...Двухнедельный поход русской армии при ледяной стуже, по непроходимым горам и рядом с бездонными пропастями сопровождался ещё и непрерывными боями. Каждое препятствие приходилось штурмовать со штыковыми атаками и рукопашными схватками.
Суворов скончался 19 (6 по ст.ст.) мая 1800 года. Его хоронили как фельдмаршала, а не как Генералиссимуса. Гроб сопровождали три армейских полка. Весь Петербург прощался с полководцем: улицы загромоздили экипажи и заполнил народ. Император Павел приказал похоронить Суворова в Александро-Невской лавре. Когда процессия подошла к Публичной библиотеке, все увидели Императора, стоявшего с непокрытой головой. Речей не произносили. Официальные «Петербургские ведомости» ни о смерти, ни о похоронах Генералиссимуса не упомянули.
Дело в том, что после Итальянского похода, принесшего Суворову всемiрную славу, и Альпийского похода, потребовавшего от армии и самого главнокомандующего отчаянной храбрости и выносливости — ибо тогда надо было либо победить, либо умереть, — после царских писем и указов с благодарностью, званиями и наградами заболевшего в дороге Суворова вновь подвергли опале. Формально — за пустяшное нарушение устава, но скорее всего — из-за раскрытого заговора, в котором фигурировали суворовские офицеры. Однако в преступных намерениях против самодержца нельзя было заподозрить старого солдата, более 50 лет сражавшегося во славу Царя и Отечества.
Как это нередко бывает, честные и преданные интересам России люди — Царь Павел и фельдмаршал Суворов — не сошлись во взглядах на русскую армию. Там, где речь шла о делах государства, они не умели ни хитрить, ни сдерживаться. Могли бы дополнять друг друга в деле на благо Отечества, но безсильны были преодолеть взаимное отчуждение. Павел был предубеждён против всего, что напоминало правление его матери, узурпировавшей трон. Суворов являлся одним из символов Екатерининской эпохи и потому был на подозрении у Павла. Он — поклонник Прусского короля Фридриха II, а Суворов, незадолго до этого написавший свой знаменитый труд «Наука побеждать», ни в грош не ставил немецкие порядки: форму, муштру, вахт-парады. Разногласия оказались столь велики, что Суворов вплоть до Италийского похода был в отставке. Павел повелел ему жить в захудалом новгородском поместье Кончанском, приставив к нему соглядатая. К тому же им был дан ход самым вздорным денежным претензиям к фельдмаршалу: 100 тыс.руб. должен был заплатить этот славный полководец, имея годовой доход в половину этой суммы. Опала и ссылка грозила ещё и разорением.
Возможно, так и пришлось бы ему закончить свою жизнь всеми забытым, бедным ссыльнопоселенцем в бедной деревеньке, если бы не война, которую Франция тогда вела против всех великих держав Европы. В Лондоне и Вене вдруг вспомнили о нём, поняли, что лучшего полководца, чем 69-летний Суворов, им не найти. Только он мог победить молодых французских генералов, сбивших спесь с полководцев Пруссии, Британии и Австрии.
Общий план войны с Францией предусматривал наступательные действия Британии, Австрии, Неаполя, России и Турции, бывших союзниками, в Голландии, на Рейне, в Швейцарии и Италии. Британский, турецкий и русский флоты с сентября 1798 года господствовали в Средиземноморье. Турки при поддержке англичан сражались против французов, захвативших Египет. По подсчётам Клаузевица, силы сторон были примерно равны — по 400 тыс. И всё-таки как наивно выглядела цель коалиции: «принудить Францию войти в прежние границы, восстановить в Европе прочный мир и политическое равновесие».
