В день Рождества Пресвятой Богородицы нельзя не вспомнить русских героев, павших смертью храбрых в первом крупном сражении Крымской войны – Альминском. В этом день, 8 сентября 1854 года, Русская армия дала у реки Альмы, прозванной позже «рекой роковой памяти», бой объединенным войскам Великобритании, Франции и Турции.
После высадки вражеского десанта под командованием лорда Раглана и маршала Сент-Арно в Евпатории, чтобы не допустить неприятеля к его главной цели – Севастополю, у устья реки Альмы разместилась Русская армия. Командовал ею князь А.С.Меншиков (правнук сподвижника Петра Великого). Имея под своим командованием 35 тысяч солдат и 84 артиллерийских орудия, князю предстояло остановить наступление более чем 50-тысячное англо-французское войско, имеющее 132 орудия и артиллерийскую поддержку со стороны флота. Помимо численности противник превосходил русские войска и качеством стрелкового оружия – армия союзников была вооружена штуцерами – нарезными ружьями, в то время как наши войска в больше своей части все еще пользовались гладкоствольным оружием.
Несмотря на крайне тревожную ситуацию, настроение у русского командования было довольно оптимистическое. Говорят, что именно накануне Альминской битвы впервые прозвучала ставшая крылатой фраза – «шапками закидаем». Так, по рассказам очевидцев, ответил Меньшикову генерал В.Я.Кирьяков, в задачи которого входило удержание левого фланга русских войск. Удерживать правый фланг было поручено генералу П.Д.Горчакову (брату главнокомандующего Дунайской армией генерала М.Д.Горчакова и двоюродному деду П.А.Столыпина). Командование центром взял на себя лично князь Меньшиков, который настолько был уверен в победе, что пригласил жителей Севастополя наблюдать за ходом боя.
Однако на деле картина была далеко не столь оптимистичной. Русское командование, хотя и заняло выгодную позицию, совершило ряд роковых просчетов, среди которых было полное пренебрежение укреплением выбранной местности и несоразмерности ее протяжения с числом занимавших ее войск.
Англо-французские войска, пользуясь численным преимуществом, решили одновременно атаковать по всем направлениям. В атаку на русские позиции ринулись англичане, шотландцы, французы, зуавы, алжирцы, турки… Один из русских участников Альминского боя так описывал эти события: «8-го числа неприятель со страшным флотом и с огромным войском стал приближаться к нам. У каждого из нас дрогнуло сердце при виде стройно движущейся бесконечной массы войска. (…) Неприятель все ближе и ближе подходил к нам, так что уж ядра наши стали понемногу долетать до них и вырывать из их рядов жертвы, но вот, лишь только подошли они на пушечный выстрел, наша артиллерия уже целыми рядами стала истреблять их, а они все-таки шли вперед, как бы не замечая и не заботясь о своих убитых собратьях!.. Наконец они подошли к нам почти уж на ружейный выстрел, как на сцену явились их убийственные штуцера, а с моря посыпались тучи ядер, которые в несколько минут уничтожили Минский полк, поставленный близ моря под неприятельские выстрелы, Бог знает для чего и для какой пользы... (…) Артиллерия наша дивно громила неприятеля, ряды их редели приметно, и что же? Недостало зарядов!.. Стыд и позор!.. Прекрасно распорядились!.. По два зарядных ящика от каждого орудия поставили вне выстрелов, т. е. версты за две... боясь взрыва их!.. И артиллерийское дело, так блестяще начатое, должно было прекратиться в самом разгаре!.. Пошли в штыки, но картечи неприятельские целыми рядами клали наших. Несмотря на это, не только поработали вдоволь штыки, но и приклады русские!.. Однако наши должны были уступать неприятелю свою позицию, не видя никакого распоряжения поумнее, не получая ниоткуда помощи и боясь быть обойденными неприятелем и отрезанными от своих».
Из-за просчетов Меньшикова, французам удалось не только переправиться через реку, но и поднять свою артиллерию на практически незащищенные возвышенности, откуда был тут же открыт ураганный огонь по нашим позициям, заставивший русские войска отступать. А грозившийся закидать неприятеля шапками генерал Кирьяков по совершенно непонятной причине и вовсе покинул поля боя, уступив противнику выгодные позиции практически без боя.
