Протоиерей Владислав Каховский является настоятелем храма Всех Святых в Мытищах. За годы своего служения о.Владиславу удалось не только создать уникальную интернациональную общину, ставшую примером для многих московских священников. В его приходе в богослужениях участвует весь народ и даже жизнь за пределами храма становится литургически окрашенной. Протоиерей Владислав рассказал "Религаре" о своем опыте построения общины вокруг Евхаристии и о важной роли катехизации в этом процессе.
 |
- О. Владислав, у Вас в Всехсвятском приходе уникальная община. Как она появилась? Поделитесь, пожалуйста, опытом.
- Я не считаю нашу общину уникальной. Это просто группа людей, живущих в едином литургическом режиме.
- Как возник этот режим? Ведь сегодня в любом мегаполисе царит дух корпорации, и есть мнение, что настоящей общины в этих условиях просто не может быть.
- Это не так. У о. Александра Борисова и о.Владимира Лапшина очень большие приходы, но им, как и в ряде других приходов, насколько я знаю, удается сохранить общинный дух. В свое время это удалось сделать о. Александру Меню. А в общем у всех по-разному. В Москве просто живет очень много людей, бывает трудно организовать их. В молодости мне довелось быть в тесном общении с о. Аркадием Шатовым ( ныне - епископом Пантелеймоном), Николаем Балашовым (ныне - священником), Юрием Кочетковым ( ныне - священником) и др. Мы были студентами, и у нас действительно существовала община. Упор делался на катехизацию. Чтобы приход был полноценным, надо заниматься катехизацией. Когда я стал настоятелем, у меня не было готовых людей-помощников. Приходилось как-то выходить из положения. С подготовленными прихожанами легче жить, служить, работать, общаться. Сегодня методики катехизации совершенствуются, становится легче. Но в приходской жизни бывает всякое: уходы и приходы, расколы и приколы...
 |
- Вы занимаетесь катехизацией уже не в одиночестве? Есть помощники?
- Конечно. В том числе и помощники с высшим богословским образованием. После указа патриарха о том, что в каждом приходе должен быть катехизатор, с этим стало проще и понятнее. Разумеется, прописанная минимальная норма - несколько бесед с готовящемся принять святое крещение - это мало. Нужно иметь определенную харизму, чтобы за это время обратить человека ко Христу. Но в большинстве случаев, людей надо кропотливо "выращивать".
- Ведь для этого требуются годы.
- Никто и не обещал легких путей. Помните, как апостол Павел писал ученикам, увещевал, корил. Его послания, особенно первое, бесценны для нас именно в качестве педагогического пособия. Как он взращивал своих пасомых! Это же труд.
- Сколько лет вы существуете как община?
- С 1999-го года. В основном это жители Мытищ, но есть и москвичи, которые специально приезжают.
- У вас есть представители разных национальностей?
- Да, община получилась интернациональной. Есть представители грузинской диаспоры, армяне, татары, евреи и др. Есть очень интересная группа таджиков, перешедшая от протестантов. Проблем на национальной почве в настоящей общине не может быть просто по определению. Потому что по слову апостола Павла: "Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе".
- Такому безусловному принятию друг друга можно научить?
- Скорее, научиться. У Христа. Сам процесс катехизации требует самосовершенствования. Человек должен жить в напряжении, постоянно меняться, каждую неделю выходить на новый уровень осознания себя и ближних. Здесь недостаточно регулярной исповеди и самоконтроля. Нужно совместное житие. Мы разрабатывали мероприятия, в которых каждый мог бы принимать посильное участие. Предположим, семинары, где важные вопросы выносятся на обсуждение.
- Например?
- Например, сегодня отслужили литургию, а потом была встреча, где мы обсуждали последние беседы владыки Антония Сурожского. Это не поучение, а проживание текста. После чтения каждый из участников рассказывает, как он прожил и понял сказанное.
 |
- О чем вы говорили сегодня?
- О том, что значит "родиться свыше". У всех ведь разный опыт. Сразу у нескольких человек, особенно у женщин, возникла такая аналогия : это как первая любовь... Может быть, праздник Жен-мироносиц навеял... Первая любовь - потрясающее вдохновенное состояние, когда ты готов обнять каждого, и весь мир кажется прекрасным. Вероятно, многих подтолкнуло к этой мысли начало 15-й главы в книге "Уверенность в вещах невидимых" владыки Антония, это его последние беседы 2001 - 2002 гг. Владыка пишет об ощущении жизни в полумраке, когда мы, как говорит апостол, "видим как бы сквозь тусклое стекло" этот мир. А, узнав Бога, попадаешь в полосу света. И вот люди два с половиной часа делились своим опытом встречи с Богом. Философствования и богословствования здесь неуместны - только искреннее проживание. На первый план выходит попытка понять, что же с каждым произошло и к чему это привело его в жизни. Все признавали, что эйфория новообращенных проходит, как и первая любовь.