Трудно было представить более непрочный антифранцузский союз. Для Лондона Россия была таким же врагом, как и Франция. Единство Стамбула и Петербурга могло привидеться разве что в страшном сне. Причин воевать с Францией у России вроде бы и не было, если бы не два обстоятельства. Первое — захват Мальты генералом Бонапартом в мае 1798 года. Павел, ставший великим магистром Мальтийского ордена, не мог простить Бонапарту этой наглой выходки. Второе обстоятельство заключалось в том, что у парижских революционеров и в идеологии, и во внешней политике главенствовала патологическая ненависть к России. Поэтому стратегически русским было выгодно задушить эту агрессивную «гидру», не дожидаясь, когда её армии, покорив Европу, окажутся у русских границ.
Ещё не зная о замыслах Павла, Суворов по его просьбе продиктовал в сентябре 1798 года генералу Прево-де-Люмиану наброски плана войны с Францией. Фельдмаршал считал реальным поставить противника на колени за одну военную кампанию. «Не теряя времени и не разбрасывая сил в осадах», обеспечив фланги у Страсбурга и Люксембурга двумя корпусами, главной армией наступать на Париж «Ничего, кроме наступления». Два месяца Петербург молчал, и в декабре захворавший Суворов даже просил у Павла позволения «окончить краткие дни своей жизни в службе Богу» в Ниловой Пустыни.
Всё изменилось 6 февраля 1799 года. В Кончанское доставили царский рескрипт. Фельдмаршалу предлагалось возглавить союзную армию в Италии. В частном письме Павел пояснял: «Римский император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии. Моё дело на сие согласиться, а ваше — спасти их. Поспешите приездом сюда, и не отнимайте у славы вашей времени, а у меня удовольствия вас видеть». Суворов тотчас собрался. Денег не было, 250 рублей пришлось занять у старосты деревни.
В Петербурге Суворов получил от Царя разрешение вести войну по-своему. В последних числах февраля, когда адмирал Ушаков освободил о.Корфу и Ионические острова, и они приняли протекторат России, Суворов выехал в Вену.
15 марта император Франц присвоил ему чин фельдмаршала и дал право на полную свободу действий. Это, впрочем, не помешало педантичному австрийскому гофкригсрату (Придворному военному совету) давать Суворову подробные инструкции, которые шли вразрез с его планом кампании. Покинув Вену 24 марта, Суворов был в Вероне 4 апреля и тотчас приказал наступать. Под его командованием было 66 тыс. австрийцев и 18 тыс. русских.
Поход, освободивший север Италии от французов, занял у русских четыре месяца. Союзные войска (австрийцами командовал генерал Меласс) тоже действовали стремительно. Суворов воспользовался неудачной дислокацией французских армий и стал бить их по частям. 10 апреля капитулировал гарнизон крепости Брешия. 15 апреля на реке Адда была одержана победа над армией генерала Моро, взят Милан, 16 мая — Турин. За 18 дней войска прошли 520 вёрст. В сражении на реке Требии 6—8 июня потерпела поражение армия генерала Макдональда. 18 июня сдался гарнизон крепости Мантуя. 4 августа в сражении при Нови была разгромлена армия генерала Жубера. Вся северная Италия, за исключением Лигурии, была очищена от французских войск. Тогда же на итальянском юге было восстановлено Неаполитанское королевство, занятое неаполитанцами, англичанами и русскими. 8 июня был освобождён Неаполь, 19 сентября русский отряд вошёл в Рим.
Суворов получил приказ покинуть Италию и идти в Швейцарию 25 августа. Суворовский план занять Геную, которую с моря уже блокировала русская эскадра, и наступать через Валлис и Савойю на Париж был отвергнут австрийцами. Корыстные выгоды были для Вены важнее военных побед. Они считали Италию уже завоёванной, решили сосредоточить русские войска в Швейцарии, перебросив свою 60-тысячную армию на Рейн, в Швабию. Быстрого поражения Франции не желали и в Лондоне: для Англии война была выгодным коммерческим предприятием. «Ни одна нация, — говорил Суворов, — не выигрывает столько, сколько Англия, от продолжения войны».
