Говорят, что из нецерковных профессий врачи - ближе всего к Богу. Потому что знают цену жизни и смерти и не раз становились свидетелями чуда. Поэтому некоторые врачи становятся священниками. Другая точка зрения: все, кто связан с медициной,- закоренелые скептики и циники. В их жизни нет места иной вере, кроме веры в силу природы и жизненную энергию человека. Где же истина? Об этом мы поговорили с заведующим кафедрой детской хирургии Саратовского государственного медицинского университета имени В.И. Разумовского, главным детским хирургом Саратовской области, членом Общества православных врачей Саратовской епархии Дмитрием Анатольевичем Морозовым.
Наша
встреча состоялась в возглавляемой им клинике детской хирургии
Саратовского государственного медицинского университета. На стене в
холле - стенд с фотографиями сотрудников кафедры. Перечисление регалий
ее заведующего впечатляет: профессор, доктор медицинских наук, директор
научно-исследовательского института фундаментальной и клинической
уронефрологии СГМУ, автор более 300 научных работ, председатель
Саратовского регионального отделения Российской ассоциации детских
хирургов, член Российской ассоциации детских хирургов, Европейской
Ассоциации детских хирургов (EUPSA), Научного Совета по детской хирургии
и Проблемной комиссии «Хирургия новорожденных» Минздравсоцразвития РФ и
РАМН. Четырехкратный победитель конкурсной программы Владимира Потанина
«Лучший преподаватель вуза», лауреат Национальной премии лучшим врачам
России «Призвание», победитель конкурса «Лучший врач года» (2008),
обладатель грантов Президента Российской Федерации...
В
кабинете у Дмитрия Анатольевича много фотографий, грамот, дипломов, в
углу - самурайский меч, подарок от пациента. На книжной полке - икона
Димитрия Донского, на стене - деревянное распятие из Иерусалима...
Из
неофициальных источников знаю, что хозяин кабинета - поэт и музыкант,
хорошо играет на пианино и некоторых других инструментах, владеет
английским и французским языками, прекрасно готовит, а еще счастливо
женат - его супруга Ольга тоже врач, доцент кафедры патологической
физиологии медуниверситета, сейчас пишет докторскую диссертацию. В семье
Морозовых растут двое сыновей - близнецы Дмитрий и Кирилл.
Молодой,
умный, обаятельный, с его внешностью можно сделать карьеру в Голливуде...
Даже трудно себе представить, как он оперирует детей. Об этом лучше
спросить у мам его выздоровевших маленьких пациентов. Как правило, они
рассказывают, захлебываясь от благодарности. И успокаивают других,
зареванных, дежурящих у дверей операционной: «Сам Морозов оперирует!».
На языке мам это означает, что все будет в порядке.
Поначалу
не верится, что этот вежливый, спокойный человек может быть строгим
руководителем, может на кого-то накричать или стукнуть кулаком по столу.
Но в разговоре проскальзывают металлические нотки, подсказывающие, что
передо мной - жесткий начальник. Об этом свидетельствует бесспорный
авторитет у коллег, а студенты и вовсе произносят его фамилию едва ли не
шепотом.
- Расскажите немного о том, что повлияло на Ваш жизненный выбор. Как получилось, что Вы стали детским хирургом?
-
В детстве я мечтал быть военным. Это неслучайно, потому что отец у меня
- военный, инженер-радиоэлектронщик. Всю свою сознательную детскую и
подростковую жизнь я готовился к службе в армии. Мечтал попасть в
десантные войска. Тем временем моя мама - пианистка - водила меня на
занятия в музыкальную школу. Но так получилось, что я стал хирургом.
Хотя если посмотреть на эту линию развития, то она напрямую связана с
моими детскими мечтами и нисколько им не противоречит. Потому что в
основе лежит то, что я называю позицией гражданина. Может быть, слишком
сильно сказано, но в моем понимании гражданин - это человек, который
соотносит свою жизнь, свои поступки с задачами своей страны, своего
народа. На все смотрит сквозь эту призму. Именно поэтому мне всегда
казалось, что не надо мусорить, не надо ничего ломать. Потому что все
это - наш мир, наша среда обитания. И мое понимание того, что надо жить
правильно, идет из семьи, от родителей.
- А врачи в семье были?
