Понятие "соборность", даже при определенной моде на его употребление, остается еще по существу нераскрытым ни в своем глубинном смысле, ни в тех эвристических возможностях, которые оно открывает. О соборности говорят обычно применительно к некому "особому русскому менталитету". Однако это сужение смысла сильно обедняет понятие соборного единства и, в конечном счете, мало способствует даже и прояснению своеобразия русских основ жизни. "Соборность" ни в коем случае не может быть сведена к этнографическим особенностям, она имеет глубокий и универсальный философский смысл.
Выделяя предварительно этот смысл понятия "соборность", необходимо исходить из первичного его употребления в экклесиологии. "Соборность", как признак Церкви, означает полноту и внутреннюю целостность ее как некой "коллективной личности", притом что эти полнота и целостность реализуются только в многоединстве составляющих ее индивидов и церковных общин разного уровня. Соборное единство этих членов есть их свободное единство в вере, взаимной любви и общем жертвенном религиозном служении. Церковь является в силу этого Телом Христовым, Богочеловеческим организмом любви. Однако от органического единства соборность отличается тем, что она не отменяет, а напротив максимально утверждает личностное бытие своих членов, ибо онтологической базой здесь является любовь, вера и жертвенное служение, - через эти высшие проявления своей свободы личность возрастает в соборном единстве до полноты личностного бытия.
Соборное единство образует структуру, все элементы которой, находясь логически в отношениях подчиненности и соподчиненности, сохраняют при этом все признаки личностного бытия и имеют равное онтологическое достоинство, будучи причастны, каждый непосредственно, высшему абсолютному первоначалу. Поэтому каждый член соборного единства напрямую через себя и в себе связывает любые другие члены (даже если логически стоит "не между ними"), притом так, что без него эта связь невозможна. Но с другой стороны, ни один член (даже самый "высший и всеобщий") не стягивает на себе всю полноту смысла, так как если бы другие были излишни или необязательны, - каждый всей этой полнотой смысла обладает, но не в частном порядке, а в соборном единстве.
В онтологическом смысле соборность является, таким образом, более высоким принципом единства, чем механическая или даже органическая системность, она является высшим онтологическим принципом. Механическая связь осуществляется на внешнем уровне, и ее наличие или отсутствие никак не меняет "в-себе-и-для-себя-бытия" связываемых элементов. Связь химическая организована более тонко, но она и более глубока, меняя свойства вступающих в нее элементов, образуя новое качество вещества. Органическая связь еще тоньше и еще глубже, она есть уже некое единство жизни, в котором каждый член организма имеет полноценное существование только в рамках целого, он живет для всего целостного организма и не сам собою, а только этим целостным организмом.
Соборное единство осуществляется на высшем, духовном уровне, в нем обретается предельная глубина и богатство связи, предельная тонкость организации и максимальное взаимопроникновение, исток и совершенство личностного бытия. Поскольку же высшее всегда есть ключ к низшему, соборность является не просто высшим, но и универсальным принципом бытия, именно в свете онтологии соборного единства проясняется в полной мере понимание и более низких сфер бытия. Особенно актуален такой подход в области социальной философии, в наибольшей степени страдающей от механицистского и органицистского редукционизма. Здесь, как нигде, ясно, что настоящее глубокое понимание общества достижимо не "снизу" (проекты "социальной физики и физиологии"), а только "сверху", в логике экклесиологии, через анализ "общественной соборности" и "Церкви", взятой в социально-философском смысле. Впрочем логика соборного единства пронизывает собою вообще весь мир сверху донизу: мир держится любовью и имеет своим основанием свободное духовное единство, обращенное к Богу. Любовь, свобода и личностный характер бытия слабо выражены на низших ступенях мироздания, но именно в свете всемирной соборности как онтологического принципа эти ступени получают полноту осмысленности.
http://www.russned.ru/stats/1312
Выделяя предварительно этот смысл понятия "соборность", необходимо исходить из первичного его употребления в экклесиологии. "Соборность", как признак Церкви, означает полноту и внутреннюю целостность ее как некой "коллективной личности", притом что эти полнота и целостность реализуются только в многоединстве составляющих ее индивидов и церковных общин разного уровня. Соборное единство этих членов есть их свободное единство в вере, взаимной любви и общем жертвенном религиозном служении. Церковь является в силу этого Телом Христовым, Богочеловеческим организмом любви. Однако от органического единства соборность отличается тем, что она не отменяет, а напротив максимально утверждает личностное бытие своих членов, ибо онтологической базой здесь является любовь, вера и жертвенное служение, - через эти высшие проявления своей свободы личность возрастает в соборном единстве до полноты личностного бытия.
Соборное единство образует структуру, все элементы которой, находясь логически в отношениях подчиненности и соподчиненности, сохраняют при этом все признаки личностного бытия и имеют равное онтологическое достоинство, будучи причастны, каждый непосредственно, высшему абсолютному первоначалу. Поэтому каждый член соборного единства напрямую через себя и в себе связывает любые другие члены (даже если логически стоит "не между ними"), притом так, что без него эта связь невозможна. Но с другой стороны, ни один член (даже самый "высший и всеобщий") не стягивает на себе всю полноту смысла, так как если бы другие были излишни или необязательны, - каждый всей этой полнотой смысла обладает, но не в частном порядке, а в соборном единстве.
В онтологическом смысле соборность является, таким образом, более высоким принципом единства, чем механическая или даже органическая системность, она является высшим онтологическим принципом. Механическая связь осуществляется на внешнем уровне, и ее наличие или отсутствие никак не меняет "в-себе-и-для-себя-бытия" связываемых элементов. Связь химическая организована более тонко, но она и более глубока, меняя свойства вступающих в нее элементов, образуя новое качество вещества. Органическая связь еще тоньше и еще глубже, она есть уже некое единство жизни, в котором каждый член организма имеет полноценное существование только в рамках целого, он живет для всего целостного организма и не сам собою, а только этим целостным организмом.
Соборное единство осуществляется на высшем, духовном уровне, в нем обретается предельная глубина и богатство связи, предельная тонкость организации и максимальное взаимопроникновение, исток и совершенство личностного бытия. Поскольку же высшее всегда есть ключ к низшему, соборность является не просто высшим, но и универсальным принципом бытия, именно в свете онтологии соборного единства проясняется в полной мере понимание и более низких сфер бытия. Особенно актуален такой подход в области социальной философии, в наибольшей степени страдающей от механицистского и органицистского редукционизма. Здесь, как нигде, ясно, что настоящее глубокое понимание общества достижимо не "снизу" (проекты "социальной физики и физиологии"), а только "сверху", в логике экклесиологии, через анализ "общественной соборности" и "Церкви", взятой в социально-философском смысле. Впрочем логика соборного единства пронизывает собою вообще весь мир сверху донизу: мир держится любовью и имеет своим основанием свободное духовное единство, обращенное к Богу. Любовь, свобода и личностный характер бытия слабо выражены на низших ступенях мироздания, но именно в свете всемирной соборности как онтологического принципа эти ступени получают полноту осмысленности.
http://www.russned.ru/stats/1312
