Десять лет назад я впервые побывала в Вавиловом Доле - одном из самых известных молитвенно почитаемых мест в Саратовской митрополии. Все тогда казалось мне необычным: и сама местность, с которой связано столько легенд, и Литургия, которую служили под открытым небом, и огромные очереди паломников у источника. Крестоходцев было заметно сразу. Загорелые люди в выгоревшей одежде стояли, сидели, а порой и лежали на траве, вытянув распухшие ноги, перемазанные зеленкой или залепленные лейкопластырем. Я только открывала для себя огромный мир Православия и мало что еще понимала. Но менее всего мне было понятно, зачем эти люди шли сюда много дней, преодолевая сотни километров под палящим солнцем и проливным дождем. Недавно мне удалось снова встретиться с паломниками, идущими в Вавилов Дол, и провести небольшой отрезок времени вместе с ними, чтобы вновь попытаться найти ответы на свои вопросы.
В память о мучениках
За
десять лет многое изменилось: увеличились продолжительность и
протяженность крестного хода. В этом году он впервые вышел из Балашова -
16 июня - и теперь соединяет все три епархии Саратовской митрополии: за
тридцать один день паломниками будет пройдено около семисот километров.
В самом начале крестный ход похож на ручеек. Из Балашова в него отправилось всего около пятидесяти человек. В больших городах - Саратове, Вольске, Балаково - он превращается в широкий поток: те, у кого нет возможности пройти весь путь, стремятся провести в этом молитвенном шествии хотя бы несколько часов. Завершают крестный ход в Вавиловом Доле опять же немногие - несколько сотен паломников. Однако за Божественной литургией, которая совершается здесь 17 июля, будут молиться около тысячи человек - они приедут сюда на автобусах.
С самого начала и до конца идут только самые закаленные; многие - не в первый раз, уже хорошо зная друг друга. Как заметил священник Александр Степовик, совершающий пешее паломничество в Вавилов Дол пятый год, крестоходцы - это сплоченная межприходская семья. Люди собираются из разных городов, чтобы вместе пройти путь до того места, где некогда совершали свой подвиг насельники пещерного монастыря.
Об этом монастыре известно немного. Народное предание хранит легенду о лихом атамане Вавиле, который грабил и убивал в этих местах, был схвачен и ослеплен. Чудом избежав казни, он обратился к Богу, раскаялся в своих преступлениях и, удалившись в пустынное место, вырыл себе келью в овраге, рядом с источником, устроил здесь храм и провел остаток жизни в покаянии и молитве. Этот образ благоразумного разбойника оказался очень близок людям: об отшельнике стали узнавать, рядом с его кельей начали селиться ищущие подвижнической жизни. Так и образовался пещерный монастырь, а местечко получило название «Вавилов Дол».
В годы гонений, обрушившихся на Церковь в 20‑е годы прошлого столетия, здесь нашли пристанище скрывавшиеся от репрессий верующие. Но уже в 1929 году Вавилов Дол был разгромлен: храм и кельи разрушили, источник засыпали. Почти все насельники были арестованы и расстреляны. Гонениям подвергались и те, кто, не боясь преследований, приходил на это место просто помолиться. Но несмотря ни на что народ сохранил память о святыне. Когда стало можно верить открыто, здесь установили поклонный крест, возвели часовню, обустроили источник с колодцем и купальней. В память о мучениках Вавилова Дола и обо всех новомучениках и исповедниках Российских сюда стал совершаться крестный ход.
«Люди теплеют...»
Я встретилась с крестоходцами на восьмой день пути, в Михайловке, за два дня до их прихода в Саратов.
Тяжелую икону святых Царственных страстотерпцев, с которой идут паломники, заносят в церковь - до начала всенощного бдения в Михаило-Архангельском храме остается час. На паперти лежат рюкзаки и свернутые в рулон туристические коврики. За храмом разворачивается палаточный городок. Кто-то рубит дрова, кто-то разливает воду, кто-то разбирает сумки. Здесь же кашеварит полевая кухня - это отдельное попечение. Работники кухни просыпаются раньше крестного хода и засыпают намного позже его. Накормить паломников - дело не менее богоугодное, чем идти самим крестным ходом.
Из одной палатки выглядывает детское личико: самой юной участнице крестного хода всего пять лет, и это не рекорд: с собой берут даже грудных детей. В Михайловке я насчитала три коляски.
А самый почтенный возраст - 80 лет - у деда Бориса. Он тяжело поднимается по ступенькам, ведущим к храму.
- Когда иду, а когда еду, - улыбается он. - 170 километров прошли, чуть-чуть осталось.
За крестным ходом следует машина «скорой помощи», она и подхватывает деда Бориса, когда он совсем отстает. И все-таки половину пути он идет сам. Сопровождает паломников и машина ДПС. Дорога не терпит легкомысленного отношения, поэтому подготовка к крестному ходу и его организация - дело серьезное.
