С незапамятных времен русские люди заселяли бескрайние северные просторы, продвигаясь все дальше и дальше от исторических центров Руси. Множилось население на территориях, ранее пустовавших или же заселенных дикими туземными племенами, происходило становление Православия на бескрайних просторах Русского Царства. Несколько столетий тому назад русские заселили восточную часть Костромской губернии и основали в этих местах деревни, села, поселки, города. Одним из крупнейших экономических и административных центров Поветлужья явился с 1778 года город Ветлуга, центр огромного Ветлужского уезда.
В 15 километрах от города Ветлуги, на берегу одноименной реки, в старину возникло большое торговое село Макарьевское, названное так в честь одного из небесных покровителей Костромской и Нижегородской земли преподобного Макария Желтоводского и Унженского. В XIX веке это село отмечено не только своим экономическим значением, но и явило миру, по крайней мере, двух великих подвижников благочестия – блаженного старца Герасима и архиепископа Феодора (Поздеевского), канонизированного Русской Православной Зарубежной Церковью в сонме священномучеников.
О блаженном старце Герасиме в последнее время опубликовано довольно много информации, и ее, в частности, можно найти в Интернете, в том числе и на сайте Нижегородской епархии. Вот как выглядит жизнеописание старца со слов жительницы деревни Пустошь, расположенной неподалеку от села Макарьевского, Елизаветы Барулевой. Воспроизвожу эту публикацию с незначительными редакторскими правками:
«В последние годы имя старца Герасима все больше и больше обрастает разными небылицами и вымыслами. Все стали вспоминать, что когда-то и что-то слышали о нем. Я же в своих статьях ссылаюсь на воспоминания близких ему людей или прямых потомков Герасима. Мне удалось узнать адрес его правнучки, Патраковой (Борисовой) Елизаветы Ивановны.
В их семье свято чтят память о своем прадедушке, и сведения о его жизни передаются из поколения в поколение. Лично она много слышала о старце от своего отца Ивана Ивановича Борисова (внука Герасима), который родился в 1887 г. и хорошо помнил своего деда.
Итак, Борисов Герасим родился в начале XIX века в д. Чертихе Глушковской волости Ветлужского уезда. Родители его (имена не известны) были уважаемыми людьми в деревне. Детей в семье было много, но выжили только трое: Герасим, Алексей и Аксинья. О судьбе последних ничего не известно, только в семье о них всегда молились. Герасим отличался скромностью, послушанием и набожностью. В воскресенье и праздники всегда ходил молиться в Макарьевскую церковь, которая в то время была необыкновенно красива. Там он молился с таким усердием, что священник обратил на юношу свое внимание и вел с ним частые беседы. Мы не знаем, о чем они говорили, может, священник советовал ему учиться и связать свою жизнь с церковным служением Господу.
Но учиться Герасиму не пришлось. Вскоре отец подыскал ему невесту, и он женился. Отказать отцу не смог, хотя все естество его противилось женитьбе.
Большинство детей Герасима умерло в младенческом возрасте, остались два сына - Иван и Яков. Родные вспоминают, что Яков вел обычный для крестьян образ жизни, женился, но о судьбе самого Якова и его детей почти ничего не известно.
Второй же сын, Иван Герасимович, был похож на своего отца, такой же спокойный, послушный и набожный. Дом у Ивана Герасимовича был большой, пятистенный. В одной половине жил он со своей семьей, во второй - Герасим и его семья. В переднем углу половины старца было очень много икон.
Рано овдовев, Иван Герасимович женился второй раз. Мачеха очень не любила его детей (а их было много), сбрасывала их на пол, била. А бабушка (видимо, мать первой жены) ходила к старцу за помощью и утешением. А Герасим говорил ей всегда: «Крепись, мать, этот грех на ней, ей и отвечать за него».
