В июне 2014 года в графстве Сан-Диего (штат Калифорния, США) приход вьетнамской англиканской церкви (106 человек) вместе со своим священником и духовным отцом Иосифом (Джозефом) Мэем после катехизации и подготовки принял Православие и был приобщен к Русской Православной Церкви Заграницей (ROCOR). Рукоположение отца Иосифа проходило в церкви святого Иоанна Кронштадтского, одной из старейших в Сан-Диего. Миропомазание прихожан совершилось в православной антиохийской церкви святого Антония. На миропомазании и рукоположении присутствовали священники и прихожане русских, американских, греческих, антиохийских православных церквей. Это был большой и радостный праздник для всех православных нашего штата.
Отец
Иосиф пригласил меня на службу во вьетнамскую православную
Свято-Воскресенскую церковь к часу дня. Такое необычное для совершения
Божественной литургии время объясняется тем, что помещение приход
арендует у лютеранской церкви и для службы ему предоставлены только
определенные часы. Перед Литургией отец Иосиф проводил для паствы урок
православного катехизиса. Разговор шел на вьетнамском языке. Я,
естественно, не могла понять, о чем конкретно идет речь, но некоторые
вещи перевода не требуют. От отца Иосифа шел энергетический заряд, как
от солнечной батарейки: он объяснял, требовал ответа, вступал в диалог.
Аудитория слушала большей частью внимательно и серьезно, но порой
взрывалась смехом.
Если честно, и сама церковь с ее протестантской бедностью интерьера, и облачение священника, и пианино со скрипкой вместо православного хора - все было очень далеко от традиционной православной обстановки. Да и Литургия выглядела необычно. Служба проходила по западному православному обряду; это так называемая Литургия святого Патриарха Тихона, основанная на англиканской «Книге общей молитвы», в которую святитель Тихон внес необходимые изменения. В Америке двадцать православных церквей служат по западному обряду, в том числе Антиохийская Церковь.
С началом Литургии мне дали эту «Книгу общей молитвы» с двумя параллельными текстами: на вьетнамском и английском, но я очень скоро бросила это утомительное занятие, просто следить за службой было интереснее.
Мне знакомо это благодарное и теплое чувство, когда в церкви, среди песнопений на английском, время от времени слышатся знакомые церковнославянские молитвы. Но здесь ситуация усложнилась. Абсолютно незнакомые звуки чужого языка, чужая музыка... А радостное домашнее чувство узнавания, как ни странно это звучит, приходит ко мне только тогда, когда чтец - высокий молодой вьетнамец (как выясняется позже, младший сын отца Иосифа) начинает читать Евангелие по-английски. Наступает самый торжественный и важный момент Литургии, открываются Царские врата и выносится Чаша с Телом и Кровью Спасителя. Люди подходят к Чаше...
Я скажу сейчас самую очевидную вещь, похожие слова уже не раз были сказаны, но что же я могу поделать, если именно так я чувствовала в тот момент. Все внешние различия для меня вдруг становятся второстепенными, несущественными, обнажается главное. Другой язык, другая музыка, другое облачение, но выражение серьезного и бережного ожидания на лицах то же самое, что и в русской, и в американской, и в любой другой православной церкви. «Обряд разный, вера одна», - кивнет головой отец Иосиф, когда позже в беседе я поделюсь с ним своими ощущениями.
После службы нас приглашают на агапу: совместная трапеза в Американской Православной Церкви - это традиция. Отец Иосиф знакомит меня со своей семьей - застенчивая, похожая на девочку жена Мэри («Иосиф и Мария!» - значительно поднимает палец вверх отец семейства), пятеро детей, внуки, младшую пятилетнюю внучку зовут Фэйтс - Вера, Верочка.
После трапезы идем в крошечную комнату («Мой офис!» - с гордостью говорит отец Иосиф) для разговора.
