Он родился 26 сентября 1815 года, в Париже: Александр I настоял на своем, австрийский император и прусский король прислушались к русским доводам. Так был создан Священный союз, первое наднациональное объединение, правившее всем тогдашним миром, - чуть позже к нему примкнула королевская Франция, Великобритания разделяла его цели. Дальнейшее известно: успешное противостояние первой революционной волне, австрийская интервенция в восставшие Неаполь и Пьемонт, французская - в Испанию, греческий кризис. С точки зрения европейских монархов, восставшие против турок греки были бунтовщиками, но русское общество сочувствовало православным единоверцам (в день Святой Пасхи турки повесили греческого патриарха и трех митрополитов). Александр I долго колебался, обещал грекам поддержку и менял свое решение, созывал международную конференцию. Он ничего не добился от европейских коллег и начал готовиться к войне: этому помешала лишь его смерть, и с принципами Священного союза покончил прагматичный Николай I.
Такова общеизвестная канва, но здесь есть и свои загадки. Советские историки считали, что ключевой фигурой Священного союза был австрийский канцлер Меттерних, а Александр I оказался его игрушкой. Карл Маркс относился к русскому императору с куда большим уважением: по его мнению, союз стал формой русской гегемонии в постнаполеоновской Европе. Так оно и было: пресловутая ловкость Меттерниха меркла по сравнению с византийскими способностями императора Александра. Он в совершенстве умел использовать людей, сваливая ответственность на исполнителей: всероссийским пугалом стал Аракчеев, европейским - Меттерних.
Тайна и драма Александра I отдельная, захватывающе интересная и сложная тема, но занимателен и сам Священный союз. Это вполне актуальная история: союз монархов Европы стал апофеозом консерватизма, он впервые обосновал идею ограниченности национального суверенитета, его действия стали предтечей миротворческих операций ООН и контртеррористических войн США.
Александр I предложил союзу "принцип интервенции": в случае революции возможно вторжение в страну, даже если ее правительство против этого. "Принцип интервенции" сработал: к 1825 году революционное движение в Европе в основном было подавлено, и император Александр мог забыть о принципах и заняться Грецией.
То, что он создавал, окончательно обрушилось в 1848 году, когда Европу захлестнула новая волна революций и пережиток Священного союза, семидесятипятилетний Меттерних, потерял пост канцлера Австрийской империи. Вот тут Россия крепко наступила на грабли: Николай I помог австрийскому императору подавить венгерское восстание и был вынужден вести Крымскую войну с австрийским ножом в спине. Идеализм Александра I был на редкость прагматичен, его прагматичный преемник оказался слишком большим идеалистом - система европейский стабильности стала действовать против России.
И дело было не только в том, что венгерская элита, после революции 1848 года добившаяся большого влияния в трансформировавшейся в двуединую монархию Австрии, упорно и последовательно ненавидела Российскую империю. Принципу равновесия сил противоречил сам факт существования огромной, непредсказуемой, неевропейской, но влияющей на судьбы Европы страны. У Крымской войны имелись и конкретные поводы, но они были глубоко вторичны: на самом деле великие европейские державы пытались отбросить Россию в Азию.
Александр I превратил свою страну в мирового гегемона: этой цели послужил и поход на Париж, против которого был настроен Кутузов, и дипломатическая эквилибристика Священного союза. Он вел свою игру, имея на руках плохие карты (экономическое положение страны было ужасающим), но добился многого. Волевой и твердолобый Николай I исповедовал более эгоистические цели: он проводил национально ориентированную политику и в результате потерял все.
Такова общеизвестная канва, но здесь есть и свои загадки. Советские историки считали, что ключевой фигурой Священного союза был австрийский канцлер Меттерних, а Александр I оказался его игрушкой. Карл Маркс относился к русскому императору с куда большим уважением: по его мнению, союз стал формой русской гегемонии в постнаполеоновской Европе. Так оно и было: пресловутая ловкость Меттерниха меркла по сравнению с византийскими способностями императора Александра. Он в совершенстве умел использовать людей, сваливая ответственность на исполнителей: всероссийским пугалом стал Аракчеев, европейским - Меттерних.
Тайна и драма Александра I отдельная, захватывающе интересная и сложная тема, но занимателен и сам Священный союз. Это вполне актуальная история: союз монархов Европы стал апофеозом консерватизма, он впервые обосновал идею ограниченности национального суверенитета, его действия стали предтечей миротворческих операций ООН и контртеррористических войн США.
Александр I предложил союзу "принцип интервенции": в случае революции возможно вторжение в страну, даже если ее правительство против этого. "Принцип интервенции" сработал: к 1825 году революционное движение в Европе в основном было подавлено, и император Александр мог забыть о принципах и заняться Грецией.
То, что он создавал, окончательно обрушилось в 1848 году, когда Европу захлестнула новая волна революций и пережиток Священного союза, семидесятипятилетний Меттерних, потерял пост канцлера Австрийской империи. Вот тут Россия крепко наступила на грабли: Николай I помог австрийскому императору подавить венгерское восстание и был вынужден вести Крымскую войну с австрийским ножом в спине. Идеализм Александра I был на редкость прагматичен, его прагматичный преемник оказался слишком большим идеалистом - система европейский стабильности стала действовать против России.
И дело было не только в том, что венгерская элита, после революции 1848 года добившаяся большого влияния в трансформировавшейся в двуединую монархию Австрии, упорно и последовательно ненавидела Российскую империю. Принципу равновесия сил противоречил сам факт существования огромной, непредсказуемой, неевропейской, но влияющей на судьбы Европы страны. У Крымской войны имелись и конкретные поводы, но они были глубоко вторичны: на самом деле великие европейские державы пытались отбросить Россию в Азию.
Александр I превратил свою страну в мирового гегемона: этой цели послужил и поход на Париж, против которого был настроен Кутузов, и дипломатическая эквилибристика Священного союза. Он вел свою игру, имея на руках плохие карты (экономическое положение страны было ужасающим), но добился многого. Волевой и твердолобый Николай I исповедовал более эгоистические цели: он проводил национально ориентированную политику и в результате потерял все.