В живых у Ивана Герасимовича остался один сын Иван Иванович Борисов (внук старца), который всю свою жизнь, до 1973 года, прожил в д. Чертихе. Вот он-то и сохранил все сведения о своем дедушке и передал их детям, а их было 8 человек, пятеро из которых жили уже в советское время. Два сына, Александр - бригадир колхоза «Россия» - и Юрий, три дочки: Глафира, Анна и Елизавета Ивановна. <…>
В последние годы жизни Герасим отдалился от родных и жил одиноко в своей старой баньке. В это время было ему видение: приснился старец, очень похожий на отца, и велел идти в глухой овраг (за огородом), откопать родник и ходить молиться туда. Герасим так и сделал. В склоне оврага он вырыл небольшую пещеру, но в ней не жил. Она служила ему укрытием от дождя и ветра, так как молился он в любую погоду. О том, что он не жил в ней (она была слишком тесная и сыпучая), утверждают все его родные. В эти годы к Герасиму стали приходить люди за помощью. Как пишет правнучка, пришел один раз к нему парень Василий со Слудки, очень красивый, но у него с детства не росли волосы на голове. Старец помазал ему голову лампадным маслицем (елеем) и долго молился. А парня просил поверить в исцеление. Через некоторое время у молодого человека действительно выросли волосы и очень кудрявые. У другого мальчика очень болел палец. Обращался к врачам - не помогло. Кто-то из взрослых подсказал ему обратиться к Герасиму. Мальчик сказал, что врачи не помогли, что же может сделать дедушка? Но невыносимая боль заставила его все-таки пойти. Старец встретил его и сказал ему его же словами: «Тебе врачи не помогли, что же могу сделать я?». Мальчик заплакал. Герасим сжалился и ответил ему словами из Библии: «Верь и моли Бога об исцелении, ибо просящему всегда дается». Затем помазал палец елеем, помолился и благословил парня. Боль прошла, палец зажил. К сожалению, имена, кому помог старец Герасим в то время, не сохранились, и людей уж тех нет, но их было очень много.
У старца Герасима был редкий дар от Господа - дар предвидения. Так перед смертью он говорил, что скоро будет великая смута в стране <Конечно, имелась в виду революция. – Д.С.>. Многие погибнут. Предвидел он и то, что его ключик долгое время будет в забвении и неоднократно осквернен, а потом снова возродится. Старожилы рассказывали о необыкновенной его проницательности. Бывало, посмотрит он на человека, который пришел за помощью, и безошибочно угадает, с чем он пришел к нему, в чем нуждается и как ему помочь.
Предчувствовал он и погоду. Однажды его родные отправились на сенокос. Была теплая и солнечная погода. Устали очень и сено оставили в копнах. К вечеру пришел старец Герасим (а это было далеко, за рекой) и приказал метать стога, так как завтра будет дождь. Они послушались и сметали 2 стога. На другой день действительно пошел дождь.
В последние годы жизни, говорили старожилы, носил он на себе железные вериги, хотя уже прихварывал. А люди все шли к нему. Перед смертью он завещал при болезнях и скорбях пить и омываться водой с его ключика. И сам сказал: «Вот здесь берите воду для исцеления ваших недугов и болезней».
Умер старец Герасим приблизительно в 1895 г., такая дата выбита на могильном кресте в селе Макарьевском.
После его смерти Иван Иванович Борисов сделал первый сруб из трех венцов на его ключике. Сверху закрыл крышкой, в которой сделал отверстие для взятия воды. По склону сделал земляные ступеньки к срубу, а Алексей Муравьев из д. Кулемихи первый деревянный крест с полочкой для лампадки и иконы. Иван Иванович до своей смерти ухаживал за ключиком, очищал его, оберегал. Рассказывал он своей дочке Лизе еще о том, что после смерти старца рядом с могилой хотели хоронить богатого, но очень жадного крестьянина. Уже вырыли могилу. Когда принесли покойного, яма доверху была наполнена водой. В итоге захоронили его на кладбище. А когда шли обратно в церковь, заглянули в яму, - в ней ни капли воды. Ее зарыли. Бог не допустил хоронить рядом со святым старцем грешного человека. Елизавета Ивановна пишет, что уже в советское время к ее отцу приходила старушка (из другой области) и сказала, что приснился ей старец, велел найти его ключик. «Против моего огорода есть овраг, он выходит к речке, не доходя метра 3-4 до нее вытекает из земли родник. Считайте его моим целебным ключиком». Она так и сделала. Язык до Киева доведет, как говорит русская пословица. Да и слава о ключике в советское время широко распространилась по нашему северу. А была старушка очень богомольная, потом заболев, просила о послании ей провидения. Потом она нашла и Eлизавету Ивановну и все ей рассказала.
Фотография старца Герасима настоящая, прижизненная. Правнучка пишет, что она сохранилась у старшей сестры, которая ее размножила, дала всей родне и близким. А другая сестра отдала увеличить, и теперь эти копии, как икона, на которую они всегда молятся (такая же на кресте у ключиков), а потом появились у многих верующих.
Недавно у ключика появилась уютная купальня под крышей и широкая лестница - спуск к родникам. Это результат стараний хранителя ключей Сергея Андриановна Зуева.