- Но что делать дальше? Ведь неофиты порой испытывают разочарование и уходят.
- Это определяется только опытом. В семье ведь тоже рано или поздно проходит влюбленность, и союз двух людей выходит на новый уровень. Появляются новые отношения, которые по высоте духа превосходят первоначальное плотское влечение. То же и в общине, и в церковной жизни: если человек менялся только внешне, а не внутренне, он не выдерживает этого несоответствия.
- И то, и другое - любовь?
- Да. В греческом языке любовь определяется семью глаголами. Из них "Агапэ" - высшая любовь, духовная, до нее надо дорасти. Как же это сделать, не растеряв огонь первой любви ко Христу? Никодим тоже спрашивал у Христа, как это можно родиться свыше? Первое яркое чувство перерастает в сознательное восприятие своего ближнего и всего мира. Мне всегда казалось, что без первоначального состояния, подобного влюбленности, невозможно духовное развитие христианина. Но словами этого не объяснить.
- Почему?
- Нельзя рассказать, что такое любовь. Но два человека, которые любят, поймут друг друга. В общине возможность поделиться своим опытом и чувствами по отношению ко Христу, мне кажется, особенно важной. Мы учимся смотреть на все глазами Христа. Человек в Церкви перерождается. Родившись свыше, он все прежние вещи видит совершенно иначе. Мирские и политические вопросы уже не встают во главу угла. А зиждется все, конечно, на литургии...
 |
- Ваша община строится вокруг Евхаристии?
- Да, конечно. Ее мы каждый раз проживаем по-новому. Для нас невозможна ситуация привыкания к литургии. Это бесконечность, которая постоянно обновляется. Бог воздействует на тебя каждый раз по-разному. А искушения есть у всех, не без этого... Наверное, критерием духовной зрелости общины являются выросшие внутри нее дети. У нас есть 12-13-летние подростки, которые не только росли, но и были выношены в нашем храме. Даже находясь под материнским сердцем, они уже были со Христом.
Сейчас мы уже и крестим во время литургии: весь приход молится во время крещения. Это литургические дети, они совсем иные, нежели те, которые впервые попали в храм подросшими. Мой духовник, протопресвитер Виталий Боровой, успел пообщаться с нашим приходом. Он говорил: "Вы воспитайте сначала просто порядочного человека, а он уже не сможет не выбрать Христа". Для него интеллигентность была синонимом духовности.
- А как вы пришли к тому, что священник молится вместе с народом?
- Мы изучаем опыт веков. Пытаемся сделать так, чтобы людям служба стала дорога. У нас есть гигантская сокровищница - Священное Предание. Контекст прошлого века тоже значит очень много. Поместный собор Православной российской Церкви 1917 - 1918 гг. определил важнейшие вехи развития и возрождения церковной жизни.
Протопресвитер Николай Афанасьев, мать Мария Скобцова, Протоиерей Александр Шмеман, митрополит Антоний Сурожский ... Мы чувствуем живую связь с этими богословами, т.к. некоторые из них были нашими современниками. У нас в храме есть иконы Святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, матери Марии Скобцовой, святителя Луки Войно-Ясенецкого, преподобномученицы Елизаветы Феодоровны. Молитвы этих святых помогают нам глубже постичь литургическую жизнь.
Невозможно переоценить опыт литургического наследия Н.Афанасьева и А.Шмемана , которые, возрождали правильное понимание совместного служения литургии священником и народом.
В нашем приходе, например, изучая работы о. Александра Шмемана, мы уделяли особое внимание тому, как он раскрывает участие народа в богослужении. Там важна каждая деталь.
В этом смысле вышедшая книга о. Андрея Дудченко "ЕВХАРИСТИЯ. Прошлое, настоящее, вечное" меня порадовала своей актуальностью. Вообще в разных епархиях и даже церквях сегодня можно наблюдать параллельные процессы вовлечения мирян в литургическую жизнь.
 |
- Есть мнение, что литургию может понять только специально образованный богослов. И участвовать в ней полноценно - тоже только он. А для всех остальных это, как говорил один прихожанин владыке Антонию, "какой-то поповский парад". Неужели?
- Нет, конечно. Литургия - это реальная экзистенциальная практика. А образование, схоластика - совсем другое. Существует много примеров, когда образованные люди, тем не менее, в литургии полноценно не участвуют. В данном случае одного образования не достаточно, необходима катехизация.
- А в чем разница?
