Интервью альманаху «Диалог»

 

Предлагаем Вашему вниманию интервью, данное нашему журналу известным церковным публицистом и общественным деятелем игуменом Кириллом (Сахаровым), кандидатом богословия, настоятелем церкви святителя Николы на Берсеневке в г. Москве[1].

 

Аннотация. В интервью игумен Кирилл (Сахаров) рассказывает о своем личном пути к воцерковлению, духовных поисках. Помимо рассказа о своем становлении на ниве пастырского и монашеского служения в Русской Православной Церкви о. Кирилл делится своими мыслями по острым и насущным вопросам, связанным с жизнью современного единоверия и процесса диалога с иерархами, клириками и мирянами старообрядческих поповских согласий. Благодаря живому языку и ясному изложению, перед читателями встают образы видных священнослужителей Русской Православной Церкви, Русской Православной Старообрядческой Церкви и Русской Древлеправославной Церкви. Помимо этих вопросов, отец игумен делится своими соображениями по поводу возникших в последние годы кризисных явлений в межправославных отношениях, наблюдениями о современном отношении к древнему наследию Русской Церкви и месту традиции в современной церковной жизни и т.п.

 

***

   Игумен Кирилл (Сахаров Александр Сергеевич) родился 22 октября 1957 года в г. Артемовске Луганской области. По окончании средней школы поступил на истфак Московского государственного педагогического института (ныне университет), который закончил в 1979 году.

   В 1979 г. поступил в число братии Почаевской Лавры, где проходил послушания в качестве трапезника, пономаря, помощника келаря, келейника наместника. В 1980 г. поступил в Московскую Духовную семинарию, по окончании которой в 1983 году поступил в Московскую Духовную академию и в число братии новооткрывшегося Свято-Данилова монастыря. Окончил МДА со степенью кандидата богословия, защитив диссертацию на тему «Прп. Паисий (Величковский) как продолжатель исихастской традиции». В монастыре нес послушания секретаря наместника, библиотекаря, летописца, редактора печатного издания «Даниловский листок», руководителя воскресной школы. После пострижения в монашество в 1985 году был рукоположен в сан иеродиакона митрополитом Алексием (Ридегером) (1929 – 2008), будущим Патриархом Московским и всея Руси. В 1987-м - в сан иеромонаха был рукоположен митрополитом Одесским и Херсонским Сергием (Петровым) (1924 – 1990), управляющий делами Московской Патриархии. Около года был референтом управляющего делами МП. В 1989 году закончил аспирантуру.

   В 1991-м был избран заместителем, а затем председателем Союза Православных братств (СПБ). В настоящее время – член Совета СПБ и один из его духовников. Член Союза писателей России. Автор «Воспоминаний» в 10 книгах и многочисленных публикаций.

   С 1992 года - настоятель церкви свт. Николы на Берсеневке г. Москвы.  Богослужения совершает по дораскольному чину, придерживается практики единоверия. В 1993 году был возведен в сан игумена. В 2012 году награжден правом ношения креста с украшениями. Награжден рядом церковных наград РПЦ, УПЦ, РПЦЗ, а также Русской Православной Старообрядческой Церкви[2].

 

Священник Павел Бочков:

  - Здравствуйте о. Кирилл. От лица альманаха «Диалог» позвольте поприветствовать Вас на страницах нашего издания и пригласить к диалогу – обсуждению широкого спектра тем, связанных с историей и современной жизнью русского старообрядчества. Расскажите пожалуйста, о Вашем пути к служению Богу в Православной Церкви и любви к старому обряду.

Игумен Кирилл (Сахаров):

    Я родился в Донбассе, в Луганской области в 1957 году. Там заканчивал среднюю школу. И в школьные годы, примерно в 13 лет, меня потянуло в сторону религии, Церкви. Задумываясь над этим сейчас, я полагаю, что учебник седьмого класса по истории Средневековой Руси явился толчком к этому.

   Фотографии древних православных храмов и соборов Киева и Новгорода, других храмов, изображения иконы Святой Троицы – все это повлияло на мою зарождающуюся религиозность. Я почувствовал небесную гармонию в этих строениях и изображениях, что-то надмирное, глубокое. Неслучайно отец Павел Флоренский писал, что наше богослужение воспринимается как припоминание чего-то давно уже известного нам. Тертуллиан писал, что душа человека по природе — христианка, значит, это всё нам сродни и созвучно нашей душе. И вот Церковь стала ассоциироваться у меня с чем-то таинственным, загадочным, не таким, как обыденность.

     Храма в нашем городке Артемовске не было, и я стал тайком посещать Никольскую церковь райцентре, тогда он назывался Коммунарск, а сейчас Алчевск. Вначале с другом своим мы дважды приезжали, кружились вокруг ограды храма, стесняясь зайти внутрь. Однажды мы увидели такую сцену: идет священник среднего роста, в рясе, крест подвернул за отворот рясы, наклонил голову, и как-то так шел, что, казалось парил над суетой вокруг. А вокруг - толчея, машины – оживленная магистраль там проходила. И мы как зачарованные пошли за ним, вошли внутрь храма, стояли при входе, боясь пошевелиться – скованно себя ощущали по отношению к этой новой для нас обстановки, я по крайней мере. Вот эти изображения, все окружающее нас, запахи – всё было другим, чем повседневная жизнь, и я стоял как зачарованный. Наблюдал за ходом богослужения. Помню, что этого священника звали иеромонах Антоний. Служил там еще протодиакон Василий. У него был мощнейший бас, и хотя он был второбрачным, его рукоположили, видимо, благодаря этому редкому басу. Довольно торжественно совершалось богослужение, пел хор на хорах. Я и сейчас помню все те слышанные тогда мотивы. Киевский распев. Могу мгновенно все воспроизвести. Хотя, я конечно, апологет знаменного пения.