Слава о целебных свойствах воды старца Герасима растет, и о ней известно уже далеко за пределами нашей области. В газете «Комсомольская правда» (толстушка, областная вставка) дважды писали, и корреспонденты приезжали на родники.
Интересно, что перед революцией старца Герасима готовили канонизировать, но не успели.
7 августа - Макарьев день. Большое количество людей собирается в этот день у старой Макарьевской церкви, у могилки старца Герасима и у его святых источников. Почтим и мы память святого старца.
P.S. На могильном камне старца Герасима написана дата 1895 г. Кто и когда ее написал? По моей просьбе заведующая отделом ЗАГС. Н.А.Коновалова и ее помощница (спасибо им) проверили записи в церковных книгах с 1892 по 1913 год. Записей, касающихся даты смерти старца, Герасима Борисова, не обнаружено».
Привожу также биографию архиепископа Феодора (Поздеевского).
«Феодор (Поздеевский), архиепископ Волоколамский, викарий Московской епархии (в миру Александр), родился 21 марта 1876 года в семье протоиерея с. Макарьевского Ветлужского уезда Костромской епархии. В 1896 году по окончании Костромской Духовной семинарии поступил в Казанскую Духовную академию. В 1900 году пострижен в монашество. В этом же году окончил Академию со степенью кандидата богословия, рукоположен во иеромонаха и оставлен профессорским стипендиатом. С 1901 года - преподаватель Калужской Духовной семинарии. С 1902 года - инспектор Казанской Духовной семинарии. В 1903 году удостоен степени магистра богословия. С 1904 года - ректор Тамбовской Духовной семинарии в сане архимандрита. С 1906 года - ректор Московской Духовной семинарии. С 19 августа 1909 года - ректор Московской Духовной академии. 14 сентября 1909 года хиротонисан во епископа Вопоколамского, викария Московской епархии. Хиротония состоялась в Москве в Храме Христа Спасителя. Чин хиротонии совершал митрополит Московский Владимир в сослужении других иерархов. С 1914 года - почетный член Казанской Духовной академии. 1 мая 1917 года назначен настоятелем Даниловского монастыря г. Москвы. В октябре 1923 года Святейшим Патриархом Тихоном назначен управляющим Петроградской епархией с возведением в сан архиепископа. Назначения не принял и оставался настоятелем Даниловского монастыря в Москве до самого своего ареста в 1930 году. Расстрелян 23 октября 1937 г. в Ивановской тюрьме.
Расстрелян 23 октября 1937 г. в Ивановской тюрьме.
О духовной жизни: [Проповедь]: [Из архива протоиерея Алексея Беляева, который был иподиаконом Владыки Феодора с 1922 по 1930 г.] Журнал Московской Патриархии. 1996. [№] 11. С. 57-63; [№] 12. С. 53-56».
А вот уже непосредственно мои личные впечатления от посещения ключей старца Герасима и села Макарьевского. 29 июля 2010 г., в четверг, я встал в 7.30. Поел остатки пирогов, попил чаю. Небо сегодня ясное, солнце уже не в дымке. Как потом выяснилось, температура воздуха в Ветлуге, по словам хозяйки, была, по крайней мере, плюс 38 градусов.
Но я был упрям: если уж решил сходить к старцу Герасиму, то пойду во что бы то ни стало. И пошел… Кстати, именно старец Герасим исцелял болезни глаз, в том числе слепоту и пр. Говорят, что вода из его ключей также помогает в лечении глазных болезней.
По пути в магазине у нефтебазы я купил бутылку «Ветлужской» минеральной воды за 18 рублей, затем пошел по дороге на Алешиху. Еще не было и девяти часов утра. Шел я медленно, так как боялся вспотеть. Но было еще не жарко. По пути проезжало множество машин-водовозок, а также иногда проезжали легковые машины. Быстро я миновал район кладбища, просеку, а километра через два прошел мимо агрофирмы «Ветлуга», еще чуть позже – мимо хранилища твердых бытовых отходов (ТБО), то есть мусора. Горы мусора лежат за деревянным забором, туда периодически приезжают грузовики. Если агрофирма, еще какое-то предприятие, а затем хранилище ТБО (о нем, кстати, сообщают находящиеся на дороге несколько указателей) расположены с левой стороны на моем пути, то сразу за хранилищем, справа по ходу, идет асфальтированное ответвление в какую-то деревню (указателя при этом нет). Затем еще километров пять тянется сплошной густой сосновый лес, никаких признаков жилья. Правда, в одном месте из лесу выбежала собака, а справа по ходу я услышал голоса работающих где-то неподалеку людей (в лесу). Наконец, еще одно ответвление – тоже асфальтированное, справа по ходу. Это дорога на Серьгино и Минино, о чем повествует имеющийся на дороге указатель (его я сфотографировал, как и последующие указатели). Вскоре лес стал редеть, справа по ходу я увидел маленькую деревеньку, к домикам ведет грунтовая дорога. Тут же у развилки сидели на скамеечке два мужика, один с велосипедом. Вообще, здесь машин, даже легковых, едет уже гораздо меньше, чем на участке до хранилища ТБО. Иногда попадаются мотоциклы, скутеры, велосипеды. Пешком почти никто не ходит; правда, навстречу мне однажды прямо в лесу попалась девушка лет 16—17-ти. И все… В какой-то момент проехал в сторону «ключей» из Ветлуги желтый микроавтобус, «ГАЗель», с пассажирами-детьми.