Отец Александр Степовик и другие паломники располагаются под большим деревом, растущим на церковном дворе. Спрашиваю батюшку, как встречают их жители населенных пунктов и водители проезжающих мимо машин.
- С любопытством, - отвечает он. - Если раньше относились настороженно - и ставни могли закрыть, и пальцем у виска покрутить, - то теперь во многих поселках выходят нас встречать, приглашают к себе в дома, приносят воду, продукты. Водители останавливаются, спрашивают, кто мы и куда идем, крестятся, желают нам помощи Божией.
Батюшка рассказывает, как принимали их в Турках и Калининске, где крестный ход был в этом году в первый раз, и добавляет:
- Люди теплеют.
Совершающие крестный ход тоже меняются: выходят одни люди, а возвращаются совсем другие. Но понять эти изменения, не пройдя весь путь, невозможно.
- Человек попадает в экстремальные условия. Это ведь не туристический, это совсем другой поход. Это этап возрастания человека, - уверен отец Александр.
Только дорога и молитва
В крестном ходе ежедневно совершаются богослужения. Паломники причащаются за каждой Литургией. В обычной жизни мирянину невозможно причащаться каждый день, но здесь - так установлено. Во время крестного хода все творят Иисусову молитву - каждый день на протяжении нескольких часов. Монотонная ходьба не дает уму рассеиваться, отвлекаться на суету, и это способствует тому, чтобы молитва не прерывалась. Поначалу еще беспокоят мысли о работе, о семье, о каких-то проблемах, паломники могут отвлекаться на разговоры, но взмах флажка направляющего возвращает ум к молитве.
- Когда идешь в первый раз, - рассказывает отец Александр, - сильно устаешь, обращаешь внимание на ноги. Все мысли о том, когда же уже придем. Но если почувствуешь молитву сердцем, то все тяготы пути переносятся легко. И ловишь себя на мысли, что уже не знаешь, какой сегодня день недели.
Может быть, ради этого люди идут в крестный ход? Ради того, чтобы получить именно такой опыт в духовном делании, пережить что-то, что выбьет душу из состояния повседневной обеспокоенности обо всем, что важно или только кажется таковым?..
Отец Александр говорит, что крестный ход - не просто молитва ногами. В пути обостряются все страсти, и человек может увидеть себя словно под микроскопом: каждый шмель вокруг назойливо кружится, каждый камешек бездорожья отдается болью в ногах...
- Случается, ответил кому-нибудь резко или отказал в помощи, чего раньше не замечал за собой. Значит, есть над чем потрудиться - и каждый потихонечку справляется, - признаётся отец Александр. - Потому что когда пребываешь в комфорте - ешь, к примеру, мороженое, сидя под кондиционером, - то у тебя все хорошо! А тут человек борется с собой постоянно.
Поэтому снова и снова поют крестоходцы:
- Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, грешных.
И все суетное уходит на второй план. Остаются только дорога и молитва.
Что чувствует человек, пройдя весь многодневный и многокилометровый путь? Спрашиваю об этом Ирину Николаевну, для которой этот крестный ход - одиннадцатый. Она рассказывает, как впервые приехала в Вавилов Дол - на автобусе вместе с прихожанами Серафимовского храма - встречать крестоходцев.
- Мы приехали как зрители, нас выгрузили на пустом месте, вокруг - никого. И вдруг видим, идут какие-то люди: обгоревшие, в странной одежде, какие-то мужчины несут бабушку на раскладушке - они что, несли ее весь крестный ход? И вдруг бежит маленькая девочка, и кому-то - вероятно, своему знакомому, стоявшему позади меня, - звонко кричит: «А вы все равно не поймете, вы там не были!». И мне так захотелось узнать, что же поняла эта девочка, чего не понимаю я? На следующий год я пошла в крестный ход, и одна монахиня мне сказала: «Вы думаете, Вы сами сюда пришли? Нет, Господь Вас сюда направил».
Бывает, человек идет за чем-то мистическим: многих привлекают «тайны» Вавилова Дола, якобы раздающийся из-под земли колокольный звон и пение таинственных монахов, которые выходят из-под земли только «для посвященных». Попав в ловушку из мифов и не обнаружив ожидаемого, человек разочаровывается. Или, к примеру, кто-то просто считает крестный ход хорошей тренировкой и думает, что пройти семьсот километров для него - не проблема, а этот труд оказывается непосильным, и ему с огорчением приходится сойти с дистанции. Каждый, ищущий своего, не получает той духовной пользы, которую мог бы получить.
- Это как если человек стоит у источника и не может напиться: и вода кажется не такой, и мухи его кусают, и лягушки квакают, - говорит отец Александр. - Если хочешь пить - иди и пей. Не стоит искать каких-то чудес. Любое чудо важно для укрепления маловерующих, а верующему сердцу оно не нужно. Блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20, 29).
Газета «Православная вера» № 13 (561)
Ольга Новиковаhttp://www.eparhia-saratov.ru/Articles/kazhdomu-est-nad-chem-potruditsya