     Потом я стал один ходить в храм, поскольку Сергей, мой друг, как говорится, сошел с дистанции. Обычно храм посещал в субботу вечером. Приходя домой из школы, бросал портфель. Дома никого не было, и я переулками, чтобы не бросаться в глаза, спускался вниз к шоссе, где была автобусная остановка около кладбища. Ехал в этот Коммунарск-Алчевск, до базара – последней остановки. А там, сойдя с автобуса, шел уже к храму, по мостику или по трубе большой, и такой своеобразный звон слышался! Колокольня была разрушена, так что звонили с хоров. Слепец один звонил, и это был такой неподражаемый звон. По уставу трезвон положен на прокимне до «Всякого дыхания», но тут было чуть позже, уже вплотную к Евангелию этот трезвон раздавался. Вот так вот и ходил, вернее приезжал на всенощные бдения, стоял до Евангелия, до помазания. Там называли это «мируваньем» на украинский лад. Стоял до елеопомазания, потом быстро выходил, дабы успеть на последний рейс автобуса. К киоску подходил: петушок купишь себе, пряник. Однажды опоздал на последний рейс, потому что задержался на службе. Было интересно, а что дальше будет после Евангелия, после мощного «Спаси, Боже, люди Твоя». «Честнейшую» пропели, почти до конца достоял.  Пришел на автостанцию, а последний автобус уже уехал. Это было под Новый год, зимой, и пришлось мне на троллейбусе добираться до соседнего города-спутника Перевальска, а потом пробежками по морозцу до Артемовска, а это 5 − 6 километров. Прискакал с мороза, раскрасневшийся, на меня тогда дома так подозрительно посмотрели. Но как-то тогда пронесло. На литургии практически не бывал. Естественно, не причащался. Причастие первое было уже в 1975 году, а школу я в 1974 году закончил.

    В 1975 на первом курсе института педагогического исторического факультета стал посещать храм Петра и Павла у Яузских ворот, теперь это подворье Сербской Православной Церкви. Там были первые мои исповеди и причастия.

    - А потом уже вы направили свои стопы в Московскую семинарию?

    Я институт закончил, это головной педагогический институт - МГПИ имени Ленина. (В настоящее время Московский педагогический государственный университет (МПГУ)). Пять лет обучения. Где-то с третьего-четвертого курса я взял курс на жесткую аскезу. Посещал храмы практически ежедневно. Часто это были вечерние акафисты, которые проходили в разных храмах. В понедельник -  прп. Серафиму Саровскому в храме Ильи Обыденного. Во вторник, - иконе Божией Матери «Споручница грешных» - в храме святителя Николы в Хамовниках. В среду - мученику Трифону, это в Знаменском храме около Рижского вокзала. Молился в храме в четверг святителю Николе или у иконы «Утоли мои печали» -  в храме Николы в Кузнецах. В воскресенье вечером – у мощей святителя Алексия в Елоховском соборе. Вначале я был преимущественно прихожанином Елоховского собора. Чаще всего я там бывал на патриарших службах. Вообще любил престольные праздники и торжественное архиерейское служение. В то время, в 1970-е годы, это были службы, возглавляемые патриархом Пименом (Извековым) (1910 – 1990), митрополитом Ювеналием (Поярковым) (1935 г.р.), который служил в Новодевичьем монастыре. Особенно любил богослужения архиепископа, а затем митрополита Питирима (Нечаева) (1926 – 2003), которые он совершал в храме Воскресения Словущего и на престолы в разных московских храмах.

- То есть Вы со студенческих лет погрузились в церковную жизнь православной Москвы? Но после окончания института Вам пришлось покинуть столицу?

    Да. Но сначала я стал пономарем и звонарем. Трезвонил, пономарил в храме Петра и Павла у Яузских ворот. Ну, а вскоре я окончил институт и меня распределили в Белгородскую область. Я руководствовался желанием быть поближе к Луганской области. А Белгородская является соседней областью. Туда я был направлен учителем истории, обществоведения, истории государства и права. Там было мне трудновато. Во-первых, у меня с детства проблемы с желудком, а там грубоватая была пища. А потом, нагрузка была колоссальная, по 6−7 уроков в день. Не успеешь провести урок по истории древнего Рима, а тебе надо уже идти на новую историю, в восьмой класс. Ты еще не успел прийти в себя от одного материала, а уже нужно перестраиваться на другой. Там продержался только две недели. Меня вызвали в РОНО., где состоялась беседа с третьим секретарем РОНО по фамилии Лепетюха. Она сразу спросила: «Вы что, в церковь ходите?». Я говорю: «Да». Она откинулась в кресле, посмотрела на меня такими широко раскрытыми глазами: «А что вы там делаете? Молитесь?! Как? В наше время? Молодой человек, выпускник пединститута! В век космических полетов!». Я как-то осмелел. Помните в Евангелии:  Когда будут Вас по судам таскать, то не вы будете говорить, а Дух Святой. Дух Божий в вас. В общем, разговор тот прошел благожелательно, но она в заключение предложила написать заявление об увольнении по собственному желанию.

   Это было перед самой Олимпиадой 1980 г., когда были введены повышенные меры контроля. Кроме того, она дала понять, что быть педагогом и ходить в церковь вещь несовместимая, но я и рад был этому. Быстро рассчитался. Посоветовали поскорее уезжать. Народ, мол, у нас тут грубый. Вот я уехал, поехал на Донбасс. Был там меньше месяца, потом подался в Свято-Успенскую Почаевскую Лавру, куда я и раньше пару раз приезжал.

   Да, а почему меня вычислили – это очень просто. Ближайший храм, удобный по транспортному сообщению, километров за 50, был в городе Валуйки, Белгородской области. Вот я туда стал приезжать на службу, и вот 17 сентября – на праздник святителя Иоасафа Белгородского я туда ехал на автобусе с учеником старшего класса. Всю дорогу мы разговаривали в автобусе. С нами бабушки ехали в храм, и на рынок, и обратно на том же автобусе возвращались. Ну они заинтересовались, что это за молодой человек, с которым общался этот ученик, Он сказал, что это наш новый учитель истории Александр Сергеевич. Вот и пошла молва по деревне, что новый учитель из Москвы посещает церковь. Что не делается, все к лучшему, и в 1979 г. я оказался в Почаевской Лавре.

   - И вскоре поступили в Московскую духовную семинарию?

    Не совсем скоро. Я нес разные послушания в Лавре. Но вот в ответ на настоятельные просьбы администрации монастыря о возвращении сада, который был изъят, экспроприирован в хрущевское время, приехала комиссия из Киева. И эта комиссия стала шерстить молодняк на предмет законности нашего нахождения в монастыре. А мы все были в довольно подвешенном состоянии. Кто-то был прописан в соседнем районе в качестве рабочего и на этом основании находился в Лавре. Но кто-то, что называется, был на нелегальном положении. Приходилось наместнику Лавры откупаться, а им был архимандрит Иаков (Панчук) (1931 – 2004, впоследствии уклонился в раскол, примкнул к неканонической «Украинской Православной Церкви Киевского патриархата», скончался в звании «митрополита Луцкого и Волынского» - прим. свящ. Павел Бочков). Были передачи по  Голосу Америки о том, что архимандрит купил новую машину главе КГБ Тернопольской области. А было так. Приходили «гости», сотрудники спецорганов. Наместник их обильно угощал, умасливал всячески. А потом они говорили во время общения, что у вас тут в таких-то кельях проживают непрописанные. Ну, делайте выводы, в смысле «платите». Я погорел из-за своей природной любознательности и любопытства, когда, будучи келейником наместника, спросил у него: «А они сами к вам пришли или вы их пригласили?». За такие расспросы меня от послушания келейника отстранили. Это показалось подозрительным, и меня убрали. Ну а вскоре я был предупрежден благочинным монастыря о том, что моя очередь приближается на вызов к этой киевской комиссии на ковер, и он мне посоветовал уезжать. Ну, я собрал вещички, посоветовался с игуменом Амвросием (Юрасовым) (1938 – 2020), с которым больше всех общался, когда девять месяцев находился в Лавре, и рассказал ему о таком варианте, что, может быть, мне в семинарию поступить? Он одобрил и я, значит, направил свои стопы, практически сразу приехал в Москву и поступил в Московскую семинарию.

   Поступление также было не простым делом. Ректор МДАиС архиепископ Владимир (Сабадан) (1935 – 2014) как-то говорил обо мне с наместником Данилова монастыря архимандритом Евлогием (Смирновым) (1937 – 2020), поделился с ним своими опасениями, что у духовной школы могут быть проблемы если примут на обучение выпускника пединститута, да еще и исторического, идеологического факультета. Но я пошел по монашескому пути. В общем, каким-то чудом, по тем временам, я смог поступить в семинарию.

- Ну, а потом последовало продолжение образования в духовной академии. И еще вы поступаете в число братии Свето-Данилова монастыря в Москве. Начинаете свое церковное служение. Скажите, отче, какие впечатления, встречи, прочитанная литература повлияла на Ваши духовные поиски?

   Это был 1983 год. Я говорил, обстановка древних храмов, инаковость всего, что я видел, особая духовная атмосфера. Это привлекало. И, кроме того, я бывал в единственном старообрядческом храме на моей родине в Луганске, в поселке Городище нашего района. Это большое старообрядческое поселение. Два деревянных храма там было тогда, Покровский и Успенский. Покровский закрыли при Хрущеве в 1963 году, Успенский действует до сих пор. Вот там у меня жила родственница, троюродная сестра Тамара Григорьевна, преподавала в местной школе русской язык. Я приезжал к ней, мне там нравилось бывать. Видеть особый уклад, этих бородатых подпоясанных дедов. Такая обстановка меня привлекала. И вот эта особая атмосфера надмирности в старообрядческом храме, его антураж. Да и вообще деревянные русские храмов привлекают каким-то особенным теплом. Вот я в этот закрытый Покровский храм ходил, который был сначала законсервирован, а потом его разбомбили местные мальчишки, и на макулатуру сдали книги в больших кожаных переплетах. Уже после этого погрома внутри я собирал осколки попранной старины, обрывки книг… Никому ничего это не было нужно. Несмотря на запустение, любил в этом храме находиться. Непременно к нему приходил, когда приезжал к сестре. Рядом были две плиты массивные над могилами казаков – старообрядцев. Помню также дом священника тоже в разгромленном состоянии.

    Еще вспоминается одна сцена, случившаяся поздним зимним вечером. Я уже уходил, и вдруг обратил внимание на силуэт храма, особенно на его крест, который отражался в речке, протекавшей рядом. Этот крест, строгий, восьмиконечный, как-то в моей душе запечатлелся как некое такое знамение. Одним словом, вот что-то в старообрядчестве еще более основательное, глубокое, как говорят «крутое» я ощутил.

     Кроме того, я перелопатил массу книг в местной библиотеке. У нас было 10 библиотек в нашем небольшом городке. Крупнейшая была в Доме культуры, и в ней я перечитал весь отдел атеистической и религиоведческой литературы. Литературы было очень мало. По крупицам выискивал нужную информацию в атеистических словарях. Даже в таких антирелигиозных сочинениях, как в книгах бывшего профессора и протоиерея А. Осипова (1911 – 1967) «Женщина под крестом»^[3], «Мы порвали с религией»^[4] и другие. Я выуживал из них нужную информацию, делал выписки. В серии «Современные религии» была книга Катунского «Старообрядчество»^[5]. Это были первые мои встречи с миром старообрядчества. Впервые на Рогожском я побывал в 1973 году, а внутрь храма попал на службу на Благовещение 1975 года. Обстановка богослужения, огромный храм, типажи верующих – это все на меня произвело большое впечатление. И потом, важной вехой для меня стало знакомство с трудами церковного историка профессора Н.Ф. Каптерева (1947 – 1917). Особенно с его книгой «Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов»^[6]. И вот в этой книге я сделал для себя открытие, что двоеперстие было изначально при Крещении Руси, и что старообрядцы сохраняют более древнюю богослужебную форму. Книга Н.Ф. Каптерева большое впечатление произвела на меня, и это все во мне жило и потом, когда я стал регулярно бывать на Рогожском, при этом находясь в Даниловом монастыре, всегда эта внутренняя связь сохранялась.

- Спаси Христос отче, книги действительно формируют наше мировоззрение, определяют вектор развития личности. Спасибо, что поделились этим. Скажите пожалуйста, кто из церковных деятелей и иерархов повлиял на Ваше становление как единоверческого клирика?