Вскоре (было уже около 11 часов) – еще одна развилка. Указатель гласит, что прямо – деревня Пустошь, а направо – Скрябино. Чуть дальше, уже за поворотом на Скрябино, еще один указатель со стрелкой: «Ключи Ст. Герасима». Еще точно таких же два указателя я увидел впоследствии на очередных развилках; по ним можно легко достичь «ключей». Отойдя от первого указателя в сторону Пустоши метров двадцать, я слева по ходу увидел висящий на дереве плакат об опасности лесных пожаров с изображением красного петуха, который я также сфотографировал (как и все указатели, встречающиеся на моем пути). Идти было довольно легко, я периодически пил минералку, ноги еще не устали. В какой-то момент я вдруг даже вспомнил известного петербургского некрополиста Е.Г.Овечкина…
После первого поворота к «ключам» идти пришлось еще минут сорок. Слева по ходу вскоре лес закончился, началось поле, засеянное, очевидно, рожью (сфотографировал). Справа же по ходу – просто луговина. Наконец, от асфальтированной дороги отходила узкая грунтовая дорога; очередной указатель гласил о том, что именно по этой дороге можно дойти до «ключей». Неподалеку – в чистом поле – большой, коричневого цвета, деревянный поклонный крест, еще совсем новый, с резьбой. Я его сфотографировал. Интересно, что телефонная связь МТС здесь берет, и на самих «ключах» тоже. Но потом оказалось, что в Макарьевском уже не берет. Пройдя метров триста, я оказался у небольшой импровизированной колонны с надписью «Ключи старца Герасима»; судя по отметке на этой колонне, сооружена она в 2000-м году жителями г. Ветлуги. Правее – деревянные стрелки-указатели: «Большой ключ», «Малый ключ», «Новый ключ». Я пошел сразу налево, к Большому ключу. По пути увидел расчищенное место – как бы автостоянка. Автомобили приезжают сюда периодически, и довольно часто. Желтый микроавтобус как раз перед моим приходом сюда уже возвращался с «ключей» обратно. В какой-то момент все автомобили уехали, и я остался один. По тропинке дошел до Большого ключа. К нему спускаюсь по деревянной лестнице. Внизу – столб с иконой Богородицы наверху. На деревьях висят алые ленточки—знаки поклонения святыне. Справа – деревянная купальня, примерно такая же, как на Актае на Урале, где подвизался Григорий Ефимович Распутин (старца Григория я, кстати, тоже вспоминал в связи со своим походом), или в Камно (на Псковщине), где я окунался в апреле 2008 года. На стене купальни – под пленкой висит стенд со скачанной из интернета информацией о старце Герасиме, о ключах, а также об источнике архиепископа Феодора (Поздеевского) в селе Макарьевском. А слева – собственно ключ; вода льется из железной трубы. На полочке над ключом стоят две кружки – одна пластмассовая, красного цвета, другая из нержавейки, кажется, литровая. Из нее-то я и черпал себе воду и жадно пил, хотя и минералка еще у меня оставалась. Вода словно ледяная, но очень вкусная. Также я умыл себе лицо и руки. Далее прошел в купальню, и, долго не раздумывая, окунулся в ней в голом виде, три раза, перекрестившись. Правда, голову я поначалу почему-то не погрузил в воду, сделал это потом, отдельно, уже в четвертый раз. Вода показалась очень холодной…
Затем, все вокруг сфотографировав (поразителен густой бор вокруг; его можно сравнить, наверное, с лесами, расположенными в Ленинградской области на территории между станцией Шапки и станцией Турышкино), я поднялся наверх и осмотрел еще шесть малых ключей. К ним ведут узенькие тропки. Все ключи обложены камнями. На камнях – надписи, во имя кого освящены ключи, когда это произошло и т. д. Обустраивали эти ключи, начиная с конца 1980-х годов и до начала 2000-х годов. Судя по надписям на камнях, один из ключей обустроен еще в 1986 году, другой – в год 1000-летия Крещения Руси, в 1988 году; остальные уже относятся к 1990-м и 2000-м годам. Я читал, что в советское время несколько раз эти ключи пытались зарыть тракторами, но всякий раз