То, что душа человека родом не с планеты Земля, может отчасти доказать чувство бесконечности жизни, присущее каждому. Человеку свойственно думать о том, что он бессмертен, но это верное интуитивное чувство искажено нашим земным умом, привыкшим жить в мире материальном.
Может быть, особенно сложно поверить в быстротечность этой жизни человеку, обладающему властью и богатством, человеку, привыкшему повелевать и прикипевшему сердцем к своему имуществу и положению. Разве можно поверить, что сегодня в твоей власти вершить судьбы, а завтра тебя едва ли узнают в толпе нищих? Богатство не спасёт и не застрахует от смерти, которая подойдёт без предупреждения и поразит внезапным ударом, не дав времени совершить благодеяния тем, кому не успел, и испросить прощения у тех, перед кем чувствовал себя виновным.
Эта история расскажет нам о человеке, достигшем высшей власти и в один день ниспавшем с её вершин. Произошло это в IV веке, но, кажется, с тех пор люди так мало изменились...
Должность консула была одной из самых почётных и вожделенных в чиновничьей иерархии молодой Византийской империи. Появление в обществе чиновника самого высокого ранга сопровождалось рукоплесканиями, всеобщими ликованиями и предношением горящих светильников. В его свите состояли специальные люди, которые расталкивали перед ним народ и громко восклицали в толпе, перечисляя его звания и регалии. На таком важном публичном мероприятии четвёртого столетия, как конские бега, в адрес консула звучали хвалебные славословия и «льстивые речи зрителей». Жизнь такого человека состояла из постоянных торжеств, обедов, «возлияний вина», которые сопровождались хвалебными здравицами поклонников его могущества...
Всё это можно сказать о конкретной исторической личности - консуле восточной части Римской империи евнухе Евтропии. В 395 году, после смерти императора Феодосия Великого, он помог его сыну императору Аркадию решить один очень важный и щекотливый вопрос, связанный с поиском будущей супруги. Аркадий, в силу своего характера, мог с лёгкостью допустить проявление инициативы кого‑либо из своей свиты. Евтропий тут же умело воспользовался ситуацией и угодил правителю империи. Избранницей василевса стала дочь одного из франкских полководцев - Евдоксия. После этого Евтропий ещё более приблизился к правителю Византии и стал его фаворитом. В скором времени он был назначен на должность препозита священной опочивальни, то есть заведующего личными покоями императора.
Правда, нашлись и противники брака Аркадия с Евдоксией. Одним из них был талантливый и влиятельный полководец Руфин, который планировал выдать замуж за василевса свою дочь Марию. Чтобы избавиться от такого могущественного врага, Евтропий организовал убийство Руфина, а его семью изгнал из Константинополя.
Постепенно Евтропий приобрёл огромное влияние на императора. После удачно проведённой в Армении военной кампании против гуннов Евтропий в 397 году был облечён высоким титулом консула. К тому времени это было скорее лишь почётное звание. Консул уже скорее не обладал реальной властью, как это было немногим ранее. Однако сохранились традиции, которые имели достаточно большое социальное звучание и были способны тронуть во многом искушённую душу Евтропия. К примеру, каждый консул должен был быть изображён в камне; его изваяние помещалось в самых почётных местах столицы. Такое было позволительно разве что императору. Ещё одна не менее примечательная вещь - имя консула получал тот календарный год, в котором и произошло его избрание. Казалось бы, чего ещё желать? Современник Евтропия, архиепископ Иоанн Златоуст, говорил о нём так: «Кто был выше этого человека? Не превзошёл ли он всех в мире своим богатством? Не достиг ли самой вершины почестей? Не все ли трепетали пред ним и боялись его?»
Однако лицо этого мира изменчиво. Евтропий стал слишком заносчив в общении с императрицей, что немедленно сказалось на отношении к нему императора Аркадия. В 399 году он был лишён всех своих званий и привилегий. Более того, над Евтропием нависла угроза физической расправы его политических противников. Совсем отчаявшись, он решил обратиться за поддержкой к Церкви и воспользоваться древним «правом убежища». Суть этого права состояла в том, что беглец не мог быть извлечён из храма силой. В тех случаях, когда он искал убежища не от мстителей, а от «правды законной» (к примеру - суда), епископ выдавал беглеца, но при этом брал обещание, что принятый под защиту Церкви не будет наказан смертью или изгнанием. Если речь шла о частных спорах, то Церковь не выдавала пострадавшего до тех пор, пока его противник не поклянётся на Евангелии, что хочет примириться с ним. Такую же клятву должен был дать и сам беглец.
Мы уже упоминали о современнике Евтропия - Иоанне Златоусте. Именно благодаря последнему мы знакомы с подробностями произошедшей трагедии. Впрочем, прежде чем продолжить повествование, необходимо посвятить хотя бы несколько слов такой незаурядной личности, как архиепископ Иоанн. Чтобы понять, что это был за человек, приведём несколько примеров из его деятельности на Константинопольской кафедре. Став в 398 году главой Церкви Нового Рима, он обнаружил, что хозяйственный механизм архиепископии во время его предшественника Нектария отчасти утратил евангельскую простоту. Златоуст принялся за реформы. Он разогнал так называемых духовных сестёр - девиц и диаконисс, содержавшихся в домах Константинопольского епископа. Вдовам приказал выйти снова замуж или же вести себя в соответствии со вдовьим положением. А монахам, предпочитавшим строгой общежительной дисциплине бесцельное мотание с места на место, дал в повелительной форме совет - разойтись по своим монастырям. Большую часть церковных денег Иоанн направил на помощь бедным и на устройство больниц. «Христос, бесприютный странник, - говорил он, - ходит и просит крова, а ты, вместо того, чтобы принять Его, украшаешь пол, стены, капители, привязываешь к лампадам серебряные цепи».