- Когда уже я был насельником Даниловского монастыря, то там отец наместник, архимандрит Евлогий (Смирнов) какие-то такие формы древнерусского богослужения и традиции уже внедрял. Например, в пении. Он даже мечтал о том, чтобы древнерусскую форму для монашествующих там ввести.

   Конечно, тут я, во-первых, должен назвать имя митрополита Питирима (Нечаева)[7]. Он был одним из тех, кто поднял вопрос о необходимости принятия соборного решения об отмене клятв на старые обряды. И в этом он был единомыслен еще с несколькими архиереями. Во-вторых, чинность его служения, да и сам его внешний облик очень мне импонировал, гармонировал с моим внутренним духовным миром. И он сам в своих проповедях и лекциях неоднократно касался этой тематики. Хорошо помню, как в третьем классе семинарии он пришел в класс и говорил с нами на тему раскола в Русской Церкви в XVII веке.  В «Журнале Московской патриархии», в одном из старых номеров, мне попалась фотография, на которой был запечатлен момент богослужения, где он служил по случаю юбилея единоверческого Никольского храма на Рогожском по старому обряду.

    Еще могу назвать имя протоиерея Леонтия Пименова, представителя Русской Православной Старообрядческой Церкви. Я рано сблизился с отцом Леонтием Пименовым (1936 - 2020), известным таким пассионарием в их среде. Вот с ним я был очень дружен, и постоянно с ним консультировался. Он многократно бывал у нас на Берсеневке и морально поддерживал нас на этом пути.

- Да, митрополит Питирим был носителем старой русской духовной традиции, с его именем связана целая эпоха в жизни нашей Церкви. Да и отец Леонтий Пименов был постоянным участником доброжелательного диалога с РПЦ. Но, как и когда произошел Ваш осознанный переход к дораскольной богослужебной традиции?

- Когда я в 1991 году стал служить на Берсеневском приходе в Москве, то буквально с первых дней мы стали совершать богослужения по старому чину. У нас был в то время такой уникальный уставщик - Андрей Николаевич Соколов, который в совершенстве знал знаменное пение. Начались службы по старому чину в нашем храме. Какое-то время они были в сочетании со службами обычными. Первые два-три года обычный богослужебный устав был приоритетом, а по-старому мы мирским чином служили в воскресной школе. И вот, наконец, спустя несколько лет, сейчас не вспомню в каком году, но больше 25 лет назад, у нас служба строго по уставу, по старому обряду совершается.

- Получили ли Вы на это какое-то особое благословение?

- Вы знаете, никакого строгого официоза не было. Я апеллировал к авторитету решений Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917 – 1918 годов, который постановил, что если четыре пятых от общего числа прихожан какого-либо храма желают совершение богослужений по дораскольному обряду, то Собор благословляет на это.

- Спаси Христос, отче. Это важный момент. То есть Вы, по сути, продолжатель решений Поместного Собора 1917 – 1918 гг., в отношении старого обряда. Это очень интересный момент в вашей биографии.

- Естественно, что об этой нашей богослужебной практике постепенно стало известно среди московского духовенства и дошло до священноначалия. До нас также доходили сведения, что у отдельных представителей церковной администрации были определенные опасения в том, что «как бы храм не ушел к старообрядцам». Но потом эти опасения были развеяны. Справедливости ради скажем, что даже были какие-то неоднократные намерения меня убрать с настоятельства, особенно в связи с нашей позицией по антиглобалистской повестке. Но каким-то образом все эти планы недоброжелателей доходили до меня, и Господь как-то вразумлял на какие-то довольно успешные контрмеры.

- Скажите, любовь к русской церковной старине, опытное понимание ее через богослужебную традицию и практику помогает в Вашем служении в качестве настоятеля московского, по сути, единоверческого прихода, расположенного в самом центре столицы?

- Да, это основа, это фундамент. Во-первых, очевидно, что не случайно, а, по явному Промыслу Божию я был направлен на служение именно в этот храм в центре Москвы, храм дораскольного времени. На этом месте еще с 14 века был мужской монастырь. Конечно, далеко не случайно, что мы оказались именно здесь. Большая сила духовная заключается в старом чине, в крестном знамении. Интересен случай, случившийся с одним моим знакомым священником. Как-то раз, будучи у нас он увидел женщину, крестящуюся двумя перстами, и сам впервые так перекрестился и потом отмечал большую духовную силу в этом. Конечно, это мощнейший духовный заряд, служба, совершаемая по строму уставу, устав о поклонах, все это цельно и органично. Это все очень сильно духовно укрепляет,  даются духовные силы. И ты как-то не устаешь, а наоборот, тебя тянет, даже после очень утомительной, долгой службы. Но ты ее не комкаешь, не сокращаешь, ты ее начнешь несмотря ни на жару, ни на недомогания, все не спеша доведешь до конца. И потом ощущаешь, что не теряешь силы, а приобретаешь их, чувствуешь желание идти на службу. Да, конечно, это большая духовная сила, служба по старому обряду.

- Расскажите, пожалуйста, об общине Вашего храма. Насколько Ваша богослужебная практика привлекает современных московских верующих, как они относятся к длительности богослужений и их особенностям?

   Недавно мне сказал один единоверческий священник: «Наши единоверческие приходы никогда не будут многолюдными». Хотя все же имеются и отрадные исключения – в Михайловой слободе находится крупнейший единоверческий приход нашей Церкви в Москве. Дело в том, что, конечно, специфика очень значительная по своему объему и составу. Это «твердая пища». Воспринять ее и перестроиться бывает очень непросто. И священнику, и простому мирянину. Даже те священники, которые симпатизируют старому обряду, для них будет барьером долгая служба. Всенощная у нас длится 4,5 − 5 часов, это все довольно непросто. Хотя, конечно, мы ощущаем «второе дыхание», и в конце службы довольно бодро себя чувствуем, но, тем не менее, для некоторых это сложно. Потом непривычна такая приходская модель - общинная, она настораживает кого-то, а некоторые прямо связывают свои ассоциации с сектой.