-
Мой дед - стоматолог, бабушка заведовала аптекой - и на фронте, и в
мирное время, дядя - хирург-травматолог. То есть пример перед глазами
был. Но решение о том, что я должен стать врачом, а именно - хирургом,
принял мой отец. Он так решил, и я с ним согласился. Потому что хирург -
это человек средних способностей, но «с руками» - руки у него должны
работать правильно. По большому счету, тот, кто может вбить гвоздь,
починить что-то, отпилить или приклеить, вполне может стать хирургом.
- Случалось ли, что у Вас руки опускались, и Вы жалели о том, что сделали этот выбор?
-
Это очень сложный вопрос. К примеру, если сравнить жизнь хирурга,
работающего в Соединенных Штатах Америки, и в России... Их нельзя даже
сравнивать! У нас оперирующий хирург, который руководит клиникой,
заведует кафедрой, имеет очень много обязанностей. Он несет
ответственность не только за здоровье пациентов, но и за свой коллектив,
за учебный процесс, за науку, за методическую работу. На нем лежит
работа с областью, с регионами. Всем этим хирург в США не занимается
вообще. Потому что общество выделяет тех людей, кто блестяще оперирует, и
больше ничем их не загружает и не мучает. Благодаря своим знаниям и
умениям они находятся на очень высоком уровне. Я достаточно много
общаюсь с зарубежными коллегами. Какую нагрузку имеет профессор в
европейском университете? Одну часовую лекцию в месяц. А я читаю по две
лекции в неделю плюс еще практические занятия и так далее.
Поэтому
руки опускаются тогда, когда дел невпроворот, и большая часть этих дел
хирургии не касается. Когда понимаешь, что тебя используют не по
назначению. И на это уходит время, силы, здоровье. Уходит жизнь.
- Вы бываете довольны собой?
-
Не буду скрывать, что наша клиника является одной из лучших в стране.
Но я так устроен, что не могу быть этим доволен. Для меня важен не тот
уровень, которого мы достигаем, а то, что мы не останавливаемся. Когда я
говорю «мы», то, разумеется, имею в виду весь наш коллектив.
Что
же касается лично меня, если разделить жизнь на части - ушел в 9.00 в
операционную и вышел в 15.00 - то в этот промежуток времени я иногда
бываю доволен собой.
- Как строится Ваш рабочий день?
-
У меня не рабочий день, у меня рабочая жизнь (улыбается). Существуют
несколько идеалистические представления о враче - такой булгаковский,
чеховский образ интеллигента. Все это осталось в далеком прошлом.
Сегодня скорость жизни настолько высока, что нет возможности
остановиться. В идеале, перед лекцией я должен гулять по лесу, шуршать
листвой. А я бегу на лекцию после операции, потом снова бегу на
операцию, потом - на ученый совет. Потом еду консультирую и поздно
вечером еле-еле прихожу домой. А еще нужно заниматься научной работой.
Назавтра все начинается сначала.
- Несмотря на явную перегруженность, Вы создаете впечатление очень спокойного и мягкого человека.
-
Я спокойный и мягкий только в общении с пациентами. С остальными - я
довольно жестко разговариваю. Говорят, что ругают только тех, кто
небезразличен. Так вот хуже всего приходится моим близким людям -
коллективу и семье.
Я
очень требовательный человек. Со мной сложно работать. Наверное, я не
самый лучший руководитель, потому что у меня нет корпоративного духа. Я
стараюсь постоянно держать своих коллег в тонусе - считаю, что в работе
все должно быть идеально. Хотя, конечно, бывают в нашей клинике и
проблемы. Но могу сказать, что в этом почти нет наших недоработок.
Только системные.
Вот,
к примеру, аэропорт - там все четко продумано. Все вежливы, улыбаются:
стюардесса, получающая 80 тысяч рублей в месяц, летчик, зарабатывающий
200 тысяч рублей. Потому что это - рынок. И целая индустрия построена на
зарабатывании денег. А жизнь человека, выходит, ничего не стоит. Когда
медсестра - а у наших сестер адский труд - получает всего четыре тысячи в
месяц, молодой доктор после окончания университета получает пять тысяч и
вынужден выращивать помидоры на огороде, как вы думаете, легко ли
воспитывать людей для идеальной работы в коллективе? Какие рычаги должны
быть?
- Сколько человек Вы уволили за время своего руководства?
