Грабли для Украины

С Западом современные украинцы пытались договориться всю свою сознательную и даже бессознательную жизнь, - со времен Данилы Галицкого, когда еще никакой Украиной и не пахло, а за это самое слово, которым называют нынешнее государство, тот же Данила мог и палицей по хребту пройтись. Однако все попытки – от «пидмануть» до «договориться на взаимовыгодных условиях» оканчивались всегда одним и тем же – обманом и, как следствие, - разорением. С некоторых пор украинская «элита» пришла к выводу, что обрести государственную независимость, - равно как и саму государственность для Украины никакой возможности не существует, поэтому единственный путь интеграции с западными «партнерами»: сдаться, т.е. пойти в холопы к кому угодно, лишь бы не к москалям.

«Россия умирает на наших глазах, – писал один из основоположников украинского национализма Дмитрий Донцов, основатель т.н. интегрального украинского национализма.

«Организм этого чудовища смертельно ранен в своих трех главных основах: самодержавии, народности и православии». Как говорится, - тиха украинская ночь, но сдаться надо поскорее. «Середу сё хём перёалёзмёв можемо прислуговуватися такому, котрий може бути нам корисни» (перевод, думаю, нэтрэба). Выход он видел один: «…поиск союза с теми странами, интересы которых противоречат в данную минуту интересам России».

Так же мыслил и национальный герой ющенковской Украины фашист Бандера: «Повною ё найвищою перемогою укранського нацоналёзму буде стан коли росёйська Ёмперёя перестане ё снувати, ё всё народи, поневоленёнею, дёстануть нацонально-державну волю. Без того повно перемоги Укра на мати не може, або ця перемога буде частковою ё сумнёвною».

Мысли эти были далеко не оригинальны, поскольку, повторюсь, идея «сдаться» была сформулирована украинской «элитой» задолго до появления на свет вышеперечисленных персонажей. Взять, к примеру, атамана Петлюру, который стал известен миру во времена советско-польской войны, о которой ни у нас в России, ни на Украине толком никто ничего не знает. А вместе с тем, т.н. Рижский мир, после поражения Советской России в войне с Польшей, был едва ли не более унизительным, чем мир, заключенный с кайзеровской Германией, о котором, почему-то, знают все.

Далее вниманию читателей предлагается отрывок из сценарной разработки на тему советско-польской войны, фильм по которой так и не был снят. Сдана она была, аккурат, за три дня до падения польского самолета под Катынью, после чего идею фильма похоронили, похоже, навсегда.

8 мая 1920 года в освобожденный, как писали польские газеты, от российско-большевистских оккупантов Киев прибыл командующий польскими войсками (и на то время исполняющий обязанности польского диктатора) маршал Юзеф Пилсудский. А уже утром 9-го мая он вместе со своим соратником - командующим войсками УНР – атаманом Симоном Петлюрой принимал в Киеве победный парад украинско-польских войск. По городу ползли слухи о скорой коронации польского диктатора королем Речи Посполитой, Петлюру прочили в Гетманы.

Пилсудский ликовал. Всего два года назад Польша восстановила свою независимость, - сразу после Октябрьской революции в августе 1918 г. Советы аннулировали договоры царского правительства о разделах Польши. В ноябре 1918 года была образована Республика Польша. Года не прошло, как удалось освободиться от германской оккупации. А сегодня все земли, отобранные у Польши в 1772 году, возвращены им, маршалом Пилсудским. Вновь Польша "от моря - до моря"! Сбылась вековая мечта польской шляхты!

А ведь большинство партий польского Сейма было против «украинской авантюры» — похода на Киев, против союза с Петлюрой. Не доверяли и самому Пилсудскому, за глаза называя его узурпатором власти — «хитрым литовцем». Многие польские политики боялись самостоятельной Украины еще больше, чем «великой России». Еще бы: к своим не больно-то лояльным к шляхте крестьянам вместе с Галичиной и Волынью добавлялось еще семь миллионов строптивых украинцев, от которых ничего, кроме головной боли, ждать не приходилось.

Но дело сделано, и победителей, как известно, не судят. И теперь всем понятно, кто истинный вождь нации. Собственно, сам Пилсудский в этом не сомневался, а потому переговоры с Петлюрой вел за спиной польского Сейма.

Почему именно Петлюра? Да потому что только за то, чтобы его Родина имела хотя бы только возможность называться государством, он готов был в буквальном смысле эту самую Родину продать со всеми потрохами кому угодно, а на шею украинцам повесить любого размера ярмо.

«Среди влиятельных международных сил, - мечтал Атаман, - надо найти такие, которых можно будет заинтересовать идеей украинской государственности, и которые бы имели реальную пользу с этого для себя - то ли политическую, то ли материальную».

