Фаина (Мариэтта Цигаль-Полищук) с отцом (Семён Стругачёв)
Уже мало осталось тех, кто видел Фаину Георгиевну на сцене, особенно в расцвете сил, но сохранились фильмы. Их иногда показывают – «Золушку», «Весну», «Мечту», «Свадьбу»… Под стать Раневской в них были уникальные артисты Василий Меркурьев, Эраст Гарин, Любовь Орлова, Николай Черкасов, Рина Зелёная, Осип Абдулов, Алексей Грибов, Ростислав Плятт, Михаил Астангов... Но никем не превзойдена работа Фаины Георгиевны в телефильме «Драма», где актриса не только гениально смешно сыграла графоманку – сочинительницу пьес, но и конгениально дополнила текст обожаемого ею Чехова. Насколько конгениален, то есть соответствует личности и масштабу дарования Раневской одноимённый сериал?
Появление биографического фильма – это повод в первую очередь вспомнить правду о знаменитом человеке, потому что из опыта ясно (мы писали о сериалах «Вертинский», «Орлова и Александров», «Анна Герман» и других), что кинематографисты будут врать. Задача перед ними обычно ставится банальная – не проникнуть в душу героя и правдиво воссоздать его жизненный путь, а сделать, спекулируя на известном имени, рейтинговый продукт. Да ещё с политическим подтекстом. Почему-то всегда антисоветским.
Каким в сериале «Раневская», например, изображено важнейшее событие в жизни актрисы и страны – революция?
Отца Раневской, купца первой гильдии Гиршу Фельдмана, пришедшие к власти в Таганроге большевики куда-то увозят, потребовав от родственников выкуп. Потом мы видим его, связанного, в товарном вагоне, где его избивает охранник, обзывающий старика жидом (это оскорбительное слово слишком часто звучит в сериале, а по слову «жопа» вообще поставлен рекорд). Но этого мало, большевик-антисемит разводит возле вагона костерок и направляет едкий дым (каким-то непонятным иезуитским способом) в закрытый вагон. Когда родственники с выкупом приезжают и открывают вагон, он полон дыма, как газовая камера, и там лежит бездыханный отец – его с трудом удалось откачать. Такими предшественниками нацистских извергов изображены в сериале большевики. Это непростительная ложь.
Эпизод с вагоном, видимо, навеян книгой Матвея Гейзера (серия «ЖЗЛ»). Там со слов Якова Рецкера, сына компаньона отца Раневской, приводится эпизод с арестом двух купцов, но там не было ни охранника-антисемита, ни «газовой камеры» – как только привезли деньги, «хохочущих компаньонов» (так у Рецкера) отпустили. А после этого случая старик Фельдман со всей семьёй (но без Фаины, которая, разумеется, их не провожала, как в сериале) благополучно отплыл в Румынию на собственном пароходе. Кстати, почему страшные большевики его не реквизировали? Похоже, и Рецкер что-то напутал. Скорее всего, семья эмигрировала до установления в городе советской власти.
Абсолютно безосновательны также намёки кинематографистов на погромы в Таганроге. Это клевета уже не только на комиссаров, среди которых, кстати, было много евреев, но и на Россию, где погромов не было вообще, а были они на территории нынешней Украины и Молдавии. Иногда казалось, что фильм создан по заказу не Первого канала, а украинского ТВ, чтобы свалить на русских вину за зверства петлюровцев.
В сериале есть лобовая метафора театра времён Гражданской войны: артисты играют спектакль, в зале сидит благородная публика – офицеры белой армии и их дамы, благодарно внимающие артистам; на улице раздаются взрывы, однако спектакль не останавливается, но постепенно благородную публику сменяет грубая солдатня, громко комментирующая театральное действие, – хамы из Красной армии. Во-первых, видимо, сценаристы и режиссёр не знают, что в Красной армии бывших царских офицеров было не меньше, чем в белой, во-вторых, крымский театр, в котором служила тогда Раневская, основан был как раз красными. И именно после революции был фантастический взлёт театрального искусства в России.
Да, Гражданская война – ужасная трагедия, брат Раневской погиб (он служил у белых), а она могла бежать с родителями, но осталась в России. И не только потому, что чувствовала свою неразрывную связь с великой русской культурой, она, как и большинство уважаемых ею творческих людей (Сергей Эйзенштейн, Соломон Михоэлс, Михаил Ромм, Александр Таиров…), приняла революцию и радовалась, что в театральные залы пришёл новый зритель. Народ.