Бьен Мэй, в крещении Иосиф, - беженец из Южного Вьетнама. Он приехал в Америку в 1975 году, когда Северный коммунистический Вьетнам победил в гражданской войне. Родился он в 1952 году в Северном Вьетнаме, в христианской семье. Когда мальчику исполнилось шесть лет, семья перебралась в Южный Вьетнам, это было еще до войны.
-
Я не могу ответить, почему я захотел стать священником. Просто когда я
видел священника, я испытывал такое глубокое уважение к этому человеку,
что начинал мечтать: мне хотелось верить, что наступит день и я буду
таким же, как он. Я думаю, Господь вложил эту мечту в мое сердце. Как
кто-то мечтает стать доктором, так я мечтал стать священником с детства.
Меня растили в католической вере, в моей семье три поколения католиков.
Я захотел стать священником, когда мне исполнилось 11 лет. Моя семья
была очень бедной, у нас не было денег на школу, а без образования
священником не станешь. Но у нас был такой замечательный местный
священник, с его помощью меня взяли в школу, потом я пошел в колледж. А в
семинарию я уже пойти не мог, во Вьетнаме не принимают взрослых в
семинарию. Если ты хочешь стать священником, ты должен начать учиться в
десять лет в специальной школе. Этот путь для меня уже был закрыт.
Бьен Мэй не окончил семинарии, но колледж, в котором он учился, имел отношение к миссионерской деятельности, и он в качестве стажера преподавал в церковной школе, пока его не забрали в армию, а точнее, на войну; ему было тогда 22 года.
Я задаю вопросы про войну, про его отношение к гражданской братоубийственной войне, но наталкиваюсь на стойкое сопротивление. Чувствую, что отец Иосиф уходит в глухую защиту.
- Я люблю мир, мирную жизнь, но мне пришлось воевать, потому что я защищал свою страну, своих людей. Я не думал о политике. Правительство послало меня на войну, и я пошел защищать свою страну, свою семью, самого себя, наконец. Это был мой долг, и я его выполнял. И я просто верил в Бога. Если бы меня убили, что ж, я был готов к этому. Но я верил, что Господь защитит меня.
И мне становится стыдно за неумное любопытство.
В апреле 1975 года война закончилась полной победой Северного Вьетнама. Бьен Мэй, прячась от победителей - бойцов Вьетконга, девять дней пешком добирался из центральных районов до Южного Вьетнама, где жили родители и Нгуэн, юная жена Бьен Мэя. По дороге он молился Богу, другой защиты не было. До дома он добрался благополучно, но оставаться там было нельзя. Вьетнамцу, защищавшему южновьетнамский режим, пощады от новой власти не было. Всё как у нас в Гражданскую. Из Южного Вьетнама хлынула огромная волна беженцев. Они пускались в рискованный путь на лодках или маленьких судах. На Западе они стали известны под названием «люди в лодках».
Бьен Мэй вместе с братом тоже три дня плыл на лодке по Тихому океану до нейтральных вод. Их подобрали американские моряки, помогли переправиться на Филиппины, потом в июле - в Калифорнию.
Во Вьетнаме остались жена, уже ожидавшая ребенка, родители, братья и сестры. Там осталось все: привычный уклад жизни, родной язык. Было ощущение, что вместе с родным домом он потерял не только настоящее, но и будущее. Первое время единственным и главным реальным чувством была тоска по дому, по семье.
- Когда я оставил жену во Вьетнаме, я так хотел, чтобы мы снова были вместе. Я говорил: Господи, пожалуйста, помоги мне и моей жене снова увидеть друг друга. И я дал обещание Господу: если мы с женой встретимся, я буду всю свою жизнь всегда служить Ему. Через четыре года и восемь месяцев, в течение которых я неустанно молился, Господь сотворил то, что я считаю чудом, Он ответил на мои молитвы.
В 1980 году Мэри Нгуэн Мэй тоже на арендованной лодке пересекла океан вместе с четырехлетней дочкой и через Малайзию и Индонезию добралась до Калифорнии, где ее ждал муж.
