Вчера родственники погибших заложников в Беслане перекрыли федеральную трассу Кавказ.
Акция началась примерно в 11 часов утра. По словам оперативного дежурного МВД Северной Осетии, около ста человек, в основном родственники погибших заложников, перекрыли федеральную трассу Ростов- Баку, протестуя против необъективного, по их словам, расследования трагедии. Родственники утверждают, что следствием "занижается количество террористов", что "до сих пор не найдены четверо детей". Один из потерпевших, Владимир Кисиев, не согласен с результатами генной экспертизы останков своего 8-летнего внука.
На месте общественный порядок обеспечивали 200 сотрудников районного отдела внутренних дел, еще 220 милиционеров находились в оперативном резерве на случай возникновения нештатных ситуаций.
На момент подписания номера митингующие еще блокировали дорогу, несмотря на то что вышедший к ним заместитель Генерального прокурора РФ Владимир Колесников пообещал, что через месяц потерпевшие в результате теракта в Беслане могут ознакомиться с материалами этого уголовного дела.
В Москве же эти события воспринимались через призму первых комментариев на интернет-сайтах Южного федерального округа и крайне лаконичных сообщениях информагентств. Уже было известно о том, что в толпе митингующих раздавались призывы к отставке президента Северной Осетии Александра Дзасохова, требования проведения международного расследования бесланской трагедии и советы не приезжать больше в Беслан членам парламентской комиссии, потому что от них, де, все равно не добиться никакой полезной информации. Эти сообщения застали председателя парламентской комиссии Александра Торшина в Госдуме, где члены комиссии как раз и обсуждали предложения и вопросы, высказанные им днем ранее родственниками погибших. По пути из Думы к себе в кабинет в Совете Федерации Александр Порфирьевич недоуменно слушал по радио сообщения из Беслана. С каждым словом он поеживался.
Председатель парламентской комиссии, расследующей причины трагедии, вице-спикер Совета Федерации РФ Александр Торшин накануне встречался во Владикавказе с убитыми горем родителями.
Он рассказал нашему специальному корреспонденту о возможных тайных причинах резкого обострения ситуации в Беслане и последних неожиданных результатах работы комиссии.
- Насколько мне известно, вы только вчера возвратились из республики, где три дня подряд встречались с теми, кто теперь пикетирует федеральную трассу в Беслане. Эти события как-то связаны друг с другом?
- Уверен, что нет. Члены парламентской комиссии действительно три последних дня встречались с этими убитыми горем матерями и родственниками. В первый день нашего пребывания в большом зале местного Дома культуры мы три часа разговаривали с ними. Разговор был не из простых, и можно понять этих людей. Для них это величайшая трагедия, тяжелее которой нет ничего. В пылу разговоров некоторые родственники переходили на осетинский язык.
И все же диалог получился конструктивным. За три дня ни разу ни от одного из родственников погибших не прозвучало ни одного упрека в адрес комиссии. Поэтому для меня теперешнее выступление бесланцев - полная неожиданность.
- Может, родственники волнуются из-за того, что вы не называете конкретную дату окончания расследования комиссии или что результаты работы комиссии будут засекречены?
- Опять же нет. Более того, в разговоре со мной одна из матерей, Сусанна Дудиева, потерявшая ребенка, сказала мне, что их не интересуют сроки. Главное, чтобы были определены все виновники трагедии и выводы комиссии были максимально объективными. "Мы хотим знать правду", - сказала она. Я ее в этом уверил.
Однако не прошло после разговора и дня, как теперь она в составе митингующих, с теми же тревогами. Отчасти я могу это понять, хотя и говорить об этом больно. Например, генетическая экспертиза установила принадлежность всех тел заложников, но некоторые родственники все равно не верят в смерть детей. Горе и неимоверная психологическая нагрузка делают людей мнительными, подозрительными и порой просто неадекватными. Ну будем говорить откровенно, многие просто могут потерять разум от пережитого, что тоже понятно. Есть там, например, один мужчина, которого показывают часто по всем телеканалам. Он ходит с портретом, хотя в отношении его ребенка существует акт генетической экспертизы. Начинаешь с ним разговаривать, он все понимает, но говорит, что не может иначе. Понятно - горе.
- И все же когда можно ожидать окончания работы комиссии?
- Конкретной даты нет. Поймите в этой ситуации любое наше слово и любой вывод могут быть детонатором или приговором для кого-то. Цена ошибки очень высока. Но как бы там ни было, мы все равно доведем работу комиссии до конца и максимально открыто огласим выводы, как бы кому было ни удобно слышать и как бы нам ни мешали?
