На
вопросы главного редактора газеты «Православный Санкт-Петербург»
Александра РАКОВА отвечает настоятельница Воскресенского Новодевичьего
женского монастыря игумения София (Силина).
- За последние 100 лет человек сильно изменился - может быть,
более, чем за последние 1000 лет. Мне кажется, что женщин эти
изменения коснулись сильнее, чем мужчин: была эмансипация, равноправие и
т.д. А женское монашество? Можно ли к современной насельнице монастыря
предъявлять те же требования, что предъявляли к монахиням 100-200 лет
назад? С другой стороны, может быть, в чём-то современные монахини
лучше прежних?
- Уже в XIX веке свт.Игнатий (Брянчанинов) писал обвинителям монашества,
что каков мiр, таковы и монахи, приходящие из мiра в обители. Мiр
вообще, и русский мiр в частности, за последнее столетие претерпел
изменения, которые не могут не отражаться на каждом человеке. Но душа
по-прежнему стремится к счастью, страдает, любит, ненавидит,
отчаивается, восстаёт... И требование к современной насельнице то же, что
и 2000 лет назад: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и... возлюби ближнего твоего, как самого себя»
(Мф.22,37-39). Игумен Ватопедского монастыря архим.Ефрем спросил у
старца Ефрема Катунакского, как руководить братством, тот трижды
повторил: «Икономия, икономия, икономия». Нельзя забывать, какой каток
70-летнего безбожия прошёл по Русской земле. По-разному может человек, с
детства воспитанный в христианской семье, и человек, пришедший к вере
со временем, осуществить своё стремление служения Богу. Но задача
монастырей неизменна - быть школой любви к Богу и ближнему.
- Духовная семья вашего монастыря сложилась сама собой? Или вы
специально отбирали сестёр? Есть ли у вас особые критерии отбора? Был
ли отсев и каковы его причины? Как попасть к вам на послушание? И кого
вы не возьмёте ни в коем случае?
- Принимая сестёр, помню слова Спасителя: «Приходящего ко Мне не изгоню вон»
(Ин.6,37). Всегда спрашиваю, что движет человеком, желающим вступить
на путь монашеской жизни. Прп.Иоанн Лествичник называет три
благословенные причины прихода в монастырь: «Все, усердно оставившие
житейское... делали это или ради будущего Царствия, или по множеству
грехов своих, или из любви к Богу. Если же они не имели ни одного из
сих намерений, то удаление их от мiра было безрассудное». Если же
человек колеблется, говорит, что хочет «попробовать монашеской жизни», -
лучше ему и не приступать к подвигу. Как невозможно «попробовать»
семейную жизнь, так невозможно «попробовать» и жизнь монашескую. Об
этом есть и канонические правила. Приходящий в монастырь уже должен
быть воцерковлённым христианином, участвующим в литургической жизни
Церкви; желательно иметь рекомендацию священника или духовника.
Невоцерковлённым же людям, пришедшим по первому порыву души, приходится
очень трудно. И самый главный критерий - это покаянное настроение
приходящего, ведь монашеское житие - это непрестанный плач о грехах.
-
Вопрос к вам как к юристу-профессионалу. Наверняка в стране назрела
некая реформа правовых отношений государства и Церкви. Что бы вы
считали необходимым изменить в нашем законодательстве, чтобы и Церковь,
и общество не остались внакладе?
- У Церкви нет сиюминутных и собственных интересов, от которых общество
осталось бы «внакладе». Единственная цель и «интерес» Церкви - спасение
человеческой души. Всё остальное - лишь средства для осуществления
этой цели. Я бы сказала, что проблема лежит в иной плоскости. Целые
сферы жизни человека, регулируемые правовыми нормами, становятся всё
более секуляризованными, а порой и откровенно антихристианскими. Это и
тенденции в ювенальной юстиции, и правовая сторона медицинской
биоэтики, и семейное законодательство... И к сожалению, нет серьёзной
правовой базы хотя бы для социального партнёрства Церкви и государства.
Большинство благотворительных, культурных и образовательных проектов
Церкви не находят поддержки государства. В Петербурге есть примеры
сознательного разрушения ответственными чиновниками иных добрых
совместных начинаний...
- Одна из печальных примет нашего времени - нарастающая обида
народа на Церковь. Многим кажется, что Церковь земная не ответила и не
собирается отвечать на многие болезненные вопросы современности... Есть и
более простые, житейские обиды. Сейчас даже родилось особое понятие -
«православное хамство»: особое высокомерное, уничижительное отношение
ко всем внешним. Причём оно распространяется не только на неверующих
(этих трогать боятся), но главным образом на своих же: на паломников;
на гостей из чужого прихода; на тех, кто стоит ниже в какой-то
неписаной иерархии... На «православное хамство» часто жалуются паломники,
посетившие знаменитые наши монастыри... Вам приходилось наблюдать нечто
подобное? Что вы об этом думаете?
- Тема взаимоотношений Церкви и общества - одна из наиболее актуальных.
Многие богословы и церковные историки высказывали мнение, что наше
время подобно первохристианскому: Церковь снова во многом находится на
периферии общественной жизни; христиане, если они хотят сохранить свою
веру и жизненный уклад, а тем более влиять на духовное состояние
общества, снова должны доказывать, что они не являются лишь его
маргинальной частью. Существенным отличием от первохристианского
времени является то, что и внутренний храм души был также разрушен. И
если первые поколения христиан могли говорить с окружающим обществом
изнутри своего духовного опыта, а иногда и опыта личного общения с
Господом св.апостолов, то ныне мы во многом учимся духовной жизни из
книг и на своих ошибках. Если новые члены первохристианской общины были
окружены людьми, которые рассказывали им о том, что они видели своими
очами и что осязали их руки (1Ин.1,1), то люди, приходящие в Церковь
сегодня, встречают очень часто мирян и клириков, чей духовный опыт и
знание церковного Предания минимальны. Христиане нашего времени должны
делать две вещи одновременно: обустраивать свой внутренний храм и
формулировать, каким образом эти, во многом ещё неизвестные и
неусвоенные законы духовной жизни должны отражаться на наших
взаимоотношениях с государством и обществом.