-
Ни одного. Не потому, что не хотел или не мог. Просто у нас не принято
разбрасываться людьми. Мне для того, чтобы подготовить человека, нужно
10-12 лет жизни. Подготовил два-три человека - прошло полжизни! Поэтому
гораздо правильнее, на мой взгляд, создавать людям такие условия, в
которых им выгоднее проявлять свои лучшие качества.
- Если бы Вам предложили пост в министерстве здравоохранения, Вы бы променяли операционную на кабинет чиновника?
-
Только если мне предложат стать министром здравоохранения (улыбается).
Мне бы хотелось иметь такую должность, которая дала бы реальную
возможность изменить что-то.
Я
четко вижу жизнь, ее длину, ее скоротечность. В чем состоит счастье
жизни? В возможности реализации. Сколько тебе дано? Сколько дано,
столько и спросится. Я стараюсь работать, чтобы реализовать себя. Мне
нужно еще много сделать, много написать. И пожертвовать хирургией я мог
бы только ради радикального изменения ситуации.
- И Вы знаете, как ее изменить?
-
Наивно полагать, что я не знаю, как организовать детскую хирургию.
Конечно, я знаю, как это сделать. Я уверен, что по любому вопросу есть
люди, которые хорошо знают, как его решить правильно. И задача
государства - призывать экспертов для принятия решений.
Если
мы признаем, что каждый малыш для нас ценен и должен жить, то следующим
должен быть вопрос: а что для этого нужно сделать? Так вот я знаю, что
нужно сделать.
Поэтому
когда я вижу, что дорогу у моего дома сначала заасфальтировали, а потом
вскрыли и ремонтируют трубы, меня это сильно расстраивает. Потому что
за эту сумму, потраченную на новый ремонт дороги, можно было бы купить
несколько аппаратов для дыхания, спасти несколько детских жизней.
Если
вы хотите, чтобы система работала, нужно сконцентрировать внимание на
том, на чем она основана. В обществе должен сформироваться социальный
заказ. К примеру, в моей клинике никто и никогда не получил квартиру,
врачам приходится добираться с других концов города и работать на дачном
участке. Значит, обществу хочется, чтобы доктор выращивал себе
помидоры. А чтобы он их не выращивал, нужно платить ему достойную
зарплату. Почему, вы думаете, в Америке хирург только оперирует и больше
ничем не занимается? Из уважения к нему? Нет, действует социальный
заказ, банальный расчет: лучше мы ему хорошо заплатим, и он вернет нам
100 здоровых людей, которые смогут приносить пользу обществу.
- Говорят, что врачи - либо глубоко верующие люди, либо атеисты. Ваши родители крестили Вас в детстве?
-
Нет. Крестился я самостоятельно, на втором курсе университета. Я как-то
внутренне прочувствовал, что быть русским человеком и не быть
христианином - невозможно. Я никому не навязываю свою точку зрения, но
считаю, что Русь генетически связана с Православием. Идея соборности,
понятия добра, милосердия, сострадания, служения ближнему, взаимопомощи -
все это перекликается с гражданским осмыслением себя, своего места в
жизни. Мне кажется, что если человек задумывается об этом, он
обязательно придет к вере, а русский человек не может не верить, не быть
воцерковленным. Хотя между моим крещением и первой исповедью прошло
много лет. Просто, чем больше я жил, тем больше понимал. И
воцерковляться начал, когда мне исполнилось 33 года. Тогда же, шесть лет
назад, я возглавил кафедру. Не могу сказать, что полностью воцерковился
- я нахожусь в движении. Но оно направлено к храму. Я получаю огромную
радость от осознания себя, своей связи с Богом, с христианством. И
большей опоры в жизни нет. Опоры - в смысле истины. Все остальное -
временное, наносное, выдуманное, что рано или поздно развалится.
Для
меня жизнь, осмысленная через Бога,- это структурированная жизнь, в
которой есть «можно» и «нельзя», «хорошо» и «плохо». Тогда как полное
безверие - это потеря ориентировки во времени, в пространстве.
- А что для Вас означает вера?
-
Кто-то из классиков марксизма-ленинизма, по-моему, говорил, что свобода
- это осознанная необходимость. Так вот для меня вера - осознанная
необходимость. В нашем непростом, жестоком мире жить без веры - значит
самообманываться. Думаю, что люди, которые живут без веры, не работают
над своим духом, над своей личностью. Лично я не вижу другой точки опоры
для себя. И с этой точки зрения объясняю детям, как устроен мир.
