Вчера президент России Владимир Путин в городе Бари продолжил переговоры с премьер-министром Италии Романо Проди, начатые в Риме. Завершились они совместным походом в церковь Святителя Николая, возвращенную накануне в лоно Русской православной церкви. О том, чего стоило Владимиру Путину вернуть храм, по мнению специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, мы обязательно узнаем.
В итальянском городе Бари Владимир Путин провел несколько часов и присутствовал при подписании нескольких соглашений, ни одно из которых не повлияло на ход мировой истории. Ньюсмейкеры, подписывавшие соглашения, перед протокольной церемонией говорили с журналистами, преследуя при этом узкопрофессиональные интересы. Глава Росатома Сергей Кириенко жаловался на Иран, который не только два месяца не платит за работы на Бушерской АЭС, но еще и настаивает на том, что платит. В связи с этим введение в эксплуатацию Бушерской АЭС откладывается пока именно на два месяца (кроме того, как обычно, подводят смежники из третьих стран).
Глава группы компаний "Ренова" Виктор Вексельберг поделился с журналистами нечаянной радостью: если не произойдет ничего такого, сделка по слиянию компаний "Русал" и СУАЛ будет закрыта через неделю. В этом сообщении интересовало прежде всего то, что насчет таких сделок их участники обычно высказываются через неделю после их закрытия, а не за неделю до. Сразу, конечно, появляется вопрос: а не опасается ли господин Вексельберг как раз чего-нибудь такого? Впрочем, судя по его виду, он уже вообще ничего не опасается.
В зале для пресс-конференции, переоборудованном из зрительного зала городского театра города Бари, Владимир Путин и Романо Проди появились неожиданно. Их, можно сказать, не ждали, и они минуты три стояли в каком-то странном размышлении и замешательстве. Казалось, они думают, а не уйти ли им туда, откуда они пришли. Потом господин Проди призвал бесцельно слонявшихся по залу журналистов к порядку, и еще через несколько минут у него появилась возможность начать пресс-конференцию.
Этот визит в Бари по всем признакам проходил очень гладко, во всяком случае, итальянцы встречали президента России восторженно. Суеверные организаторы с российской стороны опасались, что именно поэтому заключительная пресс-конференция может закончиться каким-нибудь грандиозным скандалом. И первый же вопрос итальянского журналиста из агентства ANSA дал все основания для этих опасений.
Но сначала господин Проди рассказал, о чем он два дня беседовал с президентом России. И выяснилось, что речь шла "о свободе печати, правах человека, о свободе каждого индивидуума в каждой стране".
- Уважая суверенитет каждой страны, мы считаем, что никто не должен остаться без внимания, когда нарушаются права человека,- заявил господин Проди, и господин Путин не стал спорить и даже, уверен, если бы его попросили прояснить свою позицию по этому вопросу, мог бы с готовностью рассказать о случаях нарушения прав человека в Италии.
- Нет энергетической зависимости ЕС от России. Есть взаимозависимость России и ЕС,- говорил премьер-министр Италии, дословно повторяя канцлера Германии Ангелу Меркель, формулировки которой насчет этих отношений ее коллеги по ЕС признали, видимо, эталонными и пригодными к постоянному употреблению.
- Взаимозависимость зависит от доступа на европейские рынки и от доступа на российские рынки,- продолжал господин Проди.- В этом смысле договор между "Газпромом" и концерном ENI может стать образцом для стран ЕС.
Впрочем, господин Проди ничего не сказал о том, почему в Бари между "Газпромом" и ENI не было подписано никаких соглашений по этому поводу, хотя многие эксперты ждали их, так как это выглядело бы по крайней мере логичным.
Романо Проди, кроме того, очень нравится идея участия итальянских компаний в создании нового российского регионального самолета Sukhoi SuperJet-100.
- Это наша последняя возможность стать главными героями на рынке гражданской авиации,- произнес он фразу, которую придумал явно не на ходу (и явно вообще не он).- После этого свободные рынки закончатся.
Напоследок господин Проди высказался на довольно болезненную для Бари тему.
- Решение о передаче Российской православной церкви храма Святителя Николая является щедрым подарком со стороны муниципалитета города,- сказал он.
По поводу этой церкви идет многолетняя тяжба между многими странами и организациями. Муниципалитет Бари, прежде чем отдать ее бывшему владельцу, РПЦ, считал ее своей.