   Я помню, в Подмосковье мы после службы в одном сильно руинированном храме расположились прямо по полянке около храма на трапезу. Проходят местные и между собой шепчутся. «Ну, видимо, секта, да». «Тем более, платочки под булавочку у женщин». Ну, это же необычно, правильно? Почему так думают? Потому что не так, как все одеты, и не так как все крестимся. Вот мы разъясняем, что мы входим в Московский Патриархат, поминаем патриарха Кирилла, что обряды равночестны, равноспасительны. Но вот слабо доходит до людей. Потом я испытал некоторое разочарование, неожиданное было для меня в том, что раньше я думал, что люди истосковались по общению, а оказалось, что это нужно далеко не всем. Не дело, что приходят люди в церковь и не знают, кто рядом с тобой стоит на молитве. А церковная община — это модель более сплоченная. Я думал, что люди истосковались и жаждут общения со священником. Оказалось, что далеко не для всех это притягательно. Кому-то достаточно постоять на службе, послушать проповедь. Приходят больше люди одинокие, бездетные пары приходят. Хотя, конечно, можно нащупать золотую середину для любой категории людей. Некоторые уходят со службы после возгласа «Святая святым». Другие не остаются на трапезу, не понимая, что трапеза – это как бы продолжение богослужения, на которой мы не просто пьем чай, а общаемся, делимся впечатлениями, информацией. Увы, люди разные, не каждому это подходит.

– Отче, подскажите, как складываются Ваши отношения с другими священниками, совершающими свое служение в Русской Православной Церкви и придерживающимися старых обрядов? В 2024 году в Санкт-Петербурге прошла единоверческая конференция[8], однако о ней практически известно совсем немного. Проходят ли какие-то совместные богослужения, конференции, пастырские совещания? Что из себя в настоящем представляет собой Единоверие как часть Поместной Русской Православной Церкви?

   К сожалению, у нас небольшое стадо. Единоверцы в Русской Церкви, по моему подсчету, объединены в 40 – 60 приходов, и эта общность очень неоднородна. У нас есть свои консерваторы, есть свои либералы, есть и свои центристы. Мы, скорее всего, относим себя к центристам, но ближе, конечно, к консерваторам, так сказать, фундаменталистам. Вот такие разные векторы, и, конечно, по-разному складываются отношения личностные. У нас есть определенная нестабильность, это проявляется на наших круглых столах, есть несообщающиеся между собой единоверческие клирики. Я старался всегда быть контактным. Бывали случаи, когда я приезжал в единоверческие приходы, и меня встречали настороженно, неприязненно, но это все в прошлом, и сейчас с большинством клириков я имею нормальные отношения и молитвенное общение на совместных службах. Вот был мы упомянут отец архимандрит Иринарх (Денисов) (1965 г.р.), настоятель храма Архангела Михаила в Михайловской Слободе Раменского района Московской области. С ним изначально все было благополучно. Мы были знакомы еще юношами. Он был тогда еще учеником школы и ходил в Никольский единоверческий храм на Рогожском, а я был студентом светского вуза и тоже туда неоднократно приходил на службу. Точнее, тогда там мы молились в приделе этого храма, с правой стороны, в честь иконы Божией Матери «Троеручица». Наше общение с ним сохраняется, единственная сложность в том, что мы не часто имеем возможность совместных богослужений. И если я могу приезжать к нему на приход часто и служить, то ему несколько сложнее, потому что он человек такой аккуратный, - всегда старается заручиться письменным благословением. И всего-то раза три было за 34 года, когда он у нас служил на Берсеневке. Я намного чаще бываю у них в Михайловской Слободе. Там большой приход, великолепный храм, собственное издательство. Они возобновили издание дореволюционного журнала «Правда Православия». Отец Евгений Саранча там активно трудится на этом поприще.

    Взять еще один пример - игумен Петр (Васильев) (1965 г.р.), настоятель единоверческого Московского Никольского храма в Студенцах. Вначале были у нас совместные службы. Бывал у него неоднократно. Потом какие-то начались недоразумения. Мы открыто не ругались, но у многих было такое впечатление, что у нас имеются какие-то серьезные разногласия. Главное, видимо, было в том, что я на тот период не мог себе позволить в полной мере официально появляться, допустим, в старообрядном облачении, потому что мы не имели официального благословения, даже устного.

    Патриарх Алексий II как-то сказал о придерживающихся старого обряда, что в нашей Церкви есть те, кто стремится к более строгой богослужебной модели, к корням - надо дать им такую нишу, чтобы они никуда не уходили, а имели в Церкви возможность идти этим путем. На нас как бы закрыли глаза в конечном счете. А у о. Петра изначально было письменное благословение на единоверческую практику, официальный статус. Я получил устное благословение уже при патриархе Кирилле, во время его визита к нам. На основании этого благословения мы действуем сейчас. К моей радости, на упомянутой Вами конференции единоверческой в Санкт-Петербурге в 2024 году, произошло сближение с о. Петром. Он сказал, что будем и далее общаться. Со священноиноком Антонием, настоятелем Владимирской церкви с.Осташово Московской области, всегда были ровные отношения, я часто бываю у него на престольные праздники. Он бывает реже. То есть, на сегодняшний день лично у меня нет ни с кем из единоверческих клириков никаких сложностей.

  Что же до общих богослужений, то у нас ежегодно 24 января на день памяти Феодосия Великого собирается много священников, как единоверцев, так и новообряных для совместного служения и празднования.

- Батюшка, Вы известный церковный публицист. Автор нескольких сотен публикаций в печатной и электронной прессе, духовник ряда православных общественных и патриотических организаций. Как Ваша приверженность к старому обряду воспринимается в довольно пестрой православной общественности? Какие сложности возникают во взаимоотношениях с людьми, или напротив, это привлекает и способствует тесному общению и диалогу?

   Вы знаете, ведь я где-то с конца 1980-х гг. довольно активен на патриотическом поле. В Москве всего полтора человека из духовенства так сказать, рискуют появляться на этом поприще. Так что я заработал себе реноме «политизированного игумена». Это моя патриотическая общественная деятельность, она как-то придает мне определенный авторитет. В большинстве своем патриоты не влились в ряды наших прихожан. Иногда бывают в нашем храме, но мало что понимают. Были, конечно, и недопонимания, нападки от бывших соратников.