- А как Вы - человек науки - объясняете им теорию Дарвина?
-
Очень просто: Господь создал Дарвина и его теорию (улыбается). Для меня
то, что написано в Библии,- истина. А в ней сказано, что нет иного
царя, кроме Иисуса Христа. Поэтому для меня человек верующий - это
по-настоящему свободный человек. Только вера позволяет личности
сохранять свою целостность. Такого человека мелочи не терроризируют. Он
не расстраивается по пустякам. Вопрос состоит только в том, хороший ли
он человек? Достойная ли он частичка мироздания?
В
ноябре прошлого года я был в командировке в Иерусалиме и очень хорошо
это прочувствовал. Поехал туда на конференцию, побывал в Вифлееме в
храме Рождества Христова, у Гроба Господня, на Голгофе. Это не было
паломничеством, но стало одним из самых знаковых событий в моей жизни.
Потрясающим событием. Я бы очень хотел вернуться туда вместе с семьей.
Я
сразу сформулировал, что начинать паломничество надо с Иерусалима,
потом ехать в Рим, а потом - куда угодно. У меня получилось наоборот.
Сначала я побывал в Риме, а потом - на Святой Земле.
Рим
тоже впечатляет, но подавляет своим величием. Там так же остро
чувствуешь историю, но становишься очень маленьким! А Иерусалим тебя
поднимает. Окрыляет. Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как на
Святой Земле. И там я понял, что Россия является ученицей, достойной
Своего Учителя, почувствовал себя представителем своего народа.
Также
я был в Киево-Печерской Лавре, в древнем Успенском соборе в Астрахани. А
на Светлой седмице мы с коллегами поехали в Чечню, в Грозный, в
командировку. Там консультировали, оперировали детей - за три дня
осмотрели около 70 человек, заключили договор о сотрудничестве с
грозненской больницей. Для клиники это был шаг. И для меня тоже.
Благословение Владыки Лонгина для меня очень многое значило. На Пасху
пошли в храм.
Храм
в Грозном - единственное уцелевшее после второй войны в городе здание.
Прежнего настоятеля расстреляли, и теперь там служит новый батюшка.
Представляете: ночное Пасхальное богослужение, мы проходим в храм через
металлоискатели, через ОМОН с собаками... Батюшка служит Пасху в Грозном, и
тут в храме люди появляются с подарками из России! По благословению
Владыки Лонгина мы передали в дар храму от Саратовской епархии
напрестольный крест, православную литературу. Настоятель был очень
удивлен и очень обрадован.
- За свою врачебную практику Вы не раз, наверное, становились свидетелем чуда...
-
Я очень далек от мысли, что я сопричастен чуду. Моего здесь ничего нет.
Одним людям суждено выздороветь, другим - умереть. Иногда смотришь на
ребенка и понимаешь, что через два часа он умрет. А он вопреки всему
выздоравливает. Или наоборот, иногда делаешь все возможное и
невозможное, а ребенок все равно умирает. Я наблюдаю за этим постоянно и
считаю, что очень многое зависит от любви матери. Когда ребенок лишен
этой любви, это очень заметно. Хотя иногда брошенные дети очень хорошо
выживают. Я часто оперирую отказничков и вижу, как они цепляются за
жизнь.
-
Несмотря на сверхплотный график, Вы находите время и силы для работы в
Обществе православных врачей: ездите в отдаленные села, осматриваете и
консультируете там детей. Значит, это важно для Вас?
-
От этого есть реальная польза. Мы консультируем детей, случается,
направляем их на экстренную или плановую госпитализацию. Но в целом
поездки имеют не только «практическое» значение, но и духовное. Люди
приходят на прием, чувствуют к себе доброе отношение и начинают верить
во что-то хорошее. Многие до последнего не верят, что мы операции детям
делаем бесплатно. И это большое удовольствие, когда на вопрос: «Сколько
это будет стоить?», ты отвечаешь: «Нисколько».
Люди
должны верить, что добро в этом мире есть. В каждом человеке есть
что-то хорошее, а во врачах - особенно. Как правило, у них тяжелая
жизнь, они знают цену здоровью, цену счастью, и когда есть возможность
помочь другим - они обязательно откликаются.
Беседовала Ольга Новикова
Журнал «Православие и современность» № 15 (31)
Фото автора и из архива кафедры детской хирургии СГМУ
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=54586&Itemid=4