- Благодарю за согласование позиций, связанных с передачей православной церкви города Бари Русской православной церкви,- господин Путин начал свою речь с замечания, смысл которого радикально отличался от трактовки этого события итальянским премьер-министром.
После этого корреспондент агентства ANSA и спросил премьер-министра Италии, собирается ли он предоставить политическое убежище бывшему министру здравоохранения Чечни Умару Ханбиеву, который сейчас находится в Италии.
Корреспондент ANSA не задумываясь подставил, можно сказать, своего премьер-министра. Возможно, в душе журналиста до сих пор не утихла боль в связи с театральным уходом с политической сцены Сильвио Берлускони. Так или иначе, но именно это и называется, по-моему, свободной журналистикой.
- Мы не затрагивали тему, о которой вы сказали,- невозмутимо ответил господин Проди, не желая даже повторять этот вопрос в каком бы то ни было виде.- Потому что я об этом ничего не знаю.
Корреспондент, правда, не спрашивал его, затрагивал он эту тему или не затрагивал, а интересовался, получит ли бывший министр здравоохранения Чечни политическое убежище или не получит. Впрочем, итальянского журналиста ответ, кажется, полностью удовлетворил.
Этого нельзя было сказать про господина Путина. Он тоже решил ответить на вопрос, ему, впрочем, не адресованный.
- Вы уж извините, но не мне был задан вопрос...- пожал он плечами.- Но что касается Чечни, там завершены все внутренние демократические процедуры... Избран парламент, сформированы суды, прокуратура, адвокатура, в парламенте представлены все политические силы, в том числе и такие, которые с оружием в руках воевали против федеральной власти, в том числе там есть и бывший министр обороны Ичкерии...
Традиционный рассказ Владимира Путина о невиданном расцвете демократии в Чечне мог продолжаться еще долго, но президент России закончил его неожиданно:
- Поэтому, я думаю, место бывшему министру здравоохранения Чечни в России найдется, если он решит вернуться к мирной жизни.
Президент России намекал, таким образом, что в голове бывшего министра здравоохранения до сих пор продолжается война, которой в самой Чечне давно уже нет, но интересно было другое. Еще пару лет назад ответ на такой вопрос почти наверняка закончился бы искренним предложением об обрезании в ультимативной форме. Теперь господин Путин разговаривает с иностранными журналистами о Чечне иначе. Судя по всему, он и в самом деле успокоился на ее счет.
Еще один итальянский журналист спросил господина Путина, почему ENI и "Газпром" не подписали в Бари договор об обмене акциями. Вопрос, видимо, и в самом деле назрел.
Господин Путин в высшей степени поощрительно отозвался о сотрудничестве двух этих организаций.
- Если ENI и "Газпром" будут расширять свою деятельность, мы это будем только приветствовать,- сказал он.- Эти компании на практике демонстрируют реализацию принципов, заложенных в Энергетической хартии. Так мы намерены работать и с другими европейскими странами.
Очевидно, что Владимир Путин стремится сделать Италию образцом для подражания всего ЕС. Проблема в том, что сам ЕС к этому не стремится.
После этого господа Путин и Проди поехали посмотреть, собственно говоря, церковь Святителя Николая. Они делали это, видимо, с разными и даже противоположными чувствами. Но никакие их чувства не шли в сравнение с ощущениями, которые пережили в эти мгновения жители провинциального Бари. На узкой улице перед входом в церковь карабинеры сдерживали несколько сотен итальянцев, желавших своими глазами увидеть... Вопрос: кого? Романа Проди или Владимира Путина? По-моему, они были настолько рады хоть какому-то событию в их растительной жизни, что им было вообще-то все равно. Итальянцы заполнили все окрестные крыши и балконы, выходящие на эту улицу. На одном балконе размером два на два метра я насчитал тринадцать человек. Все эти люди принимались отчаянно свистеть и аплодировать в тот момент, когда им казалось, что Романо Проди и Владимиру Путину уже пора было появиться. Их реальное появление толпа встретила торжествующим стоном.
Оно того не стоило. Коллеги наскоро осмотрели церковь и подворье и произнесли несколько слов. Владимир Путин опять деликатно настаивал, что церковь просто возвращается ее законному владельцу, а господин Проди косвенно подтвердил эту идею, сказав, что, сделав это дело, рассчитывает на то, что и другие его договоренности с Владимиром Путиным, достигнутые в Риме и Бари, будут теперь выполнены.