благочестивые люди восстанавливали ключи вновь, обкладывали их камнями и пр. На этих ключах вода уже не льется из железных труб, а, как правило, в виде неких колодцев застаивается, обложенная камнями. Все семь ключей (в том числе и Большой ключ) соединяет ручей, через который проложены мостики, кое-где уже развалившиеся или полуразвалившиеся. Еще я видел на противоположном берегу ручья огромный, из пластика коричневого цвета, Поклонный крест. А на «нашем» берегу стоит еще один столб с киотцем: открываешь дверку, а там изображение старца Герасима, над ним какая-то икона; тут же остатки свечей. Проблема же в том, что, видимо, свеча плохо горела и очень сильно попалила лицо старца Герасима, а икона вверху вообще практически уже полностью утрачена. Рядом же, под елкой, есть небольшой навес с каким-то хозяйственным инвентарем.
Осмотрев ключи, я поднялся наверх по тропке. Очередная машина подъехала к Большому ключу. Я же направился искать село Макарьевское. Я очень много фотографировал, а аккумуляторы от фотоаппарата зарядил плохо. И вот теперь, до конца так и не зарядившись, они почти полностью разрядились...
У меня была на фотоаппарате отснятая из скачанной ранее с интернета карты ее часть, касающаяся данного района. Но карта неудобная, она разбита на три мелкие части, искать путь по ней трудно. К тому же, и аккумулятор надо поберечь, а то он совсем разрядится. Так что, не сверяясь с картой, я решил действовать наобум и пойти прямо по асфальтированной дороге, по которой шел до поворота на грунтовую дорогу. Как раз за полем с горы показалась какая-то деревня, а рядом с ней – какой-то купол, причем даже вроде и не один. И, главное, купола эти словно золоченые. Вскоре оказалось, что дорогу перегородили, ее асфальтируют (вот куда ездили из Ветлуги многочисленные КамАЗы с асфальтом, встречавшиеся мне ранее по пути!), пришлось идти сбоку, справа по ходу, по проселку. Чуть позже я свернул с основного проселка на тот, что идет прямо в сторону куполов. Дошел… Передо мной – ограждение и будка. Тут же надпись, гласящая о том, чтобы посторонние не заезжали на некую территорию (очевидно, колхоз или что-то в этом роде, типа фермы), а, ежели у них возникнут какие-то вопросы, пусть звонят по указанным ниже телефонам. Купола, а их целых три, один большой, были без крестов и явно на церковные не походили. Находились же они на территории «колхоза», что мне показалось очень странным. Значит, эти купола не церковные? А где же тогда церковь?.. С такими мыслями я пошел назад, набрел на маленькую деревню, обошел сначала ее слева по проселку, добрел почти до берега реки Ветлуги, но никакого храма не увидел; затем прошел прямо на территорию самой деревни; видел телефон-автомат, «крыша» которого отделана красным пластиком; в самой деревне, наверное, дворов 10—15, и все… Никакого храма. В расстроенных чувствах я побрел назад. Видимо, судя по карте, это было не Макарьевское, а деревня Валово.
Был самый пик жары, почти два часа дня (в 12.00 и до 12.30 я был еще на «ключах»). Что делать? Минералка у меня закончилась, пить же сильно хотелось. Жара и душно. Ноги уже устали. Иду, и вдруг до меня дошло, что, наверное, Макарьевское расположено прямо после второго поворота на «ключи» (то есть оттуда, где стоит второй указатель «Ключи Ст. Герасима», надо идти прямо, а не направо, куда, собственно, идет дорога на «ключи»). Хорошо, иду. Прошел мимо указателя в сторону «ключей» и стоящего в поле поклонного креста. Хотел было набрать бутылку воды на «ключах», но жаль было времени, и я решил идти прямо в Макарьевское, если, конечно, вообще его найду. Итак, свернул на дорогу у второго указателя и пошел прямо. Кстати, отмечу, что у третьего поворота к «ключам» (то есть там, где, собственно, начинается грунтовая дорога, и рядом стоит поклонный крест) сохранились и старые, еще, очевидно, 1990-х годов, самодельные указатели, показывающие, куда идти в сторону «ключей».
