Внимательно посмотрев на то, что говорилось и было написано по поводу
"оперы" "Тангейзер", "режиссера" Кулябина и пр., я понял, что придется
говорить на эту тему.
Для того, чтобы понять, что все-таки произошло на самом деле, и как должно было действовать тем, кто выступил против "Тангейзера", нужно напомнить, как в нашей отечественной культуре возникли Кулябины. Вкратце кулябиногенезиз выглядел так.
Когда рухнул Советский Союз, власть оказалась в руках Ельцина и завлабов, которые никогда ничем толком не руководили и тем более не знали, что делать с разрушающейся страной. Для того, чтобы создать базис своей власти, олигархами, финансистами и хозяевами недр были назначены Ходорковский, Березовский, Гусинский и компания. Им по бросовым ценам отдали то, что принадлежало всем, и их жизнь стала налаживаться. Проблема была в людях. Поскольку происходящее выглядело торжеством справедливости и свободы только в глазах Ельцина, Гайдара и их назначенцев, а в глазах остальных это было насилие и издевательство над страной, нужно было убедить всех, что грабеж и разруха являются необходимым условием скорого наступления всеобщего блага. Тогда на базисе начали возводить "надстройку". То есть назначенцы назначили своих назначенцев - друзей и приятелей "редакторами СМИ", а тех, кто к этой работе был непригоден, "писателями", "художниками", "режиссерами" и прочими "деятелями культуры".
В результате Большой театр как художественное явление перестал существовать, и сегодня на его сцене, в принципе, уже можно ставить что угодно, хоть машины на парковку.
Была создана стратегия, целью которой было одурачить огромное количество людей и посеять хаос в сознании. Для этого нужно было перемешать и подменить понятия, сдвинув все со своих привычных мест. Поэтому враги и предатели сразу же начали именоваться "инакомыслящими", террористы "героями сопротивления", "сепаратистами", порнография "жесткой прозой", извращения "альтернативным взглядом", массовое вранье в газетах "субъективной точкой зрения", мат и мазня на стенах "современным искусством", фашисты и националисты "радикалами". Таким образом, миллионы людей в короткое время были сбиты с толку и приведены в состояние необходимости свести концы с концами, то есть паралича. Одна из целей была достигнута. Людей лишили возможности сопротивляться.
После этого наступил второй этап. Необходимо было вселить в людей уверенность в том, что то, что происходит, и есть долгожданная свобода, которая возникла именно благодаря либералам. Именно благодаря им и только им люди получили возможность делать, слушать, смотреть и читать то, что раньше было нельзя. Здесь нужно учитывать одно немаловажное обстоятельство. Речь, безусловно, шла не о выпуске ранее не издававшихся книг П.Флоренского или Б.Пастернака. Прослойка людей, ждавших этих книг, была столь незначительной, что не могла повлиять ни на что в принципе. Речь шла (применительно в данном случае только к литературе) о мате, непотребщине и графоманстве любого вида и типа. Все это было объявлено важнейшим оружием в борьбе за свободу.
Беря мат, а также порнографию, графоманство и пр. в качестве оружия, нужно было найти и противника, которого надо этим оружием поразить. Этим противником была объявлена Церковь, а также в целом запреты, мораль, стыд, атрибутированные как "мракобесие", "ханжество" и "комплексы" и объясняемые как тяжелое наследие тоталитаризма. Для того, чтобы все это звучало еще убедительнее, захват страны, ее культурного и ментального пространства приказано было именовать "борьбой", чтобы создать у всех иллюзию серьезного противника, в неравной борьбе с которым отважной горстке героев-либералов удалось защитить свободу для широких масс.
Этим решалось сразу несколько задач. Во-первых, либералы как победители получали утвердившееся в средневековье преимущественное право "трех дней на разграбление побежденного города", а остальным доставались объедки. Во-вторых, у всех остальных формировался комплекс вины лузеров, опоздавших к празднику жизни. В-третьих, данным фактом лузерам вменялось в обязанность отныне помалкивать в тряпочку, а кроме того, непременно отработать сторицей полученную от победителей свободу. В данном конкретном культурологическом случае это означало, что "писатели", "художники" и "режиссеры" поставлены населению "на кормление". То есть отныне все обязаны исправно покупать их опусы, смотреть и слушать их шедевры, читая и смотря, непременно восхищаться и распространять восторги, а если что не нравится - молчать и не мешать.