Говорить о Златоусте можно достаточно долго. Пищу для размышлений предоставляет нам богатейшее собрание его произведений из 24 книг по 300-700 страниц русского текста каждая, которое дошло до нас, пройдя путь в тысячу семьсот лет. Два «слова» из этого богатейшего наследия были посвящены и унывающему консулу Евтропию. Вот как описывает архиепископ Иоанн его состояние в тот момент: «Вчера, когда пришли за ним из царского дворца, с тем, чтобы насильно взять его, и он прибежал к святилищу, лицо его было, как и теперь, нисколько не лучше, чем у мертвеца; а скрежет зубов, и дрожь, и трепет во всём теле, и прерывистый голос, и онемевший язык, и вся наружность были таковы, каковы могут быть у человека с окаменевшей душой».
Златоуст и Евтропий были знакомы друг с другом задолго до этой трагической ситуации. Именно благодаря прямому вмешательству последнего выбор императора при замещении вакантной епископской кафедры Константинополя пал на Златоуста. Кандидатура Иоанна, прославившегося благочестием, аскетизмом и красноречием, казалась Евтропию самой удобной. Он надеялся на то, что Златоуст, человек «не от мира сего», будет послушным орудием в его руках. Правда, он скоро понял, что ошибся. Новый архиепископ стал управлять Церковью с полной независимостью, следуя только евангельским принципам. Дело дошло даже до конфликта со всесильным временщиком. Как ни парадоксально, причиной столкновения было то самое право убежища Церкви, которое Евтропий пытался было упразднить. Теперь же он сам использовал его как единственную возможность для своего спасения.
Будучи гениальным учителем нравственности, Златоуст не мог обойти стороной такое известное каждому жителю Константинополя событие, не сделав при этом ряд нравоучительных выводов. Народ не одобрял того, что Иоанн предоставил Евтропию убежище. Однако сам святитель видел в пощаде врага величайшую победу Церкви. Неподкупный и прямой, он всегда стоял между угнетателями и угнетёнными, и его голос был голосом совести мира. Вот какие слова были произнесены Златоустом в те дни: «Не говорил ли я тебе постоянно, что богатство есть беглый раб? А ты нас не слушал. Не говорил ли я, что оно - неблагодарный слуга? А ты не хотел верить... Мы и тогда не оставляли тебя, несмотря на твоё негодование, и теперь падшего тебя покрываем и защищаем. Церковь, которая терпела от тебя гонение, открыла для тебя свои недра и приняла тебя». По словам архиепископа, Евтропий теперь «на деле узнал, что такое он сделал, и своими поступком сам первый перед лицом всей вселенной нарушил закон... Это зрелище укротит пыл всякого богача, разъест его надменность, и он, начав ценить человеческие дела так, как следует их ценить, выйдет отсюда, научившись на деле тому, о чём Писания говорят в словах: "Всякая плоть - трава, и вся красота её - как цвет полевой"».
Чем же закончилась вся эта история? Слова и авторитет первого лица Византийской Церкви возымели действие. Евтропия не казнили, как того хотели императрица, гвардейцы и народ. По указу императора Аркадия он был отправлен в ссылку на остров Кипр. Правда, ненадолго. Его противники, а если сказать точнее, то откровенные враги, не могли смириться с таким мягким приговором. В том же году Евтропия вернули в Константинополь. Повод для расправы, как это обычно бывает, нашёлся достаточно быстро. Препозиту и консулу отрубили голову за то, что он носил императорские одежды.
Архиепископ Иоанн Златоуст не намного пережил ненавистного всем временщика. Святитель продолжил своё дело проповеди. Главная задача его нравственно-социального учения была неизменна - донести до своих современников истину евангельских ценностей. Златоуст обличал чрезмерную пышность двора, образ жизни придворных, критиковал злоупотребления властью чиновниками. Вскоре произошёл конфликт с императрицей, который закончился его ссылкой в 404 году в Армению, город Кукуз. Оттуда архиепископа направили в Питиунт, современную Пицунду, куда Златоуст уже не дошёл. Измотанный бесконечными переходами и нечеловеческим отношением конвоиров, он скончался в небольшом городке Команы в 407 году.
«Хотел бы я узнать, - говорит он, - зачем люди так много заботятся о богатстве, ведь Бог назначил природе меру и границы, чтобы мы не имели никакой необходимости искать богатства. Он повелел, например, одевать тело одной или двумя одеждами, а затем лишняя не нужна для защиты тела. Для чего же тысячи одежд - эта молеедина? Положена также и мера в принятии пищи, и употреблённое выше этой меры необходимо вредит всякому живому существу... Нам нужен только один кров, для чего же эти хоромы, эти многоценные жилища?»
«Суета сует, всё суета!» Это изречение, по словам всё того же Иоанна Златоуста, должно быть написано и на стенах, и на одеждах, и на площади, и на доме, и на дорогах, и на дверях, и должно быть повторяемо постоянно.
Стремление к счастью вложено в человека Самим Богом, только счастье это должно выражаться не в накоплении имущества и не в коллекционировании удовольствий. Счастье - это возможность приобщиться богоподобным свойствам, в этом - единственный шанс обрести вечность. Господь создал Церковь, единственное непреходящее в этом мире, Церковь, которую невозможно одолеть никаким силам зла. И только здесь действует благодать, спасающая человека, соединяющая его с Богом навечно.
http://otrok-ua.ru/sections/art/show/zlatoust_ievtropii.html
