2 октября 2014 года в зале военного отдела Русской Православной Церкви на Серпуховской состоялось очередное заседание ставшего уже достаточно известным Русского экономического общества имени С.Ф.Шарапова, которым руководит профессор Валентин Катасонов, сообщает наш корреспондент.
Темой для заседания общества стало наследие выдающегося русского мыслителя и писателя Константина Николаевича Леонтьева. Это уже второе заседание, посвященное идеям Леонтьева. На предыдущем заседании с докладом выступал председатель общества Валентин Катасонов. Доклад опубликован на Русской народной линии.
На вчерашнем заседании докладчиков было два – руководитель общественной организации «Переправа» Александр Нотин и известный современный богослов, математик, философ и православный публицист Виктор Тростников. Доклад последнего вызвал особенный интерес аудитории и бурное обсуждение.
Выступление Виктора Николаевича Тростникова было по жанру скорее не докладом, а своего рода лекцией-проповедью - по стилю изложения и эмоциональному накалу.
В начале он вспомнил свой давний разговор с одним американцем, который критиковал реалии нашей жизни, но отметил, что в России рождаются какие-то особенные люди, люди особой породы. Это любопытное наблюдение иностранца побудило В.Н.Тростникова размышлять над причинами этого явления. И он пришел к выводу, что это действительно так, что этих «особых» людей раньше называли святыми людьми, что много поколений русских людей становились такими людьми, уподобляясь Христу, соединяясь со Христом в таинстве Причастия. И это - главная причина того, что в России постоянно вырастали «христоподобные люди», по выражению философа. Причащались, конечно, и другие народы, оговаривается докладчик, но католические народы причащались в неполноте истины, а протестантские народы и вообще забыли о необходимости причастия. Поэтому они давно утратили это христоподобие.
Тростников предложил внешне наивный, но по сути глубокий метод оценки того или иного мыслителя и государственного деятеля - пошел бы он с ними в разведку или не пошел. Выяснилось, что с Тургеневым, Львом Толстым Тростников идти в разведку не хотел бы, а вот с Леонтьевым пошел бы. Это связано как с личными качествами выдающегося русского мыслителя - его благородством, верностью, так и с метафизическими - чувством глубинной правды, некой бытийности, свойственной Леонтьеву.
Одна из главных заслуг Леонтьева, по мнению Тростникова, состоит в том, что он увидел безобразие жизни в Европе, он увидел за 30 лет до Шпенглера закат Европы. И главным мотивом последних лет его жизни было – стремление уберечь Россию от этого тлетворного, могильного влияния Запада.
Напомнив главное открытие Леонтьева – теорию цикличности развития народов, проходящих 3 стадии от первичной простоты к цветущей сложности и далее к вторичному упрощению и смерти, докладчик отметил, что мыслитель сосредоточил свое внимание на третьем этапе развития народов, и прежде всего народов Запада, - на процессе умирания.
По мнению Тростникова, Леонтьев практически независимо от немца Р.Клаузиуса, открыл закон возрастания энтропии в социальных системах. Тростников сформулировал оригинальную мысль, что именно это открытие стало роковым для жизни Леонтьева. Он не мог смириться с тем, что погибнет и Россия, но логика его мысли требовала признания этого факта. И даже на смертном одре последними словами Леонтьева были: «Нет, мы еще поборемся… Нет, надо смиряться». Эти слова Тростников трактует как относящиеся к тревоге мыслителя о судьбе России.
Трагедия Леонтьева, по мнению Тростникова, состоит в том, что он универсальность своего закона не связал с миром духовным, тем миром, где закон возрастания энтропии не действует. Гибнет то общество, которое отпадает от Бога, лишается связи с иным миром, тем миром, где отсутствует энтропия, где господствует антиэнтропийный закон. Если общество отходит от Бога, то оно подпадает под действие энтропийного принципа. И напротив, общества, возвращающиеся, живущие с Богом, замедляют действие энтропийного принципа. Леонтьев сформулировал рецепт для России, и он состоял в том, что если мы будем верны Византизму, то мы отразим натиск Европы.