Был выработан еще один важнейший, парадоксальный принцип работы назначенцев. За качество того, что они делают, отвечает не изготовитель, а... потребитель. В том, что программа, статья, спектакль, фильм ниже всякой критики, пошлая непрофессиональная гадость, виноват... читатель и зритель. На любое возмущение был готов ответ: "Мы тут ни при чем. Зритель хочет это видеть, мы - зеркало, отражающее реальность". Люди, которые раньше спокойно понимали сложнейшие фильмы и книги, вдруг разучились это делать. Мало того, стали настоятельно просить превратить их в дебилов, и назначенцы, разумеется, не могли им в этом отказать.
Поскольку назначенцы не являлись ни художниками, ни режиссерами, ни писателями, попасть в топы новостей можно было только провокациями и скандалами. Для этого брались темы, которые обсуждать в приличном обществе не принято, - известные фамилии классиков, вещи аксиоматичные, и начинали все выворачивать наизнанку, оскорблять то, что дорого и свято, настойчиво провоцировать скандал.
Для назначенных "в культуру", разумеется, был создан статус категорически "неприкасаемых", что бы они ни делали. Любая попытка не согласиться с написанным, нарисованным, поставленным на сцене назначенцами, осудить стиль, манеру, сюжеты, язык и пр., а тем более заявить об этом публично немедленно истолковывалась как попытка посягнуть на лучших людей, на свободу общества в целом, как стремление понизить уровень цивилизованности социума, попрать права гражданского общества. Любой человек, которому они не нравились, стремящийся к защите ценностей, объявлялся "патриотом" (это слово употреблялось исключительно в негативном контексте), "зашоренным", "коснеющим", "мракобесом", "ханжой".
<...>
Борис ЯКЕМЕНКО,
член Общественной палаты РФ
3 апреля 2015 г.
http://interfax-religion.ru/?act=news&div=58381
Для того, чтобы понять, что все-таки произошло на самом деле, и как должно было действовать тем, кто выступил против "Тангейзера", нужно напомнить, как в нашей отечественной культуре возникли Кулябины. Вкратце кулябиногенезиз выглядел так.
Когда рухнул Советский Союз, власть оказалась в руках Ельцина и завлабов, которые никогда ничем толком не руководили и тем более не знали, что делать с разрушающейся страной. Для того, чтобы создать базис своей власти, олигархами, финансистами и хозяевами недр были назначены Ходорковский, Березовский, Гусинский и компания. Им по бросовым ценам отдали то, что принадлежало всем, и их жизнь стала налаживаться. Проблема была в людях. Поскольку происходящее выглядело торжеством справедливости и свободы только в глазах Ельцина, Гайдара и их назначенцев, а в глазах остальных это было насилие и издевательство над страной, нужно было убедить всех, что грабеж и разруха являются необходимым условием скорого наступления всеобщего блага. Тогда на базисе начали возводить "надстройку". То есть назначенцы назначили своих назначенцев - друзей и приятелей "редакторами СМИ", а тех, кто к этой работе был непригоден, "писателями", "художниками", "режиссерами" и прочими "деятелями культуры".
В результате Большой театр как художественное явление перестал существовать, и сегодня на его сцене, в принципе, уже можно ставить что угодно, хоть машины на парковку.
Была создана стратегия, целью которой было одурачить огромное количество людей и посеять хаос в сознании. Для этого нужно было перемешать и подменить понятия, сдвинув все со своих привычных мест. Поэтому враги и предатели сразу же начали именоваться "инакомыслящими", террористы "героями сопротивления", "сепаратистами", порнография "жесткой прозой", извращения "альтернативным взглядом", массовое вранье в газетах "субъективной точкой зрения", мат и мазня на стенах "современным искусством", фашисты и националисты "радикалами". Таким образом, миллионы людей в короткое время были сбиты с толку и приведены в состояние необходимости свести концы с концами, то есть паралича. Одна из целей была достигнута. Людей лишили возможности сопротивляться.