   Но в целом, к моей деятельности священноначалие относится с пониманием. Хотя, к сожалению, в этому году Святейший Патриарх Кирилл на мое прошение – благословить совершение молебна перед частицей Ризы Господней в одноименном храме наложил резолюцию, что сие представляется несвоевременным. Там меня, к слову, в сан диакона рукополагал Патриарх Алексий II. В этом же году отмечается 400-летие принесение Ризы в Москву.

-  Отец Кирилл, расскажите, пожалуйста, о Ваших контактах со старообрядцами. Известно о Ваших добрых и многолетних связях с иерархами и духовенством Русской Православной Старообрядческой Церкви[9]. Не могли бы Вы дать этим контактам характеристику? На Ваш взгляд, имеются ли перспективы перерастания этих контактов в какой-то более активный диалог между духовенством и верующими? Диалог, направленный на поиски того, что нас объединяет?

   Ну, личный контакт, безусловно, важен, в этом плане я, откровенно говоря, несколько преуспел. Могу тут назвать ряд персоналий.

   Рассуждая чисто по-человечески, сближение на данном этапе невозможно, потому что поезда далеко друг от друга разошлись. Если будет так, как сейчас, то ни о какой перспективе говорить невозможно. Сейчас какая-то тонкая ниточка сохраняется, которая выражается в том, что могут одного из ста перешедших к старообрядцам священников принять в сущем сане. Вопрос полноты совершения Таинства Крещения. Если и сам священник, и рукоположивший его архиерей не погруженцы, то и священство отметается. Такое положение вещей заводит в тупик многие вопросы.

   А так, если говорить о персонах, то допустим, митрополит Корнилий (Титов) (1947 г.р.), Предстоятель Русской Православной Старообрядческой Церкви мне весьма импонирует. Это очень доброжелательный, очень внимательный человек. Можно сказать, что есть дружеские отношения с ним. Потом еще ряд священников так тоже относятся очень благожелательно к нам, можно многих перечислить. К примеру, отец Сергий Бобков, он сейчас получил приход в Подмосковье.

- Да, это замечательный пастырь. Мы знакомы, я у него был на приходе в Черновицкой области, в Белой Кринице лет 10 назад.

   Еще могу назвать старообрядческих священников РПСЦ Димитрия Коклеева из Подмосковья, протоиерея Вадима Коровина, известного канониста и литургиста, благочинного старообрядческих церквей Москвы протоиерея Виктора Жельцова, 90-летнего старца, который также доброжелательно ко мне относится. Я его даже «папой» называю. Можно продолжить этот ряд.

   Могу назвать таких людей и в Русской Древлеправославной Церкви. (РДЦ). Например, очень интересный священник протоиерей Андрей Марченко. У него в Кемеровской области приход. В РДЦ, пожалуй, это величина номер один: эрудит и канонист, широкообразованный и умный человек. С патриархом Александром (Калининым) (1957 г.р.), Предстоятелем РДЦ, я также знаком, ведь мы учились в Московских духовных школах в одно время.

   Отца Леонтия Пименова я уже упоминал. Могу назвать еще священника РПСЦ, который сейчас служит на моей родине в Донбассе – это отец Владимир из Городища Луганской области. Мы с ним ежедневно по нескольку часов беседовали во время моего недавнего визита туда. Бродили там по поселку, по кладбищам. Вот тоже очень интересный для меня человек.

   Из архиереев РПСЦ я бы еще назвал бы Костромского епископа владыку Викентия (Новожилова) (1946 г.р.), очень приятного и доброжелательного иерарха.

- Спаси Христос, батюшка. Кстати, наш журнал учрежден именно на базе Центра по изучению старообрядчества, который некогда открывали вместе Костромской митрополит Ферапонт и Костромской епископ Викентий. Исходя из своего огромного пастырского опыта, как Вы сами относитесь к проблеме признания каноничности Белокриницкой иерархии?

   Если взять сугубо межстарообрядческие отношения, то есть разные причины несостыковок и трений между РДЦ и РПСЦ. Некоторые моменты касаются вопросов о крещении архиепископа Николы (Позднева) (1853 – 1934), родоначальника иерархии РДЦ, о чем у РДЦ есть исчерпывающая выкладка. У РПСЦ аналогичных исчерпывающих сведений в отношении первого Белокриницкого митрополита Амвросия (Папагеоргоопулоса), кажется, нет. Имеются серьезные сомнения в его погружательном крещении, так как греки уже были известны своей практикой обливательного крещения. Для других серьезным вопросом стоит дело о финансовом содержании митрополита Амвросия и связанном с ним обвинении в симонии, что, на мой взгляд, весьма надумано и натянуто, так как нельзя обвинять человека в получении содержания. Разные имеются вопросы канонического характера, на которые старообрядцы разных согласий смотрят по-разному.

   Много вопросов и по поводу единоличных хиротоний Амвросия. Но в истории Древней Церкви, да и в новейшей истории, в период гонений и подвига святых Новомучеников тоже были такие случаи.

   Правда, тут в самом корне иерархии лежит единоличное рукоположение. Но икономия в данном случае вполне может сработать. Патриархия при определенных моментах, как я понял, готова признать иерархию. Слышал мнение, что в случае, если будет полное общение, то возможно вхождение в РПЦ на правах автономии с признанием иерархии. Такие проскальзывали высказывания. Но, как сказал митрополит Корнилий, такая модель – это фактически единоверие, и РПСЦ это не подходит. Вот такой тупичок.

- Какие, на Ваш взгляд, проблемы стоят между нами, представителями Русской Православной Церкви и представителями поповских и беспоповских старообрядческих согласий? Есть ли просвет в многовековой полемике и состоянии отчужденности?