Пройдя минут двадцать, я увидел справа по ходу асфальтированный поворот, решил идти по нему, так как вблизи почувствовал признаки жилья. Вышел вскоре на территорию какого-то благоустроенного поселка. Слева стоят деревянные, добротные жилые дома традиционного, старинного типа. Справа – некое сооружение за забором, типа детского садика. Подхожу к воротам и читаю, что написано на вывеске. Оказывается, что это Ветлужский психоневрологический интернат. И действительно, вскоре слева направо и прямо в ворота сего заведения прошел парень лет 30-ти с перекошенным лицом, уставился на меня и что-то крикнул другому такому же парню, шедшему впереди, т. е. уже по территории самого интерната. Смысл сказанного им был: «Кто это такой, и что он здесь делает» (это относится, видимо, ко мне).
Я тем временем, пройдя сей поселок, на территорию которого, кстати, часто едут какие-то служебные машины, привозят, наверное, обитателям интерната еду и пр., свернул на проселочную дорогу и околицей вернулся на центральную дорогу, по которой и шел до последнего своего поворота к интернату. Шел еще какое-то время, и вдруг вдали, среди поля, показалась полуразрушенная колокольня без главки. Сомнения не было: это и есть Макарьевская церковь. Ликования моего не было предела, я даже забыл про жажду и усталость. Пошел веселее. Свернул на очередное, тоже справа по ходу, асфальтированное ответвление, а дальше шел каким-то перелеском, причем под гору: шел, шел и шел. Все думал – ну когда же дойду до храма? Но он только на какой-то момент показался мне еще раз, хотя уже и значительно ближе, чем ранее; помаячил, словно мираж, а потом исчез за деревьями.
Наконец, еще один поворот налево – и я вижу дома какой-то деревни. Сначала несколько брошенных, полуразрушенных домов, а потом уже и жилые дома. Всего на моем пути мне встретилось порядка десяти жилых деревянных домов. Издали, слева по ходу, вижу теперь уже не только купол разбитой колокольни, но и сразу за ней саму церковь в таком же жутком состоянии. Но, не доходя до храма, справа по ходу стоит самодельный указатель: «Ключ священномученика Феодора (Поздеевского)». Очень хотелось пить, и я, буквально, как никогда, вознося хвалу св. Феодору («Священномучениче Феодоре, моли Бога о нас!»), сворачиваю к ключу. Следует отметить, что, кстати, Феодор (Поздеевский), канонизированный в 1981 году РПЦЗ, был черносотенцем, председателем Тамбовского Союза Русских Людей (См.: Степанов А. Феодор (в миру Поздеевский Александр Васильевич), архиеп<ископ> Волоколамский // Черная сотня. Историческая энциклопедия. М., 2008. С. 560—561). По пути, на поляне, встречаю еще один аналогичного содержания указатель со звездой на оконечности его. Спускаюсь. Здесь все совершенно по-народному. Лестница сделана из подручных материалов. В ход пущены даже старые спинки от железных кроватей вместо перил лестниц. Ими же окружен с нескольких сторон и сам ключ. Ключ напоминает небольшой колодец, обложенный камнями с надписями. Открываю деревянную дверку, за ней еще одну, уже лежащую прямо на камнях. Беру лежащую рядом поварешку-черпак, с огромной самодельной деревянной ручкой (рядом лежит еще точно такой же), черпаю им воду и жадно пью прямо из черпака, пока не утоляю жажду и не потею… Потом из этого же черпака лью воду на руки и лицо, в бутылку, набираю ее полностью. В бутылку попадают мошки и какие-то растительные остатки, но, невзирая на это, я черпаю воду дополна…
После посещения святого источника (кстати, судя по надписи на камне, его освятил в память о священномученике Феодоре, некий иеромонах Даниил, насельник Свято-Данилова монастыря в Москве, в 1995 году), иду далее к храму. Вокруг ни души. В самом селе есть жители. Я слышал собачий лай, крик ребенка, видел у самого храма двор с автомобилем, во дворе каких-то мужиков. Но сам храм и территория непосредственно вокруг него пусты. Храм (по моим данным, его возвели в 1826 году на деньги прихожан) состоит из летней части (она в относительно хорошем состоянии, с большим куполом и маленькими куполами), зимней части (в нее переходит летняя часть; крыши в зимней части вообще нет, на ее территории проросли деревца и т. д.) и колокольни, в которую переходит зимняя