Идея «украинской государственности» мало кого привлекала, а точнее совсем никого. А вот «поиметь реальную для себя пользу» желающие нашлись сразу. 27 января (9 февраля) 1918 г. в Брест-Литовске украинская Центральная рада подписала с Германией и ее союзниками сепаратное соглашение. Признав Раду единственным законным правительством Украинской республики, Германия обязалась оказать ей «военную и политическую помощь для стабилизации политического положения на Украине», проще говоря, - оккупировать. В свою очередь Рада от имени всего украинского народа обязалась изо всех сил трудиться на благо Германии и в кратчайшие сроки поставить ей:

1 млн. т. зерна, 500 тыс. т. мяса и множество другого продовольствия и сырья. Впрочем, в полном объеме воспользоваться открывшимися возможностями Германии не удалось, поскольку нарушитель европейского спокойствия довольно скоро был отодвинут не только от украинского корыта, но и от всех прочих ранее приобретенных благ. Так что Пилсудский с его идеей возрождения Польши «от моря - до моря» подвернулся Петлюре весьма кстати.

В самом деле, - еще какой-нибудь месяц назад всеукраинский Атаман имел не больше дивизии. Жил, как и вся его директория, - в поезде, что являлось причиной постоянных насмешек: «В вагоне – директория, под вагоном – территория». А сегодня он с поляками контролирует 350 километров днепровского побережья Украины с Киевом в центре. Ну, - во всяком случае, он так думал.

Их первая встреча состоялась 9 декабря 1919 года. Пилсудский обещал Петлюре абсолютно бескорыстную польскую помощь, подтверждая свои обещания заявлениями о целесообразности существования государства Украина, для стабильности Польши. Разумеется, во главе УНР Пилсудский видел только Петлюру. А вот министром земледелия УНР — только поляка, который, - по словам Пилсудского, - «не допустит реквизиции польских имений, социализации земли поляков в УНР».

21 апреля в Варшаве между Польшей и Директорией Украинской народной республики была подписана политическая конвенция. Польша признала директорию во главе с Петлюрой верховной властью УНР, признала право УНР на независимое государственное существование, признала за УНР право на владения на востоке до границы Польши 1772 г. (до раздела Польши). Была заключена и военная конвенция о взаимной помощи.

На бумаге, как и в договоре с немцами, было все красиво. На деле же Пилсудский не выполнил ни одного пункта «варшавского соглашения», которое, по сути, было для него и для его партии, крайних националистов, просто прикрытием своих намерений восстановить на востоке польскую границу 1772 г., а будущая «независимая УНР» рассматривалась ими как восточная польская окраина и «подушка безопасности», отделяющая «Речь Посполитую» от России.

Украинское население на «освобожденных территориях» настороженно и без всякого энтузиазма встретило польскую армию и союз между Польшей и УНР. «Уже через две недели после начала войны опасливые настроения населения превратились во враждебные. Этому были веские причины... Самочинные, бесконтрольные реквизиции польской армии в украинских селах напоминали самые темные времена гетманщины (лето 1918 года)... Польские коменданты забирали у крестьян скот, зерно, фураж, сахар, жестоко расправлялись с недовольными и саботажниками».

Так пишут о событиях тех лет наши политкорректные историки. А вот как вспоминают о своем героическом прошлом сами поляки, - тот же Юзеф Бек, начальник генштаба Войска Польского: «В деревнях мы убивали всех поголовно и все сжигали при малейшем подозрении в неискренности. Я собственноручно работал прикладом».

Или, например, представитель польской оккупационной администрации граф Коссаковский: «Бывший начальник штаба генерала Листовского, когда при нем рассказывали, как мозжили головы и выламывали конечности, нехотя отвечал: «Пустяки! Я видел такой опыт: кому-то в распоротый живот зашили живого кота и бились об заклад, кто первый подохнет, человек или кот».

Немудрено, что «освобождаемые» от диктатуры пролетариата украинские крестьяне заявляли, что режим польской военщины «даже хуже, чем режим советский». Такое поведение союзников вызвало резкие протесты Петлюры и руководства УНР... Предпринимались попытки как-то воздействовать на Пилсудского, Совет министров Польши, Сейм, местных военных командиров, непосредственно творящих безобразия... Но все протесты украинцев польские власти просто игнорировали.

И, тем не менее, несмотря на ненависть украинцев к большевикам, на откровенно пораженческую позицию советского правительства, на бесславный разгром армии Тухачевского, оторвать Украину от России в 1920-м году полякам так и не удалось. Уже в который раз убедились польские «начальники» в безнадежности этого дела. Поэтому так легко, впоследствии, по Рижскому мирному договору между Польшей и большевиками, и Петлюру и Украину вместе с Петлюрой сдали большевикам, что называется, на ясновельможном голубом шляхетском глазу.

Владимир Савичев, журналист