   Прежде всего, думаю, что проблема в нынешнем укладе. Хотя, если взять нашу богослужебную жизнь, то, допустим, в нашем богослужении даже некоторые старообрядцы отмечали, что оно на более высоком уровне, чем в некоторых их общинах. То есть было на более строгом уровне, чем у них, такие были отклики. Это первое. Второе – это то, что, наконец, стали все чаще появляться баптистерии для совершения погружательного крещения. Мы эту тему довольно долго будировали, и Патриарх Алексий на одном из собраний сказал, что крещение младенцев и взрослых должно совершаться полным троекратным погружением. Эти слова прозвучали и вошли золотыми буквами в понтификат Алексия II. И третье. В последнее время повсеместно Русской Церкви стала распространяться роспись храмов в каноническом стиле взамен живописной, бывшей в моде в XVIII – XIX вв., что не может не радовать. Все чаще крест восьмиконечный на храмах РПЦ можно увидеть. С храмовым пением дело обстоит хуже. Знаменное, демественное пение – большая редкость, партес в наших храмах пока доминирует. Из негативных моментов, можно отметить, что службы стали более сокращенными. Ектеньи об оглашенных все чаще опускаются. И вообще служба сокращается очень сильно. Вот такая тенденция пошла. Это, конечно, старообрядцев не радует, они все это тоже наблюдают.

    Ну, а самое главное, о чем я уже сказал - это то, что кровь между нами. Нет раскаяния за гонения в прошлом. Нет испрашивания прощения за пролитую кровь. Это покаяние нужно прежде всего не для современных старообрядцев, а в качестве некой психологической разгрузки.  Это был бы желательный и важный шаг между нами, который, конечно, не приведет к автоматическим последствиям, как не привело к этому решение Поместного Собора РПЦ 1971 года об отмене клятв на старые обряды, но психологическая разгрузка работала бы и готовила благоприятную почву для диалога.

   Протопоп Аввакум предрекал: «начнете изменять — не остановитесь». И вообще дойдет до того, что мало что останется. Так оно и происходит. Все перечисленное выше положительное все-таки не перекрывает того негатива, который в глазах старообрядцев нарастает. Может быть, вот это испрашивание прощения, о чем митрополит Кирилл, будущий патриарх, намекал на одном из Архиерейских Соборов, поможет в деле потепления отношений. Но я не думаю, что большинство наших архиереев готовы к этому. Они вообще слабо в этой проблеме разбираются.

    А есть случаи, когда они относятся к старому обряду негативно и даже враждебно. Единоверие для таких епископов – это переходная форма к ассимиляции старообрядцев внутри  РПЦ. Особого рвения в деле возрождения единоверия они не проявляют. Только если из Москвы придет какое-то распоряжение. А у самих такого настроения нет. Есть и проблемы имущественного характера. Ну, скажем, передали где-то храм старообрядцам. Они его отреставрировали, а потом его обратно забирают, и этот храм возвращает РПЦ. Есть проблемные и острые моменты.  В Москве, к примеру, колокола на Казанском соборе – на Красной площади, они ведь старообрядческие… Не пришла ли пора вернуть их законным владельцам? Сделать жест доброй воли ради налаживания наших отношений…

- Вы являетесь автором Воспоминаний, которые стали уже библиографической редкостью, и довольно труднодоступны в печатном виде. Расскажите пожалуйста, нашли ли в них свое отражение вопросы, связанные с расколом в Русской Церкви XVII века?

   Это одна из главных тем этих книг. Один из томов полностью посвящен этой тематике. Митрополит Корнилий обратился ко мне с просьбой разрешить продавать часть тиража восьмой книги Воспоминаний[10] в церковной лавке на Рогожском.  Кстати, сейчас мною подготовлены еще две книги – 11 и 12 - они скоро выйдут в печати. Все книги размещены на моем телеграмм-канале в свободном доступе. Приглашаю всех желающих ознакомиться с ними.

- Благодарим Вас, батюшка, это интересные источники по истории как Вашей общины, так и современной жизни единоверия. В наше время вопрос единства Православной Церкви приобретает все новые грани,  а события последнего времени, приведшие к кризису в межправославных отношениях, лишь увеличили и без того проблемное поле вопросов, связанных с церковными разделениями. Скажите пожалуйста, на Ваш взгляд, поиск единства внутри Поместной Русской Церкви, преодоление раскола XVII века, может ли стать примером для уврачевания разделений в Православной Церкви, произошедших в более позднее время?

   Безусловно. Во-первых, царь-мученик, Государь Император Николай II имел определенные планы уврачевания расколов. Причем, на тех основаниях, которые бы устраивали старообрядцев, но не успел.

   Теперь о том, что происходит сейчас в православном мире: разделение в связи с признанием рядом Поместных Церквей т.н. Православной церкви Украины (ПЦУ). Признание выразили Церкви, которые являются новостильными и модернистскими по своей сути.

   Это, пожалуй, в нашем вопросе играет на положительную сторону. Потому что это все те же греки, которые были основными творцами разделений на Большом Московском соборе. Ведь, в основном, с подачи грека архимандрита Дионисия^[11] (уп. 1672), восточные патриархи смотрели на тогдашние реалии нашей церковной жизни. И в наше время все эти новостильные патриархаты, кроме антиохийского, признали ПЦУ. Как не странно, но объективно этот факт работает на наше сближение со старообрядцами. То, что мы дистанцировались от ряда экуменических и новостильных Церквей, теоретически, работает на сближение со старообрядцами, убежденными противниками нового стиля и любого отступления от чистоты исповедания.

   Любое уврачевание раскола – это радостное событие. Но в вопросе уврачевания разделения со старообрядцами я все-таки большой пессимист. Конечно, все Богу возможно. Если будет взаимная жажда церковного единения, жажда преодоления раскола. Но не так, как говорят: «ну мы вас простили, возвращайтесь». Конечно, это не разговор. Хотя положительные моменты, конечно, есть, некоторые клирики и епископы все чаще пытаются обратиться к старым богослужебным традициям. Недавно в Городецкой епархии Нижегородской области, к примеру, епископ освятил храм по старому обряду. Вот, это, конечно, отрадно.

- Но это не какая-то современная мода на однорядки и лестовки?  По-вашему, это действительно какое-то искреннее движение?

