Статья
Ольги Бугославской «Любовь или Великая Пустота?» («ЛГ», № 27)
начинается с константы, что Бог - есть любовь. Этот тезис берётся за
основной плацдарм нападения, за которым следует «бой с ветряными
мельницами». Как только появилась вышеупомянутая статья, мне тут же
захотелось высказаться в защиту православной церкви, но вышла публикация
Карена Степаняна («Господь никого не лишает свободы», «ЛГ», № 29), с
подлинным человеколюбием давшего ответы на «вздёрнутые» риторические
вопросы, после чего актуальность моего материала вроде бы исчезла.
Вынесение приговора Pussy Riot и волна негодования западного сообщества
заставили вернуться к своей работе. Легко предположить, что там, на
Западе, женщины обрисованы прессой как борцы за свободу, ведь традиция
лелеять диссидентов не умерла с крахом Союза.
Плохо то, что наши
соотечественники продолжают кидать камни в традиционные вероисповедания и
все связанные с ними институты. Речь не о том, что какая-то религия
лучше другой, речь о другом - об уважении.
Если мне предстоит поход с
мусульманами, я никогда не покупаю тушёную свинину, потому что знаю,
что тем самым невольно обижу их. Будучи православным, поднимаясь на
вершину перевала, не буду кричать, раскидывать сложенные в курганы
камни, наоборот, если у меня будет с собой кусок белой ленты,
обязательно повяжу её на ветку дерева, как того требует традиция моих
предков-алтайцев. Но от всего этого я не стану меньше христианином, ибо
уважение традиций - это одно, а вера - совсем другое. В этом контексте
приговор для поругательниц традиций вполне обоснованный, и нельзя
смешивать понятие христианского всепрощения - ударили по левой, подставь
правую - с осквернением особо почитаемых мест. Для меня панк-молебен
был подобен вандализму на могилах наших солдат и сносу памятников
воинам-освободителям в странах бывшего соцлагеря. Да и храм-то был
возведён для увековечения победы России над Наполеоном. Может, в этом и
есть особый цинизм - сделать это в год двухсотлетней годовщины победы в войне двенадцатого года?
Но
вернёмся к статье «Любовь или Великая Пустота?», к той её части, где
автор приводит пример, который должен доказать тщетность православного
воспитания. Речь шла о родителях, заставляющих своих детей «быть
православными», воцерковляя их без спроса. Но так делали на Руси со
времён её Крещения. Это теперь воспринимается в штыки. Но религиозное
воспитание, какое бы оно ни было, всегда отсрочит знакомство с
«прелестями» взрослой жизни, а значит, и спасает... хотя бы детей, хотя бы
в детстве!
Православную церковь на английском языке называют
ортодоксальной, так вот в этом и есть главная суть: наше противничество
глобализации, наша способность к самоидентификации.
Опровергая слова
диакона Кураева о том, что «православие нельзя вместить в простенький
рецепт», О. Бугославская утверждает, что православие как раз и создаёт
те самые «простенькие рецепты», а попросту запреты: на чтение восточной
литературы, отдельных классиков русской литературы, посещение театра,
нехристианских стран и памятников античности. Типичный набор страшилок о
православии, куда просится ещё одна - про ношение одежды тёмных цветов и
платка на голове. Православные предстают какими-то отшельниками,
затворниками и даже антагонистами социума.
На моей малой родине - на
Алтае - исторически переплелись христианство, ислам, буддизм и
язычество, можно добавить ещё тенгрианство и шаманизм. И все эти религии
существуют в естественной среде, исповедуются людьми, которые привязаны
к этой земле. Никто не приходил к казахам в Кош-Агачском районе и не
пытался обратить их в христианство, хотя они обосновались там более
двухсот лет назад. Сейчас в городе Горно-Алтайске достроен буддистский
дацан. К нам приезжают буддистские монахи, последний раз были ламы из
Тибета. Этнические алтайцы по-прежнему совершают свои культовые обряды,
как и много лет назад. Вместе со всеми живут православные, в том числе и
алтайцы, и нет никакой изоляции или запирания в себе.
В селе Чемал
силами московского фотографа-журналиста В. Павлова был полностью
восстановлен православный монастырь на скалистом острове посреди реки
Катунь. Неподалёку есть Музей алтайской культуры, основанный А.
Бардиным. Его вдова всем посетителям рассказывает о верованиях алтайцев,
стоящих одной ногой в язычестве, другой - в буддизме и тенгрианстве. И
ничто на свете не мешает этой милой женщине и семье православного
батюшки ходить к друг другу в гости, чтобы вместе пить чай с мёдом и
вареньем! Вот в этом и есть проявление божьей любви, когда люди двух
разных национальностей и вероисповеданий живут бок о бок, дружат, но
смотрят на Бога каждый из своей ограды.
Темир ТРОЯКОВ,
РЕСПУБЛИКА АЛТАЙ
