Сотни и сотни православных людей, в том числе известные писатели, деятели культуры, ученые были его духовными чадами.
Он крестил Эрнста Сафонова, причащал умирающего Владимира Солоухина, дружил с Александром Яшиным, Михаилом Лобановым и многими другими нашими литераторами почвеннического направления. О том, какую роль в его личной судьбе сыграло творчество, говорит такой факт: слушатель Московской духовной академии Димитрий Дудко в 1948 году был арестован и обвинён по статье 58 п. 10 за сочинение и распространение своих стихов и рассказов на 10 лет исправительных лагерей.
Мировую славу ему принесли ответы на вопросы прихожан (в том числе и на самые острые): в начале 70-х годов говорить с амвона с народом никто из клириков не решался.
В субботу после Всенощной в тесный храм Святителя Николая на
Преображенском кладбище набивался народ со всей Москвы: стояли
-молодёжь, что тогда было в новинку, учёные, писатели, художники,
крестьянки из подмосковных деревень...
Ему запрещают служить, отправляют подальше от столицы. В период службы в
селе Кабанове подстраивают автокатастрофу, в которой он чудом остаётся
жив. В 1980 году снова арестовывают за книги. Полгода он проводит в
Лефортове. Пишет там целый сборник замечательных стихов, выходит на
свободу и становится одним из активных деятелей патриотического лагеря.
Из-под его пера выходят проповеди, статьи, стихи, басни, рассказы,
заметки, повести - батюшка написал больше сорока книг.
Его произведения можно разделить на три группы: к первой группе
относятся те книги, в которых он выступает прежде всего как пастырь.
Книги содержат его проповеди, притчи, опыт священнического общения с
людьми. В числе этих книг - «Христос в нашей жизни», «Литургия на
русской земле», «Премудростию вонмем», «Преодоление соблазнов», «На
скрещении дорог». Вторую группу составляют художественные произведения.
Это стихотворные сборники, повести, роман-хроника «Волною морскою», «Как
истолковать притчи», «Записки капитана Копейкина». Третья группа
включает автобиографические повести: «Проповедь через позор», «Подарок
от Бога», «Шторм или пристань».
Нельзя не удивляться тому, как много создал отец Димитрий. Это была мощная творческая натура, он никогда не поверял алгеброй гармонию, не позволял, чтобы его правили.
Стихи, например, у него лились из сердца, это было для него так же естественно, как птице петь. Как его на всё хватало - даже трудно представить, ведь главным для него было всё же не писательство, а служение, священническое ревностное служение, глубокая молитва Богу, дававшему ему эту великую творческую силу.
Приложение
Протоиерей Димитрий Дудко
О Шолохове
Я для себя открыл Шолохова, то есть я его давно знал и любил, не верил тому, как клеветали на него, но теперь отчётливо увидел, какой это большой писатель, более того, писатель религиозный.Я решил всё перечитать у Шолохова, начал с «Поднятой целины», и на этом произведении я всё увидел. Больше всего именно нападали на это, и именно это произведение показывает, что Шолохов - религиозный писатель. Он показал, как никто другой, всю жизненную суету, весь ужас жизни и показал, чем это кончается - смертью. Становится жалко человека, кто б это ни был. Вот у могилы Давыдова дед Щукарь. Казалось бы, шут. Иногда кажется, зачем Шолохов уделяет ему такое большое внимание, а оказывается, он в каждом человеке видит человека, по-евангельски - образ и подобие Божие.
Шолохова нельзя обвинить в предвзятости, в нелюбви. У коммунистов он находит человеческие чувства, у белогвардейцев тоже и заставляет читателя пожалеть тех и других, заносится меч, и тут же дети останавливают этот меч.
О Шолохове надо писать всё заново, мы его не понимали. Меня особенно поразило, с какой широтой и любовью он даёт потрясающие картины, все люди у него живые, не надуманные, по его произведениям можно судить, что происходит в мире, и ещё настаиваю на том, что по его произведениям можно судить о религиозной линии, проходящей в наших сердцах.
Буду читать всего Шолохова. Сейчас читаю «Тихий Дон». Когда начал чтение, то мне показалось, что он слабее «Поднятой», но сейчас (читаю 3-ю книгу) вижу, что это большая сила, но уже по-другому, чем в «Поднятой».
Как же мы при всей нашей любви проглядываем своих гениев и поддаёмся глумливой критике с потугами объективности! Кроме мелочности, личных счётов, там, оказывается, ничего не было. Лезли в гении, не имея на это данных, если не считать ненависти. Но ненависть - гениальность не человеческая, а сатанинская. Иногда продолжают раздаваться голоса, что религиозность вредит художественности. Это вот показывает Шолохов. То есть мне могут поставить вопрос: вы что, считаете Шолохова религиозным человеком? Скажу заранее, что я не знаю о религиозности Шолохова, может быть, внешне это и не было заметно, но по своей натуре он религиозный, даже глубоко религиозный.
Ставя вопрос о религиозности Шолохова, я говорю не только от имени священника, а от имени и писателя (я официально член Союза писателей), я призываю и других писателей пересмотреть этот вопрос. Мы многое утеряли, отвернувшись от религии. Играя в объективность, мы были слишком субъективны, социальный реализм, то бишь антирелигиозный, приняли за что-то серьёзное в противовес религии. Нам нужно на советской литературе показать, что, именно имея Бога в душе, можно творить. Мне как-то пришлось читать исследование одного литературоведа о Твардовском, как тот показал, что Твардовский не только религиозен, а жил надеждой на потустороннюю жизнь. Обычно загробная жизнь нам казалась наивной сказкой, а вот как наши русские советские писатели показали, что это не сказка. Конечно, это им приходилось трудно, но удивительно именно то, что они сумели показать.
Некоторые пытаются сплошь охаивать русскую советскую литературу. Советская литература - часть русской и особенно показательная. У нас уже сейчас, даже при жизни писателей, видно, какие они величайшие писатели. Я имею в виду А. Платонова (правда, этот умер), но вот живые В. Распутин, В. Белов, ведь с ними трудно даже кого-то из других литератур поставить рядом. А ещё что будет впереди. Правда, сейчас мы, может быть, немного и растерялись. Распутин, допустим, занялся гражданским вопросом, но это и показатель, это же подтверждает, что подлинный писатель появляется на национальной почве. Я радуюсь, что и мне выпала возможность внести свою лепту в русскую литературу, пусть хотя бы ту, чтоб поставить яснее вопрос религиозный.
http://www.stoletie.ru/sozidateli/starec_v_miru_2012-02-29.htm