Доклад Виктора Николаевича Тростникова вызвал оживленную полемику, вопросы аудитории и неожиданно тема дискуссии переросла в обсуждение современных проблем. В частности, философ отстаивал традиционное прочтение известных слов апостола Павла из послания к Римлянам (13:1), что «всякая власть от Бога». Именно ВСЯКАЯ, подчеркнул Виктор Николаевич. И обострил даже свою мысль - критика власти есть богохульство, ибо власть установлена Богом. Эта формулировка вызвала массу вопросов, попыток опровергнуть мнение философа. В частности, задавали вопрос: «А что, Гитлер - тоже был от Бога?». На что Тростников ответил утвердительно, отметив, что Господь в отличие от нас видит весь ход истории, а мы только несколько ближайших ходов вперед. И в этом смысле приход Гитлера к власти был промыслительным, потому, что он привел к изменению ситуации в России и стал серьезным уроком для немецкого народа. «Исполняйте свое дело и не лезьте в политику», – призвал философ своих критиков.
Тростников также выступил против идеализации Царской России. По мнению философа, XIX век – это страшное время в истории России, когда ее очень сильно лихорадило. В качестве наглядного примера он привел историю, произошедшую со святителем Игнатием (Брянчаниновым), который будучи курсантом училища, тайно причащался, за что получил по обнаружении этого факта выговор от руководства училища.
Неизбежно возникли вопросы и в отношении оценки Владимира Путина. Здесь философ был тверд. С Путиным он бы пошел в разведку. Путин – великий человек.
Как уже упоминалось, с первым докладом на собрании выступил Александр Нотин. Его доклад был посвящен духовным вопросам в связи с наследием Константина Леонтьева.
Доклад также вызвал дискуссию. В ходе обсуждения выступил председатель Русского экономического общества Валентин Катасонов, который отметил, что Леонтьев разительно отличается от других русских религиозных мыслителей - Бердяева, Булгакова тем, что у него нет ереси. У Леонтьева было какое-то особенное зрение, зрение аскета, притом, что он не выставлял свою аскезу напоказ. В учении Леонтьева, по мнению Катасонова, важны не конкретные факты, конкретные оценки, многие из них могли уже устареть за сто с лишним лет, прошедших со дня смерти Леонтьева, а важен сам метод постижения мира, который предлагал великий русский мыслитель.
В дискуссии также принял участие главный редактор «Русской народной линии» Анатолий Степанов, который отметил, что реальный Леонтьев - сложная фигура, он находился в постоянной полемике со своими современниками из консервативного лагеря. Леонтьев критиковал славянофилов из кружка Ивана Аксакова за идеи панславизма, обвинял великого русского писателя Федора Достоевского в «розовом христианстве», полемизировал с Михаилом Катковым, - с крупнейшими тогдашними представителями русской консервативной мысли. Однако Леонтьев при этом оставался в рамках общего русла развития консервативной историософии.
Чтобы понять Леонтьева, по мнению Степанова, нужно понять контекст эпохи и контекст развития русской мысли. Что это была за эпоха? Это была «эпоха контрреформ» во внутренней политике, т.е. эпоха политического пессимизма, который все более охватывал общество после того, как оно увидело последствие так называемых «великих либеральных реформ» царствования Александра II. Это была также эпоха и пессимизма во внешней политике, после того, когда Россия с удивлением обнаружила, что освобожденные русскими войсками православные братские народы - болгары, греки - начали ориентироваться на враждебные России силы, на Германию и Австро-Венгрию. Вот в контексте этой эпохи творил Константин Леонтьев.
Леонтьев творил и в контексте русской историософии, которая была основана на триаде «Православие. Самодержавие. Народность». И в этом смысле Леонтьева можно назвать консервативным апокалиптиком. Он раньше других увидел процессы гниения русского общества и, при этом, уповал на огненное, суровое, византийское православие. Чтобы понять Леонтьева надо рядом с ним поставить таких корифеев русской мысли как Константин Петрович Победоносцев и Лев Александрович Тихомиров, размышлявших на те же темы.
Но это история, а Леонтьев нам интересен, по мнению Степанова, прежде всего как наш современник. И в этом смысле важно обратить внимание на три главные идеи Леонтьева. Первая - это понимание им России как особого типа цивилизации и в этом контексте хлесткой критики западной цивилизации. Вторая идея актуальная сегодня – это имперский дискурс Леонтьева, который критиковал идеи панславизма и обращал внимание на самодостаточность России, на русские внутренние проблемы. И третья идея – это поворот к Востоку, который обозначил в своем творчестве Леонтьев, и, который через 20 лет после его смерти уже после падения Российской империи сформулировали евразийцы.
Недавняя «валдайская речь» президента Владимир Путина, в которой он сформулировал для общества заказ на идеологию, требует от нас, по мнению Степанова, обращения прежде всего к таким корифеям русской мыли как Константин Николаевич Леонтьев, идеи которого должны лечь в основание современных формулировок государственной идеологии.