После этого наступил второй этап. Необходимо было вселить в людей уверенность в том, что то, что происходит, и есть долгожданная свобода, которая возникла именно благодаря либералам. Именно благодаря им и только им люди получили возможность делать, слушать, смотреть и читать то, что раньше было нельзя. Здесь нужно учитывать одно немаловажное обстоятельство. Речь, безусловно, шла не о выпуске ранее не издававшихся книг П.Флоренского или Б.Пастернака. Прослойка людей, ждавших этих книг, была столь незначительной, что не могла повлиять ни на что в принципе. Речь шла (применительно в данном случае только к литературе) о мате, непотребщине и графоманстве любого вида и типа. Все это было объявлено важнейшим оружием в борьбе за свободу.
Беря мат, а также порнографию, графоманство и пр. в качестве оружия, нужно было найти и противника, которого надо этим оружием поразить. Этим противником была объявлена Церковь, а также в целом запреты, мораль, стыд, атрибутированные как "мракобесие", "ханжество" и "комплексы" и объясняемые как тяжелое наследие тоталитаризма. Для того, чтобы все это звучало еще убедительнее, захват страны, ее культурного и ментального пространства приказано было именовать "борьбой", чтобы создать у всех иллюзию серьезного противника, в неравной борьбе с которым отважной горстке героев-либералов удалось защитить свободу для широких масс.
Этим решалось сразу несколько задач. Во-первых, либералы как победители получали утвердившееся в средневековье преимущественное право "трех дней на разграбление побежденного города", а остальным доставались объедки. Во-вторых, у всех остальных формировался комплекс вины лузеров, опоздавших к празднику жизни. В-третьих, данным фактом лузерам вменялось в обязанность отныне помалкивать в тряпочку, а кроме того, непременно отработать сторицей полученную от победителей свободу. В данном конкретном культурологическом случае это означало, что "писатели", "художники" и "режиссеры" поставлены населению "на кормление". То есть отныне все обязаны исправно покупать их опусы, смотреть и слушать их шедевры, читая и смотря, непременно восхищаться и распространять восторги, а если что не нравится - молчать и не мешать.
Был выработан еще один важнейший, парадоксальный принцип работы назначенцев. За качество того, что они делают, отвечает не изготовитель, а... потребитель. В том, что программа, статья, спектакль, фильм ниже всякой критики, пошлая непрофессиональная гадость, виноват... читатель и зритель. На любое возмущение был готов ответ: "Мы тут ни при чем. Зритель хочет это видеть, мы - зеркало, отражающее реальность". Люди, которые раньше спокойно понимали сложнейшие фильмы и книги, вдруг разучились это делать. Мало того, стали настоятельно просить превратить их в дебилов, и назначенцы, разумеется, не могли им в этом отказать.
Поскольку назначенцы не являлись ни художниками, ни режиссерами, ни писателями, попасть в топы новостей можно было только провокациями и скандалами. Для этого брались темы, которые обсуждать в приличном обществе не принято, - известные фамилии классиков, вещи аксиоматичные, и начинали все выворачивать наизнанку, оскорблять то, что дорого и свято, настойчиво провоцировать скандал.
Для назначенных "в культуру", разумеется, был создан статус категорически "неприкасаемых", что бы они ни делали. Любая попытка не согласиться с написанным, нарисованным, поставленным на сцене назначенцами, осудить стиль, манеру, сюжеты, язык и пр., а тем более заявить об этом публично немедленно истолковывалась как попытка посягнуть на лучших людей, на свободу общества в целом, как стремление понизить уровень цивилизованности социума, попрать права гражданского общества. Любой человек, которому они не нравились, стремящийся к защите ценностей, объявлялся "патриотом" (это слово употреблялось исключительно в негативном контексте), "зашоренным", "коснеющим", "мракобесом", "ханжой".
<...>
Борис ЯКЕМЕНКО,
член Общественной палаты РФ
3 апреля 2015 г.
http://interfax-religion.ru/?act=news&div=58381
