«Самый оклеветанный монарх русской истории»

В ночь на 12 марта (старый стиль) 1801 года в Петербурге в собственном дворце заговорщиками был убит Император Павел I. Официальной причиной смерти был объявлен апоплексический удар, а учитывая косвенную причастность к заговору наследника Престола, на исследование павловского периода русской истории на долгие годы был наложен негласный запрет. В итоге, царствование это, полное крупных преобразований и свершений, было оболгано и, выражаясь словами историка С.В.Шумигорского, «анекдот в этом случае оттеснил историю». В советское время заинтересованности в том, чтобы установить истину в отношении этого монарха также не было, напротив, карикатурные образы, созданные недоброжелателями Павла Петровича, навязчиво внедрялись в сознание, а высказывания и оценки его апологетов - замалчивались. Однако сначала в русской эмиграции, а затем и в постсоветской России стали появляться исследования, благодаря которым образ этого оболганного Императора начинает представляться в совершенно ином свете. Впрочем, проницательные люди еще в XIX веки сумели разглядеть в этом монархе неординарную, яркую, трагическую и благородную личность. Сердцем это чувствовал и простой православный народ, приходивший искать справедливости и защиту у гробницы Императору...

В рамках этого небольшого очерка не будем подробно останавливаться на всех деяниях и задумках Императора Павла I, которыми было богато это недолгое царствование, а коснемся лишь некоторых из них и оценок, данных Государю и его деятельности наблюдательными современниками, писателями и историками.

В день своей коронации, 5 апреля 1797 года, выпавшей на первый день Пасхи, Государь зачитал новый закон о престолонаследии, положивший конец той неопределенности в наследовании трона, которая наступила с петровских времен и привела к череде дворцовых переворотов. И хотя Павлу Петровичу самому суждено было пасть жертвой очередного дворцового переворота, смертью своей он положил конец «случайным царствованиям». Издав закон, согласно которому трон передавался по мужской линии по прямой восходящей, Павел I практически исключил возможность женских царствований и, как справедливо отмечал святитель Иоанн Шанхайский, создал «систему, основанную на принципах, проводимых в жизнь Московскими собирателями Руси и укоренившихся в душе русской».

Но это лишь одна из заслуг Императора Павла. К числу других, не менее важных, следует отнести его сословную политику. «Император Павел I был первый противодворянский Царь (...) Чувство порядка, дисциплины и равенства было руководящим побуждением его деятельности, борьба с сословными привилегиями - его главной задачей», - напишет о нем В.О.Ключевский. Соглашаясь с сутью этого утверждения, не согласимся, однако, с утверждением о том, что Император Павел был Царем «противодворянским». Безусловно, что крайне важной для Государя мерой стала борьба с дворянскими привилегиями. Рядом своих указов Павел Петрович поставил дворянское общество под контроль правительственной администрации, восстановил телесные наказания для тех из дворян, кто был замешан в ряде преступлений и попытался вернуть русское дворянство к обязательной службе. Но борьба с дворянскими вольностями и привилегиями, завоеванные первенствующим сословием»в течение XVIII века, не была для Императора самоцелью. Мечтой Государя было прекратить своевольство дворян и превратить их в образцовое служилое сословие, подающее пример всем остальным поданным Российской Империи. Привилегии, справедливо считал Император, должны основываться на реальных заслугах. Понимая, что дворянством такие меры будут восприняты без энтузиазма, Павел I как-то заметил: «...Если бы мне надобно было образовать себе политическую партию, я мог бы молчать о беспорядках, чтобы пощадить известных лиц, но, будучи тем, что я есмь, - для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое».

Заметно изменилось и положение гвардии - гвардейских офицеров решено было превратить из царедворцев в солдат, заставив их заниматься своими непосредственными обязанностями, резко сократив ставший уже ставший привычным для них светский образ жизни. «Образ нашей жизни офицерской после восшествия на престол императора Павла совсем переменился, - вспоминал граф Е.Ф.Комаровский; - при Императрице мы помышляли только, чтобы ездить в общество, театры, ходить во фраках, а теперь с утра до вечера на полковом дворе; и учили нас всех, как рекрут». Естественно, что усиление тягот службы вызвало ропот, недовольство и многочисленные отставки. Не по душе многим офицерам пришлись и указы Государя, вводившие для них личную ответственность за жизнь и здоровье солдат, введение ряда взысканий, сокращение отпусков и запрет делать долги  и привлекать солдат для работы в своих имениях.

