Будни благочинного

— Батюшка, до того, как вы стали настоятелем Софийского собора, вы ведь служили в храме св.прав.Иова Многострадального на Волковом кладбище. В храме обустроенном и вполне благополучном. А в Царское Село с хорошего места сами попросились, когда собор был ещё в разрушенном состоянии. Почему?

— Да молодой был, глупый, — батюшка смеётся, — многого не понимал. Даже не представлял, с какими трудностями придётся столкнуться, сколько труда и времени потребуется на его восстановление. Сейчас бы уже не взялся, наверное…

Факты — вещь упрямая

А вот в это верится с трудом. Потому что и сейчас, 20 лет спустя, о.Геннадий продолжает заниматься храмоздательством, восстанавливает буквально из небытия церкви и часовни. За 20 лет благочиния им вместе с духовенством и приходом отстроено и отреставрировано более 15 храмов и церквей — Софийский собор, Знаменская церковь, часовня Св.блгв.князя Игоря Черниговского Чудотворца, церковь Св.вмч. и целителя Пантелеимона при больнице им.Семашко, церкви Св.Марии Магдалины и Николая Чудотворца в Павловске, часовня Благовещения Пресвятой Богородицы на Кузьминском кладбище, на Южном кладбище построена часовня Свт.Тихона, церковь Иконы Божией Матери «Казанская» в пос.Александровское, две церкви в пос.Шушары… Ныне благочиние насчитывает 43 храма. Впрочем, когда появился здесь о.Геннадий, тогда и благочиния-то никакого не было. Царскосельское благочиние было воссоздано после восстановления собора и храмов.

Батюшка: — А если серьёзно… просто нас так долго пугали, что у Русской Православной Церкви нет будущего в нашей стране, что душа восставала против этого, хотелось работать, молиться, создавать. И в конце прошлого столетия страна предоставила верующим такую возможность — берите храмы, ремонтируйте, стройте. Упустить её было грешно. Нас будто «с цепи спустили». А почему Софийский собор в Царском Селе выбрал… Понимаете, здесь в то время не было ни одного храма. Ни одного! И это в русском городе, любимом месте отдыха Царя-мученика Николая II и Царской Семьи! Софийский собор был самый большой и самый тяжёлый — в смысле разрухи — храм на тот момент во всей епархии. Имея некое представление о восстановлении церквей, я знал, что если возьму другой храм, поменьше, — этот ещё на долгие годы останется в руинах.

Приехал в Царское Село, обошёл вокруг поруганного храма, заглянул внутрь. Было от чего расстроиться: мало того, что не было окон, дверей, потолка; мало того, что были раскурочены стены и полы, а в затопленных подвалах валялись снаряды, патроны, даже мины, — внутри храма громоздились горы обугленного мусора. В Доме Божием сжигали отходы фабрики игрушек. Территория вокруг превратилась в городскую свалку, заросла камышом.

— С чего начали? У вас не было ни спонсоров, ни помощников.

— И тогда, и сейчас с нами Господь. А начали с молитвы: отслужим молебен — и за работу. Мусор машинами год вывозили, чистили, мыли. От первого года помню: мусор, мусор, мусор… и тысячи машин, увозящих его. А теперь вот какой красавец стоит.

Стоит добавить, что собор признан памятником архитектуры федерального значения и отныне охраняется государством.

О.Геннадий: — Кроме возрождения самого собора приходу требовались подсобные помещения — для воскресной школы, трапезной… Ютились поначалу в вагончиках. Однажды поутру пришёл, а мыши нагло подгрызли некоторые документы. Что делать? Принёс кота.

Над Коневцом небо синее

— Батюшка, из чего складываются будни благочинного?

— Даже затрудняюсь ответить. Каждый день не похож на предыдущий, каждый приносит новые заботы. Но если брать обыкновенный будничный день — служу, если моя череда, если нет — занимаюсь хозяйственными делами, связанными со строительством, реставрацией, встречаюсь с архитекторами, иконописцами, с которыми разрабатываем новое убранство собора, иконы, иконостас…