- Это намек? А у вас нет мыслей, что эта акция с перекрытием трассы может быть спровоцирована кем-то, кто хочет помешать объективному расследованию? Людей в такой ситуации ведь так просто использовать, даже подзуживать долго не надо.
- Я бы сказал так, что кому-то очень невыгодно объективное расследование нашей комиссии.
- Если можно, поподробнее. Раньше вы заявляли, что работе вашей комиссии не чинят каких-либо препятствий.
- Я и сейчас утверждаю, что на комиссию открытого давления не оказывается. Я бы не позавидовал тому, кто попытался бы нами откровенно манипулировать. Нарастающее недовольство со стороны некоторых лиц, которые чувствуют вину, но до сих пор у власти, члены комиссии почувствовали после моих недавних интервью в СМИ. Некоторые мои слова кое-кому очень не понравились и по объективным причинам не понравятся впредь.
- Вы можете сказать конкретнее?
- По именам я сейчас вам не перечислю, потому что работа комиссии еще не закончена. Скажу так, что в расследовании комиссия вышла на более широкие проблемы. Мы задели нелегальный бензотрафик, спиртотрафик. А с этими видами деятельности связаны не только криминальные коммерсанты.
Сейчас уже очевидно, что наша деятельность и выводы не понравятся и многим в Южном федеральном округе. Например, из ЮФО вообще не последовало расследования причин трагедии. МВД и ФСБ представили свои доклады президенту РФ, а руководство ЮФО - нет. Поэтому я, например, не вижу ничего удивительного в том, что первые сообщения о митинге и резкие высказывания в адрес комиссии прозвучали именно с интернет-сайтов юга России.
У нас есть достоверная информация о тех бандитах, кто должен был и мог сидеть сейчас в тюрьме, а оказался в бесланской школе первого сентября. Известны и имена тех, кто их отпустил.
А, например, о наличии провокационных моментов в нынешней акции в Беслане можно судить хотя бы по тому, что мне из Беслана позвонила та самая Сусанна Дудиева и с недоумением сказала, что о недоверии комиссии в пикете никто не говорил. Наоборот, родственники погибших очень надеются на парламентскую комиссию и хотят, чтобы мы к ним приезжали почаще, а недостоверными сообщениями СМИ они удивлены.
И в конце я бы хотел сказать, что, хотя работа и не завершена, мне не стыдно за мою работу и работу моих коллег.
Беседовал Тимофей Борисов
Акция началась примерно в 11 часов утра. По словам оперативного дежурного МВД Северной Осетии, около ста человек, в основном родственники погибших заложников, перекрыли федеральную трассу Ростов- Баку, протестуя против необъективного, по их словам, расследования трагедии. Родственники утверждают, что следствием "занижается количество террористов", что "до сих пор не найдены четверо детей". Один из потерпевших, Владимир Кисиев, не согласен с результатами генной экспертизы останков своего 8-летнего внука.
На месте общественный порядок обеспечивали 200 сотрудников районного отдела внутренних дел, еще 220 милиционеров находились в оперативном резерве на случай возникновения нештатных ситуаций.
На момент подписания номера митингующие еще блокировали дорогу, несмотря на то что вышедший к ним заместитель Генерального прокурора РФ Владимир Колесников пообещал, что через месяц потерпевшие в результате теракта в Беслане могут ознакомиться с материалами этого уголовного дела.
В Москве же эти события воспринимались через призму первых комментариев на интернет-сайтах Южного федерального округа и крайне лаконичных сообщениях информагентств. Уже было известно о том, что в толпе митингующих раздавались призывы к отставке президента Северной Осетии Александра Дзасохова, требования проведения международного расследования бесланской трагедии и советы не приезжать больше в Беслан членам парламентской комиссии, потому что от них, де, все равно не добиться никакой полезной информации. Эти сообщения застали председателя парламентской комиссии Александра Торшина в Госдуме, где члены комиссии как раз и обсуждали предложения и вопросы, высказанные им днем ранее родственниками погибших. По пути из Думы к себе в кабинет в Совете Федерации Александр Порфирьевич недоуменно слушал по радио сообщения из Беслана. С каждым словом он поеживался.
Председатель парламентской комиссии, расследующей причины трагедии, вице-спикер Совета Федерации РФ Александр Торшин накануне встречался во Владикавказе с убитыми горем родителями.
Он рассказал нашему специальному корреспонденту о возможных тайных причинах резкого обострения ситуации в Беслане и последних неожиданных результатах работы комиссии.
- Насколько мне известно, вы только вчера возвратились из республики, где три дня подряд встречались с теми, кто теперь пикетирует федеральную трассу в Беслане. Эти события как-то связаны друг с другом?