Тем временем британцы совершили фронтальную атаку, вплотную подойдя к нашим позициям. Но благодаря блистательному штыковому удару Владимирского полка, королевская пехота и шотландская гвардия были отброшены до самой реки. Но этот местный успех русских войск не мог изменить ситуации в целом – центральные высоты уже были заняты противником. По словам Э.Тотлебена, русские войска, оказав последнее сопротивление, были вынуждены «уступить несоразмерному превосходству в силах». Русская армия отступила…
«Отступление было исполнено без всякой суеты, в совершенном порядке; только один из полков (Углицкий), по недоразумению, пустился было беглым шагом, но тотчас остановился, как только настигший его князь Меншиков приказал остановить полк и продолжать отступление с музыкою», - отмечал военный историк генерал-лейтенант М.И.Богданович.
Участник сражения с английской стороны, признавая большую стойкость и храбрость русских солдат, писал об отступавших русских частях: «страшно избиваемые» французской артиллерией, они не могли отвечать ни единым выстрелом и, вместе с тем, «порядок был сохранен, и колонна, с минуты на минуту истребляемая все больше, шла величаво». «Я стремился признать храбрость и стойкость русской пехоты», - замечал англичанин Кинглэк, состоявший при штабе английского командующего. Показательна и оценка мужества русских солдат французской стороной. Расстреливая один из русских полков с самого близкого расстояния огнем своих батарей, генерал Боске так отозвался о русском офицере, который верхом на лошади под смертоносным огнем ободрял своих погибающих солдат: «Храбрый офицер! Если бы я находился сейчас возле него, я бы его расцеловал!» Таким образом, несмотря на поражение, героизм русского солдата в очередной раз был доказан всему миру.
Потери противника составили от 2 до 4 тысяч человек (не считая турецких потерь), наши потери были не менее значительны – около 5700 человек (включая раненных и пропавших без вести). Однако, несмотря на это поражение, сражение при Альме приостановило приближение неприятеля к Севастополю, что позволило подготовить город к предстоящей ему длительной осаде. «У союзников при Альме была армия, даже по их признанию почти вдвое превышавшая численностью русскую армию; у них была прекрасная артиллерия и штуцера против русских гладкостволок… У союзников, наконец, был флот, поддерживавший своим огнем все их действия. И при всем том Сент-Арно и Ратлан не осмелились преследовать отступающую Русскую армию», - отмечал историк Е.В.Тарле.
В память о мужестве русских солдат, дравшихся у реки Альмы, приведем строки из замечательного стихотворения графини Е.П.Ростопчиной:
Хвала вам, славные бойцы!
Вам, наши светы-молодцы,
Упавшим в жарком бое!..
Мольбой за вас мы чтим ваш прах,
И память вечную в сердцах
Вам сохраним, герои!
Андрей Иванов, доктор исторических наук
После высадки вражеского десанта под командованием лорда Раглана и маршала Сент-Арно в Евпатории, чтобы не допустить неприятеля к его главной цели – Севастополю, у устья реки Альмы разместилась Русская армия. Командовал ею князь А.С.Меншиков (правнук сподвижника Петра Великого). Имея под своим командованием 35 тысяч солдат и 84 артиллерийских орудия, князю предстояло остановить наступление более чем 50-тысячное англо-французское войско, имеющее 132 орудия и артиллерийскую поддержку со стороны флота. Помимо численности противник превосходил русские войска и качеством стрелкового оружия – армия союзников была вооружена штуцерами – нарезными ружьями, в то время как наши войска в больше своей части все еще пользовались гладкоствольным оружием.
Несмотря на крайне тревожную ситуацию, настроение у русского командования было довольно оптимистическое. Говорят, что именно накануне Альминской битвы впервые прозвучала ставшая крылатой фраза – «шапками закидаем». Так, по рассказам очевидцев, ответил Меньшикову генерал В.Я.Кирьяков, в задачи которого входило удержание левого фланга русских войск. Удерживать правый фланг было поручено генералу П.Д.Горчакову (брату главнокомандующего Дунайской армией генерала М.Д.Горчакова и двоюродному деду П.А.Столыпина). Командование центром взял на себя лично князь Меньшиков, который настолько был уверен в победе, что пригласил жителей Севастополя наблюдать за ходом боя.
Однако на деле картина была далеко не столь оптимистичной. Русское командование, хотя и заняло выгодную позицию, совершило ряд роковых просчетов, среди которых было полное пренебрежение укреплением выбранной местности и несоразмерности ее протяжения с числом занимавших ее войск.
