Мы, православные, - соль земли. Нас ничтожно мало (по сравнению с потребителями), так мало, что в обычное, спокойное время нашего голоса не слышно. Точнее, нас не хотят слышать, как бы мы ни старались бить в набат. Совсем другое дело сейчас. Именно сейчас мы более чем когда-либо имеем шанс быть услышанными, - если мы, конечно, не впадаем в уныние подобно маловерам-потребителям.Кризис все расставляет по местам, отбрасывая условности. Еще недавно практически каждый более-менее успешный житель мегаполиса не сомневался в своей кредитоспособности, - дескать, в случае чего он всегда может рассчитывать на родственников, друзей, коллег по работе, наконец, банки. Сейчас этому жителю надеяться не на кого. В долг не дает никто. Все боятся, и больше всех боятся те, кому есть что терять. Раньше люди помогали друг другу (а равно вкладывались в какое-то дело) от избытка, теперь то, что недавно считалось избытком, стало «последней рубашкой». Отдать последнее могут только очень верующие (или очень любящие, что в принципе, одно и то же) люди.
Еще недавно успешный горожанин был уверен в своей безопасности, - она обеспечивалась его «статусом»: положением, связями, охраной, наличием машины, наконец, средой общения и привычкой делить мир на «своих» и остальных. Теперь этому горожанину придется выйти на улицу, где грязь и хамство, где пьяные менты и наглые гастарбайтеры, где вырывают серьги вместе с ушами и где всем наплевать друг на друга. Можете не сомневаться, вчерашний «средний класс» очень быстро адаптируется к новой среде, - мало того, он станет наиболее опасной и агрессивной ее частью. Просто потому что в глубине души он, средний класс, очень хорошо понимает: все разговоры о «демократии» и «правах человека» уместны лишь до тех пор, пока у него есть деньги на эти 40 сортов колбасы, новые иномарки и «корпоративы». Других ценностей, кроме денег, у либералов нет, - просто потому, что у них нет ничего такого, чего нельзя было купить за деньги (ну, или за большие деньги).
У нас ценности есть. Наши ценности не зависят от биржевых спекуляций и дефолтов. Для нас кризис - это проверка истинности нашей веры и шанс проявить ее делом, помогая по возможности ближнему и сохраняя в себе самих образ Божий.
Андрей Цыганов, Санкт-Петербург, специально для Русской линии
