270 лет назад, 7 мая (старый стиль) 1744 года Императрица Елизавета Петровна издала знаменательный указ, приостанавливающий применение смертной казни в России. «Усмотрено в Правительствующем Сенате, - говорится в этом указе, - что в губерниях, такеж и в войске и в прочих местах Российской Империи, смертные казни и политическую смерть чинять не по надлежащим винам, а другим и безвинно». А для этого указ повелевал присылать в Сенат «обстоятельные перечнывые выписки», т.е. выдержки из всех дел, по которым были вынесены смертные приговоры, и до получения из Сената соответственных указаний не приводить этих приговоров в исполнение.
Это решение видимо было принято Елизаветой Петровной еще в дни восшествия ее на престол. 24 ноября 1741 года, в день, когда дочь Петра Великого повела за собой гвардейцев, чтобы положить конец царствованию Брауншвейгского семейства, она, по словам Н.И.Костомарова, «молилась на коленях перед образом Богоматери, прося благословения своему предприятию, и тут-то, как говорят, дала обет уничтожить смертную казнь в России, если достигнет престола».
Обещание свое Императрица сдержала и, как сообщает видный историк русского права Н.П.Загоскин, «во все двадцатилетнее царствование свое проявляла полное отвращение к смертной казни и сделала весьма решительные шаги к приостановлении ее в России, в свое время заставившее говорить о себе всю Европу. Такое направление мыслей Императрицы имело случай проявиться уже в первые дни царствования: известно, что Елизавета Петровна заменила ссылкой смертную казнь для всех противников ее воцарения, присужденных к колесованию, четвертованию и отсечения голов». Так, например, в отношении приговоренного к смерти через колесование А.И.Остермана указ Императрицы гласил: «Графа Остермана вывесть на амбон, где объявя ему смерть, положить на плаху, а потом сняв, сослать в Березов». Подобным образом велено было наказать и приговоренного к четвертованию Б.Х.Миниха. «Потомки навсегда запомнили эту невиданную милость Императрицы - ведь такого в истории России никогда не бывало», - пишет по этому поводу современный историк Е.В.Анисимов.
Однако, как отмечает Н.П.Загоскин, последовавший 7 мая 1744 года указ вызвал недоумение в русском обществе, «воспитанном на суровом режиме устрашительной уголовной системе первых десятилетий XVIII-го столетия», а местами новшество, вводимое этим указом, повлекло за собой даже неудовольствие. В частности, ландраты и магистраты Остезейского края, саботируя императорский указ, обратились ч ходатайством разрешить им по-прежнему казнить преступников «по силе их древних правильных поведений». Однако Елизавета Петровна была непреклонна и 5 августа 1746 года ей был издан новый указ, вторично предписывающий, чтобы нигде в Российской Империи «колодникам экзекуции без апробации Правительствующего Сената не чинить». Но поскольку и этот царский указ также встретил недоумение (на этот раз в Запорожском войске) 13 марта 1749 г. Елизавета Петровна подписала очередное повеление, в котором сообщала, что приведение в исполнение смертных приговоров запрещается повсеместно «до указу». Подобные указы увидели свет 25 мая 1753 г. и 30 сентября 1754 г.
Поскольку в течение целого десятилетия действия указов о приостановке применения смертной казни в России Сенат оказался просто завален массой присланных в него бумаг, «остававшихся здесь, конечно по повелению Императрицы, без рассмотрения», а тюрьмы были переполнены осужденными, «целыми годами содержавшимися здесь в тщетном ожидании дальнейшего Сенатского указа», было решено впредь всех приговоренных к смерти ссылать в отдаленные места, подвергая наказанию кнутом, вырыванию ноздрей и клеймлению словом «вор».
Так, например, известного тогдашнего разбойника Ваньку-Каина Сенат в 1755 году приговорил к смертной казни, которая была заменена наказанием кнутом. Кроме того, приговоренному вору вырвали ноздри и поставили клейма: букву «В» - на лбу, букву «О» - на левой, а букву «Р» - на правой щеке. После этого Ваньку-Каина, заковав в кандалы, отправили «в тяжкую работу» на каторгу в Рогервик (Эстляндию). При этом, в отличие от шведского законодательства, предусматривавшего отсечение убийцам и грабителям правой руки, российский Сенат признал такое наказание нецелесообразным и с одобрения Императрицы постановил «рук у них не сечь, чтобы они способными к работе оставались».
Но официальное неприменение смертной казни не означало, что на местах ее не использовали вовсе. Представители власти, несогласные с гуманными распоряжениями Императрицы, нашли способ обойти закон. Обреченных на смертную казнь лишали жизни засекая кнутом, о чем сохранились красноречивые свидетельства. В 1748 году новый московский главнокомандующий граф Я.А.Брюс потребовал от сенатора И.В.Лопухина, который, отличаясь гуманностью, смягчал судебные приговоры, ужесточения наказания кнутом. В предписании Брюса, в частности говорилось: «не 50 ударов надо назначать, а 200, 300, 500». На возражение Лопухина, что это означает засекать до смерти, Брюс заметил: «Что же их жалеть? И это наказание вместо смертной казни».
Отметим также, что хотя фактически на смертную казнь в царствование Императрицы Елизаветы Петровны был наложен мораторий, де-юре она продолжала существовать. «Ряд уже известных нам указов, появившихся в промежуток времени с 1744-го года по 1754 год, вызвал в свое время ходячее именье о том, будто в царствование Императрицы Елизаветы Петровны совершена была отмена в России смертной казни, - резюмирует Н.П.Загоскин. - ...Мнение это должно было признано, однако, совершенно неверным. Из точного смысла указов 1740-1754 годов видно, что эти указы только временно приостанавливают действие смертной казни - впредь "до указа". Несомненно, тем не менее, что Императрица Елизавета Петровна действительно и вполне искренне желала совершенной отмены смертной казни в своем государстве... (...) Елизавета Петровна скончалась, не осуществив, таким образом, своего гуманного намерения дать законодательную отмену смертной казни в России (...) Но уже сама приостановка действия смертной казни в это царствование - отводит последнему светлое место в истории русского уголовного права, так как в это царствование зарождается в нашем отечестве реакция против смертной казни и впервые открыто высказывается, с высоты престола, осуждения этому виду кары».
Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук
