Русский титан

Разделив после Вавилонского столпотворения человечество на отдельные народы, Господь снабдил их не только разными языками, но и разными особенностями души и ума. Дело достижения той непостижимой для нас цели, ради которой сотворён человек, теперь должно осуществляться с помощью «разделения труда» - каждой нации надлежит вносить в это дело свой специфический вклад. Этническое разноцветье было очевидным уже в античности: греки - философы, римляне - политики и законники, финикийцы - торговцы.

В Новое время в Европе появился мощный объединяющий фактор - бурный расцвет естествознания. К учёным всех стран начал возвращаться когда-то отнятый Богом единый язык - язык интернациональных научных терминов, логики и математических формул. Разделение труда сохранилось и в области познания мира, только теперь по своему вкладу в общее дело разделялись не столько нации, сколько отдельные личности, независимо от своей принадлежности к той или другой нации. Это относилось и к России. Крупнейшим нашим учёным XVIII века был Ломоносов, крупнейшим учёным XIX века - Лобачевский. Но как они не похожи друг на друга!

Ломоносов кипел жаждой практической деятельности, создал университет, был гением прикладной науки. Лобачевский витал в неземном мире идей, явился одним из отцов-основателей чисто абстрактной математики, продолженной Гауссом, Риманом и Пуанкаре. Для этих двух родов деятельности нужны совершенно разные внутренние установки, разные типы сознания, по всем законам психологии несовместимые в одном лице. Но в конце XIX века в России появился человек, который опроверг эти законы. Им был Владимир Иванович Вернадский.

Заслуги Вернадского в деле организации научной работы в предреволюционной России и особенно в СССР буквально неоценимы. Пожалуй, никто другой не совершил на этом поприще столько, сколько Вернадский, - хотя бы потому, что он отдал ему не менее шестидесяти лет своих напряжённых усилий.

Он создал минералогический музей, от которого затем (при его участии) отпочковались несколько научно-исследовательских институтов, сыгравших огромную роль в разведке полезных ископаемых, которыми изобилуют недра нашей страны. Он основал знаменитый радиевый институт и первым в России заговорил о необходимости финансирования исследований по расщеплению ядер урана, чем и занялся вскоре его ученик И.В.Курчатов. Как на важную часть изучения космоса он указал на анализ метеоритного вещества и поручил эту работу другому своему ученику - Л.А.Кулику, прославившемуся экспедициями на место падения Тунгусского метеорита.

Знакомясь с биографиями наших выдающихся учёных первой половины прошлого века, открываешь для себя поразительный факт: каждый второй из них - ученик Вернадского. Таковым считал себя и Сергей Павлович Королёв. А на Украине «его кадрами» можно считать вообще всех учёных, потому что Украинскую Академию наук в 1919 году создал именно Вернадский, написав её устав и определив основные направления развития.

Вернадский был убеждён, что продвигаться вперёд в познании окружающего мира невозможно без регулярного обмена научными достижениями на международном уровне, и сам многое сделал для развития такого обмена. Участвуя в научных конференциях в Германии, Франции, Англии, Канаде и Соединённых Штатах, он неизменно выступал с обзорными докладами, в которых ставил те проблемы познания, которые считал наиболее актуальными для данного момента. Эти лекции, читаемые им на языке той страны, в которой проходила конференция, имели большой успех, и благодаря им Вернадский стал «визитной карточкой» русской, а потом советской науки. Конечно, на Западе знали и таких наших учёных, как Чебышев, Менделеев, Мечников, Павлов, Жуковский, но они воспринимались как самородки, какие могут родиться в любой стране. Вернадский же убедил мировое сообщество, что и общий уровень российской научной мысли очень высок, что Россия, как пелось в известном «Марше энтузиастов», есть «страна мечтателей, страна учёных».

Таков был Вернадский как деятель. Казалось бы, столь кипучая и просветительская активность никак не могла оставить в нём места для философствования. Есть физика, а есть метафизика, и каждый должен определить для себя, чем он будет заниматься. Вернадский пренебрёг этим правилом. Твёрдый практик и даже прагматик, он был в то же время созерцателем и фантазёром в самом высоком смысле этих слов. Имя Вернадского одновременно занимает нишу и среди крупнейших русских естествоиспытателей, и в списке крупнейших русских философов.

Метафизика Вернадского сочетает в себе историзм Гегеля - идею развития, проходящего определённые фазы, и антропогенность внешнего мира Канта - его тезис о том, что внешний мир конструируется человеческим сознанием. Космосу присуще абсолютное внутреннее единство - то, что происходит в одной его части, происходит в нём как в целом. Этот постулат даёт Вернадскому право говорить об эволюции земной коры как об эволюции всей Вселенной. Эволюция же земной коры есть процесс упорядочения пространственного расположения (перераспределения) входящих в неё атомов, то есть химических элементов. Это перераспределение осуществляется животными и растениями, образующими биосферу. Живые существа делают свою работу безсознательно - просто ассимилируют в каком-то месте такие-то элементы и изотопы и перемещают их туда, где умирают и разлагаются. Таким образом, биосфера выступает у Вернадского геологическим фактором, преобразующим земную кору.

Следующий этап эволюции - появление ноосферы - области, в которой протекает разумная деятельность человека. Эта наша активность тоже рассматривается Вернадским как геологический (а следовательно, и космический) фактор. Возникновение ноосферы резко убыстряет перераспределение элементов, а главное - расширяет масштабы той области, в которой этот процесс происходит, грозя распространить её в недалёком будущем на околоземное пространство. Сказал же Циолковский, что человечество не останется вечно на Земле.

Вернадский придерживался своей концепции до конца дней, всё более в ней утверждаясь (он умер в 1945 году). Что можно сказать о ней сегодня, когда мы узнали о Вселенной нечто такое, чего во времена Вернадского никто не мог и представить, - тут и Большой взрыв, и тёмная материя, и тёмная энергия, и чёрные дыры...

Вернадский сам назвал учение о ноосфере своей лебединой песней. Но учение о биосфере тоже было его песней. Вообще всякая серьёзная философская система похожа на песню. А главное в песне - не текст, а музыкальное сопровождение, иначе мы не слушали бы песен, исполненных на чужом языке. В философии «текст» - это рассуждения, а «музыка» - эмоциональное сопровождение, глубинные устремления души. Рассуждение Вернадского ведётся на языке его родных наук - геологии, минералогии, кристаллографии, биохимии, и этот язык для большинства людей чужд.

Зато мелодия, сопровождающая все эти рассуждения, быстро улавливается всеми - это гимн человеку, браву рный марш титанов, вознамерившихся занять место Зевса. Битва между богами и титанами изображена на фризе Пергамского алтаря. В 1889 году Вернадский видел этот алтарь в Берлинском музее и долго стоял около него, а потом написал жене о своём «чарующем впечатлении»:

«Я не думаю, что авторы хотели представить титанов проявлением животности, - мне видится в них сочувствие к побеждённым, мне мнится тайное желание показать, что не всё богами кончено». Вернадский явно становится здесь на сторону титанов, и это не случайно - ведь он сам был титаном.

За всю свою жизнь он не написал и не произнёс ни одной богоборческой фразы - он вообще о Боге не говорил. Как и французский титан Лаплас, Вернадский считал, что научная картина мира «не нуждается в этой гипотезе». В этом он был сын своего времени. Вера в безграничные возможности природного человеческого разума охватила тогда всю Россию благодаря её колоссальным успехам в экономике, индустрии, науке, культуре и искусстве. Это было головокружение от успехов, воплотившееся в песню: «Нам нет преград ни в море, ни на суше». Но вдумываясь в философию Вернадского, видишь, что в ней анонимно присутствует Бог, ибо вселенский процесс у него имеет цель (упорядочение элементов в изначально хаотическом космосе), и цель эта поставлена не человеком, который является лишь средством её достижения. Кто же может её поставить, кроме Творца? У Лапласа же развитие Вселенной не направлено ни к одной цели. Русский титанизм отличался от западного своей тайной религиозностью, которая со временем должна была стать явной. Сегодня это и происходит в русской науке.

Виктор Николаевич ТРОСТНИКОВ