Кинообозреватель "Известий" побывала на съемочной площадке новой картины Павла Лунгина и увидела Петра Мамонова - царя Ивана, Олега Янковского - митрополита Филиппа, Юрия Кузнецова - Малюту Скуратова и Александра Домогарова - Алексея Басманова. Кроме того, в фильме снимаются Вилле Хаапсало, Алексей Макаров, Иван Охлобыстин... Лента по сценарию пермского писателя Алексея Иванова повествует о двух годах из жизни грозного царя и его борьбе с митрополитом Московским Филиппом (Колычевым).
В соборе Рождества Богородицы - уникальном памятнике русского зодчества, входящем в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, в окружении фресок XIII-XVIII веков ведут ожесточенный спор царь и митрополит. Грозный, весь в черном и в сопровождении опричников, похожих на стаю воронов, по окончании службы требует от митрополита благословения. Тот отказывает. От подобной дерзости столбенеет свита, сужаются в гневе глаза самого Ивана, он приближает лицо к священнику и громко шипит: "Не прекословь державе нашей. А не то гнев мой постигнет тебя!". Но владыка Филипп спокойно отвечает: "Наше молчание ведет тебя по греху. Ибо худой кормчий губит весь корабль"...
Звучит команда "стоп!", и Петр Мамонов спешит к мониторам - смотреть отснятое и поговорить с режиссером. Петр Николаевич очень переживает за каждое движение, за каждую свою интонацию и просит еще один дубль, чтобы попробовать другой рисунок роли. Мамонову хочется, чтобы все секунды его роли были значительными. Но он артист стихийный, и, чтобы за бесконечными повторами не ушла искренность и непосредственность, Лунгин напускает строгость: "Петя, не надо юродствовать! Не надо белых глаз, не надо простой злости. Здесь нужно злобное величие царя". Мамонов с замечаниями согласен и, извиняясь, просит Янковского сыграть еще один дубль: "Не могу понять, Олег Иванович, в чем дело. Может, в этот раз и получится".
Янковский к мониторам совсем не подходит и на себя не смотрит. В паузах сидит молча, пока гримерши поправляют ему бороду, а костюмеры - сложное облачение. Искусно вышитый головной убор митрополита костюмерша Ольга в перерывах носит сама: "Чтобы никто случайно не сел, вещь очень дорогая!". Материальная сторона фильма действительно впечатляет. За некоторыми тканями художники по костюмам Наталья Дзюбенко и Екатерина Дыминская ездили в Индию.
Прихожан на службе митрополита Филиппа "играют" жители окрестных деревень. В церкви они радостно щеголяют древними русскими нарядами. При этом каждый из массовки стремится попасть в первые ряды, под благословение "митрополита". Тогда есть шанс, что при монтаже "роль" не вырежут - будет чем гордиться перед соседями. Некоторые стараются задержаться подольше, но бдительные сотрудники пресекают подобные хитрости уже на репетиции: "Благословение получили? Сразу отходите, другим прихожанам не мешайте подходить! И не надо называть "митрополита" батюшкой, только владыкой! И не надо улыбаться, когда к "митрополиту" подходят "Иван Грозный" с "опричниками". Вы должны смотреть испуганно, вам страшно, потому что они - люди, несущие смерть. Вы живете в те времена, зверство опричнины вам хорошо известно". Массовка дружно кивает, и следующая репетиция проходит лучше. Одна тетушка при ближайшем рассмотрении оказалась вовсе не селянкой, а местной журналисткой: "Вот, решила изнутри понять, как делается кино. Сниматься очень интересно, только долго все происходит. Одели нас с самого утра, репетировали подходы к "митрополиту" часа два, а сняли все за десять секунд. И одежда очень тяжелая, как артисты терпят?".
Когда массовка в кадре не нужна, все чинно рассаживаются на лавках возле собора. Для многочисленных туристов музея-заповедника такое зрелище - дополнительная экзотика. А уж актеры вообще вызывают пристальный интерес. Некоторые из них - особенно Вилле Хаапсало с Иваном Охлобыстиным - легко соглашаются сфотографироваться на память. А вот Александру Домогарову во время перерывов несладко. Внутри собора тянет сыростью, но погреться на солнышке у артиста не получается - "желтая пресса" ведет на него чуть ли не круглосуточную охоту. Потому Петр Мамонов и Олег Янковский, отобедав, могут спокойно обсуждать очередную сцену. А бедный Домогаров только и ищет темный уголок, чтобы ненароком не попасть в кадр. На моих глазах директор PR-службы фильма Геля вытащила из кустов папарацци с мощным объективом. Проныра пытался доказать, что он вовсе не Домогарова, а собор снимает...
Легенда не прошла, засланный казачок был выдворен с площадки. Что он успел из кустов наснимать, не знаю. Могу засвидетельствовать: Домогаров ни с кем в перерывах не общается. Один только раз дал прикурить проходящей мимо девушке из режиссерской группы. Что Домогарову - тяжкий крест, у других актеров порой вызывает зависть. "Зашли мы как-то со звукооператором Стефаном после съемок в бар - кофе попить, - рассказывает мне Олег Иванович Янковский. - А там стайка девушек - местных красавиц сидит. Не успели мы улыбнуться, животики подтянуть и плечи расправить, как они хором: "А Домогаров придет?".
Есть место, куда посторонним вход заказан, - это зал, где завтракает и ужинает съемочная группа. Здесь душа компании - неизменно Иван Охлобыстин. Шутки, точные комментарии и даже творческие предложения режиссеру от артиста сопровождаются непрерывным хохотом. Обсуждали, например, как лучше вытащить из собора строптивого митрополита - за ноги или за руки? "Все-таки за ноги мне легче будет, - планирует отец Иван, впрочем, ради съемок на время вновь ставший Ваней Охлобыстиным. - Очень уж тяжелое у вас одеяние, Олег Иванович". Предложение коллеги Янковский принимает с величавым спокойствием. Его герой успел через многое пройти. Кино ведь снимается в свободной последовательности, потому казематы и кандалы, от которых остались многочисленные ранки на руках, Янковский уже вытерпел. Чем заслужил восхищение всей съемочной группы. А она у Лунгина - международная. Оператор-постановщик Том Стерн ("Малышка на миллион долларов") общается через переводчика, много улыбается и любит угощать всех шоколадом. Звукорежиссер Стефан Альбине - француз. Он работает в России с 2002 года и уже хорошо овладел русским языком, в чем я убедилась во время интервью. А фильм о фильме снимает Иван Мамонов - сын Петра Николаевича.
На экранах "Иван Грозный и митрополит Филипп" появится в будущем году.
вопрос: А сценарии по-русски вы можете читать?
ответ: Я читаю по-русски хуже, чем говорю. И если я читаю и сразу все понимаю, значит, это плохой сценарий. Раз он написан по-детски, то и кино будет таким же. А это для меня неинтересно. Мне в кино интересен подтекст. Например, сценарий фильма "Ирония судьбы. Продолжение" мне помог понять картину Эльдара Рязанова. Я первую "Иронию судьбы" и сейчас порой пересматриваю, чтобы совершенствовать свой русский. "Иван Грозный и митрополит Филипп" - это был сложный текст для меня. Поэтому в первый раз я читал на английском, я хорошо знаю этот язык.
в: Чем вас привлек сценарий?
о: Режиссером. Кроме того, мне нравятся большие исторические фильмы. Они ставят перед тобой грандиозные творческие задачи. В фильме история России - в те времена был другой ритм языка, другие звуки мира вокруг. Как их найти, как передать на экране? Я не люблю процесс озвучивания и стараюсь работать с живым звуком. Старинные толстые стены, каменные полы создают в этом проекте свои трудности, но мне нравится, когда надо искать решения. А еще я знал, что встречу на "Иване Грозном..." знакомых. Талантом Петра Мамонова я был покорен в "Острове". Александр Домогаров произвел на меня впечатление своим темпераментом во время съемок фильма "Глянец". А уже здесь я познакомился с гениальным русским артистом - Олегом Ивановичем Янковским.
в: Вы русский язык выучили, потому что поняли: наша киноотрасль хорошо развивается и профессия звукорежиссера будет востребована?
о: Началось все в 2002 году, когда я приехал в Россию и работал на "Олигархе" ассистентом звукорежиссера. Мне понравился язык, я купил книги, кассеты и стал учить. Пригодилось - потому что Павел Семенович вскоре пригласил меня еще на один проект. Но могу сказать, что ваши режиссеры хорошо знают языки. Если надо, то Лунгин свободно общается со мной на французском. С Тимуром Бекмамбетовым мы порой с русского переходили на английский. А про Андрея Кончаловского могу сказать, что он говорит по-французски даже лучше, чем я (смеется). Словом, я прижился в России. Здесь очень много интересных проектов и действительно большие перспективы.
в: Какой российский фильм был самым сложным?
о: Не столько сложным, сколько самым ярким. Это фильм "Остров". Такое кино - редкое явление. Удовольствие от работы было сильнее лютого ветра и холода.
в: Вы получили "Нику" за "Остров". Отвезли награду в Париж?
о: Нет, она до сих пор в Москве. Возникли сложности с таможней. Некогда этим заниматься. Мои родители знают, что я в России стал лауреатом кинопремии, и радуются больше, чем я. Но если честно, то в Париже эту статуэтку мне и поставить некуда. Я продал свою квартиру, чтобы купить профессиональную аппаратуру. И часть гонораров я трачу на обновление техники. Я люблю работать и я люблю кино. Это счастье, когда в жизни все так совпадает.
http://www.izvestia.ru/culture/article3115350/
В соборе Рождества Богородицы - уникальном памятнике русского зодчества, входящем в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, в окружении фресок XIII-XVIII веков ведут ожесточенный спор царь и митрополит. Грозный, весь в черном и в сопровождении опричников, похожих на стаю воронов, по окончании службы требует от митрополита благословения. Тот отказывает. От подобной дерзости столбенеет свита, сужаются в гневе глаза самого Ивана, он приближает лицо к священнику и громко шипит: "Не прекословь державе нашей. А не то гнев мой постигнет тебя!". Но владыка Филипп спокойно отвечает: "Наше молчание ведет тебя по греху. Ибо худой кормчий губит весь корабль"...
Звучит команда "стоп!", и Петр Мамонов спешит к мониторам - смотреть отснятое и поговорить с режиссером. Петр Николаевич очень переживает за каждое движение, за каждую свою интонацию и просит еще один дубль, чтобы попробовать другой рисунок роли. Мамонову хочется, чтобы все секунды его роли были значительными. Но он артист стихийный, и, чтобы за бесконечными повторами не ушла искренность и непосредственность, Лунгин напускает строгость: "Петя, не надо юродствовать! Не надо белых глаз, не надо простой злости. Здесь нужно злобное величие царя". Мамонов с замечаниями согласен и, извиняясь, просит Янковского сыграть еще один дубль: "Не могу понять, Олег Иванович, в чем дело. Может, в этот раз и получится".
Янковский к мониторам совсем не подходит и на себя не смотрит. В паузах сидит молча, пока гримерши поправляют ему бороду, а костюмеры - сложное облачение. Искусно вышитый головной убор митрополита костюмерша Ольга в перерывах носит сама: "Чтобы никто случайно не сел, вещь очень дорогая!". Материальная сторона фильма действительно впечатляет. За некоторыми тканями художники по костюмам Наталья Дзюбенко и Екатерина Дыминская ездили в Индию.
Прихожан на службе митрополита Филиппа "играют" жители окрестных деревень. В церкви они радостно щеголяют древними русскими нарядами. При этом каждый из массовки стремится попасть в первые ряды, под благословение "митрополита". Тогда есть шанс, что при монтаже "роль" не вырежут - будет чем гордиться перед соседями. Некоторые стараются задержаться подольше, но бдительные сотрудники пресекают подобные хитрости уже на репетиции: "Благословение получили? Сразу отходите, другим прихожанам не мешайте подходить! И не надо называть "митрополита" батюшкой, только владыкой! И не надо улыбаться, когда к "митрополиту" подходят "Иван Грозный" с "опричниками". Вы должны смотреть испуганно, вам страшно, потому что они - люди, несущие смерть. Вы живете в те времена, зверство опричнины вам хорошо известно". Массовка дружно кивает, и следующая репетиция проходит лучше. Одна тетушка при ближайшем рассмотрении оказалась вовсе не селянкой, а местной журналисткой: "Вот, решила изнутри понять, как делается кино. Сниматься очень интересно, только долго все происходит. Одели нас с самого утра, репетировали подходы к "митрополиту" часа два, а сняли все за десять секунд. И одежда очень тяжелая, как артисты терпят?".
Когда массовка в кадре не нужна, все чинно рассаживаются на лавках возле собора. Для многочисленных туристов музея-заповедника такое зрелище - дополнительная экзотика. А уж актеры вообще вызывают пристальный интерес. Некоторые из них - особенно Вилле Хаапсало с Иваном Охлобыстиным - легко соглашаются сфотографироваться на память. А вот Александру Домогарову во время перерывов несладко. Внутри собора тянет сыростью, но погреться на солнышке у артиста не получается - "желтая пресса" ведет на него чуть ли не круглосуточную охоту. Потому Петр Мамонов и Олег Янковский, отобедав, могут спокойно обсуждать очередную сцену. А бедный Домогаров только и ищет темный уголок, чтобы ненароком не попасть в кадр. На моих глазах директор PR-службы фильма Геля вытащила из кустов папарацци с мощным объективом. Проныра пытался доказать, что он вовсе не Домогарова, а собор снимает...
Легенда не прошла, засланный казачок был выдворен с площадки. Что он успел из кустов наснимать, не знаю. Могу засвидетельствовать: Домогаров ни с кем в перерывах не общается. Один только раз дал прикурить проходящей мимо девушке из режиссерской группы. Что Домогарову - тяжкий крест, у других актеров порой вызывает зависть. "Зашли мы как-то со звукооператором Стефаном после съемок в бар - кофе попить, - рассказывает мне Олег Иванович Янковский. - А там стайка девушек - местных красавиц сидит. Не успели мы улыбнуться, животики подтянуть и плечи расправить, как они хором: "А Домогаров придет?".
Есть место, куда посторонним вход заказан, - это зал, где завтракает и ужинает съемочная группа. Здесь душа компании - неизменно Иван Охлобыстин. Шутки, точные комментарии и даже творческие предложения режиссеру от артиста сопровождаются непрерывным хохотом. Обсуждали, например, как лучше вытащить из собора строптивого митрополита - за ноги или за руки? "Все-таки за ноги мне легче будет, - планирует отец Иван, впрочем, ради съемок на время вновь ставший Ваней Охлобыстиным. - Очень уж тяжелое у вас одеяние, Олег Иванович". Предложение коллеги Янковский принимает с величавым спокойствием. Его герой успел через многое пройти. Кино ведь снимается в свободной последовательности, потому казематы и кандалы, от которых остались многочисленные ранки на руках, Янковский уже вытерпел. Чем заслужил восхищение всей съемочной группы. А она у Лунгина - международная. Оператор-постановщик Том Стерн ("Малышка на миллион долларов") общается через переводчика, много улыбается и любит угощать всех шоколадом. Звукорежиссер Стефан Альбине - француз. Он работает в России с 2002 года и уже хорошо овладел русским языком, в чем я убедилась во время интервью. А фильм о фильме снимает Иван Мамонов - сын Петра Николаевича.
На экранах "Иван Грозный и митрополит Филипп" появится в будущем году.
Иван Грозный в российском кино
Звукооператор Стефан Альбине
"Удовольствие от работы над "Островом" было сильнее холода"
вопрос: А сценарии по-русски вы можете читать?
ответ: Я читаю по-русски хуже, чем говорю. И если я читаю и сразу все понимаю, значит, это плохой сценарий. Раз он написан по-детски, то и кино будет таким же. А это для меня неинтересно. Мне в кино интересен подтекст. Например, сценарий фильма "Ирония судьбы. Продолжение" мне помог понять картину Эльдара Рязанова. Я первую "Иронию судьбы" и сейчас порой пересматриваю, чтобы совершенствовать свой русский. "Иван Грозный и митрополит Филипп" - это был сложный текст для меня. Поэтому в первый раз я читал на английском, я хорошо знаю этот язык.
в: Чем вас привлек сценарий?
о: Режиссером. Кроме того, мне нравятся большие исторические фильмы. Они ставят перед тобой грандиозные творческие задачи. В фильме история России - в те времена был другой ритм языка, другие звуки мира вокруг. Как их найти, как передать на экране? Я не люблю процесс озвучивания и стараюсь работать с живым звуком. Старинные толстые стены, каменные полы создают в этом проекте свои трудности, но мне нравится, когда надо искать решения. А еще я знал, что встречу на "Иване Грозном..." знакомых. Талантом Петра Мамонова я был покорен в "Острове". Александр Домогаров произвел на меня впечатление своим темпераментом во время съемок фильма "Глянец". А уже здесь я познакомился с гениальным русским артистом - Олегом Ивановичем Янковским.
в: Вы русский язык выучили, потому что поняли: наша киноотрасль хорошо развивается и профессия звукорежиссера будет востребована?
о: Началось все в 2002 году, когда я приехал в Россию и работал на "Олигархе" ассистентом звукорежиссера. Мне понравился язык, я купил книги, кассеты и стал учить. Пригодилось - потому что Павел Семенович вскоре пригласил меня еще на один проект. Но могу сказать, что ваши режиссеры хорошо знают языки. Если надо, то Лунгин свободно общается со мной на французском. С Тимуром Бекмамбетовым мы порой с русского переходили на английский. А про Андрея Кончаловского могу сказать, что он говорит по-французски даже лучше, чем я (смеется). Словом, я прижился в России. Здесь очень много интересных проектов и действительно большие перспективы.
в: Какой российский фильм был самым сложным?
о: Не столько сложным, сколько самым ярким. Это фильм "Остров". Такое кино - редкое явление. Удовольствие от работы было сильнее лютого ветра и холода.
в: Вы получили "Нику" за "Остров". Отвезли награду в Париж?
о: Нет, она до сих пор в Москве. Возникли сложности с таможней. Некогда этим заниматься. Мои родители знают, что я в России стал лауреатом кинопремии, и радуются больше, чем я. Но если честно, то в Париже эту статуэтку мне и поставить некуда. Я продал свою квартиру, чтобы купить профессиональную аппаратуру. И часть гонораров я трачу на обновление техники. Я люблю работать и я люблю кино. Это счастье, когда в жизни все так совпадает.
http://www.izvestia.ru/culture/article3115350/
