«Обеим сторонам надо проделать большой путь навстречу друг другу. Духовенство должно отрешиться от известного безразличия и равнодушия к материальному субстрату святыни, который, к сожалению, временами встречается, а искусствоведам - от пренебрежительного и потребительского отношения к святыне, как к исключительно объекту искусства. Надо расставить приоритеты. Церковь это не музей, и как сказано, «Дому Твоему подобает святыня, Господи в долготу дней» (Молитва св. Симеона Богоприимца). И если в законе будут расставлены акценты на подобающем и неподобающем, что возможно, а что нет по отношению к церковному зданию или изображению, то думаю, это пошло бы на пользу всем, в том числе и искусствоведам», - отметил в интервью «Русской линии» доцент Санкт-Петербургского университета, кандидат филологических наук диакон Владимир Василик, комментируя «Открытое письмо работников искусства и науки Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу».В тексте письма, опубликованном сайтом «НГ-Религии», высказываются возражения против передачи Церкви ее святынь, принадлежащих ныне государственным музеям. Начав с того, что «передача Русской Православной Церкви многочисленных храмов и монастырей, многие из которых по-прежнему находятся в запустении, вызывает безусловную поддержку у любого культурного человека», авторы обращения далее выдвигают свои возражения против комплексной реализации этой меры.
Как говорится в письме, многие иконы и храмовые росписи являются уникальными памятниками культуры, требующими постоянного ухода, «который возможно осуществлять только в режиме музейного хранения». Реставрация их, убеждены авторы письма, хоть до сих пор так и не закончена, но по силам только государству, так как «требует вложения больших средств и привлечения высококвалифицированных специалистов». Впрочем, оговаривается далее, «такое положение вовсе не означает, что в этих храмах никогда нельзя проводить богослужения».
Признавая, что «на протяжении одного лишь XX столетия были утрачены тысячи выдающихся памятников церковной архитектуры и монументальной живописи, сотни тысяч древних икон и предметов литургического обихода», авторы письма указывают, что памятники церковного искусства спасли ученые и музейные работники, которые собрали «по частицам и крохам потрясающие музейные коллекции».
Авторы письма также убеждены в том, что поскольку «Церковь никогда не запрещала нахождение икон вне стен храмов», а отцы Седьмого Вселенского собора постановили «полагать святые иконы... в домах и на путях... Ибо чем чаще через изображение на иконах Спаситель наш Иисус Христос, и Богоматерь, ангелы и все святые бывают видимы, тем более взирающие на них побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и к любви к ним», то нет ничего плохого и в том, чтобы иконы-шедевры остались в музеях.
«Большинство икон, находящихся в настоящее время в музеях, - говорится далее, - давно уже перешагнуло тот «порог ветхости», при котором их было принято изымать из богослужебного употребления и заменять новыми. Ветхие иконы либо уничтожались, либо сохранялись в специальных кладовых-"рухлядных" при храмах и монастырях. Из таких ветхих икон и формировались во второй половине XIX столетия частные коллекции иконописи, собрания церковного искусства в епархиальных древлехранилищах и государственных музеях. Они-то и стали основой современных музейных собраний».
Находясь в музеях, убеждают авторы письма, «памятники религиозной художественной культуры выполняют важнейшую миссию, являясь своего рода посланниками Церкви в миру, оказывая повседневное благое действие на души людей», и по-своему, служат делу духовного просвещения народа России. «Как в прошлом, так и сегодня многие люди через созерцание истинного облика древних икон, явленного в музеях, приходят к вере. Не менее важно, что памятники религиозного искусства в музеях, как никакая другая форма духовной жизни, способствовали и продолжают способствовать утверждению авторитета и ценностей Православия во всем мире. Собранные музеями коллекции русского церковного искусства представляют собой цельный пласт православной культуры, который неизбежно потеряет силу своего воздействия в случае рассеяния этих коллекций по сотням и тысячам храмов. Как только это произойдет, сама Церковь утратит осуществляемую через них невидимую, но прочную связь с жизнью общества», - указывается в письме Патриарху Кириллу.
