Музеи маленького человека

Сегодня, конечно, в моду вошла интерактивность: руками трогать уже кое-где и кое-что можно. Мы с сыном прослышали, что в Политехническом открылась комната для детских экспериментов, и поскольку он у нас собирается быть изобретателем, мы туда, конечно, направились. Ну что сказать? Действительно, в огромном музее среди внушительных макетов паровых турбин и доменных печей выделили небольшую комнатку, поставили в ней несколько разноцветных приборов для детей, на которых можно было проводить разные физические эксперименты. Часть из них не работала, а вокруг остальных зорко курсировали пожилые смотрительницы и наблюдали, чтобы дети без толку не крутили все эти рукоятки, а проводили эксперименты в строгом соответствии с подробной инструкцией, повешенной возле каждого прибора. Детей в комнате было мало, но и те, которые там были, смотрелись там явно лишними. Интерактивность - это ведь не просто разрешение прикоснуться, это...

Попробую объяснить на примере. Когда-то, еще при советской власти, мы проходили музейную практику в Эрмитаже. Нас водил замечательный преподаватель древнегреческого искусства Глеб Иванович Соколов, любивший свой предмет так пламенно и верно, как любят разве что невесту. И вот ранним утром, когда музей только открылся и посетителей было совсем немного, он завел нас в пустой зал и велел в обязательном порядке пощупать этот теплый, шероховатый мрамор - да смелее, не кончиками пальцев, полностью, всей ладонью! А сам встал «на стреме» в дверях зала. И в самом деле, без этого прикосновения невозможно было до конца понять, что же это за чудо такое - античная скульптура.

Но это, конечно, было исключением. Зато теперь в нашей стране стали появляться не виданные прежде музеи, и это говорит о многом. Дело не только в том, что в них можно трогать экспонаты руками - они вообще построены по другому принципу.

Мы были недавно в древнем городе Переславле-Залесском - там есть Музей чайника и Музей утюга.

То есть просто два обычных, некогда жилых дома, в которых собрали эти и другие предметы быта просто по окрестным дворам - то, что раньше выкидывали как старый хлам. А теперь люди могут придти и узнать, что до электрических утюгов, оказывается, были и другие. Сначала цельнометаллические, которые надо было нагревать в печи. Потом придумали менять в них нагреваемые отдельно железные бруски, потом стали сыпать прямо внутрь полого утюга горячие угли, но это, конечно, очень небезопасный процесс. А еще были утюги со спиртовкой внутри, и даже с газовой горелкой, и такой гладильщик носил за спиной настоящий газовый баллон. Вот, оказывается, сколько всего существовало в мире и в нашей стране, пока 220 вольт и глобальные фирмы не положили конец этому разнообразию!

Но дело, конечно, не в самих утюгах, а в ином подходе к музейному делу. Эти музеи - одного с нами роста, они о жизни таких же людей, как и мы сами. Нам и потрогать утюги дают не просто потому, что они железные и если их сто лет брали и не сломали, так и теперь не сломают - нет, нам дают прикоснуться к ушедшей повседневности. Это маленький мостик в мир прабабушек и прадедушек, да и просто родителей... Вот стоит, например, на полке цельнометаллический утюг советского производства 1961-го года выпуска. Вы представляете себе: в Советском Союзе первый человек полетел в космос, небывалый триумф науки и техники - а вот бытовые утюги производились такие же, как в Средние века. Как много это говорит нам о советской жизни!

А что такое старые музеи, от Эрмитажа до краеведческого? Роскошная витрина. Они тоже совершенно необходимы, но мы никогда в них не поймем, как в то время простые люди одевались, чем пользовались, что ели и пили. И значит, не поймем, в конечном счете, как они жили, что чувствовали и думали. Вместо этого нам показывают некую идеальную картину, лучшее из того, что было создано люди в это время. Это лучшее обязательно надо видеть, но оно еще - не вся картина, а лишь ее часть.

У нас вообще есть склонность к такой вот «витринности», в том числе и в церковной жизни. Создается прекрасная, но несколько абстрактная картина, как оно должно быть в идеальном случае, а что там на практике, да в общем-то, и не интересно. Роскошная мебельная стенка с собраниями сочинений, которые годами никто не открывает - знакомая картина из детства, не правда ли? Или вот сцена, которую однажды видел в палаточном туристическом лагере. На той полянке, где стояла полевая кухня и готовили еду, был прибит к сосне отрывной календарь, почему-то он оказался православным. Шел Успенский пост, и листочки календаря сообщали нам, что сегодня нам «дозволяется вино и елей», но ни вина, ни елея в наличии просто не было в радиусе десятка километров - нам их заменяли макароны с тушенкой и чай, основные продукты для туриста. Так очень часто происходит с нашей православностью: вот там мы правильно всё формулируем, а вот тут, на практике, живем совершенно перпендикулярно этим формулировкам, уж как получится. Но следим не столько за жизнью, сколько за чистотой формулировок.

Теперь, наверное, вы понимаете, что порадовало меня в этом музее: радостное внимание к реальной нашей жизни. Я очень люблю Эрмитаж и Третьяковку, они просто необходимы, но и без такого музея утюгов наше видение мира тоже будет не совсем полным. И не случайно сына пришлось утаскивать оттуда чуть ли не за уши... Хотя, конечно, там еще были очень симпатичные девушки-экскурсоводы, которые лихо и задорно управлялись со всеми этими утюгами и чайниками. Может быть, еще и в этом дело.

А еще мы недавно буквально наткнулись, гуляя по Лосиному острове в Москве, на такой же небольшой деревянный домик под весьма звучным названием: эколого-просветительский центр «Русский быт». Он, похоже, только совсем недавно открылся, там еще совсем немного экспонатов, а посетителей еще меньше, но там уже проходят мастер-классы... или как это назвать, не сочетается ведь такое понятие с русским бытом? Словом, туда приглашают детей и показывают им, как пользоваться прялкой или ткацким станком - причем берут настоящее, собранное по разным деревням. Там же неподалеку есть и клуб исторических реконструкторов (ребята восстанавливают средневековое вооружение и учатся обращаться с ним), биостанция с лосями, да много чего есть настоящего, живого, интересного.