- Катехумен проходит прежде всего через полосу богослужений. И практически становится членом общины. А образование - это просто информация, схоластика. В это можно входить, а можно и не входить. В католической и протестантской церквах немало богословски образованных людей, не являющихся членами общины. Это разные вещи. Другое дело, что правильно выстроенное богословское знание должно помогать глубже понимать христианство. В идеале катехизация должна идти рука об руку образованием. Причем катехизация доступна всем и каждому. А полноценное теологическое образование - нет. Катехумен проживает службу, а не просто узнает о ней. Если человеку нужно, он потом займется самообразованием. Человек, получивший высшее образование, вообще способен учиться, постигать что-то. Вуз учит учиться. Обладая этим навыком, христианин при желании легко наверстает схоластику. В принципе, семинаристы и теологи - наши будущие катехизаторы. Но это другой вопрос. А в литургии участвует вся община. Уровень проникновения общины в литургическое действо вообще очень значим. Идеал - это, когда все в унисон славят Бога и участвуют в Великой Трапезе. Это достигается только длительным опытом.
- Получается, недостаточно просто держать в руках тексты молитв на службе?
- Недостаточно. Нужны еще "единые уста и единое сердце". Например, в литургии Василия Великого очень силен покаянный момент. Во время Евхаристического канона священник читает молитвы от лица всего прихода, потом - от себя. Но не забудем, что в литургии участвует и Небесная Церковь, а не только мы. Литургию возглавляет Христос, присутствуют и "хвалят Бога Ангелы, Архангелы, Престолы, Власти, Силы, Херувимы, Серафимы..." Это вселенское действо. А ответственен прежде всего тот, кто предстоит. Священник.
- Это сложно передать человеку, который сам подобного не пережил. Насколько личный литургический опыт передаваем?
- А передача достигается только совместным переживанием опыта. Совместное служение помогает. А иначе как научишь? Вот Дары приносятся. Дары - это не только то, что находится на Престоле, а это еще и принесение в жертву самого себя. Ты не просто переживаешь заново жертву Христа, а отдаешь всего себя, становишься причастником вечной жизни.
- Это не реминисценция, не напоминание о крестных муках?
- Нет, нечто гораздо большее. Это вновь принесение совместной жертвы. На эту тему часто возникает масса ненужных вопросов.
- Например?
- Например, в какой момент происходит преложение и т.д. Но это схоластические споры не участников, а внешних теоретиков. Ведь Евхаристия - тайна. Полнота жертвы - понятие не математическое, а духовное. Мы каждый раз стоим на литургии как в первый и последний раз. Есть такое интересное прошение о епископах и пресвитерах у Василия Великого. Преложение прозошло, а священник говорит: "Помяни, Господи, по великому милосердию Твоему и мое недостоинство, и прости мне всякое мое прегрешение, вольное и невольное, и не возбрани из-за моих грехов сойти Благодати Святаго Духа Твоего на предлежащие Дары". Заметьте, народ уже произнес к этому моменту троекратное "аминь" после сошествия Святого Духа.
- То есть физическое время здесь не имеет значения?
- Конечно. Здесь речь идет о времени божественном, экзистенциальном...
Мы просим о прекращении войн, раздоров церквей, об урожае, благоприятной погоде...
Литургия - это мир во всей полноте, о совершенстве которого мы просим. И предстоятель говорит от лица каждого. Пришедший народ знает это, когда все основные молитвы у него на слуху. Молитву непосредственно перед Причастием, когда священник вынес Чашу, он произносит тоже от лица всех: "Верую, Господи, и исповедую..." У нас иерею вторит весь храм. Так и должно быть. Это каждый речет из глубины своего сердца, когда идет к Причастию.
- Что же такое тогда настоящее воцерковление?
- Воцерковление - это изменение сознания и всей жизни. Оно бесконечно. Для пришедшего в Церковь меняется восприятие всего мира. Он начинает понимать, почему всякое дыхание хвалит Господа. Вот мы сегодня служили литургию под пение соловьев, которое доносилось из открытого окна. Фактически соловьи с нами служили! ...Исторические факты тоже духовны, мученики творили историю, музыка Баха и Рахманинова тоже по-новому открывается для христианина... На дискосе находится вся вселенная... После прочтения Евангелия идет постоянная работа человеческого духа.
А сколько нам дают таинства во время литургии! Например, рукоположение. Я до сих пор помню то благодатное ощущение, которое испытал от возложенных на мою главу рук владыки Ювеналия во время моей иерейской хиротонии.
Или, например, когда весь храм на литургии во время крещении говорит: "Аминь!", понимаешь: вот, вся вселенная свидетельствует о том, что человек истинно крестится во имя Отца, Сына и Святого Духа.
Все Таинства по сути литургичны. Наша община живет внутри Литургии. Вот и все. И никаких специальных технологий.
