31 мая отпраздновал 4-летие главный раввин России Берл Лазар
31 мая более 700 приглашенных - известных и самых обычных евреев, неевреев, представителей разных стран, конфессий и организаций дружно атаковали Московский еврейский общинный центр в Марьиной Роще.
Столько евреев в одно время и в одном месте я видела в последний раз на чемпионате мира по интеллектуальной игре "Что? Где? Когда?". Бородатые дядьки в шляпах и пейсах, гладко бритые, в дорогих костюмах светские львы в черных кипах по-детски радовались встрече, разговаривали на смеси русского, английского и иврита, обсуждали свой бизнес и погоду, репетировали поздравительные речи, тут же кто-то громко кричал в мобильник: "Яша, я ж сказал: огурцы - по двадцать, помидоры - по пятьдесят! И ни центом меньше!". Толпа дружно текла через металлоискатели и строгие взгляды охранников и превращалась в банкетном зале в плохо организованную очередь.
- За чем стоим? - скромно поинтересовался ветеран Великой Отечественной старый Моисей Израилевич с орденскими планками на скромном сером пиджаке.
- К раввину! Дарить подарочки! - бойко отвечали жаждущие встречи с САМИМ.
Очередь из желающих поздравить Берл Лазара лично получилась порядочная. Часа эдак на два. Чего только не понатащили деятели в кипах своему главному пастырю: какие-то громоздкие свертки с неопределимым содержимым, изображение (в масле) Челябинской синагоги, ковер ручной работы, нарды, вазы, целые клумбы цветов. Какой-то старый часовщик принес механизм собственной работы. Но нашлись товарищи, и здесь умудрившиеся сэкономить дорогое личное время.
- А Винокур без очереди лезет! - пожаловался кто-то из толпы.
- Я инвалид! Мне полагается! - парировал известный шоумен в неловко напяленной белой кипе, протискиваясь к раввину со своим свертком.
Господин Лазар держался стойко. Внимательно выслушивал поздравления, потел, но улыбался: разве ж можно обойти кого-то вниманием? В какой-то момент в трудном деле получения подарков раввина пришла поддержать супруга Ханна Лазар и несколько его наследников.
- А почему тут так мало женщин? Почему раввины из регионов приехали без жен? - спросила я представительницу одной из общин Урала, красавицу Люсю.
- Некогда им по праздникам ездить, - объяснила рассудительная девушка. - Им детей растить надо, вон в хасидских семьях сколько бывает, - и она кивнула в сторону многочисленного (числом десять) потомства Лазара.
- Такой молодой - и уже раввин... - не унималась я.
- Это у православных священников карьера к старости вырисовывается, - растолковала мне, непонятливой, Люся, - в России раввинам делать карьеру легче всего. Куда б ты ни приехал, на своей территории ты сразу - главный. Вот и ломятся они сюда из Америки и Израиля, конкуренции-то пока нет...
У регистрационных столиков желающим раздавали белые юбилейные кипы с цифрой 40. Получив праздничную амуницию, оба Гусмана, Юдашкин, Винокур, Краснов и Розенбаум сбились в отдельную белоголовую VIP-группу.
- В праздник-то носить кипу легче всего, а ты вот в будни надень, - буркнул в их сторону старый еврей в засаленной синей кипе.
Наконец сдача-приемка презентов завершилась, и праздничный люд плавно перетек в банкетный зал. Вкушать кошерное. Даже на бутылках с сухим белым значилось, что это правильный напиток. Огромный зал шумел как улей. Кушать рыбу-фиш начали под живого Башмета. Слышно было плохо. Вернее - почти не слышно, но альтист держался молодцом, смычок не бросил даже тогда, когда безжалостно завизжал кем-то кинутый на сцене микрофон. Потом читали официальные поздравления. Первой - телеграмму от президента России. В ней раввин Лазар характеризуется как "авторитетный духовный лидер и общественный деятель", который "вносит значительный вклад в развитие религиозной и культурной жизни еврейской общины России".
Официоз медленно превратился в общение "по секторам". Где-то режиссер Розовский, громко смеясь, рассказывал, как охрана не пускала его к заветному столику, где-то меж пышных дам фланировал с бокалом в руке грустный депутат Государственной думы Розенбаум. А капелла пел еврейский хор, на большом экране показывали документальный фильм про этапы большого пути главного раввина. Даже когда на сцену взобрался знаменитый московский одессит Карцев, зал не вздрогнул и не замер в нетерпеливом молчании: кричал, как и при Башмете. Карцев провоцировал: мол, самые настоящие евреи живут в Одессе, но на него почему-то никто не обиделся и кипами не закидал.
- Когда разговаривают два еврея, их трудно перебить, что уж говорить, если тут евреев целый зал, - молвил он и, сообщив, что праздник таки удался, опечаленный отсутствием внимания братьев по крови, покинул сцену.
2 июня 2004 г.