- Уверен, что нет. Члены парламентской комиссии действительно три последних дня встречались с этими убитыми горем матерями и родственниками. В первый день нашего пребывания в большом зале местного Дома культуры мы три часа разговаривали с ними. Разговор был не из простых, и можно понять этих людей. Для них это величайшая трагедия, тяжелее которой нет ничего. В пылу разговоров некоторые родственники переходили на осетинский язык.
И все же диалог получился конструктивным. За три дня ни разу ни от одного из родственников погибших не прозвучало ни одного упрека в адрес комиссии. Поэтому для меня теперешнее выступление бесланцев - полная неожиданность.
- Может, родственники волнуются из-за того, что вы не называете конкретную дату окончания расследования комиссии или что результаты работы комиссии будут засекречены?
- Опять же нет. Более того, в разговоре со мной одна из матерей, Сусанна Дудиева, потерявшая ребенка, сказала мне, что их не интересуют сроки. Главное, чтобы были определены все виновники трагедии и выводы комиссии были максимально объективными. "Мы хотим знать правду", - сказала она. Я ее в этом уверил.
Однако не прошло после разговора и дня, как теперь она в составе митингующих, с теми же тревогами. Отчасти я могу это понять, хотя и говорить об этом больно. Например, генетическая экспертиза установила принадлежность всех тел заложников, но некоторые родственники все равно не верят в смерть детей. Горе и неимоверная психологическая нагрузка делают людей мнительными, подозрительными и порой просто неадекватными. Ну будем говорить откровенно, многие просто могут потерять разум от пережитого, что тоже понятно. Есть там, например, один мужчина, которого показывают часто по всем телеканалам. Он ходит с портретом, хотя в отношении его ребенка существует акт генетической экспертизы. Начинаешь с ним разговаривать, он все понимает, но говорит, что не может иначе. Понятно - горе.
- И все же когда можно ожидать окончания работы комиссии?
- Конкретной даты нет. Поймите в этой ситуации любое наше слово и любой вывод могут быть детонатором или приговором для кого-то. Цена ошибки очень высока. Но как бы там ни было, мы все равно доведем работу комиссии до конца и максимально открыто огласим выводы, как бы кому было ни удобно слышать и как бы нам ни мешали?
- Это намек? А у вас нет мыслей, что эта акция с перекрытием трассы может быть спровоцирована кем-то, кто хочет помешать объективному расследованию? Людей в такой ситуации ведь так просто использовать, даже подзуживать долго не надо.
- Я бы сказал так, что кому-то очень невыгодно объективное расследование нашей комиссии.
- Если можно, поподробнее. Раньше вы заявляли, что работе вашей комиссии не чинят каких-либо препятствий.
- Я и сейчас утверждаю, что на комиссию открытого давления не оказывается. Я бы не позавидовал тому, кто попытался бы нами откровенно манипулировать. Нарастающее недовольство со стороны некоторых лиц, которые чувствуют вину, но до сих пор у власти, члены комиссии почувствовали после моих недавних интервью в СМИ. Некоторые мои слова кое-кому очень не понравились и по объективным причинам не понравятся впредь.
- Вы можете сказать конкретнее?
- По именам я сейчас вам не перечислю, потому что работа комиссии еще не закончена. Скажу так, что в расследовании комиссия вышла на более широкие проблемы. Мы задели нелегальный бензотрафик, спиртотрафик. А с этими видами деятельности связаны не только криминальные коммерсанты.
Сейчас уже очевидно, что наша деятельность и выводы не понравятся и многим в Южном федеральном округе. Например, из ЮФО вообще не последовало расследования причин трагедии. МВД и ФСБ представили свои доклады президенту РФ, а руководство ЮФО - нет. Поэтому я, например, не вижу ничего удивительного в том, что первые сообщения о митинге и резкие высказывания в адрес комиссии прозвучали именно с интернет-сайтов юга России.
У нас есть достоверная информация о тех бандитах, кто должен был и мог сидеть сейчас в тюрьме, а оказался в бесланской школе первого сентября. Известны и имена тех, кто их отпустил.
А, например, о наличии провокационных моментов в нынешней акции в Беслане можно судить хотя бы по тому, что мне из Беслана позвонила та самая Сусанна Дудиева и с недоумением сказала, что о недоверии комиссии в пикете никто не говорил. Наоборот, родственники погибших очень надеются на парламентскую комиссию и хотят, чтобы мы к ним приезжали почаще, а недостоверными сообщениями СМИ они удивлены.
И в конце я бы хотел сказать, что, хотя работа и не завершена, мне не стыдно за мою работу и работу моих коллег.
Беседовал Тимофей Борисов