часть. Колокольня заперта на замок, посему вовнутрь ее я не попал. Основательно осмотреть мне удалось только летнюю часть, так как туда ведет, если смотреть лицом к алтарю, слева, дверь, совершенно не запертая, с кованой решеткой. Но перед осмотром храма я обошел его снаружи. Перед алтарем – могилка, в хорошем состоянии. Это могилка старца Герасима (судя по надписи на кресте, он умер в 1895 г.). Обустроена она уже в наше время. На кресте в ней сооружен примерно такой же киотец, как и на «ключах», и тоже с фотографией старца, но только раскрашенной в цвете и не опаленной огнем. Поклонился кресту, постоял, сфотографировал. Батарейки фотоаппарата у меня совсем сели. И я не смог сфотографировать внутри храма уже ничего. Справа от могилы старца – еще какая-то безымянная старинная могила. Представляет она из себя, собственно, только хорошо сохранившуюся круглую в плане ржавую оградку, внутри которой – высокая трава. Креста уже нет. Кстати, прямо на крыше храма растет не только трава, но и растут деревца, березки…
Итак, вхожу в храм. Пол деревянный, чистый. Видимо, здесь кто-то совершал уже богослужения в наше время, так как стоит столик со свечами, рядом – аналой. Сотрудница Краеведческого музея г. Ветлуги А.Н.Щеглова потом мне сказала, что поначалу приезжал какой-то батюшка служить, но потом ему запретили это делать, сославшись на то, что нельзя служить в поруганном, не освященном заново храме. Сохранились также чугунные, довольно тонкие и изящные опоры, соединяющие свод храма с полом. Алтарная часть храма совершенно загажена каким-то хламом – остатками прежнего пола, полностью исковерканного, еще каких-то досок и пр. Я вспомнил, как в 1996 году помогал вычищать алтарь, который был тогда в аналогичном жутком состоянии, в храме свв. ап. Петра и Павла при РГПУ им. А.И.Герцена. Теперь этот храм преобразился до неузнаваемости! Когда дойдут руки до Макарьевского храма – Бог весть…
Но больше всего меня поразили фрески. Их множество – на стенах храма, между окнами, на куполе и т. д. Под сводами храма явственно видны фрески на евангельские сюжеты (на какие конкретно – мне не удалось точно рассмотреть, так как зрение у меня слабое). Некоторые из них совершенно четкие, словно совсем недавно отреставрированные. Я удивился: кто в такой глуши будет вдруг реставрировать фрески разрушающегося храма? На мой вопрос об этом, заданный А.Н.Щегловой в тот же день вечером, она сказала, что фрески обновились чудесным образом, сами собой. Жалею, что не удалось мне заснять на фотоаппарат свидетельство несомненного чуда!
Как говорится, и камни возопиют… Храм поруган и осквернен. Восстанавливать его никто не думает. А.Н.Щеглова мне сказала, что Макарьевское, как и другие окрестные населенные пункты, вымирает, и восстанавливать храм, естественно, никто из местных жителей не собирается. Спонсоров пока тоже нет. И вот, посреди полной мерзости запустения, вдруг, словно из небытия, воссиявают старинные, обновленные нерукотворным образом фрески. Словно Господь напоминает нам о наших обязанностях восстановить Дом Господень, прекратить вот уже почти вековое поругание святыни. Словно призывает нас: «Надо что-то делать!» Я в этой связи вспоминаю подвижническую деятельность основателя современного православного трезвеннического движения Владимира Алексеевича Михайлова, которому, и тоже на родном отеческом пепелище, было в свое время видение Пресвятой Богородицы, Которая произнесла примерно такие слова: «Так делайте хоть что-нибудь!». И В.А.Михайлов делал… В частности, восстанавливал из руин храм на своей родине. Мы же все пока глухи и немы...
В алтарной части, прямо над Царскими вратами, явственно читается тоже обновленная надпись, из которой хорошо разбираются слова «Императора и Его Августейш…», а дальше фраза обрывается… Эту надпись я смог заснять на мобильный телефон, но качество снимка получилось отвратительным; слова на снимке не разобрать… И здесь, в алтаре, фресок очень много, но они тут почти все уже не обновленные, с потемневшими ликами…
Далее я заглянул на территорию зимнего храма. Крыши там нет, растут на его территории деревья. Сохранились остатки какой-то старинной мебели, вообще, много каких-то досок, палок и прочего хлама.
