...Храм
этот исчез, разрушился, растворился в петербургском воздухе, крохотными
частицами разошёлся по рукам тысяч горожан. Его нет, он исчез, скрылся из виду,
- а всё-таки он стоит. Его не видят, сквозь него проходят пешеходы, - а всё-таки
он существует.
Говорят, что во многих петербургских семьях хранится некая реликвия от исчезнувшей церкви: у кого-то серебряная лжица, у кого-то дискос, у кого-то икона...
Говорят, что один из аналоев разрушенного храма стоял в соседнем гастрономе и тамошний бухгалтер строчил на нём квартальные отчёты.
Говорят, что одна из дверей храма приспособлена сейчас на чьей-то даче.
Говорят даже, что кто-то и всю дачу целиком построил из кирпичей разрушенного храма, и будто бы жить на этой даче тяжело, и почти все из её владельцев вскорости умерли...
- Действительно, слышали мы такой рассказ, - говорит протоиерей Михаил Малюшин. - Люди приходили к нам и спрашивали совета: что, мол, делать теперь с этой дачей? Не разобрать ли по кирпичику и не вернуть ли приходу его законное добро? Ну что тут людям посоветовать? Милость Божия выше мелочной мстительности: не станет Господь наказывать за груду кирпичей уже разрушенного храма. Освятите дом и живите в нём. Молитесь сугубо за покойных родственников, подавайте милостыню за них, жертвуйте на восстановление храма, - и всё у вас пойдёт хорошо.
Отец Михаил - настоятель несуществующей церкви. Настоятель храма Успения Пресвятой Богородицы, известного каждому петербуржцу под другим именем - храм Спаса-на-Сенной.
Вот ведь какая странность: Спас-на-Сенной взорвали более полувека назад, а память о нём в городе по-прежнему свежа, и обида на несправедливое решение властей не прошла до сих пор. Не раз приходилось мне слышать от людей вполне неверующих, вовсе не церковных, горькие слова: «Что наделали!.. Зачем церковь погубили?..» А разве этот храм - единственный уничтоженный в Петербурге? Нет, но помнят и вздыхают более всего о Спасе-на-Сенной.
- Он был здесь совершенно необходим, - говорит отец Михаил. - Сенная площадь всегда требовала особого освящения. Вы знаете, например, что прежде на этом месте стоял лес и в лесу этом почему-то водилось неслыханно много змей?.. Опасный был лесок. А потом, когда сюда пришёл город... Место торговое, а где торговля, там неподалёку и обман, воровство... Почитайте роман Крестовского «Петербургские трущобы» - он подробно описывает всё, что творилось и на площади, и в её окрестностях. Церковь тут была как спасительный остров среди бурного мирского моря. И разве случайно самый знаменитый преступник русской литературы Раскольников каялся перед всем народом именно на ступенях Спаса-на-Сенной? Достоевский недаром выбрал эту церковь как своего рода духовный фон для «Преступления и наказания». Она должна была особенно ярко светить душам. И она светила. И кому-то этот свет резал глаза. Сами посудите: какой был смысл взрывать храм? Службы в нём к 1961 году давным-давно не велись, и потому идеологической опасности он не представлял; а с точки зрения архитектурной он создавал доминанту площади, венчал её, собирал воедино. Не стало его - и площадь, по сути, исчезла, растворилась среди улиц. Что там говорить, если даже такая одиозная личность, как Екатерина Фурцева, и та понимала: храм нужен. Она даже послала в Ленинградский обком телеграмму, запрещающую взрыв, но телеграмму эту нарочно замотали в бюрократических проволочках и вскрыли уже после того, как Спаса-на-Сенной не стало...
Отца Михаила Малюшина назначили настоятелем Спаса-на-Сенной в 2012 году. И когда у взорванного храма появился настоятель, появился приход, все вдруг почувствовали: Успенский храм возвращается. Может быть, это звучит фантастично, но присутствие незримого храма стало всё ощутимее и ощутимее. Первую весть о себе он подал во время археологических раскопок. Настоятель рассказывает:
- Чего только не было найдено! Но
больше всего меня поразил закладной серебряный рубль, который строители спрятали
в кирпичной кладке, в особой нише. Начали мы его разглядывать и видим: что-то не
так! Храм строился в первые годы царствования Екатери-
ны
II, а рубль принадлежит бо-
лее позднему времени... Потом мы догадались, что закладку сделали во время
реконструкции, когда на церковь ставили новые купола... Но даже не эта находка
самая удивительная, самая ценная... В том месте, где находилась крипта, было
найдено множество человеческих останков. Мы наткнулись на могилы людей,
похороненных под храмом... Взрыв 1961 года не пощадил и их -
археологи раскопали только разрозненные косточки, около 600 фрагментов... Что это
были за люди? Клирики храма, его прихожане, благотворители? Как теперь узнать?
Только двоих мы знаем определённо: родителей купца Саввы Яковлевича Собакина.
Савва Яковлевич - это не кто иной, как строитель Успенской церкви; то есть
именно на его капиталы, его доброй волей она возводилась. Собакин - громкое имя
в Петербурге
XVIII века, его сама царица уважала.
Когда храм был возведён, Савва Яковлевич добился разрешения перенести в его
крипту прах своих родителей, - так и сделал, перенёс гробы с кладбища на Сенную,
в полной уверенности, что здесь-то родительские тела обретут поистине вечный
покой: храм-то навеки сооружён! И что же теперь? Теперь мы можем только гадать:
есть среди найденных останков косточки Собакиных или нет их... Что интересно:
потомки купца-строителя живут сейчас в Петербурге, и можно было бы сделать
генетическую экспертизу, но... Дело это дорогостоящее, хлопотное, и сами
наследники не горят желанием найти своих предков. Да, но как же быть с
найденными останками? Мы со всей бережностью сложили их в особый ковчег,
отслужили над ними панихиду и...
- Предали земле?
- Нет, оставили в нашей часовне. Там они лежат в ковчеге и ждут того часа, когда храм будет восстановлен. Вот тогда-то мы и вернём их на место, в землю, под церковным алтарём. Вы только подумайте: эти люди были уверены, что именно отсюда, из Успенской церкви они выйдут на зов Архангельской Трубы, на суд Божий... Нельзя, чтобы их последние чаяния были обмануты... Это святое. Так что, видите: теперь и сами кости человеческие вопиют к небу о скорейшем восстановлении Спаса-на-Сенной.
- Но ведь в каком-то смысле церковь уже восстановлена: есть храм-часовня, есть большой приход, есть, наконец, Духовно-просветительский центр, принадлежащий приходу... Может быть, этого довольно?
- Действительно, приход сложился
- и не маленький. В основе его наша инициативная группа, которая в своё время и
начинала борьбу за восстановление храма. Во главе этой группы наш дорогой
Алексей Кириллович Кузнецов, восьмидесятилетний петербургский архитектор.
Это он некогда пришёл к благочинному Адмиралтейского округа, которым был тогда
о. Сергий (Стуров), и предложил ему возродить храм на Сенной площади.
Отец Сергий проявил живое участие, понимание, и с тех пор работа началась.
Выросла часовня, начались службы, потянулись к нам жители Сенной и окрестных
улиц... А часовня - всего-то 16 кв. метров! Есть, правда, качественная
аудиотехника, мы транслируем службы на улицу, - и для тёплых дней это выход. Но
зимой - дело другое... Что такое 16 метров? Это и для современной квартиры мало. А
приход всё растёт, и во многом это вызвано появлением Духовно-просветительского
центра. Он расположен не на Сенной, а рядом -
на Московском проспекте, и используем мы его на все лады: и как лекторий, и как
место для совместных чаепитий, и как молодёжный клуб... Центр существует всего
полгода, а у нас уже читают лекции такие видные люди, как Георгий Иоффе, о.
Константин Константинов, о. Константин Пархоменко, знаменитый историк Тимофей
Кикис, знаток Святой Земли, диакон Роман Ультяев... С молодёжью занимается
замечательный православный психолог Галина Витальевна Любегина. Всё направлено
на то, чтобы молодые научились общаться друг с другом, чтобы они нашли общий
язык, задумались о создании семей... Мы не ставим барьера - «Только для
воцерковлённых!». Нет, приходите все, кому интересно христианство! И
действительно приходят люди разные: кто-то давно в Православии, кто-то первые
шаги делает, а кто-то только интересуется Евангелием. Что ж, и это ценно. Слава
Богу, молодёжь не строит преград в общении друг с другом: если видят, что
человек придерживается мало-мальски христианского мировоззрения, то он, конечно
же, сразу становится своим в нашем молодёжном клубе. Но ещё раз скажу: чем лучше
работает Духовно-просветительский центр, тем более растёт приход, и крошечная
часовня, как бы мы ей ни гордились, не может заменить настоящий храм. Тем более,
если речь идёт о Спасе-на-Сенной. Сейчас, к сожалению, нет даже окончательного
проекта храма. Всё готово для того, чтобы он появился, все работы -
измерительные, расчетные - произведены... Но невозможно сделать первый шаг по
одной причине: из-за станции метро. Нам то говорят, что её уберут, то говорят,
что не уберут, то - можно нависать над станцией конструкциями храма, то - ни в
коем случае нельзя. Это такой болезненный вопрос!.. Мы сегодня так определяем
свою позицию: пусть успокоится шум вокруг станции, и можно начать строить первую
очередь - колокольню и трапезную часть храма. В таком случае метро не
задевается, а на площади уже появилась бы высотная доминанта, появился бы храм,
в который входило бы порядка двухсот человек, а не 15, как сейчас.
Каждому мало-мальски сведущему в экономике человеку ясно, что на средства прихожан такой храм не восстановить. Да, нам нужен жертвователь, но это должен быть Жертвователь с большой буквы. Жертвователей не приглашают, они приходят сами - по велению сердца, ума, по Божьему вразумлению. Если храм возродится, будет исполнена историческая и Божеская правда - правда тех людей, на чьи деньги этот храм строился, тех людей, которые ни минуты не сомневались в том, что будут лежать здесь до конца мира и именно отсюда восстанут из мертвых. И вдруг история им сказала: «Этого не будет, вы зря надеялись!» А мы верим, что они надеялись не зря. Их предстательство пред Господом выше сиюминутных решений, сиюминутных мнений. Тот человек, кто возьмёт на себя подвиг Жертвователя, - а это действительно подвиг, - он никогда об этом не пожалеет.
Алексей БАКУЛИН
