Вячеслав Манягин. Апология Грозного Царя.- М.: Сербский крест (Святая Русь), 2002, 80 с.
Современность опровергла известные слова А.С.Хомякова: "когда исчезнут ложные ученья, не нужно будет и имя Православия, ибо ложного христианства не будет". Смотря испытующим взором на нынешнее христианство, можно ли усмотреть что-либо, кроме христианства ложного. Даже и святейшее имя Православия сплошь и рядом прилагается ныне к тому, что таковым по сути не является. ВсЈ стремительнее положение дел приближается к ситуации, описанной одним из идеологов "православного антиглобализма": "Вовлечение Церкви и еЈ чад в глобальную... систему "нового мирового порядка" - есть путь приспособленчества и конформизма, и сохранит лишь внешнюю форму ЕЈ жизнедеятельности: Таинства, обряды, богослужения, чины; внутреннее же ЕЈ содержание, Дух Божий - будет утрачен. Церковь станет апостасийной. От Церкви останется лишь видимая оболочка..." (иеродиакон Авель (СемЈнов). Но ежели земные церкви всЈ более и более превращаются лишь в "видимую оболочку" церковности, то каким способом, спрашивается, верному христианину научиться распознавать своих в наступивших апостасийных сумерках? Одним из способов, коим рассеянные на земле члены Церкви Воинствующей могут хотя бы отчасти восстановить свои боевые порядки, есть прибегание к помощи святых Божиих, ибо святые небезразличны к воинствующей Церкви и молят Бога о ней. Как сказано в одном из Катехизисов: "Древние оные и святые предстоятели Церкви видели многие откровения от усопших святых - разумею Григория Чудотворца, ученика Оригенова. Сей был научен благочестивой вере христианской явлением святого Иоанна Богослова и Пресвятой Богородицы. А также (разумею) Константина Великого - первого из христианских царей - наученного христианству от святых Петра и Павла. И сей самый, именитый во святых Григорий Богослов упоминает, что много раз во сне после совершения Литургии ему подавал советы Великий Василий. Но и многое другое подобное мы находим в древнейшей церковной истории, что ясно показывает, что просвещенная Духом Святым торжествующая Церковь небезразлична к скорбям и нуждам Церкви воинствующей на земле". Нечто подобное усматриваем мы и в новейшей истории церковной - и в сей связи крайне примечательны имена тех святых, коих нонконформистское, антисистемное Православие приемлет в качестве своих небесных предстателей.
По силе противодействия можно косвенно судить и о силе действия. Достоверность факта значительно возросшего почитания в народной среде Царя Иоанна Грозного засвидетельствована, среди прочего, и словами одного из наиболее видных деятелей официозного, системного "православия", в крайнем раздражении назвавшего сих почитателей "раскольниками" и "врагами церкви". В июле 2002 г., "отвечая на вопросы журналистов в ходе паломнического визита в Санкт-Петербургскую епархию и на Валаам <...> попыткой спровоцировать разделение среди народа Божия назвал святейший патриарх Алексий призывы канонизировать царя Иоанна Грозного и Григория Распутина. "Нельзя одновременно прославлять и убиенных, и их убийц,- уверен Его Святейшество.- В случае прославления царя Иоанна Грозного пришлось бы деканонизировать святителя Московского Филиппа, который по его приказу был задушен Малютой Скуратовым"" ("Радонеж" N7, 2002).
Из всего сказанного надлежит сделать вывод, что книга В.Манягина появилась весьма своевременно. Автор поставил своею целью расчистить столетние завалы клевет, псевдоисторических мифов и "лживых мерзостей", возведЈнные на благоверного Царя Иоанна Васильевича. Надобно признать, что автору удалось доказательно опровергнуть значительную часть этих лживых домыслов (в том числе, кстати, и домысел об Иоанне Грозном как об "убийце" митр. Филиппа). Нельзя не согласиться с выводом, сделанным автором: "если очистить царствование Грозного от клеветы и домыслов, то эпоха Иоанна IV предстанет в своЈм истинном свете: как время создания могучей Великорусской Православной империи и той национальной идеи, которая на протяжении четырЈхсот лет объединяла и вдохновляла русский народ. Народ это сознавал, и не просто "терпел" Иоанна, но восхищался им и любил его. Ни про какого другого царя не сложено народом столько песен и сказок. До 1917 г. на могилу Иоанна в Кремле приходили простые русские люди просить помощи в делах, требующих справедливого суда. Нация видела в царе "выразителя народного единства и символ национальной независимости" (С.Ф.Платонов), что свидетельствует о истинно демократическом характере его власти. Россия была его отчим домом, и он был в этом доме хозяин, а не временный гость: слуга Богу, отец народу, милосердный к врагам личным и Грозный к врагам Отечества".