А рассказ о буднях о.Геннадия я записала со слов прихожанки, поскольку сам батюшка из скромности не смог вспомнить «ничего достойного внимания». Рассказывает р.Б.Ирина: «Два года назад в Россию на время была привезена икона Божией Матери «Коневская» — святыня Русской Православной Церкви, которой долгие годы владеет Финская Православная Церковь. Икону увезли в Финляндию во время войны. Пробыла икона в нашей епархии около трёх недель — сначала привезли в СПб, а потом должны были на катере везти по Ладожскому озеру на о.Коневец. Отец Геннадий принимал в этом живое участие, поскольку уже много лет оказывает помощь в восстановлении и обустройстве Коневского монастыря: привлекает благодетелей, делится средствами от Софийского собора. Также на Коневце от Софийского собора действует уже несколько лет детский православный лагерь. Поэтому батюшка в монастыре — родной человек. Он поехал на остров загодя, чтобы с монахами и клиром встретить Богородичную икону. А паломники от Софийского собора отправились к Ладоге на автобусе. И по милости Божией с нами на том же катере плыла икона, сопровождаемая монахами. Икону установили на верхней палубе, а мы на нижней палубе собрались и вместе с монахами всю дорогу пели акафист. Ладога была неспокойна, над ней — кипящее море свинцовых туч, но прямо над Коневцом — спокойное озеро чистого неба. На причале выстроились длинной чередой монахи, среди них наш батюшка, все поют акафист — встречают икону. Крестным ходом святыня была внесена в монастырь… Такие вот будни».

— Батюшка, это всё — заботы настоятеля. А ваши обязанности как благочинного? Вы ведь несёте духовную ответственность за каждого священника в Вашем благочинии.

— Езжу, смотрю, как продвигается строительство новых церквей в Колпине, в Павловске, как идёт реставрация в прочих храмах. Встречаюсь с настоятелями, вместе решаем назревшие вопросы, если надо, то через местную администрацию.

Очарованный прихожанин?

— Один батюшка посетовал, что если в 80-х годах прошлого века наблюдался массовый приток людей в церковь, то сейчас картина обратная, и немалая доля вины в том священников. Он сказал: «Мы оторвались от паствы, мним себя небожителями, снисходя до прихожан. Если так будет продолжаться, скоро те, кто вчера подходил за благословением, разбредутся кто куда…»

— Сейчас, слава Богу, есть выбор, и каждый прихожанин идёт к тому священнику, к которому душа лежит. А то, что «небожители»… так это всегда было — есть священники-созидатели, а есть, я не хочу сказать «разрушители», но по крайней мере не созидатели…

И что людей стало меньше, не согласен. Когда мы открывали Софийский собор, в нём от силы собиралось 100 человек, а теперь в Царском Селе пять храмов, и в каждом в воскресенье собирается много верующих. Вот в Феодоровском соборе сегодня побывал: там человек 450 молились, и в Софийском соборе столько же. Знаменская церковь была заполнена, народ даже на улицу выливался. Нет, верующих людей становится больше, и что особо радует, меняется состав паствы: появляется больше молодёжи, появляется больше мужчин. Нет, нет, люди тянутся к церкви. Всё зависит от священника. Впрочем, тот батюшка тоже прав. Это ужасно, когда священник возносится над паствой, но ещё страшнее, когда прихожане начинают возносить своего батюшку, а он увлекается этой игрой. Но так всегда было: человек слаб. Я не вижу в этом повода для тревоги. Во взаимоотношениях «паства—батюшка» есть проблема посерьёзнее. Люди заранее в своём воображении рисуют некий образ священника, каким он, по их мнению, должен быть. И вот когда этот «нарисованный», надуманный образ не соответствует тому, что они видят в действительности, — происходит горькое разочарование. Ну, так не надо очаровываться, тогда и разочаровываться не придётся.

— Батюшка, как благочинный может влиять на таких священников? Известно: в Церкви, с одной стороны, дисциплина жёстче, чем в армии, с другой — каждый священник — хозяин на своём приходе.

— Хозяин у нас — Господь, потом Святейший Патриарх, потом митрополит, потом благочинный — и только потом настоятель.

Если есть сведения о каком-то нерадении священника — вопрос выносится на обсуждение с правящим архиереем, принимается решение, вплоть до перемещения этого священника на другой приход, а если был настоятелем — на положение рядового священника.

— То есть благочинный — как бы духовный «полицмейстер»?

— Ну… если полицмейстер делает что-то хорошее, тогда это сравнение может быть уместным. Хотя мне это слово не нравится. Благочинный ведь не просто следит за порядком — он выстраивает жизнь своего благочиния и вверенных ему приходов, — выстраивает согласно канонам Русской Православной Церкви, согласно требованиям правящего архиерея, согласно той ситуации, в которой находится приход. Ведь и приходы разные. Одно дело — приход в тюрьме, другое дело — в воинской части, в сельской местности или в дворцовом комплексе…

«Прииди и виждь»

— Один батюшка сказал: «Беда Церкви ещё и в том, что многие священники ведут паству не к Богу, а к самому себе, дробя Церковь на кланы, разрушая её единство». Что вы, как благочинный, можете предпринять в таком случае?