Однако если большинство дворян-офицеров роптало на «Императора-деспота», то солдаты его боготворили. Ведь именно павловскими указами срок солдатской службы был сокращен до 25 лет, было велено хоронить погибших и умерших рядовых с воинскими почестями, впервые в России были введены коллективные отличия - награды полкам, а для нижних чинов устанавливалась специальная награда - серебряная медаль «За храбрость». Кроме того, этому Императору Русская армия была обязана тем, что для нее были введены теплые зимние вещи - тулупы и валенки для часовых, овчинная безрукавка для ношения под камзолом и впервые в военной российской истории - шинель, пришедшая на смену носившемуся с петровских времен епанчи - слабо защищавшему от холода и ветра плащу из простой материи. Вместе с тем, многие, не исключая и А.В.Суворова, отмечали неудобство и непрактичность новых павловских мундиров, однако, как справедливо замечает один из авторов, «мундирами Павла все возмущались», но когда «Александр обрезал полы мундиров по пояс, зато воротники поднял под самые уши, и все не знали, как похвалить явно неудобный наряд!..». Поэтому справедливости ради надо признать, что ставшие предметом недовольства и издевок введенные в Русской армии митры, букли, косы и пудра (вспомним знаменитое суворовское: «Пудра - не порох, букли - не пушки, коса - не тесак: я не немец, а природный русак!»), присутствовали в то время практически во всех европейских армиях. Поэтому в основе этого неприятия, думается, не малую роль играло отрицательное отношение дворянства лично к Императору.

«Павловская муштра имела до некоторой степени положительное воспитательное значение. Она сильно подтянула блестящую, но распущенную армию, особенно же Гвардию конца царствования Екатерины. Щеголям и сибаритам, манкировавшим своими обязанностями, смотревшим на службу, как на приятную синекуру, и считавшим, что "дело не медведь - в лес не убежит" - дано понять (и почувствовать), что служба есть прежде всего служба, - отмечал известный военный историк А.А.Керсновский. (...) Император Павел несмотря на всю свою строгость и вспыльчивость, любил солдата, и тот чувствовал это и платил ему тем же. Безмолвные шеренги плачущих гренадер, молча колеблющиеся линии штыков в роковое утро 11 марта 1801 года являются одной из самых сильных по своему трагизму картин в истории Русской армии».

Немалое внимание уделялось Павлом I крестьянскому вопросу. Его по праву можно считать первым русским Императором, сделавшим реальные шаги по ограничению крепостного права. Помимо ряда льгот (отмена хлебной повинности, прощение податных недоимок, льготная продажа соли и др.), Государь сделал немало для того, чтобы изменить статус крестьянства. Впервые в истории России, крестьянское сословие было приведено к присяге. А в 1797 году последовал указ запрещавший привлекать крестьян к работам в  воскресные дни, и требовавший от помещиков разделить остальные 6 рабочих дней на две равные части - 3 дня крестьянин должен был работать на себя и 3 дня на барина. Кроме того, крестьяне получили право жаловаться на своих помещиков. Однако вместе с тем, за четыре года царствования Император Павел передал в частные руки около 600 тыс. крепостных, искренне полагая, что под отеческой заботой помещиком им будет жить лучше, чем под надзором государственных чиновников. Но, несмотря на это, крестьянство за несколько месяцев царствования Павла I получило льгот больше, чем за все долгое царствование его матери, прославленной историками «мудрой и просвещенной правительницей».

«Народ, – говорят, – был счастлив, - отмечал А.Коцебу. - Его, – говорят, – никто не притеснял. Вельможи не смели обращаться с ним с обычною надменностью; они знали, что всякому возможно было писать прямо государю и что государь читал каждое письмо. Им было бы плохо, если бы до него дошло о какой-нибудь несправедливости; поэтому страх внушал им человеколюбие. Из 36 миллионов людей по крайней мере 33 миллиона имели повод благословлять императора, хотя и не все осознавали это».