Это - объективная сторона вопроса. Исторические обстоятельства и
культурная ситуация, в которых живёт сегодня Церковь, не снимают
ответственности с каждого христианина за внутреннее духовное делание.
Нашим общим искушением является стремление подменить это делание
внешним обустройством Церкви и измерять степень нашей духовности
количеством и благолепием воссозданных храмов. В этом отношении
инициатива направления духовного поиска верующих в правильное русло
должна в первую очередь принадлежать пастырям и монашествующим. Если же
всё, что мы привносим в Церковь, лежит в материальной плоскости, то что
удивляться тому, что и между верующими начинают действовать законы,
свойственные именно этой стороне человеческой жизни?
Очень важно значение прихода в формировании правильного духовного
климата в Церкви вообще и в отдельно взятом храме в частности. Намного
проще быть грубым и резким, если того, кто стоит сегодня рядом с тобой,
ты видишь в первый и, возможно, в последний раз. Но куда сложнее это
сделать, если человек близок тебе не только абстрактно-мистически, но
через совместную усердную, многолетнюю молитву, через труд и жертву
средств и времени во славу Божию. В монашеской общине эту же роль
выполняет братство или сестричество. Люди, которых сплотила любовь
Христова, будут распространять её на окружающих, а люди, находящиеся в
монастыре по другим соображениям, не смогут поделиться с приходящим к
ним ничем, кроме своей внутренней пустоты и раздвоенности, идущей от
нерешённых внутренних вопросов.
- На ваших плечах невероятный по тяжести труд - восстановление
большой городской обители. И она восстанавливается на глазах! Наверняка
вам приходится много общаться со всевозможными благотворителями.
Наверняка среди них есть люди нецерковные, а может быть, и вовсе
неверующие. Расскажите о своём опыте общения с современным
предпринимательством. Дайте совет молодым настоятелям, которым впервые
приходится искать благотворителей: что им важно учесть, как вести себя,
как добиваться своего?
- К счастью или к сожалению, не знаю, но у меня никогда не было таланта
находить благотворителей. В прямом смысле те немногие, но верные в
своей любви к монастырю люди, которые нам помогают, были посланы Богом.
Для меня это и повод к смирению, и повод к радости, потому что Господь
и Матерь Божия показывают нам, что Они Сами заботятся о святых
обителях. При необходимости попросить помощь я всегда испытываю
неловкость, боясь смутить человека. А потом встретила в житии
прп.Пимена Угрешского, что он никогда ни о чём не просил, а просто
рассказывал людям и молился, чтобы их сердца откликнулись и творимая
ими милостыня была им ко спасению. Это огромная духовная радость -
видеть, как люди, соприкасающиеся с обителью, принимают Святое
Крещение, начинают исповедоваться, причащаться. Ничто материальное, даже
прекрасные храмы, благолепнейшие рукотворённые обители, не вечны.
Вечно лишь то, что стяжает наша душа.
- В прежние времена Воскресенский Новодевичий монастырь
находился на далёкой окраине города, вдали от столичного шума. Теперь
город разросся, и монастырь оказался почти в центре Петербурга. Не
мешает ли это монашескому безмолвию?
- По русской традиции большинство монастырей открыты для богомольцев. В
православной Греции и на католическом Западе есть обители, закрытые для
мирских людей. В этом смысле открытость обители, находящейся
фактически в центре мегаполиса, несёт с собой ряд трудностей. Это не
только шум машин, заводов, дискотек и соревнований с соседнего
стадиона. Это прежде всего шум мiра, стремящегося проникнуть за
монастырские стены. Помимо прихожан и паломников, которым приходится
уделять внимание, это и те люди, которые не имеют ни малейшего желания
уважительно относиться к монастырским традициям. Обладая главным
качеством современного человека - легко ранимой гордостью, зачастую
граничащей с психическими заболеваниями, они требуют, чтобы монастырь
удовлетворял все их желания и изменял свою жизнь согласно их
представлениям о должном. Поэтому на сестёр ложится двойная нагрузка -
борьба со своими страстями и терпеливое несение немощей наших мирских
братьев и сестёр. Утешая сестёр, я обычно привожу слова прп.Силуана
Афонского: «Отец Иоанн Кронштадтский всегда был с народом, но он
больше был в Боге, чем многие пустынники... Если душа любит народ и
жалеет его, то молитва не может прекратиться».
- С того дня, как вы стали настоятельницей, и посейчас - многое ли изменилось в вашем понимании монашества?
- Понимание интеллектуальное и знание опытное - разные вещи. Поэтому,
пожалуй, мои представления о смысле монашества остались неизменными. Лет
двадцать назад прочла краткую, но глубокую работу священномученика
Илариона (Троицкого) «Единство идеала Христова», в которой святитель
раскрывает смысл монашества как пути достижения совершенства. Также
собственный опыт монастырской жизни расставляет какие-то акценты. Со
временем я особенно стала понимать слова игумении Таисии, обращённые к
новоначальной инокине: «Вот тебе мой первый совет, встречающий тебя,
так сказать, во вратах монашеской жизни! Начни с любви; она выше всех
внешних подвигов, выше «всех всесожжений и жертв» (Мк.12,33)... Не
забывай этой святой истины, без соблюдения её невозможно спастись и
пропадёт весь труд твоего иноческого подвига».