«Лишение древних памятников их музейного статуса будет означать отказ от признания церковного и шире - религиозного искусства неотъемлемой частью великой культуры России и в итоге приведет к разделению народа исключительно по конфессиональному принципу. Это породит в душах людей вместо любви, гармонии и мира, беспокойство, раздражение и взаимную вражду», - пугают авторы обращения.
Авторы письма призывают Русскую Православную Церковь решать возникшую проблему в рамках «взаимно уважительного и конструктивного диалога, в соответствии с действующим законодательством», называя решение правительства о возвращении Церкви ее святынь «радикальным революционным декретом». «Мы надеемся, что именно Ваше Святейшество своим авторитетом сможет остановить поспешные и непродуманные действия властей, которые могут привести к безвозвратной потере нашего национального достояния - теперь уже под благовидным предлогом «восстановления справедливости», - резюмируют работники искусства и науки. В заключение они просят Патриарха Кирилла «в качестве первой меры, ведущей к нормальному диалогу» обратиться к Президенту с предложением «приостановить уже запущенный процесс подготовки закона о передаче имущества религиозного назначения».
«В разработке закона наряду с представителями Церкви непременно должны принять участие ученые, реставраторы и музейные работники, и составлен этот закон должен быть так, чтобы не угрожать ни сохранности памятников церковного искусства и архитектуры, ни целостности существующих музейных коллекций. В настоящее время религиозные организации и музеи в большинстве случаев мирно сосуществуют друг с другом, причем нередко и закономерно - сосуществуют под одной крышей. И в наших силах сделать так, чтобы это сосуществование превратилось в сотрудничество, равно благотворное для обеих сторон и для отечественной духовной культуры в целом», - говорится в письме.
Среди подписавших письмо: В.И.Толстой, генеральный директор Государственного мемориального и природного заповедника «Музей-усадьба Л.Н. Толстого «Ясная Поляна»; А.И.Шкурко, директор Государственного Исторического музея; И.В.Лебедева, генеральный директор Государственной Третьяковской галереи; Е.Ю.Гагарина, генеральный директор Музеев Московского Кремля; Г.В.Попов, директор Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева; В.А.Тишков, директор Института этнологии и антропологии РАН; Б.В.Ананьич, главный научный сотрудник СПб Института истории РАН; Б.Н.Флоря, главный научный сотрудник Института славяноведения РАН; Г.И.Вздорнов, главный научный сотрудник Государственного научно-исследовательского института реставрации; С.В.Мироненко, директор Государственного архива РФ; Л.И.Лифшиц, заведующий Отделом древнерусского искусства Государственного научно-исследовательского института искусствознания; кинорежиссер П.С.Лунгин и другие.
Напомним, что ранее письмо с протестом против возвращения Церкви ее святынь было направлено музейными работниками и деятелями культуры и науки Президенту Дмитрию Медведеву.