Человек глубоко верующий, Император Павел I уделял большие внимание церковной политике. Бюджет расходов на поддержание Церкви и на миссионерскую деятельность был увеличен вдвое, но при этом всякие «подарки» новокрестившимся были отменены. Государь заботливо относился к православному духовенству - поднял его достаток, ввел для него государственные награды, учредил несколько семинарий и духовные академии в Петербурге и Казани. Количество монастырей, бывшее при Царе Михаиле Феодоровиче свыше 1000 и сократившееся к царствованию Екатерины Великой до 385, теперь снова повысилось и дошло до 452. Повсеместно возросла проповедь Слова Божия. При этом заметно облегчилось положение старообрядчества - по инициативе Императора была создана Единоверческая старообрядческая церковь, призванные способствовать преодолению раскола. Как отмечал товарищ обер-прокурора Святейшего Синода князь Н.Д.Жевахов, «отношение Императора Павла I к Церкви было таково, что только революция 1917 года прервала работы по его канонизации, однако сознанием русского народа Император Павел давно уже причислен к лику святых. Дивные знамения, благоволения Божия к Праведнику, творимые Промыслом Господним у его гробницы, в последние годы перед революцией не только привлекали толпы верующих в Петропавловский собор, но и побудили причт издать целую книгу знамений и чудес Божиих, изливаемых на верующих молитвами благоверного Императора Павла I». «...Император Павел Петрович, как любил Церковь Святую, как чтил святые уставы ее и сколько сделал для блага ее. Немногие из Царей русских, подобно Ему, послужили Церкви Божией», - такими словами отзывался об убиенном монархе преподобный Серафим Саровский.

Большое внимание Император Павел I уделял благотворительности и образованию. Указом 1797 г. Императрице Марии Федоровне было велено взять начальство над воспитательными домами, что положило начало благотворительной деятельности «ведомства императрицы Марии», а вскоре было открыто два женских института - Екатерининский и Мариинский.

Многие видели деспотизм Императора в его стремлении к регламентации и вмешательстве в повседневную жизнь подданных: запрет определенных фасонов одежды, причесок, танцев, в которых Император видел проявления вольнодумства; введении цензуры, запрете ввоз книг из-за границы, и употребления таких крамольных слов, как «гражданин» и «отечество». Но вместе с тем, за все время свое недолгого царствования Император никого не казнил, хотя от службы отстранил многих. От репрессий Павла I, размах которых любят сильно преувеличивать, пострадало около 700 человек, которые либо были сосланы, либо находились под наблюдением. Но одновременно с этими мерами происходили и амнистии: Государем были освобождены Радищев, Новиков, Костюшко, помилованы поляки, участвовавшие в мятеже.

«Это был человек в душе вполне доброжелательный, великодушный, готовый прощать обиды и повиниться в своих ошибках, - свидетельствует генерал Н.А.Саблуков. - Он высоко ценил правду, ненавидел ложь и обман, заботился о правосудии и безпощадно npeследовал всякия злоупотребления, в особенности же лихоимство и взяточничество. К несчастию все эти похвальныя и добрыя качества оставались совершенно безполезными, как для него лично, так и для государства, благодаря его несдержанности, чрезвычайной раздражительности, неразумной и нетерпеливой требовательности безпрекословнаго повиновения. Малейшее колебание при исполнении его приказаний, малейшая неисправность по службе влекли за собою жестокий выговор и даже наказание без всякаго различия лиц. На Павла нелегко было иметь влияние, так как, почитая себя всегда правым, он с особенным упорством держался своего мнения и ни за что не хотел от него отказаться. Он был чрезвычайно раздражителен и от малейшаго противоречия приходил в такой гнев, что казался совершенно изступленным. А между тем он сам вполне сознавал это и впоследствии глубоко этим огорчался, сожалея собственную вспыльчивость; но, несмотря на это, он все-таки не имел достаточной силы воли, чтобы победить себя».