Современность опровергла известные слова А.С.Хомякова: "когда исчезнут ложные ученья, не нужно будет и имя Православия, ибо ложного христианства не будет". Смотря испытующим взором на нынешнее христианство, можно ли усмотреть что-либо, кроме христианства ложного. Даже и святейшее имя Православия сплошь и рядом прилагается ныне к тому, что таковым по сути не является. ВсЈ стремительнее положение дел приближается к ситуации, описанной одним из идеологов "православного антиглобализма": "Вовлечение Церкви и еЈ чад в глобальную... систему "нового мирового порядка" - есть путь приспособленчества и конформизма, и сохранит лишь внешнюю форму ЕЈ жизнедеятельности: Таинства, обряды, богослужения, чины; внутреннее же ЕЈ содержание, Дух Божий - будет утрачен. Церковь станет апостасийной. От Церкви останется лишь видимая оболочка..." (иеродиакон Авель (СемЈнов). Но ежели земные церкви всЈ более и более превращаются лишь в "видимую оболочку" церковности, то каким способом, спрашивается, верному христианину научиться распознавать своих в наступивших апостасийных сумерках? Одним из способов, коим рассеянные на земле члены Церкви Воинствующей могут хотя бы отчасти восстановить свои боевые порядки, есть прибегание к помощи святых Божиих, ибо святые небезразличны к воинствующей Церкви и молят Бога о ней. Как сказано в одном из Катехизисов: "Древние оные и святые предстоятели Церкви видели многие откровения от усопших святых - разумею Григория Чудотворца, ученика Оригенова. Сей был научен благочестивой вере христианской явлением святого Иоанна Богослова и Пресвятой Богородицы. А также (разумею) Константина Великого - первого из христианских царей - наученного христианству от святых Петра и Павла. И сей самый, именитый во святых Григорий Богослов упоминает, что много раз во сне после совершения Литургии ему подавал советы Великий Василий. Но и многое другое подобное мы находим в древнейшей церковной истории, что ясно показывает, что просвещенная Духом Святым торжествующая Церковь небезразлична к скорбям и нуждам Церкви воинствующей на земле". Нечто подобное усматриваем мы и в новейшей истории церковной - и в сей связи крайне примечательны имена тех святых, коих нонконформистское, антисистемное Православие приемлет в качестве своих небесных предстателей.
По силе противодействия можно косвенно судить и о силе действия. Достоверность факта значительно возросшего почитания в народной среде Царя Иоанна Грозного засвидетельствована, среди прочего, и словами одного из наиболее видных деятелей официозного, системного "православия", в крайнем раздражении назвавшего сих почитателей "раскольниками" и "врагами церкви". В июле 2002 г., "отвечая на вопросы журналистов в ходе паломнического визита в Санкт-Петербургскую епархию и на Валаам <...> попыткой спровоцировать разделение среди народа Божия назвал святейший патриарх Алексий призывы канонизировать царя Иоанна Грозного и Григория Распутина. "Нельзя одновременно прославлять и убиенных, и их убийц,- уверен Его Святейшество.- В случае прославления царя Иоанна Грозного пришлось бы деканонизировать святителя Московского Филиппа, который по его приказу был задушен Малютой Скуратовым"" ("Радонеж" N7, 2002).
Из всего сказанного надлежит сделать вывод, что книга В.Манягина появилась весьма своевременно. Автор поставил своею целью расчистить столетние завалы клевет, псевдоисторических мифов и "лживых мерзостей", возведЈнные на благоверного Царя Иоанна Васильевича. Надобно признать, что автору удалось доказательно опровергнуть значительную часть этих лживых домыслов (в том числе, кстати, и домысел об Иоанне Грозном как об "убийце" митр. Филиппа). Нельзя не согласиться с выводом, сделанным автором: "если очистить царствование Грозного от клеветы и домыслов, то эпоха Иоанна IV предстанет в своЈм истинном свете: как время создания могучей Великорусской Православной империи и той национальной идеи, которая на протяжении четырЈхсот лет объединяла и вдохновляла русский народ. Народ это сознавал, и не просто "терпел" Иоанна, но восхищался им и любил его. Ни про какого другого царя не сложено народом столько песен и сказок. До 1917 г. на могилу Иоанна в Кремле приходили простые русские люди просить помощи в делах, требующих справедливого суда. Нация видела в царе "выразителя народного единства и символ национальной независимости" (С.Ф.Платонов), что свидетельствует о истинно демократическом характере его власти. Россия была его отчим домом, и он был в этом доме хозяин, а не временный гость: слуга Богу, отец народу, милосердный к врагам личным и Грозный к врагам Отечества".