Чужая страна, чужая культура, отсутствие родственников, а для вьетнамца семья, родители - это то, на чем держится мир. Незнание английского и пустой карман, жена с маленьким ребенком... Нет смысла перечислять, просто попробуйте поставить себя на его место. Но Иосиф Бьен Мэй дал Господу обещание. Долги нужно платить, обещания выполнять - его так воспитывали.
Но надо и содержать семью. Иосиф работает в агентстве помощи беженцам, основанном Евангелической Церковью. Он помогает разместить и устроить сотни людей. Группа в сорок с небольшим человек крестилась еще в промежуточных лагерях для беженцев в Индонезии. Его просят выполнять обязанности священника в этой группе новообращенных христиан, никто из которых не говорит по-английски. Молодой вьетнамец, хотя и вырос в католической семье, не очень-то разбирается в христианских деноминациях и конфессиях, он просто очень хочет выполнить свое обещание и начать служить Богу. Он поступает учиться в колледж, принадлежащий Евангелической Церкви.
В 1982 году его направляют в городок Риверсайд, где ему поручено разместить 150 вьетнамских беженцев. Выясняется, что 22 человека из них уже окрестились на Филиппинах. Иосиф стучится в дверь местной церкви и просит разрешения использовать их помещение для христианских нужд его новообретенной паствы. Через два года группа вьетнамских христиан разрастается до 94 человек.
Протестантизм в США представлен множеством направлений. В июле 1984 года группе новообращенных раскрывает свои двери и свои объятия Методистская Церковь (UMC). Поскольку у методистской общины нет в данный момент пастора с соответствующим образованием и знанием вьетнамского языка, Иосифу предлагают эту должность временно, пока церковь не найдет нужного кандидата.
Но Иосиф не забывает о том, что он вырос в традиционном католическом вероисповедании, и он всем сердцем тяготеет именно к традиционной Церкви. Он не может стать католическим священником, он женат. Он ищет конфессию, близкую Церкви его детства, где он мог бы выполнить свое обещание Господу. Самой близкой ему кажется Англиканская (другое название - Епископальная) Церковь. Он получает аудиенцию у Епископа Англиканской Церкви в Сан-Диего. В конце беседы Епископ говорит: «Вы тот человек, о котором я просил Господа последние двенадцать лет: священник для окормления паствы из азиатских стран в нашей епархии».
Епископ направляет Иосифа Мэя в семинарию в город Клермонт, где он получает степень бакалавра. Затем он становится магистром богословия уже в семинарии Сан-Диего. Его рукополагают в диаконы, затем в священники.
- Первое, что я сделал, став священником, - пошел в нашу вьетнамскую общину, чтобы рассказать о христианстве. Многие из тех, кого я окрестил, сейчас переехали в другие штаты, Массачусетс, Иллинойс, по семейным обстоятельствам, в поисках работы, но все они окрестились здесь, в Сан-Диего.
В 1987 году Иосиф Мэй становится основателем первой вьетнамской епископальной церкви в Сан-Диего, где ему и суждено было прослужить 22 года, окрестить 364 человека.
22 года - это целая жизнь. Рождаются дети, разрастается приход, происходит много событий: и счастливых, и трагических.
Готовясь к интервью, я нашла в Интернете статью под названием «Снова Апокалипсис: насилие заставляет священника потерять веру в закон» (газета «Юнион Трибьюн», графства Сан-Диего, сентябрь 1993 года). Речь в ней идет о криминальной обстановке в районе, где живет вьетнамская община и где находится приход отца Иосифа. За пять лет его службы в этом районе произошло несколько убийств членов общины, в том числе четырнадцатилетнего мальчика. Отец Иосиф сам стал жертвой насилия, он был жестоко избит, когда пытался остановить хулиганов. Его спасло только появление полиции.
Маленький вьетнамский священник, «худенький, ростом чуть выше пяти футов (полутора метров. - А. К.)» - так описывает его автор статьи - встает на защиту своей паствы и своей общины, обвиняя полицию, власти города в пассивности, в неспособности справиться с преступностью в районе.
Ситуация осложнялась еще и тем, что конфликт, по мнению отца Мэя, носил расовый характер. Раньше этот район был преимущественно «черным», и нынешний расцвет мелкого и среднего бизнеса, магазинчиков и ресторанчиков, принадлежащих новым жителям - трудолюбивой и мирной вьетнамской общине, вызывал зависть и раздражение исконных обитателей. Журналистка пишет, что реакция отца Иосифа Мэя на последние события, на очередное жестокое убийство была очень резкой, яростной, направленной против властей и полиции, что даже вызвало некий шок среди мирной, тихой, лояльной к властям вьетнамской общины. В статье приводятся слова одного из членов общины: «Священник не должен так говорить и действовать». Журналистка подчеркивает характерную прямоту и резкость отца Иосифа. Видимо, поведение маленького священника никак нельзя было назвать политкорректным.
У меня, когда я читала эту статью, сложилось впечатление, что отец Иосиф сделал все, что было в его силах, для изменения ситуации в районе, где жил он сам и жила его паства. Он в полном смысле слова бил в набат, требуя от властей и полиции активных действий, предлагая вполне конкретные конструктивные меры, он призывал всех местных религиозных лидеров объединить свои усилия, чтобы обе стороны, обе общины могли жить мирно. По мнению отца Мэя, проблема была в том, что обе национальные группы полностью изолировались и замкнулись в своей среде, не делая попыток понять друг друга и наладить отношения.
С
другой стороны, отец Иосиф, сам человек действия и здравого смысла,
активно советовал своим прихожанам не ждать чудесных быстрых социальных
преобразований, а трудиться, копить деньги на переезд в другой, более
безопасный район, где они смогут спокойно растить своих детей.
Единственная вещь, которую он не советовал, - это покупка оружия.
«Я не знаю, почему эта страна позволяет своим гражданам носить оружие. Я не думаю, что это правильный способ защиты. Если у одного человека есть оружие и у другого человека есть оружие, мы имеем гражданскую войну» - эти слова отца Иосифа приведены в статье. «Иосиф Бьен Мэй знает, что такое гражданская война», - комментирует его слова автор публикации. Журналистка утверждает, что отец Иосиф потерял веру в закон. Но земной закон для священника никак не последняя инстанция.
«Я говорю моим прихожанам, что их вера должна быть крепка. Каждый день я прошу у Господа прощения за мои прегрешения, я передаю себя в Его руки и прошу послать Ангела для нашей защиты. В настоящий момент я не верю в полицию, я не верю в закон и правительство, я верю только в Бога» - эти слова отца Иосифа приводятся в статье.
Я спрашиваю отца Иосифа о ситуации в районе сейчас.
- О, сейчас совсем другое дело, сейчас наш район гораздо более безопасен, здесь можно жить.
Отец Иосиф не теряет своей жизнерадостности и не перестает улыбаться, даже когда вспоминает о том, как жестоко его избили.
- Бог спас меня и помог мне. После этой истории ко мне пришли люди и помогли взять заем в 18 тысяч долларов без процентов, чтобы я мог купить дом для моей семьи в спокойном месте. Но восточный Сан-Диего - это по-прежнему центр моей работы, половина моих прихожан продолжают жить в этих местах, здесь я совершаю Литургию, я прихожу в их дома каждую неделю.
Отец Иосиф Мэй добился в жизни всего, чего хотел. Исполнилась его главная мечта: он стал священником. У него большой процветающий приход - 349 прихожан, чудесная семья, свой дом в хорошем районе. Что еще надо человеку, чтобы встретить старость?
Но как раз на этом месте наша история, у которой вроде бы уже есть вполне заслуженный хеппиэнд, делает неожиданный поворот.
В августе 2008 года Епископальная Церковь Америки разрешает заключать гомосексуальные браки и благословлять однополые союзы.
- Это решение разбило мое сердце. Оно противоречило вере, в которой я вырос и которую исповедовал, - говорит отец Иосиф, и в первый раз с начала разговора его круглое улыбающееся лицо становится грустным. - Это не совпадало с моими представлениями о христианстве, и я сказал: «Это далеко от Библии, от учения Христа», я не мог продолжать служить в такой Церкви. В мае 2009‑го я созвал в моем приходе специальное собрание. Мы оставили себе один год на размышление. Весь этот год мы молились, читали Библию и в конце концов решили выйти из Епископальной Церкви. Я снял с себя сан. 106 человек моей паствы последовали за мной. Некоторые ушли в протестантские церкви, некоторые в католичество, но 106 доверяли мне, моему решению. Мы назвали свою церковь «Церковью Воскресения Господня» и четыре года служили независимо, не принадлежа ни к какой конфессии.
Но все это время, не переставая молиться и просить Бога о помощи, отец Иосиф искал другую Церковь, такую, где бы мог служить, не изменяя своим убеждениям и вере. Помогало семинарское образование, отец Иосиф много читал, размышлял, искал в Интернете, встречался со священнослужителями разных конфессий.
- Господь направил мои мысли и поиски в сторону Апостольской Церкви. В конце концов Он помог мне выбрать, я решил, что Русская Православная Церковь - это открытая дверь для каждого. В июне 2013 года я отправил мои документы Митрополиту Русской Православной Церкви Заграницей. Прошло несколько месяцев - никакого ответа, ничего, тишина, спокойствие.
Отношения с Господом Богом у отца Иосифа доверительные, и, если на его молитвы нет ответа, роптать и жаловаться не в его характере, но не в его характере и ждать пассивно.
- Я подумал: может быть, Господь не хочет, чтобы я переходил в Русскую Церковь. И опять стал молиться и сказал: Господи, я подожду до февраля 2014 года, и, если ответа не будет, я буду искать дальше. Это был для меня такой дэдлайн.
И Господь внял молитве. 24 февраля 2014 года был получен ответ.
5 июня 2014 года в Сан-Диего в церкви святого Иоанна Кронштадтского Митрополит Иларион рукоположил отца Иосифа в священники Русской Православной Церкви. А 8 июня в антиохийском православном храме святого Антония прихожане отца Иосифа прошли чин миропомазания и были приобщены к Русской Православной Церкви. Приход получил имя Святого Воскресения. Митрополит Иларион благословил отцу Иосифу в Свято-Воскресенской церкви служить по западному обряду, но высказал пожелание: чтобы вновь рукоположенный священник принимал участие в служении и по восточному обряду тоже - в других православных церквах, когда предоставляется такая благодатная возможность.
- Как отнеслась жена к Вашему решению? - спрашиваю я, и сразу же понимаю, что промахнулась: мой вопрос принадлежит другой культуре.
- В нашей вьетнамской традиции семья - это основа. Моя жена любит меня, следует за мной и принимает все мои решения, как свои. Когда я сказал: «Бог прикоснулся к моему сердцу; это было веление Святого Духа следовать Православию и перейти в Русскую Церковь; ты со мной?» - она ответила: «Если Бог так велел тебе, то я с тобой». И все мои дети согласились со мной. И вся моя семья, выросшая в Англиканской Церкви (поскольку они родились здесь, в Америке), вместе со мной перешла в Православие. У меня счастливая семья, и я счастливый человек, мы все друг друга поддерживаем.
Мне невольно вспоминается известный диалог из жития протопопа Аввакума: «"Марковна, до самыя смерти!" Она же, вздохня, отвещала: "Добро, Петровичь, ино еще побредем"». Ситуации, конечно, несопоставимые, но интонации схожи, не правда ли?
У отца Иосифа и матушки Марии три дочери и два сына. Все дети получили образование: юрист, врач, две учительницы, младший сын думает поступать в семинарию, сейчас он прислуживает отцу в алтаре. Не все дети живут близко к родительскому дому, но все, кто раз в две недели, кто раз в месяц, обязательно приезжают в церковь к отцу на службу.
- Какими качествами должен обладать хороший священник?