То есть о том, чего стоило Владимиру Путину вернуть храм Святителя Николая в лоно Русской православной церкви, мы, видимо, должны узнать в свое время.
http://www.kommersant.ru/doc.html?DocID=750033&IssueId=36226
В итальянском городе Бари Владимир Путин провел несколько часов и присутствовал при подписании нескольких соглашений, ни одно из которых не повлияло на ход мировой истории. Ньюсмейкеры, подписывавшие соглашения, перед протокольной церемонией говорили с журналистами, преследуя при этом узкопрофессиональные интересы. Глава Росатома Сергей Кириенко жаловался на Иран, который не только два месяца не платит за работы на Бушерской АЭС, но еще и настаивает на том, что платит. В связи с этим введение в эксплуатацию Бушерской АЭС откладывается пока именно на два месяца (кроме того, как обычно, подводят смежники из третьих стран).
Глава группы компаний "Ренова" Виктор Вексельберг поделился с журналистами нечаянной радостью: если не произойдет ничего такого, сделка по слиянию компаний "Русал" и СУАЛ будет закрыта через неделю. В этом сообщении интересовало прежде всего то, что насчет таких сделок их участники обычно высказываются через неделю после их закрытия, а не за неделю до. Сразу, конечно, появляется вопрос: а не опасается ли господин Вексельберг как раз чего-нибудь такого? Впрочем, судя по его виду, он уже вообще ничего не опасается.
В зале для пресс-конференции, переоборудованном из зрительного зала городского театра города Бари, Владимир Путин и Романо Проди появились неожиданно. Их, можно сказать, не ждали, и они минуты три стояли в каком-то странном размышлении и замешательстве. Казалось, они думают, а не уйти ли им туда, откуда они пришли. Потом господин Проди призвал бесцельно слонявшихся по залу журналистов к порядку, и еще через несколько минут у него появилась возможность начать пресс-конференцию.
Этот визит в Бари по всем признакам проходил очень гладко, во всяком случае, итальянцы встречали президента России восторженно. Суеверные организаторы с российской стороны опасались, что именно поэтому заключительная пресс-конференция может закончиться каким-нибудь грандиозным скандалом. И первый же вопрос итальянского журналиста из агентства ANSA дал все основания для этих опасений.
Но сначала господин Проди рассказал, о чем он два дня беседовал с президентом России. И выяснилось, что речь шла "о свободе печати, правах человека, о свободе каждого индивидуума в каждой стране".
- Уважая суверенитет каждой страны, мы считаем, что никто не должен остаться без внимания, когда нарушаются права человека,- заявил господин Проди, и господин Путин не стал спорить и даже, уверен, если бы его попросили прояснить свою позицию по этому вопросу, мог бы с готовностью рассказать о случаях нарушения прав человека в Италии.
- Нет энергетической зависимости ЕС от России. Есть взаимозависимость России и ЕС,- говорил премьер-министр Италии, дословно повторяя канцлера Германии Ангелу Меркель, формулировки которой насчет этих отношений ее коллеги по ЕС признали, видимо, эталонными и пригодными к постоянному употреблению.
- Взаимозависимость зависит от доступа на европейские рынки и от доступа на российские рынки,- продолжал господин Проди.- В этом смысле договор между "Газпромом" и концерном ENI может стать образцом для стран ЕС.
Впрочем, господин Проди ничего не сказал о том, почему в Бари между "Газпромом" и ENI не было подписано никаких соглашений по этому поводу, хотя многие эксперты ждали их, так как это выглядело бы по крайней мере логичным.
Романо Проди, кроме того, очень нравится идея участия итальянских компаний в создании нового российского регионального самолета Sukhoi SuperJet-100.
- Это наша последняя возможность стать главными героями на рынке гражданской авиации,- произнес он фразу, которую придумал явно не на ходу (и явно вообще не он).- После этого свободные рынки закончатся.
Напоследок господин Проди высказался на довольно болезненную для Бари тему.
- Решение о передаче Российской православной церкви храма Святителя Николая является щедрым подарком со стороны муниципалитета города,- сказал он.
По поводу этой церкви идет многолетняя тяжба между многими странами и организациями. Муниципалитет Бари, прежде чем отдать ее бывшему владельцу, РПЦ, считал ее своей.
- Благодарю за согласование позиций, связанных с передачей православной церкви города Бари Русской православной церкви,- господин Путин начал свою речь с замечания, смысл которого радикально отличался от трактовки этого события итальянским премьер-министром.