31 мая более 700 приглашенных - известных и самых обычных евреев, неевреев, представителей разных стран, конфессий и организаций дружно атаковали Московский еврейский общинный центр в Марьиной Роще.
Столько евреев в одно время и в одном месте я видела в последний раз на чемпионате мира по интеллектуальной игре "Что? Где? Когда?". Бородатые дядьки в шляпах и пейсах, гладко бритые, в дорогих костюмах светские львы в черных кипах по-детски радовались встрече, разговаривали на смеси русского, английского и иврита, обсуждали свой бизнес и погоду, репетировали поздравительные речи, тут же кто-то громко кричал в мобильник: "Яша, я ж сказал: огурцы - по двадцать, помидоры - по пятьдесят! И ни центом меньше!". Толпа дружно текла через металлоискатели и строгие взгляды охранников и превращалась в банкетном зале в плохо организованную очередь.
- За чем стоим? - скромно поинтересовался ветеран Великой Отечественной старый Моисей Израилевич с орденскими планками на скромном сером пиджаке.
- К раввину! Дарить подарочки! - бойко отвечали жаждущие встречи с САМИМ.
Очередь из желающих поздравить Берл Лазара лично получилась порядочная. Часа эдак на два. Чего только не понатащили деятели в кипах своему главному пастырю: какие-то громоздкие свертки с неопределимым содержимым, изображение (в масле) Челябинской синагоги, ковер ручной работы, нарды, вазы, целые клумбы цветов. Какой-то старый часовщик принес механизм собственной работы. Но нашлись товарищи, и здесь умудрившиеся сэкономить дорогое личное время.
- А Винокур без очереди лезет! - пожаловался кто-то из толпы.
- Я инвалид! Мне полагается! - парировал известный шоумен в неловко напяленной белой кипе, протискиваясь к раввину со своим свертком.
Господин Лазар держался стойко. Внимательно выслушивал поздравления, потел, но улыбался: разве ж можно обойти кого-то вниманием? В какой-то момент в трудном деле получения подарков раввина пришла поддержать супруга Ханна Лазар и несколько его наследников.
- А почему тут так мало женщин? Почему раввины из регионов приехали без жен? - спросила я представительницу одной из общин Урала, красавицу Люсю.
- Некогда им по праздникам ездить, - объяснила рассудительная девушка. - Им детей растить надо, вон в хасидских семьях сколько бывает, - и она кивнула в сторону многочисленного (числом десять) потомства Лазара.
- Такой молодой - и уже раввин... - не унималась я.
- Это у православных священников карьера к старости вырисовывается, - растолковала мне, непонятливой, Люся, - в России раввинам делать карьеру легче всего. Куда б ты ни приехал, на своей территории ты сразу - главный. Вот и ломятся они сюда из Америки и Израиля, конкуренции-то пока нет...
У регистрационных столиков желающим раздавали белые юбилейные кипы с цифрой 40. Получив праздничную амуницию, оба Гусмана, Юдашкин, Винокур, Краснов и Розенбаум сбились в отдельную белоголовую VIP-группу.
- В праздник-то носить кипу легче всего, а ты вот в будни надень, - буркнул в их сторону старый еврей в засаленной синей кипе.
Наконец сдача-приемка презентов завершилась, и праздничный люд плавно перетек в банкетный зал. Вкушать кошерное. Даже на бутылках с сухим белым значилось, что это правильный напиток. Огромный зал шумел как улей. Кушать рыбу-фиш начали под живого Башмета. Слышно было плохо. Вернее - почти не слышно, но альтист держался молодцом, смычок не бросил даже тогда, когда безжалостно завизжал кем-то кинутый на сцене микрофон. Потом читали официальные поздравления. Первой - телеграмму от президента России. В ней раввин Лазар характеризуется как "авторитетный духовный лидер и общественный деятель", который "вносит значительный вклад в развитие религиозной и культурной жизни еврейской общины России".
Официоз медленно превратился в общение "по секторам". Где-то режиссер Розовский, громко смеясь, рассказывал, как охрана не пускала его к заветному столику, где-то меж пышных дам фланировал с бокалом в руке грустный депутат Государственной думы Розенбаум. А капелла пел еврейский хор, на большом экране показывали документальный фильм про этапы большого пути главного раввина. Даже когда на сцену взобрался знаменитый московский одессит Карцев, зал не вздрогнул и не замер в нетерпеливом молчании: кричал, как и при Башмете. Карцев провоцировал: мол, самые настоящие евреи живут в Одессе, но на него почему-то никто не обиделся и кипами не закидал.
- Когда разговаривают два еврея, их трудно перебить, что уж говорить, если тут евреев целый зал, - молвил он и, сообщив, что праздник таки удался, опечаленный отсутствием внимания братьев по крови, покинул сцену.
2 июня 2004 г.
 СПЖ кв.jpg)
 кв.jpeg)