В заключении я сфотографировал храм снаружи (общий вид) на мобильный телефон (снимок получился весьма удовлетворительный) и пустился в обратный путь, под впечатлением увиденного… Было 15.30. Думал о врагах русского народа и о возрождении России… Хотелось бы верить, что еще не все потеряно, и возродится храм, оскверненный много десятилетий тому назад безбожниками…
Несмотря на то, что идти приходится в гору, иду сравнительно быстро. Издали, с дороги, удалось в завершение все же заснять на фотоаппарат (хотя аккумуляторы уже совсем сели, но за час немного как бы подзарядились) колокольню. Вскоре мне встретился автобус, ПАЗик, следующий из Алешихи. Он заезжает во все окрестные деревни, а потом едет в Ветлугу. Но я не стал в него садиться, решил идти в Ветлугу пешком. Идти же надо еще порядка 15-ти километров. Поначалу шел легко, усталости почти не чувствовал. Этот же автобус, вернувшись, очевидно, из Макарьевского, нагнал меня уже на подходе к первому повороту (там, где висит плакат с красным петухом), потом автобус заехал, видимо, еще в Пустошь, и минут через 10 меня снова нагнал, уже на большой дороге в Ветлугу. Я его снова проигнорировал. Шел я довольно быстро. Но, пройдя уже поворот на Минино, стал заметно уставать. Болели ноги. Чувствовалось, что я их натер. Я разделся и шел голый по пояс, так как было очень жарко, несмотря на то, что я старался идти там, где деревья дают тень. Шел теперь я медленно. Я уже мысленно жалел о том, что не сел в автобус. Но ничего не поделаешь – надо как-то идти. Наконец, я дошел до хранилища ТБО. Еще через некоторое время – до Ветлужского кладбища. Изможденный, я сел на скамейку на автобусной остановке подле кладбищенской часовни. Тут же прибежала ко мне какая-то приблудная собака. Малость отдохнув, я дошел до магазина на нефтебазе, купил себе 1,5 литра минералки («Ветлужской»). Пошел на лесопилку, искупался. Народу сегодня на пляже очень много, яблоку негде упасть. Жара страшная…
Итак, все, что я планировал, я совершил. Главное, конечно, посетил святыни – ключи старца Герасима и село Макарьевское с храмом. Планировал ведь уже пять лет, и только теперь Господь сподобил меня побывать в сих святых местах…
О храме в Макарьевском и о ключах повествует, кстати, современный писатель Виктор Акатов (Павел Романец) в своем, по сути дела, автобиографическом романе «Точка невозврата» о трагедии Чернобыля и об исцелении от страшной лучевой болезни на ветлужских просторах (Акатов В. Точка невозврата. Записки ликвидатора. [Кострома], 2007. С. 562—580). В романе, правда, Макарьевское фигурирует как село Дивное. Содержится и утверждение, якобы архиепископ Феодор прославлен Московской Патриархией. Однако это неверно, он еще ждет своего прославления нашей Церковью в лике святых.
Следует отметить, что сам по себе мой небольшой паломнический поход к ветлужским святыням произвел на меня огромное незабвенное впечатление. Однако хотелось бы, конечно же, в первую очередь, обратить внимание на то жалкое состояние, в котором находится храм в Макарьевском. Кроме того, замечу, что рядом с ним когда-то существовало сельское кладбище, которое, к сожалению, практически полностью исчезло.
Таких поруганных святынь Русского Севера множество – и в Костромской области, и на Вологодчине, и на Вятке, и в Карелии, и у нас, в Ленинградской области, и практически по всей России. Они еще ждут часа своего воскресения из руин, требуют восстановления. Но процесс возрождения былой святой Руси, хотя и очень медленно, но все же потихоньку идет…
Будем надеяться, что когда-нибудь и храм в Макарьевском восстанет из руин во всем своем величии и уже в своем первозданном виде примет многочисленных паломников, приезжающих из многих городов и весей нашей необъятной России. Сие да буди, буди!
Стогов Дмитрий Игоревич, к.и.н., выпускающий редактор «Русской народной линии»
Продолжение следует
Фото автора
Первый поворот на ключи
На ключе старца Герасима
Современный поклонный крест у дороги к ключам
Указатель направления к ключам старца
Купальня на Большом ключе
Большой ключ
На Большом ключе
В купальне
У Большого ключа
Обгоревшая икона и портрет старца Герасима
Один из ключей старца Герасима
Крест из пластика
Ключ архиеп. Феодора (Поздеевского)
Ключ архиеп. Феодора (Поздеевского)
Могила старца Герасима
Крест на могиле старца Герасима
Вдали виднеется колокольня храма в с. Макарьевское