- Хороший ты священник или нет, это решает Господь Бог. Господь дал мне приход, Господь дал мне прихожан, и я служу. Это как в семье. Я стараюсь быть хорошим мужем, хорошим отцом моим детям. Быть хорошим священнослужителем - это мой долг, и я стараюсь, делаю все, на что способен.
- Сколько Вам было лет, когда Вы прочитали Евангелие?
Ответ мгновенный:
- Двадцать два. 14 декабря 1974 года.
- Вы так точно помните дату?
- Я помню потому, что я написал эту дату на моей первой собственной Библии. В Католической Церкви рядовой прихожанин не читает Библии, это дело священника. Я только слушал, как священник читал Библию. Мне было 22 года, когда я первый раз взял в руки Книгу. Не могу сказать, что я очень много понял из этого чтения, до того как я пошел в семинарию.
Почти все прихожане отца Иосифа в прошлом или буддисты, или конфуцианцы, он учит их основам христианства, читает с ними вместе Библию.
- Я стараюсь донести до своих прихожан три главные вещи, - говорит отец Иосиф. - Первая - спасение, мы спасемся благодаря вере; сначала вера, потом добрые дела (см.: Еф. 2, 8-9). Вторая вещь, которой я учу мою паству, - это следование апостольским заветам о Церкви. Церковь - это Тело Христово, и вне Церкви нет спасения. И третье - мы должны свидетельствовать о своей вере, обращать других. Мы призваны не только спастись сами, но и помочь другим.
Я люблю Бога и хочу, чтобы мои прихожане тоже узнали и полюбили Его. Я служу Господу, я служу моей пастве. Я их сопровождаю к доктору, в госпиталь, в социальные службы. Я всегда рядом, они видят мою любовь к Христу, и они начинают верить тоже. Они становятся христианами. И я крещу их. Вот и всё.
«That's it! Вотивсё! Мне нечего больше добавить». Почти каждое высказывание отца Иосифа заканчивается этой рубленой фразочкой, она очень подходит ко всей его энергичной и деятельной натуре. И еще у него есть два любимых выражения: My duties and my priorities, мои обязанности и мои главные ценности, - эти слова он повторит не раз во время разговора.
- Что Вы любите делать в свободное время?
Ответ, надо сказать, немного ошарашивает. Ни на секунду не задумываясь, отец Иосиф заявляет:
- Я иду на улицу и разговариваю с людьми, я рассказываю им о Христе. Я просто стучу в дверь и говорю с людьми. Я люблю Иисуса Христа, и я хочу, чтобы все знали о Нем.
- Но это как бы не в практике Православной Церкви... Как люди реагируют на это?
- Не всегда очень хорошо. Но если один человек из ста отзовется, это уже неплохо. Я делаю это каждую неделю. И учу моих прихожан тоже свидетельствовать о Христе. И я предлагаю людям помощь, предлагаю быть переводчиком. Я приглашаю их в мою церковь. Я живу в этой общине более 30 лет, и многие люди, не зная меня в лицо, знают мое имя. Вот вам пример. Мой сын преподает китайское боевое искусство конфу, ведет конфу-класс, бесплатно, дети приходят учиться. Как-то один из родителей, когда я пригласил его в нашу церковь, спросил, кто я. «Я Джозеф Мэй, священник». - «О, Джозеф Мэй! Я слышал о вас еще в 94 году, и вот сейчас наконец я с вами встретился». И этот человек был очень открыт и дружески настроен, с ним было легко говорить. Вьетнамская община в Сан-Диего - это 45 тысяч человек. Семь тысяч католиков, две тысячи протестантов. Пока я жив, я надеюсь привести как можно больше людей в мою Церковь, это моя главная обязанность. My duties and my priorities!
Вопрос об аде и рае волнует даже атеистов. Для меня в свое время было радостным открытием, что святоотеческое представление о Рае и аде касается тонких, духовных структур, а никак не грубо материальных... А отец Иосиф отвечает на этот вопрос очень просто:
- Я люблю Бога, Бог любит меня, но если я по каким-то причинам далек от Бога, я страдаю - это наказание для меня. Я очень люблю свою жену. Когда из-за войны мы были далеко друг от друга, я скучал по ней, я волновался, я молился за нее. И я действительно страдал в ее отсутствии. Я искренне верю в ад и Рай. Рай - это единение с Богом, ад - это удаленность от Бога. И это всё.
