28 сентября (по старому стилю)
Русские войска в первый раз заняли Берлин. Произошло это знаменательно событие
в царствование Императрицы Елизаветы Петровны в ходе Семилетней войны
(1756-1763). При этом взятие прусской столицы обошлось без больших усилий и
кровопролития - будучи плохо защищенным, город не мог оказать серьезного
сопротивления и предпочел капитуляцию.
Произошло это следующим образом. После разгрома прусской армии Фридриха II в Кунерсдорфском сражении (1759) путь на столицу Пруссии был открыт. От окончательного поражения Фридриха спасло лишь так называемое «чудо Бранденбургского дома» - несогласованность в действиях русских и австрийских генералов, вызванная противоречивостью указаний, поступавших из Вены и Петербурга. Эти разногласия между союзниками и задержали движение войск на Берлин. Лишь на следующий год 23-тысячный русский отряд под командованием графа Захара Чернышева и 15 тысяч австрийцев под начальством Франца Ласси выдвинулись на Берлин. Авангард русского войска вел генерал Готтлоб Курт Генрих фон Тотлебен, урожденный немец, «лихой саксонец на русской службе», долго живший в прусской столице и прекрасно знавший город. Подойдя к Берлину первым, он вознамерился взять город с наскока, не дожидаясь подхода основных сил.
Берлин, не имевший ни валов, ни стен, защищался лишь небольшим гарнизоном в 1200-1300 человек, что было явно недостаточно для обороны города. Пока городские власти безуспешно пытались собрать ополчение, престарелый фельдмаршал Левальд и раненный генерал Зейдлиц с небольшой группой прусских патриотов собрались отстаивать город и драться с русскими.
22 сентября 8-тысячный корпус Тотлебена
подошел к Галльским воротам Берлина и атаковал их. Ворота были взяты, но так
как поддержать наступление сил уже не было, генерал отозвал войска назад и
приступил к осаде. К тому же подошедшее к пруссакам подкрепление принца Евгения
Вюртембергского позволило отбросить войска Тотлебена.
Однако к этому времени к Берлину подоспел Чернышев с основными силами, а также австрийский корпус генерала Ласси, полные намерения решительной атакой взять город. «Невозможно довольно описать, с какою нетерпеливостью и жадностью ожидали войска сей атаки; победа у каждого на лице обозначалась...», - докладывал Чернышев главнокомандующему. Но брать Берлин штурмом не пришлось: прусское командование, понимая, что отстоять столицу не удастся, решило сдать город без боя, чтобы тем самым избежать его разрушения в результате штурма.
Граф Чернышев, буквально накануне
штурма узнавший, что капитуляцию Берлина уже принял Тотлебен, при этом позволив
вражескому гарнизону покинуть город при знаменах и оружии, немедленно приказал
догнать и уничтожить отступавших пруссаков. Настигнутый русской кавалерией, прусский
арьергард дал бой, но потерпел неудачу. «Свет
с трудом поверит, - писал граф Чернышев,
- что сия столь важная и для общего дела полезная экспедиция не стоит здешней
армии ста человек убитыми и что раненых еще меньше. Напротиву того неоспоримо,
что неприятель буде не больше, то, конечно, до осми тысяч человек убитыми,
пленными и дезертирами потерял!» Впрочем, граф немного преувеличивал - в
плен было захвачено около четырех тысяч прусских солдат, убитыми же противник
потерял порядка 600 человек.
28 сентября Берлин был занят союзными войсками. Город был обложен контрибуцией, а полученные символические ключи от Берлина, были направлены на хранение в Казанский собор Санкт-Петербурга.
Русскими восками были разрушены все
предприятия, работавшие на прусскую армию, разорены арсеналы и сожжены запасы
амуниции и мундиров. Берлинский пушечный литейный двор был так разорен, что,
как говорилось в донесении, «в два года
ни одной пушки в Берлине лить невозможно будет». При этом русским
командованием был отдан строгий приказ охранять имущество мирных горожан от
посягательств... союзников-австрийцев, которые поспешили заняться грабежами и
насилиями. Рассказывали, что когда Фридрих Великий узнал о поведении в городе русских
и австрийцев, то произнес следующую фразу: «Спасибо
русским, они спасли Берлин от ужасов, которыми австрийцы угрожали моей столице».
Прусские же «газетиры», писавшие «всякие пасквили и небылицы про Россию и русскую армию», были «надлежаще перепороты». «Мероприятие это навряд ли их сделало особенными русофилами, но является одним из самых утешительных эпизодов нашей истории», - замечал известный военный историк А.А.Керсновский.
Впрочем, задержались русские в прусской столице недолго. Через четыре дня пришло известие, что Фридрих Великий с семидесятитысячной армией спешит на помощь Берлину, и русские войска из-за явного превосходства вражеских сил поспешили оставить город, уйдя на зимние квартиры.
За взятие Берлина все полки, участвовавшие
в этом деле, получили в память наградные серебряные трубы. Чернышев был повышен
в чинах и получил орден. Тотлебен же, вскоре заподозренный в государственной
измене, получил лишь благодарственную грамоту «за исполненный долг».
Хотя кратковременное занятие Берлина русскими войсками и не имело стратегического значения, крайне важна была символическая сторона этого события. Как метко заметил по этому поводу фаворит Императрицы Елизаветы Петровны граф Иван Шувалов: «Из Берлина до Петербурга не дотянуться, но из Петербурга до Берлина достать всегда можно». Огромное значение имело то, что это было первое в истории взятие Берлина русскими войсками. Всего же, как известно, в нашей истории их было три - в феврале 1813 года русские войска во главе с графом Чернышевым, только на этот раз - Александром, вторично заняли Берлин, преследуя остатки армии Наполеона, а в мае 1945 года Берлин был взят в третий раз советскими войсками.
Заключим этот небольшой очерк
одним историческим курьезом. Германский император Вильгельм II, как-то находясь с визитом в России,
поинтересовался у своего подшефного полка, за что тот имеет наградные
серебряные трубы. Прозвучавший ответ пришелся Вильгельму явно не по вкусу: «За взятие Берлина, Ваше Величество!». «Это очень хорошо, но все же лучше никогда
больше этого не повторять», - после короткой паузы сказал германский
император...
.jpg)
