Литая мощь Г. Товстоногова – чтобы создавать театры, нужна воистину только такая – литая, мускульная, духовная…
Не так уж много театров одного режиссёра было создано в двадцатом веке, и товстоноговский – один из ярчайших.
Он реалистичен: как ещё, кроме метода реализма – можно отобразить явь, чтобы, слоясь театральным, пёстрым и пышным представлением, легла в душу, преобразуя её, зрительскую, доводя до катарсиса?
«Идиот» - может быть из самых легендарных постановок века, учитывая явление-появление в ней И. Смоктуновского: неповторимого, растерянного и шероховатого, голос волшебный… будто опережает вхождение героя в спектакль…
«Идиот», трактованный с такой силовой магией, что и время, будто, не в силах изменить ничего, сидело в зале, наслаждаясь действом.
Или – страдая от него – сих ощущений должно быть поровну.
«Поднятая целина» густела и гудела…
Как перенести глобальное действие с бессчётными персонажами на сцену?
Только Товстоногову и казалось – под силу…
Юмор, столкновения народных пластов, тектонические сдвиги истории: всё соединялось в постановке, быстро ставшей легендарной.
…он преподавал, он выпустил трактат «О профессии режиссёра».
Из Тифлиса происходил; школьником – поскольку дядя был актёром – много времени проводил в театре, впитывая необыкновенную субстанцию оного, вглядываясь в ракурсы возможностей разных актёров.
В Тбилисском же русском ТЮЗе начинал – ассистентом режиссёра и актёром.
Потом был ГИТИС, тяготы, связанные с репрессией отца.
БДТ – когда Товстоногов становится художественным руководителем – фактически из аутсайдеров.
Нужно перевоссоздать театр!
Сделать свой…
Разворачивается почти мистическое действо «Холстомера» - лошадь, воплощённая человеком; шедевр Е. Лебедева…
Завораживает – всё необыкновенно, словно проникновение в самую глубину жизни дано: и играет оно ракурсами смысла, невероятное.
Бурлеском пенится «Ханума» - вскипает щедрое грузинское вино!
Смешно и грустно, правильно и веско…
Всё ставилось так, будто сразу врезалось в вечность.
Таким и осталось – сделанное Товстоноговым, будто соединённое тысячью нитей с самым потаённым, что есть в человеке и драматургии, - и сияет, сияет космическим блеском.