Комментируя обращение деятелей искусства и науки к Патриарху Кириллу, диакон Владимир Василик заметил: «В этом письме есть целый ряд лукавых пассажей. Далеко не всё из церковных ценностей, хранящихся в Русском музее или Третьяковской галерее, собрано коллекционерами до революции и спасено ими от ветхости. Львиная доля того, что там содержится, была конфискована советской властью у Русской Православной Церкви после 1917 года. Взять хотя бы такие великие святыни и в то же время шедевры, как Владимирская икона Божией Матери, изъятая из Успенского собора, или «Троица» Андрея Рублева, изъятая из Троице-Сергиевой лавры. Поэтому тут надо говорить предметно. А если мы будем предметно разбираться с каждым пунктом, то боюсь, что у музейщиков будет очень грустный и смущенный вид, поскольку окажется, что большинство из того, что они отстаивают, было просто награблено».«Теперь, что касается гибели икон - шедевров искусства, которой нас пугают. А сколько гибло и гибнет в музеях от безнадзора, от воровства? - справедливо заметил православный ученый. - Ведь директор Государственного музея истории религии Борис Аракчеев недавно признал, что музейщики даже не знают, что у них хранится, потому что последняя сверка ведется уже целое десятилетие и не доведена до конца. Но это ведь просто шокирующий факт! К сожалению, сегодня музейное хозяйство таково, что правая рука не знает, что делает левая. Если центральные музеи худо-бедно ещё охраняются, то провинциальные музеи грабятся. Кроме того, мы имеем дело не просто с грабежами, но и с выносами самими же недобросовестными сотрудниками. Поэтому в данном случае музейщики просто борются за собственность, за право дальнейшего, как говорят, «распила» национального достояния. Потому что на самом деле ничто не мешает сделать всё по-человечески. Можно создать совместные церковно-государственные органы наблюдения, охраны и реставрации особо значимых церковных ценностей. Тем паче, что все эти уникумы видны на экспозициях. Но если взять то, что не экспонируется, что хранится в недрах музеев, то оно соотносится с иконами, выставленными на обозрение, как основание айсберга к его верхушке. И разговор в большей мере должен вестись именно о том, что хранится в запасниках. А там очень много чего интересного. Та же Торопецкая икона, она ведь на выставках почти не появлялась».
«Конечно, и в церковной среде иногда бывает явление невежества, непонимания и неумения обращаться с церковными памятниками, все мы люди, - признал отец Владимир. - Но мотивация церковного человека, имеющего дело не просто с предметом искусства или роскоши, а со святыней, в несколько раз выше и серьезнее, чем у специалиста-атеиста или просто даже недостаточно верующего человека. То, что этого не понимают работники культуры и искусства, - это печально».
«Кроме того, о какой законности, о каком правопреемстве, о каком здравомыслии и совести можно говорить, если то, что было награблено, будет принадлежать государству? Совершенно справедливо авторы письма отмечают, что иконы могут быть «и на путях и в домах», но при одном маленьком условии, что отношение к ним должно быть молитвенное. Само же по себе пространство музея служит известному оязычиванию и профанации. Давайте обратимся к этимологии, музей - mouseion, «храм муз», то есть языческих божеств. Так что может быть общего у Юпитера со Христом? Какое общение Христа с Велиаром? Если в экспозиции Русского музея, почти рядом с залом с иконами стоят скульптуры обнаженной Венеры, Дианы, то это непозволительное смешение жанров. Какой духовный и молитвенный настрой может быть у приходящего туда человека? Разве что он, зажмурясь, пройдет через этот ряд для того, чтобы приобщиться к святыне. Конечно, «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин.1, 5). Нельзя недооценивать той роли, которую сыграли музеи для сохранения православной культуры, для сохранения православной духовности, потому что в условиях атеистической диктатуры, в условиях запрета на любую религиозность, приходилось маскироваться под культуру, под искусство. Но, слава Богу, сейчас мы живем в другое время. И вот к этим временам нашим уважаемым работникам искусства и науки надо привыкать и приспосабливаться», - заметил православный ученый.
Задачей Церкви, подчеркнул отец Владимир, является не охрана церковных святынь: «Для их сохранения надо объединять усилия, а не распихивать святыни по различным ведомствам. Мы, безусловно, должны донести всё это богатство до наших потомков, поэтому Церкви потребуется помощь квалифицированных реставраторов и искусствоведов, помощь государства в сохранении святынь. И компромиссные варианты здесь, безусловно, возможны. Тот же вариант хранения Владимирской иконы Божией Матери и «Троицы» в храме Николы в Толмачах достаточно разумен. Но, с другой стороны, я не вижу причин, почему бы «Троицу» не хранить на её историческом месте. Например, в той же Троицкой лавре, где сохранился уникальный иконостас Андрея Рублева, также нуждающийся в охране и наблюдении. Я вижу здесь выход в следующем: возвращение святынь на их исторические места и усиление государственной помощи и контроля над этими святынями», - заключил отец Владимир Василик.
_1.jpg)