Англо-французские войска, пользуясь численным преимуществом, решили одновременно атаковать по всем направлениям. В атаку на русские позиции ринулись англичане, шотландцы, французы, зуавы, алжирцы, турки… Один из русских участников Альминского боя так описывал эти события: «8-го числа неприятель со страшным флотом и с огромным войском стал приближаться к нам. У каждого из нас дрогнуло сердце при виде стройно движущейся бесконечной массы войска. (…) Неприятель все ближе и ближе подходил к нам, так что уж ядра наши стали понемногу долетать до них и вырывать из их рядов жертвы, но вот, лишь только подошли они на пушечный выстрел, наша артиллерия уже целыми рядами стала истреблять их, а они все-таки шли вперед, как бы не замечая и не заботясь о своих убитых собратьях!.. Наконец они подошли к нам почти уж на ружейный выстрел, как на сцену явились их убийственные штуцера, а с моря посыпались тучи ядер, которые в несколько минут уничтожили Минский полк, поставленный близ моря под неприятельские выстрелы, Бог знает для чего и для какой пользы... (…) Артиллерия наша дивно громила неприятеля, ряды их редели приметно, и что же? Недостало зарядов!.. Стыд и позор!.. Прекрасно распорядились!.. По два зарядных ящика от каждого орудия поставили вне выстрелов, т. е. версты за две... боясь взрыва их!.. И артиллерийское дело, так блестяще начатое, должно было прекратиться в самом разгаре!.. Пошли в штыки, но картечи неприятельские целыми рядами клали наших. Несмотря на это, не только поработали вдоволь штыки, но и приклады русские!.. Однако наши должны были уступать неприятелю свою позицию, не видя никакого распоряжения поумнее, не получая ниоткуда помощи и боясь быть обойденными неприятелем и отрезанными от своих».
Из-за просчетов Меньшикова, французам удалось не только переправиться через реку, но и поднять свою артиллерию на практически незащищенные возвышенности, откуда был тут же открыт ураганный огонь по нашим позициям, заставивший русские войска отступать. А грозившийся закидать неприятеля шапками генерал Кирьяков по совершенно непонятной причине и вовсе покинул поля боя, уступив противнику выгодные позиции практически без боя.
Тем временем британцы совершили фронтальную атаку, вплотную подойдя к нашим позициям. Но благодаря блистательному штыковому удару Владимирского полка, королевская пехота и шотландская гвардия были отброшены до самой реки. Но этот местный успех русских войск не мог изменить ситуации в целом – центральные высоты уже были заняты противником. По словам Э.Тотлебена, русские войска, оказав последнее сопротивление, были вынуждены «уступить несоразмерному превосходству в силах». Русская армия отступила…
«Отступление было исполнено без всякой суеты, в совершенном порядке; только один из полков (Углицкий), по недоразумению, пустился было беглым шагом, но тотчас остановился, как только настигший его князь Меншиков приказал остановить полк и продолжать отступление с музыкою», - отмечал военный историк генерал-лейтенант М.И.Богданович.
Участник сражения с английской стороны, признавая большую стойкость и храбрость русских солдат, писал об отступавших русских частях: «страшно избиваемые» французской артиллерией, они не могли отвечать ни единым выстрелом и, вместе с тем, «порядок был сохранен, и колонна, с минуты на минуту истребляемая все больше, шла величаво». «Я стремился признать храбрость и стойкость русской пехоты», - замечал англичанин Кинглэк, состоявший при штабе английского командующего. Показательна и оценка мужества русских солдат французской стороной. Расстреливая один из русских полков с самого близкого расстояния огнем своих батарей, генерал Боске так отозвался о русском офицере, который верхом на лошади под смертоносным огнем ободрял своих погибающих солдат: «Храбрый офицер! Если бы я находился сейчас возле него, я бы его расцеловал!» Таким образом, несмотря на поражение, героизм русского солдата в очередной раз был доказан всему миру.
Потери противника составили от 2 до 4 тысяч человек (не считая турецких потерь), наши потери были не менее значительны – около 5700 человек (включая раненных и пропавших без вести). Однако, несмотря на это поражение, сражение при Альме приостановило приближение неприятеля к Севастополю, что позволило подготовить город к предстоящей ему длительной осаде. «У союзников при Альме была армия, даже по их признанию почти вдвое превышавшая численностью русскую армию; у них была прекрасная артиллерия и штуцера против русских гладкостволок… У союзников, наконец, был флот, поддерживавший своим огнем все их действия. И при всем том Сент-Арно и Ратлан не осмелились преследовать отступающую Русскую армию», - отмечал историк Е.В.Тарле.
В память о мужестве русских солдат, дравшихся у реки Альмы, приведем строки из замечательного стихотворения графини Е.П.Ростопчиной:
Хвала вам, славные бойцы!
Вам, наши светы-молодцы,
Упавшим в жарком бое!..
Мольбой за вас мы чтим ваш прах,
И память вечную в сердцах
Вам сохраним, герои!
Андрей Иванов, доктор исторических наук
3. Ответ на 2., Андрей Иванов:
2. Ответ на 1., Иван Зайцев:
1. в защиту светлейшего князя.