— Такое тоже всегда было. Если появляется сильный священник, сильный лидер — вокруг него вольно или невольно собираются люди. А священник, который оказывается в тени, считает себя немножко обделённым. Но Господь сказал: «Прииди и виждь» (Ин.1:46) и ещё: «По плодам их узнаете их» (Мф.7:16), то есть по делам. Вот и надо пойти и посмотреть. Если священник объединяет вокруг себя верующих и вместе с ними строит храмы, школы, богадельни, детские приюты — да в ноги надо кланяться такому священнику. А если по вине батюшки происходит разрушение, распад общины — что же в этом хорошего? Если священник объединяет вокруг себя людей для возвеличивания себя любимого, для решения каких-то своих личных проблем, так не надо было такому человеку в священники идти. Кстати, то, о чём мы сейчас говорим, касается не только духовенства, но каждого человека. Каждый должен решить, для чего он живёт — созидать или потреблять.

А если священник поступает дурно, но не исправляется, а только говорит об этом, так самобичевание сейчас модно… Если ты понимаешь, что это плохо, — измени ситуацию. А просто заниматься самобичеванием — это гордыня. Или, например, священник говорит прихожанке на исповеди: «Давай, матушка, кайся». Она: «Ой, я так грешна…» Он успокаивающе: «Да и я тоже грешен», и начинает перед ней чуть ли не исповедоваться. Но ведь к тебе человек пришёл как к священнику, за духовным опытом пришёл. Ты или помогай, или, если не можешь сам справиться, отправь к более опытному и мудрому священнику. А плакаться, что ты в десять раз хуже, — ну тогда зачем ты здесь находишься? Прихожане не за твоими грехами пришли, их свой груз к земле пригибает.

— В Царском Селе много военных учебных заведений…

— Да я и сам бывший военный — служил на флоте, старшина. Правда, срочной службы. У нас среди прихожан есть курсанты, есть солдаты, и когда я вижу среди молящихся офицеров, а рядом с ними курсантов, вижу, что они едины в вере — все исповедуются, причащаются, — я благодарю Господа, что не напрасно живу, не напрасно служу. Военные любят свой собор — посадили на его территории маленькие ёлочки. Военные моряки помогали строить часовню Свт.Николая Чудотворца на Казанском кладбище в Царском Селе — часовня находится на том участке кладбища, где и хоронят военных моряков. Недавно собор отметил своё 220-летие, так военные подогнали целых четыре полевые кухни — кормили всех вкуснейшей солдатской кашей. Мы не остаёмся в долгу: наши священники присутствуют на выпусках молодых курсантов из воинских училищ, окормляют их, освящают кортики, когда выпускают моряков. Со временем мы восстановим все полковые храмы

Я хожу в училища, беседую, отвечаю на вопросы. Сегодня, когда ликвидирован институт замполитов, молодёжи нужен человек, который разъяснит, как нужно жить, для чего, во имя чего. И если возродится институт капелланства и серьёзно начнёт работать военное духовенство — это будет здорово.

— Какие планы по благоустройству благочиния впереди?

— Вот Екатерининский храм достраивается, в Шушарах церковь строится. Да в каждом районе благочиния идёт строительство. А в самом Царском Селе есть храмы, которые нужно восстанавливать, — Кирасирская церковь, например. Кстати, мыобнаружили ещё 30 фундаментов бывших церквей — все отстроим. Зачем? — До революции в Царском Селе проживало около 30 тысяч человек, а было больше 30 храмов. Сейчас царскосёлов около 200 тысяч!

Также разработана и действует социальная программа. У нас, как и везде по стране, серьёзные проблемы с качественным образованием, с детской безнадзорностью, с одиночеством пожилых людей. Уже есть Царскосельская гимназия, её задача — дать детям среднее образование с основами православных знаний, т.е. все предметы преподаются с точки зрения Православия. Издаём детский православный журнал «Солнечный заяц». Летом организуем для детей православный лагерь на о.Коневец, под крылом монастыря. Для одиноких стариков построена богадельня. Здесь создано приусадебное хозяйство, где прихожане Софийского собора учатся работать так, чтобы не наносить вреда земле и получать экологически чистые продукты. Школьники и студенты перенимают опыт сыроварения, сбора мёда, ухода за животными. Создаём музей, позволяющий проследить историю развития сельского хозяйства России.

Какие ещё планы? Служить Богу. А служба Богу включает в себя всё, что я рассказал, и ещё многое сверх того.

Адрес: 196620, СПб, г.Пушкин, Софийская пл., 1. Тел. 467-14-20