К началу XX века о необходимости реформ в Церкви заговорили многие священнослужители. Годы Первой русской революции стали для духовенства временем надежды на возрождение православия, что подразумевало, прежде всего, обретение независимости при решении внутрицерковных дел. Даже члены Синода вопреки позиции обер-прокурора в марте 1905 года единогласно высказались за проведение церковных реформ, для чего считали необходимым скорейший созыв Поместного Собора.
Но в 1917 году многие растерялись. Большинство реформаторов хотело, чтобы именно государство помогло Церкви с помощью реформ освободиться от сторонников старого понимания церковной жизни.
Со своей стороны, представлявший церковных обновленцев «Союз демократического духовенства и мирян» провозгласил главной целью церковных реформ, «быть в единении с народом в великой работе по созданию нового государственного строя, при котором наилучшим образом были бы разрешены все наболевшие религиозные, культурные, политические и социально-экономические вопросы».
Однако, пришедшие к власти большевики решили использовать церковных либералов в своих целях - для разгрома Патриаршей Церкви, а отнюдь не для церковных реформ. В чем и преуспели.
При подготовке к изъятию церковных ценностей власти, во избежание новой гражданской войны, теперь уже религиозной, руками обновленцев создали полностью подконтрольное режиму марионеточное церковное управление. Это был первый виток «реформ» в кавычках.
Ночью 12 мая 1922 года священники Александр Введенский, Александр Боярский и Евгений Белков в сопровождении сотрудников ГПУ приехал в Троицкое подворье в Москве на Самотеке, где содержался под домашним арестом патриарх Тихон, и, обвинив его в опасной и необдуманной политике, приведшей к конфронтации Церкви с государством, потребовали, чтобы он на время ареста отказался от своих полномочий. Под давлением обновленцев патриарх подписал резолюцию о временной передаче церковной власти митрополиту Ярославскому Агафангелу (Преображенскому).
14 мая в «Известиях» появилось «Воззвание верующим сынам Православной Церкви России» с требованием суда над «виновниками церковной разрухи» и заявлением о прекращении «гражданской войны Церкви против государства». На следующий день депутацию церковных обновленцев принял председатель ВЦИК Михаил Калинин. Тут же было объявлено об учреждении нового Высшего церковного управления (ВЦУ), полностью состоявшего из членов обновленческого движения. А чтобы облегчить им захват патриаршей канцелярии, самого патриарха перевезли в Донской монастырь. Все под видом тех же церковных реформ.
Из секретариата ЦК РКП(б) на места были разосланы директивы о поддержке создаваемых обновленческих структур. ГПУ активно давило на правящих архиереев, вынуждая признать ВЦУ и учрежденную параллельно с ним «Живую Церковь». На «тихоновское» духовенство начались гонения.
Смысл обновленческого движения сами его вдохновители видели в реформе института монашества, освобождении духовенства «от мертвящего гнета монашества», мешающего ему «получить в свои руки органы церковного управления и непременно получить свободный доступ к епископскому сану. Но как всякие раскольники, обновленцы тут же стали дробиться на «толки».
Уже в августе 1922 года епископ Антонин (Грановский), председатель ВЦУ, организовал еще и «Союз церковного возрождения» (СЦВ), видевший свою опору не в клире, а в мирянах - как «единственном элементе», способном «зарядить церковную жизнь революционно-религиозной энергией». Устав СЦВ, действующий в логике обновленческого движения, обещал своим последователям «самую широкую демократизацию Неба, самый широкий доступ к лону Отца Небесного».
Введенский и Боярский организовали «Союз общин древлеапостольской Церкви» (СОДАЦ). Появилось множество и более мелких церковно-реформаторских групп, и у каждой была своя программа церковных преобразований, направленных на радикальное обновление Русской Православной Церкви.
К концу 1922 года обновленцы с помощью властей захватили две трети из 30 тысяч действовавших в то время храмов. Как и рассчитывали власти, шедшая под видом церковных реформ кампания разграбления храмов и надругательства над святынями не вызвала массовых народных протестов просто потому, что Церковь была расколота изнутри, а отдельные очаги сопротивления обновленческому движению легко можно было уничтожить силами ГПУ.
В мае 1923 года в Москве, в храме Христа Спасителя, прошел первый обновленческий собор, вынесший резолюцию о поддержке советской власти и объявивший о лишении сана и монашества «бывшего патриарха» Тихона. Патриаршество упразднялось реформами как «монархический и контрреволюционный способ руководства Церковью», вводились институт белого (женатого) епископата и григорианский календарь, а ВЦУ был преобразован в Высший церковный совет (ВЦС).
Естественно, патриарх Тихон решений обновленческого собора не признал, а самих обновленцев анафематствовал как «незаконное сборище» и «учреждение антихристово».
Тогда, чтобы противостоять «тихоновщине», власти решили придать обновленческому движению более респектабельный вид, подчинив все его течения единому центральному органу: ВЦС был преобразован в «Священный Синод», а все обновленческие группы было велено распустить и объединить их членов в новую «Обновленческую Церковь». «Живая Церковь», не подчинившаяся этому решению, без поддержки властей просто прекратила свое существование. Так закончились церковные реформы обновленцев.
В июне 1924 года часть членов обновленческого движения, которое называлось «Предсоборное совещание» обратилось в Совнарком с просьбой предоставить священнослужителям права членов профсоюзов, разрешить обучать детей до 11 лет Закону Божию, вести акты гражданского состояния, вернуть в церкви конфискованные чудотворные иконы и мощи. Естественно, во всем этом было отказано.
В октябре 1925 года обновленцы провели свой второй собор, на котором официально отказались от всех своих объявленных ранее церковных реформ не только в области догматики и богослужения, но и в области богослужебного календаря.
После этого собора обновленческое движение стало катастрофически терять своих сторонников.
В конце концов, в 1935 году ВЦУ самораспустилось, и обновленческое движение накрыла общая волна антицерковных репрессий, начались массовые аресты их епископата, духовенства и активных мирян. Окончательным же ударом по движению стала поддержка властями Патриаршей Церкви в сентябре 1943 года. К концу войны от всего обновленчества остался только приход церкви Пимена Великого в Новых Воротниках (Нового Пимена) в Москве.
На фото по центру - А.И. Введенский
http://www.foma.ru/article/index.php?news=6992