- Во Вьетнаме у Вас остались близкие люди?
- У меня там мать и две младшие сестры, отец умер 21 год тому назад. Мой отец был очень хорошим человеком, образцом для меня, я молюсь за него каждый день. Я тосковал по дому долго, 15 лет длилась эта ностальгия. С 2004 года, когда Вьетнам разрешил беженцам навещать страну, я езжу туда, к матери и двум младшим сестрам, каждые два года.
- Что бы Вы хотели сказать Вашим русским братьям и сестрам?
На этот вопрос отец Иосиф не нашелся что ответить, конструктивных предложений у него не было, а общие фразы - не его стихия. Я уже собиралась выключить диктофон, как вдруг он просиял, ему в голову пришла отличная идея. На стандартный вопрос я получила отнюдь не стандартный ответ.
- Вот я что хотел бы сказать. Вьетнам и Россия в очень хороших отношениях уже многие десятки лет, с 45 года. Но во Вьетнаме нет ни одной православной церкви. У многих русских есть бизнес во Вьетнаме. Вьетнамцы работают с русскими, и некоторые становятся православными. Но нет церкви. И я молюсь, чтобы Патриарх послал миссию во Вьетнам для открытия церкви православной, особенно в Южном Вьетнаме, потому что там жажда веры, голод по вере. Там много подпольных верующих (underground church). Они запрещены правительством. Может быть, российское правительство могло бы убедить вьетнамское правительство разрешить такую церковь? Всё в Божьих руках. И я знаю, что мои главные обязанности сейчас здесь, но если я буду нужен во Вьетнаме, я с радостью буду служить там. Если будет Божья воля и мне предложат быть священником во Вьетнаме, мой долг будет исполнить эту миссию. That's it! Вот и всё!
- О чем важном я Вас не спросила, но Вы хотели бы об этом сказать?
- Если будет Божья воля, я бы хотел, чтобы у нас был свой православный храм. Чтобы я мог совершать в нем Божественную литургию в воскресенье утром, как положено, а не как сейчас, в час дня. Но если это не случится, я буду служить, как служу сейчас.
А через несколько недель после нашего разговора я присутствовала на утренней Литургии, которую служил отец Иосиф. Правда, не в воскресенье, а в среду. И в другом месте: в Патриаршей церкви Казанской иконы Божией Матери в южно-восточной части Сан-Диего, где живет много вьетнамцев. Возможность служить там появилась у отца Иосифа совсем недавно: это была третья по счету Литургия на вьетнамском языке в Казанском храме. В тот день на службу пришли три человека, в прошлую среду было пять. Постоянным прихожанам отца Иосифа сюда не совсем удобно добираться, а из окрестных жителей пока еще мало кто знает, что в маленькой белой церкви с голубым куполом по средам служат на вьетнамском языке. Да и нелегко собрать много прихожан утром рабочего дня. Но отец Иосиф полон энтузиазма и оптимизма. После службы я получила от него приглашение на празднование годовщины приобщения прихода к Православной Церкви, которое состоится 8 июня 2015 года в антиохийской церкви святого Антония. Мы говорили о настоящем и будущем прихода, о планах и надеждах отца Иосифа, а с Казанской иконы Божией Матери на нас смотрели огромные глубокие глаза Богородицы, полные величайшей любви и тихой печали.
О, Пресвятая Госпоже Владычице Богородице! Со страхом, верою и любовию припадающе пред честною иконою Твоею, молим Тя: не отврати лица Твоего от прибегающих к Тебе.
Журнал «Православие и современность» № 33 (49)
Алла Кисинаhttp://www.eparhia-saratov.ru/Articles/dolgoe-stranstvie-iosifa-ben-mehya