В 1976 году вся страна видела по телевизору, как Брежнев вручил ей орден Ленина, Раневская вдруг вытянулась по стойке «смирно» и громко произнесла, удивив всех: «Служу трудовому народу!» Так говорили во времена её молодости, идеалам которой она осталась верна. Ничего этого в сериале нет.
Глуповато выглядят сцены, в которых участвуют спецслужбы. Хорошие кагэбэшники возят Раневскую по заграницам, а плохие её преследуют, подглядывают в замочные скважины и требуют, чтобы она – трижды лауреат Сталинской премии! – стучала на своих коллег. Как обрыдли эти антисоветские штампы!
Во второй половине сериал превратился в слезливую мелодраму, сценаристы придумали «главную» любовь Фаины к выдуманному генералу Репнину. Известно, что Раневскую очень любил маршал Толбухин, однако только как актрису и замечательно остроумную женщину. Но для рейтинга понадобилась безумная страсть. Неловко было смотреть, как загримированная под пятидесятипятилетнюю Раневскую актриса жарко целуется с красавцем-офицером (Константин Лавроненко), пачкая его гримом. Спасибо, что постельных сцен нам не показали.
Но к артистам претензий нет. Исполнительница главной роли Мариэтта Цигаль-Полищук похожа на юную Фаню Фельдман. В сериале самые лучшие сцены относятся к юности актрисы, её семье, первым шагам в искусстве, когда она искала себя, преодолевая застенчивость и заикание. Исполнительница вызывает сочувствие, потому что очень искренно играет беззаветную любовь своей героини к театру. Ради него Фаина бросила всё то благополучие, к которому нынешние «звёзды» так стремятся. Антибуржуазность Раневской, её ненависть к мещанству поражает и сейчас.
Понравилось музыкальное сопровождение, особенно – нежный чаплинский лейтмотив. Хороша работа оператора, но в сериале такой несуразный грим, что мать Раневской иногда смотрелась моложе дочери, а Качалов (отличная работа Александра Домогарова) в конце сороковых выглядит моложе, чем в начале века.
Убедительна и обаятельна в роли Екатерины Гельцер Эмилия Спивак. Очень хороша Ирина Гринёва в роли Любови Орловой, но сценаристы придумали ей бредовую сцену, в которой она примчалась ни свет ни заря к Раневской в высотку на Котельнической, чтобы сообщить радостную весть о смерти Сталина, как будто они обе в стане заговорщиков.
Аскетична и точна Юлия Авшарова в роли Ахматовой, однако сцена, в которой Раневская, несмотря на запреты профкомовской тётки, читает на заводе её стихи, а все работники завода, оказывается, знают их наизусть и повторяют за артисткой строки Анны Андреевны, тоже буйная фантазия сценаристов.
В сериале среди реальных фигур есть также выдающийся режиссёр Юрий Завадский. Даниил Спиваковский в соответствии со сценарием сыграл его как завистливого прохиндея. А между тем это был единственный главный режиссёр в СССР, который мог терпеть тяжёлый нрав Фаины Георгиевны. Именно он после её ухода от Таирова взял Раневскую в Театр Красной Армии, а после войны – в Театр Моссовета и после её конфликтного ухода на семь лет в Театр Пушкина опять приютил у себя. Почти тридцать лет она была у него под крылом. Да, ей было там тесно, но её «соперницами» в театре были тоже великие: Марецкая и Орлова.
А что касается «Шторма», то именно в режиссуре Завадского маленький эпизод с Раневской превратился в гастрольную сцену. И он не снимал её с роли. Через 15 лет после премьеры к юбилею революции было решено сделать новую версию «Шторма». Посмотрите этот спектакль (он есть в Сети), и вы не найдёте в нём места для Раневской (кстати, и Марецкой там тоже нет). Но Фаина Георгиевна не осталась без ролей, как показано в сериале, в её репертуаре были замечательные главные роли в спектаклях «Странная миссис Сэвидж» и «Дальше – тишина». Видимо, создатели сериала думали, что, унизив великого режиссёра, они возвысят великую артистку? Нет, опустили обоих.
Среди лучших афоризмов Раневской есть такой: «Сняться в плохом фильме – всё равно что плюнуть в вечность». Когда в самом конце сериала дали маленький отрывок из фильма-спектакля «Дальше – тишина» и мы увидели реальную Раневскую, её огромные «прощальные» глаза, то особенно очевидна стала пропасть между тем, что показано в сериале, и настоящей Фаиной Георгиевной.
Александр Кондрашов
Фаина Раневская (Фото: Владимир Богданов)