Как бы там ни было, Суворов, располагая всего 50 тысячами русских и 25 тысячами австрийских солдат против 85-тысячной армии Массена, планировал нанести разрозненным французским отрядам быстрые удары, выйти в тыл основным силам противника и «напасть на него с самой чувствительной стороны» — в районе Люцерна и Цуга. Однако австрийцы не торопились снабжать русскую армию продовольствием, фуражом и мулами. Специальной же амуниции для горной войны у Суворова не было вовсе. А французская пехота была снабжена специальной обувью на железных шипах. Произошла задержка на пять дней, что имело роковые последствия. К тому же неверными оказались карты: указанных на них дорог вообще не было. Из-за этого пушки во время похода пришлось сбросить в пропасть.
Двухнедельный поход русской армии при ледяной стуже, по непроходимым горам и рядом с бездонными пропастями сопровождался ещё и непрерывными боями. Каждое препятствие приходилось штурмовать со штыковыми атаками и рукопашными схватками. Французы были мужественными солдатами, а их генералы — деятельными и смелыми полководцами. Но русские упорнее — и побеждали. 14 сентября они нанесли поражение французам у Сен-Готарда, 15-го — у Чёртова моста. Победа казалась близкой. Но не было главного — «единодушного, совокупного и единовременного содействия всех союзных войск». 14 и 15 сентября французы разбили корпус Корсакова у Цюриха и рассеяли корпус Готце на реке Линте, другие австрийские части самовольно отступили. Суворовская армия, уже достигшая Муттенской долины, оказалась окружённой. Менее чем 20 тысячам русских противостояло 60-тысячное войско французов.
На военном совете русские решили пробиваться. Другого выхода у них не было. Суворов сказал: «Я никогда не сдавался». 18 и 19 сентября бои русского арьергарда с наседавшими французами приняли ожесточённый характер. Некоторые позиции по пять-шесть раз переходили из рук в руки. В конце концов 7 тысяч русских опрокинули 15 тысяч французов. В одном из боёв Массена чуть было не попал в плен, оставив на память унтер-офицеру Махотину свой эполет. Французы отказались от преследования. 26 сентября в Иланце Швейцарский поход был закончен. Император Павел, отличавшийся не только вспыльчивостью характера, но и точностью выражения мысли, так оценил действия Суворова: «Побеждая всюду и во всю Вашу жизнь врагов Отечества, Вам не доставало одного — преодолеть и самую природу, но Вы и над нею одержали ныне верх».
Под предводительством Суворова союзники в Италии выиграли десять сражений, захватили около 3 тыс. пушек, 200 тыс. ружей, 80 тыс.пленных, покорили 25 крепостей, имея убитыми и ранеными только 8 тыс.человек. За 16 дней перехода через Альпы русская армия потеряла: павших 661 человека и 1369 было ранено. Славу последней суворовской кампании должны разделить с главнокомандующим и его генералы-соратники: Розенберг, Дельферден, Рединдер, Багратион, Швейковский, Милорадович. В этом походе были также сын Суворова Аркадий и сын Царя Константин.
Более 50 лет своей жизни Суворов посвятил военной деятельности, участвовал в семи войнах. Не зная поражений, провёл 60 сражений, с его именем связаны самые блестящие страницы русского оружия и самые глубокие суждения о военной службе и организации русской армии, которые и поныне не утратили своего значения. Он не призывал воевать умением — он умно воевал. Под Рымником с 25 тысячами солдат он победил 100-тысячную турецкую армию, под Козлуджи с 8 тысячами разбил 40-тысячное войско, под Требией с 22 тысячами победил войско в 33 тысячи, потому что знал как и хотел сделать богатырём и героем каждого русского солдата.
Присваивая 28 октября 1799 года полководцу Суворову звание Генералиссимуса всех российских войск, Павел отметил: «Ставя вас на высшую степень почестей, уверен, что возвожу на неё первого полководца нашего и всех веков». А ведь так и есть.