   Ну, во-первых, это для них не только новое, но и неизбежное. Конкретно с Городцом, то это же приход их епархии, и к ним обратились с просьбой освятить. Они же не могли это проигнорировать. Надеюсь, что это было продиктовано искренней симпатией к единоверческой общине.

-  Подскажите, пожалуйста, на Ваш взгляд вытребован ли Ваш опыт служения по старому обряду современными молодыми клириками РПЦ? В целом, имеет ли единоверие перспективы роста в современной Русской Церкви?

   Есть где-то с десяток священников, которые в орбите нашей вращаются, и иногда сослужат с нами. Вот, скажем, на Великое освящение южного придела нашего храма, которое будет в начале сентября, я кого-то из них жду на это богослужение. На праздник Феодосия Великого 24 января, наряду с отцами единоверческими было три или четыре священника из обычных новообрядческих приходов.

В этом ключе для меня самым поразительным был недавний мой опыт в Донбассе, где я побывал в июле месяце. Казалось бы, Донбасс, Южная Русь, бывшая Украина. Духовенство, в основном, является выходцами из Западной Украины, из Волыни. И вот представьте себе, я совершил там две божественные литургии по старому чину. В родном городке, в своём Артёмовске… Такая радостная возможность совершать богослужения в нескольких сельских храмах, которые мне памятны с детства, и совершить по старому обряду литургию. То-есть какое-то движение есть, но о перспективах роста говорить еще все же очень рано, так, как и обычные приходы далеко не наполнены людьми.

   В молодом духовенстве есть сильный крен к модернизму, желание покороче и побыстрее послужить. Духовенство разношерстное, есть равнодушные, но есть и те, кто тянется к этому древнему наследию, кто испытывает некую симпатию и интерес; 10 − 15 человек таких есть, с которыми я периодически соприкасаюсь.

-  Что бы Вы могли пожелать авторам и читателям нашего альманаха? Какими пожеланиями или мыслями хотели бы поделиться с ними?

   Первое. Исходя из того, что, по учению Православной Церкви, когда она, согласно Послания Восточных патриархов, напоминает нам, что не только патриарх, но и все священство является ответственными за состояние Дома Божьего, Церкви, что так же должен ревновать и всякий христианин. Обливательное крещение и прочие негативные моменты нужно устранять. Но делать это аккуратно, деликатно.

   Второе. Изучать историю, лучше понимать наш исторический и духовный путь. Есть сейчас такая возможность, нужно проявить волю и уделить этому время.

   Третье. Нужно вливаться в ряды православных приходов, живущих общинной жизнью. Чтобы они умножались, расширялись. Мы испытываем в этом большую потребность. У нас не хватает людей. Хочется, чтобы было побольше прихожан. Это по всей нашей Церкви, не только единоверческие, вообще приходы у нас обезлюдели. Причем, нужны не просто активные люди, которые бы просто формально числились, а деятельные и искренние члены приходской общины.

   Мы должны показать более идеальное, искомое состояние духовного, церковного прихода. Что б эти приходы были такими светочами, маяками. Чтобы созрело, в конце концов, наше священноначалие к тому, чтобы было выражено сожаление или покаяние за кровавые гонения против старообрядцев, которые были в прошлом.

    Ну, а читателям Альманаха я желаю не ослаблять своего интереса к русскому старообрядчеству и ждать выходов новых номеров научного журнала.

- Спаси Христос, отче, за очень содержательное и яркое интервью, добрые слова и пожелания. Сердечно благодарим Вас за все сказанное, и в год 40-летия принятия Вами священного сана от всего сердца желаем Вам телесной и духовной крепости, умножения духовных чад и причастников у Святой Чаши, которую Вы держите в своих руках во время совершения Литургии.

 

22.08.2025

Норильск – Москва.

 

С о. Кириллом (Сахаровым) беседовал хабилитированный доктор богословия, доктор теологии, к.ю.н., доцент Кузбасской духовной семинарии священник Павел Бочков.

 

 

Литература

 

1. Игумен Кирилл (Сахаров) - настоятель храма свт. Николы на Берсеневке // Церковь святителя Николы на Берсеневке [Электронный ресурс]. – 2025. – Режим доступа: https://bersenevka.info/nast.html – Дата доступа: 20.08.2025.
2. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники. в деле исправления церковных обрядов. Время патриаршества Иосифа. Приложение: Ответ профессору Субботину. Издание второе. — Сергиев Посад, 1913. – 272 с.
3. Катунский А. Старообрядчество. — М.: Политиздат, 1972. – 120 с.
4. Кирилл (Сахаров), игумен. В гостях у старообрядческого митрополита // Берсеневские страницы. — М., 2025. — № 4 (204), апрель. С. 4 – 6.
5. Кирилл (Сахаров), игумен. Воспоминания. Книга 10. — М., 2024. – 308 с.
6. Кирилл (Сахаров), игумен. Воспоминания. Книга 8. На душе отрадно – Русь еще жива! — М., 2020. – 392 с.
7. Кирилл (Сахаров), игумен. Мой Петербург: от растерянности к симпатии (заметки о конференции по единоверию) // Берсеневские страницы. — М., 2024. — № 3 (193), апрель – май. С.  8 – 11.
8. Кирилл (Сахаров), игумен. Памяти наставника. Митрополит Питирим (Нечаев) // Кирилл (Сахаров), игумен. Воспоминания. Книга 10. — М., 2024. С. 54 – 60.
9. Кирилл (Сахаров), игумен. Памяти старообрядческого епископа Патермуфия // Берсеневские страницы. — М., 2024. — № 7 (197), октябрь. С.  3 – 4.
10. Мы порвали с религией (рассказы бывших верующих). Издание второе, исправленное и дополненное. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1963. – 512 с.
11. Осипов А.А. Женщина под крестом: статьи, беседы, размышления. — Л.: Лениздат, 1966. – 212 с.
12. Рамазанова Д Н. Дионисий Грек // Православная энциклопедия. — М., 2007. — Т. XV. С. 336 – 339.

 

 

 

 

© Бочков П.В., свящ.

10.09.2025

Для № 3 / 2025 г. «Диалог» ЦИНЦ Костромской митрополии.