После этого корреспондент агентства ANSA и спросил премьер-министра Италии, собирается ли он предоставить политическое убежище бывшему министру здравоохранения Чечни Умару Ханбиеву, который сейчас находится в Италии.
Корреспондент ANSA не задумываясь подставил, можно сказать, своего премьер-министра. Возможно, в душе журналиста до сих пор не утихла боль в связи с театральным уходом с политической сцены Сильвио Берлускони. Так или иначе, но именно это и называется, по-моему, свободной журналистикой.
- Мы не затрагивали тему, о которой вы сказали,- невозмутимо ответил господин Проди, не желая даже повторять этот вопрос в каком бы то ни было виде.- Потому что я об этом ничего не знаю.
Корреспондент, правда, не спрашивал его, затрагивал он эту тему или не затрагивал, а интересовался, получит ли бывший министр здравоохранения Чечни политическое убежище или не получит. Впрочем, итальянского журналиста ответ, кажется, полностью удовлетворил.
Этого нельзя было сказать про господина Путина. Он тоже решил ответить на вопрос, ему, впрочем, не адресованный.
- Вы уж извините, но не мне был задан вопрос...- пожал он плечами.- Но что касается Чечни, там завершены все внутренние демократические процедуры... Избран парламент, сформированы суды, прокуратура, адвокатура, в парламенте представлены все политические силы, в том числе и такие, которые с оружием в руках воевали против федеральной власти, в том числе там есть и бывший министр обороны Ичкерии...
Традиционный рассказ Владимира Путина о невиданном расцвете демократии в Чечне мог продолжаться еще долго, но президент России закончил его неожиданно:
- Поэтому, я думаю, место бывшему министру здравоохранения Чечни в России найдется, если он решит вернуться к мирной жизни.
Президент России намекал, таким образом, что в голове бывшего министра здравоохранения до сих пор продолжается война, которой в самой Чечне давно уже нет, но интересно было другое. Еще пару лет назад ответ на такой вопрос почти наверняка закончился бы искренним предложением об обрезании в ультимативной форме. Теперь господин Путин разговаривает с иностранными журналистами о Чечне иначе. Судя по всему, он и в самом деле успокоился на ее счет.
Еще один итальянский журналист спросил господина Путина, почему ENI и "Газпром" не подписали в Бари договор об обмене акциями. Вопрос, видимо, и в самом деле назрел.
Господин Путин в высшей степени поощрительно отозвался о сотрудничестве двух этих организаций.
- Если ENI и "Газпром" будут расширять свою деятельность, мы это будем только приветствовать,- сказал он.- Эти компании на практике демонстрируют реализацию принципов, заложенных в Энергетической хартии. Так мы намерены работать и с другими европейскими странами.
Очевидно, что Владимир Путин стремится сделать Италию образцом для подражания всего ЕС. Проблема в том, что сам ЕС к этому не стремится.
После этого господа Путин и Проди поехали посмотреть, собственно говоря, церковь Святителя Николая. Они делали это, видимо, с разными и даже противоположными чувствами. Но никакие их чувства не шли в сравнение с ощущениями, которые пережили в эти мгновения жители провинциального Бари. На узкой улице перед входом в церковь карабинеры сдерживали несколько сотен итальянцев, желавших своими глазами увидеть... Вопрос: кого? Романа Проди или Владимира Путина? По-моему, они были настолько рады хоть какому-то событию в их растительной жизни, что им было вообще-то все равно. Итальянцы заполнили все окрестные крыши и балконы, выходящие на эту улицу. На одном балконе размером два на два метра я насчитал тринадцать человек. Все эти люди принимались отчаянно свистеть и аплодировать в тот момент, когда им казалось, что Романо Проди и Владимиру Путину уже пора было появиться. Их реальное появление толпа встретила торжествующим стоном.
Оно того не стоило. Коллеги наскоро осмотрели церковь и подворье и произнесли несколько слов. Владимир Путин опять деликатно настаивал, что церковь просто возвращается ее законному владельцу, а господин Проди косвенно подтвердил эту идею, сказав, что, сделав это дело, рассчитывает на то, что и другие его договоренности с Владимиром Путиным, достигнутые в Риме и Бари, будут теперь выполнены.
То есть о том, чего стоило Владимиру Путину вернуть храм Святителя Николая в лоно Русской православной церкви, мы, видимо, должны узнать в свое время.
http://www.kommersant.ru/doc.html?DocID=750033&IssueId=36226
