«Тарасу Бульбе» мы довольно воздали дани, теперь поговорим о некоторых пустячных, быть может, его недостатках.
1. Нет в фильме, на мой взгляд, гоголевской фантасмагорически сгущённой мощи. Есть исторические хроники на манер Вальтера Скотта - что уже немало, но в картине Владимира Бортко эпос решается в духе реалистического кино и потому иногда проваливается в бытовщину. Мне не хватало тех 20 пудов, что весит Тарас у Гоголя, не хватало сказочной мощи «Ильи Муромца» Александра Птушко, изобретательности Рустама Бекмамбетова в его очень гоголевском - весёлом и страшном «Ночном дозоре» (не путать с другими фильмами этого противоречивого художника). Не хватало человеческой крупности и всех других казаков. Богатырская сечь Гоголя здесь мелковата и малолюдна. Временами герои были, что весьма огорчительно, похожи на сподвижников пана атамана Грициана Таврического из «Свадьбы в Малиновке». И когда они вторят искренним патриотическим речам Бульбы, верить им мне себя приходилось заставлять. К тому же почти все они лет на двадцать (если не больше) старше гоголевских героев, которые до пожилых лет, как настаивал гениальный автор трагического эпоса, не доживали.
Михаил Боярский в сцене со стрельбой, позаимствованной у Вильгельма Телля, не то что не убедил, но заставил усомниться в присутствии вкуса у сценаристов, поручивших Михаилу Сергеевичу оправдывать эту не казацкую, не русскую и не украинскую забаву. Из совсем другой оперы здесь этот выдающийся артист и эта ковбойская сцена. Владимир Ильин - актёр тоже замечательный, но сцена Кошевого с каким-то замухрышкой, которого он принимает в казацкое товарищество, напомнила унылый допрос из бандитских сериалов. Владимир Вдовиченков к роли Остапа, наверное, по фактуре весьма подходит, но своей бытовой угрюмостью невольно отсылает не к лихим сечевикам, а к быкам из многочисленных бригад, которых он во множестве переиграл. Странно и не к месту современно смотрелся на экране несколько захудалый сечевой батюшка. А уж в массовых сценах порой высвечиваются такие убогие постсоветские лица, которые точно не из гоголевской Сечи, а из сегодняшнего Каменец-Подольска, в котором, собственно, и набирались (видимо, в спешке) исполнители народных сцен.
2. Понятно, что авторы хотели завлечь на фильм массы тинейджеров, но уж слишком, по мне, пошли на поводу рейтинговых представлений о том, что нужно молодёжи. Кровавый натуралистический беспредел с открытыми ранами, отрубленными конечностями и внезапной эротикой отсылает, конечно, не к Гоголю, а к какому-нибудь, простите, «Антикиллеру». Испытываешь чувство неловкости, потому что уж кто-кто, а Николай Васильевич многократно выше натуралистической поножовщины. Кстати, судя по откликам многих молодых людей, она им давно надоела, напротив, есть тяга к чистоте. Сведение к исторической, бытовой правде, современные мотивировки привели к тому, что начинаешь слишком сосредотачиваться на кровавых деталях, упуская главное. Пытка и казнь Остапа сняты с размахом, а вот на миллионную (кстати, этому фильму хорошая компьютерная графика точно бы не повредила) толпу по Гоголю, в которой Тарас смог затеряться, у авторов духа или фантазии не хватило. И встаёт вопрос, почему же ляхи на небольшой по фильму ратушной площади его не идентифицировали и не схватили.
А вот сцены «кавалерийских прорывов», напротив, сняты неожиданно, страшно и мощно, так же как и сцена казни Тараса на костре.
3. Очень хорош Игорь Петренко, его линия, как и, конечно, линия блистательного Ступки, весьма убедительна, но в том, как роль дописана и решена режиссёром, заложена опасная антигоголевская мина. У Андрия по Гоголю любовь к паненке - первая, сногсшибательная, всепоглощающая. Он целиком «пропадает» в ней. В фильме же герой хоть и молодой, но уже опытный «ходок», который знает, с какой стороны подойти к женщине и сорвать, пардон, с неё одежды, обнажив замечательные прелести действительно прелестной Магды Мельцаж. Но дело не в том, что она удивительно хороша телом, а в том, что он в ней погиб душой. А у героя Петренко просто сильная мужская страсть - «нас на бабу променял», и потому его предательство недостаточно, на мой взгляд, оправданно и уж совсем чересчур материально мотивировано. Он как-то слишком рассудочно обещает даме сердца наследство, доставшееся ему от матери (?). Получается просто предатель и подлец, а у Гоголя Андрий - поэтическая, трагическая фигура, при встрече с отцом пелена и дурман с него спадают, и он предаёт себя на волю отца. А здесь я удивляюсь, почему этот мерзавец, перешедший на сторону врага, много «нашего брата порубавший», не бросился и на Тараса.
4. Соглашусь с теми, кто предъявляет претензии сценаристам, дописавшим Гоголя. Зачем надо было убивать жену Тараса? Эта дополнительная мотивировка к началу боевых действий, на мой взгляд, лишняя. Так же как и тема беременности паненки от Андрия. В то же время неповторимый, фантасмагорический гоголевский юмор в полной мере в фильме воссоздать не удалось.
5. Закадровый голос Сергея Безрукова очень хорош, но вот человеческая зрелость этого талантливейшего актёра мне показалась недостаточной для фильма. Для богатырского эпоса Николая Гоголя идеально подходил бы кто-то более умудрённый - например, Алексей Петренко…
Впрочем, возможно, всё это только мелочные придирки, связанные с преувеличенными ожиданиями после яркой и, возможно, чересчур агрессивной рекламной кампании на канале «Россия». В фильме есть масштаб, простор, политическая актуальность, выдающиеся актёрские удачи, есть звучащий потрясающе современно гоголевский текст - особенно «пробивающий», когда произносится Богданом Ступкой (бывшим министром культуры украинского правительства, движущегося в НАТО). А стремление Владимира Бортко в наше депрессивно политкорректное время говорить в полный голос о единстве (этническом и религиозном) русских и украинцев и необходимости воссоединения разделённого народа вызывает уважение.
Пепел Тараса стучит в сердце создателей фильма, и это самое главное. А вышеперечисленные «отдельные недостатки»?.. Они, конечно, изрядно снижают впечатление от картины, однако затмить или даже смазать его ни в коем случае не в состоянии.
http://www.lgz.ru/article/8499/