«Император Павел Петрович является самым оклеветанным монархом русской истории,  - писал в связи в этим А.А.Керсновский. - Его не оценили современники, не поняло потомство, глядевшее на события глазами современников. В нем видели лишь самодура, сославшего за плохое равнение прямо с вахтпарада в Сибирь Конную Гвардию, деспота, запретившего слово "гражданин", ношение фраков и круглых шляп "как оным безбожным французским режисидам свойственных" - и красившего все шлагбаумы и караульные будки Империи под цвет перчаток своей фаворитки. Не видели, не хотели видеть ни высоко рыцарственной его души, ни доброго и отзывчивого сердца вспыльчивого, но отходчивого Императора, ни, самое главное, грустно и ненормально проведенного Цесаревичем времени в стороне от трона, почти что в ссылке. Великая Екатерина, бывшая матерью для своей страны, была мачехой для своего сына. Цесаревич Павел в детстве и юности сносил обиды надменных фаворитов, участников ропшинского действа, открыто глумившихся и поносивших память его отца, видел, что с ним не считаются. Жаждая подвигов, полный благородных стремлений, неоднократно просился на войну (славное царствование Екатерины давало много тому возможностей), но неизменно получал отказ... Многое пришлось ему перетерпеть, много выстрадать: в его душе и произошел тот глубокий надлом, что наложил особенный неизгладимый и трагический отпечаток на весь его характер, лишившийся мало-помалу душевного равновесия. Цесаревич видел всю изнанку (изнанку неизбежную) блестящего царствования своей матери».

«Многие современники отмечают молниеносные переходы настроения Павла I от гнева к великодушию: ссыльный офицер, попавший под горячую руку и наказанный несправедливо, мог быть возвращен на следующий день в полк с повышением или с подарком, - пишет современный историк К.В.Григорьев. - Эксцентричность Государя, частая его смена гнева на милость, а иногда и наоборот, были причиной тому, что по количеству анекдотов и историй царствование Павла I может сравниться с царствованием Петра Великого. Эти анекдоты не всегда имеют под собой реальные события, но определенным образом характеризуют настроение общества. Можно отметить, что большинство историй имеют счастливый конец, и не беспочвенно будет предположить, что и в жизни часто торжествовало правосудие».

Не будем подробно останавливаться на внешней политики Павла I, напомним лишь, что в это царствование Государь взял под свое покровительство остров Мальту, став гроссмейстером Мальтийского ордена, русские армия и флот под командованием  А.В.Суворова и Ф.Ф.Ушакова блестяще показали себя в войне с французами, в это царствование фактически произошло присоединение к Российской империи Восточной Грузии, активно развивалось и американское направление внешней политики - в 1797 г. была учреждена Российско-Американская компания, которой было дано право открывать и завоевывать новые земли в Америке. Нередко Павла Петровича критикуют за крутой поворот во внешней политике, вызванный предательством союзников, заставившем его заключить союз с Наполеоном и, особенно, за планы совместного российско-французского похода России в Индию, имевшим целью нанести удар по Британии. «Индийский поход» Государя некоторые современники и историки характеризуют как «безумие», однако искушенный в военных делах Наполеон был совершенно иного мнения. Убийство Императора Павла I привело в ярость Наполеона, который, небезосновательно видя в этом преступлении «английский след», позже констатировал: «смерть Императора Павла I спасла Англию».

И если для одних своих современников Император был «безумцем», «деспотом» и «увенчанным злодеем», то для других Государь представал в образе непонятого «Русского Гамлета» и «романтика на троне». По мнению графа Ф.В.Ростопчина, Император Павел I «был равен Петру Великому по своим делам, если бы не умер так рано», а писатель Л.Н.Толстой вынужден был признать что «характер, особенно политический, Павла I был благородный, рыцарский характер». Но, пожалуй, наиболее точную характеристику Государю дал современный исследователь его царствования историк Е.И.Юркевич:  «Император Павел... "Страшный в гневе, расточительный в милостях". Аскетичный, благочестивый и набожный, как монах, простой, суровый, подтянутый, как солдат, тонкий ценитель искусств и красоты, как истинный сын эпохи Просвещения. Человек загадочный, романтический, ранимый... Сколько страданий пришлось ему перенести - и душа его, несмотря на припадки гнева и ярости, осталась чистой, светлой и благородной, лишь окрепшей, пройдя через многие испытания. Жизнь Императора Павла - это постоянная борьба с угнетавшими его последствиями многих лет одиночества, бездействия, отчуждения - гневливостью, подозрительностью, придирчивостью... Эта борьба - показатель его истинно христианского духа - страждущего и величественного».

Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук