Введение в тему
В первых числах августа 2014 года мне довелось впервые побывать в славном русском городке-поселке Борисоглебе с легкой руки моего старшего друга Виктора Николаевича Тростникова. Уже многие годы он проводил летние месяцы именно там – под стенами Борисо-Глебского монастыря, помнящими еще Ивана Грозного, а возможно и его отца, и деда. Сам Виктор Николаевич был ограничен в пеших передвижениях – все-таки 85 лет − это возраст, но желал, чтобы познакомился я монастырем с возможной для первого посещения полнотой. Позвонив настоятелю монастыря игумену отцу Иоанну (Титову) он попросил, чтобы уделил для меня сопровождающего, который мог бы в первом приближении ознакомить меня с основными достопримечательностями монастыря.
Таким сопровождающим, по благословению о. Иоанна, оказалась очень милая девушка Наташа Шеина, которой так подходит ее древняя боярская фамилия.
Наталия Шеина
Наташа и провела по русской святыне для приезжего москвича очень познавательную и душеполезную экскурсию. В процессе ее как-то было обыграно, что для меня – как Бориса Глебовича – в самом имени монастыря и в именах святых князей Бориса и Глеба, двойные смысл и значение.
Борисо-Глебский монастырь
И тут к слову я еще упомянул, что есть такая около-семейная легенда-не легенда, предание или что-то около, о том, что наша действительно довольно редкая фамилия Галенины, досталась нам от угасшего еще в XVI веке рода Ростовских князей Голениных-Ростовских. Часть из них ушла иноками в монастыре, а последний, кажется воевода, просто погиб в сражении, не оставив потомства. Во всяком случае – потомства официального.
А вот по неофициальной линии, как говорят в Европе – по бастардной, – фамилия, вернее родовое прозвище, могли и уцелеть. Тем паче «о» на «а» в фамилии мой дед Константин Алексеевич сменил только после революции. И корни просматриваются у нас с Ярославля – Костромы, то есть все же недалеко от того же Ростова Великого. Естественно я подчеркнул, что это родство чисто гипотетическое, ни на что не претендующее. Ни в какое дворянство-боярство или одноименные собрания не вступал и не намерен. Тем паче после дворянского позора 1917 года, когда по-хорошему, в феврале-марте все люди чести должны были головою лечь за Государя. Ан, нет. Так что вообще – «об чем речь».
Но вот чисто для себя действительно симпатично думать – а вдруг все же? Ведь Голенины-Ростовские были прямыми Рюриковичами, первый, кажется в восемнадцатом колене, а значит – чисто теоретически, те же Борис и Глеб, как-никак мои пра-пра- … - пра дяди. И Великий Князь Владимир Красное солнышко – не чужой человек. Как говорится, − пустячок, а приятно.
Вот примерно в таком, вполне шуточном духе изложил я все это своей «путеводительнице». К сказанному Наташа отнеслась, на мой взгляд, слишком серьезно, без улыбки. Предложила обойти собор Бориса и Глеба и примерно у правой апсиды его обратила мое внимание на надгробие с указанием, что посвящено оно Ростовскому архиепископу Тихону, по прозванию Малышка, последние годы жизни подвизавшегося в Борисо-Глебском монастыре, что на Устье, и отошедшего ко Господу в 1511 году.
− Борис Глебович, − сказала Наташа – обратите внимание на это надгробие, я потом покажу Вам кое какие материалы.
Описанное знакомство с монастырем состоялось, как мне помнится, 3 августа, а 6 августа – в день святых князей Бориса и Глеба, после литургии и крестного ходя, Наташа вручила мне конверт с бумагами, − для ознакомления в Москве.
В тот же день мне пришлось возвращаться в Москву, и действительно, с соответствующими бумагами ознакомился уже дома. Прежде чем рассказать, о чем в них речь, должен признаться, что уже много лет мои друзья в Борисоглебе просили меня изложить свое впечатление о предложенных моему вниманию материалах. Поскольку это прямо или косвенно связанно и с преемством святости в Борисо-Глебском монастыре, с возведением храма преподобному Иринарху Затворнику Борисоглебскому – одному из самых замечательных подвижников земли Русской, и духовному окормителю вождей Русского воинства во время известной Смуты начала XVII века.
К сожалению, многочисленные исторические темы, которыми приходилось эти годы заниматься, все откладывали написание предлагаемых ныне вниманию читателя записок.
Ну что же, лучше поздно, чем никогда.
Архиепископ Тихон Ростовский
Сначала о самом важном из тех материалов, о которых идет речь. Это исследование выдающегося археолога, этнографа, палеографа и предпринимателя, крупнейшего специалиста по древностям Ростова и округи, основателя Ростовского исторического музея Андрея Александровича Титова (1844-1911) о малоизвестных событиях отечественной, преимущественно церковной истории конца XV – начала XVI века, под названием «Тихон Малышка, ростовский епископ XVI века» с подзаголовком: «По поводу изображения Св. Тихона Ярославецкого на Казанской иконе Божьей Матери, находящейся в церкви Спаса на Божедомке, в Москве».
Читано: В заседании Церковно-Археологического Отдела Московского Общества Любителей Духовного Просвещения 29 сентября 1908 года.
Андрей Александрович Титов. Портрет работы А. Глушкова. 1872
Перепечатано в 1982 году «Архивом американцев русского происхождения в Миннесоте» ["Archives of Americans of Russian Descent in Minnesota" (AARDM)] с предисловием создателя этого Архива историка-эмигранта Георгия Солдатова (1932-2021).
В настоящее время уточнены многие детали жития Архиепископа Тихона Малышки, в частности, уточнена дата его успения – 1511 год, 12 ноября, хотя ранее датой кончины считался 1506 год. Это уточнение связано с чудесным обретением в 1996 году во время реставрационных работ за алтарем собора во имя Бориса и Глеба надгробной плиты архиепископа Тихона, которая считалась уничтоженной: «надгробная плита его в 30-х годах XIX века архимандритом Рафаилом была „извержена и употреблена на монастырские постройки“»[1].
[Милые обычаи для православной Империи! Будущим рушителям соборов и кладбищ было с кого брать пример! Честно говоря, не предполагал, что до революции такое бывало. И ведь не абы какое надгробие, а архиепископа!].
Надгробная плита архиепископа Тихона и ее увеличенная верхняя часть
Но зато в связи с обретением надгробной плиты архиепископ Тихон стал почитаться в Борисо-Глебском монастыре, как местночтимый святой. День его памяти – 16/29 марта[2].
Текст эпитафии на надгробии
Собственно, упомянутая выше статья А.А. Титова посвящена в значительной степени объяснению того, что архиепископ Тихон, равно как некоторые другие церковные лица, могли быть изображены на иконах без официальной канонизации, в силу их народного почитания, и именует архиепископа Тихона преподобным.
Так что нахождение «изверженной архимандритом Рафаилом» плиты, можно считать восстановлением исторической справедливости.
Ныне надгробие находится у памятного деревянного креста к востоку от алтаря собора Бориса и Глеба, о котором было уже упомянуто выше.
Официальная биография архиепископа Тихона вкратце такова.
Тихон Малышкин, архиепископ ростовский, ярославский и белозерский, хиротонисан митрополитом Геронтием 15 января 1490 года из архимандритов Спасо-Ярославского или Ростовского Спасского монастыря, что в точности не известно. С этого времени он и становится известным в российской иерархии.
Летопись повествует, что он принял участие на соборах 1491 и 1492 годов, созванных для борьбы с ересью, которую в то время распространял ересиарх жидовствующих Схария, причем арх. Тихон на этих соборах был по митрополии первым между другими иерархами. Также участвовал Тихон в работе собора для утверждения нового пасхального круга на VIII тысячу лет.
Тихон совершил в 1496 году рукоположение над игуменом Троицкой обители Симоном, когда тот избран был в митрополиты. Присутствовал также 4 февраля 1498 года при венчании Дмитрия Ивановича Внука[3] на великое княжение.
При нем были открыты нетленные мощи св. благоверных кн. Василия и Константина Всеволодовичей, внуков Константина Мудрого и племянников св. Василька.
В своей епархии архиепископ Тихон, основал Воскресенский монастырь вблизи села Караша в 32 верстах от Ростова, при Чашницком озере. Монастырь этот, бывший, впоследствии, патриаршим, и уничтоженный в 1764 году, был не из бедных. В 1744 году он имел 493 души крестьян.
В январе 1503 года арх. Тихон отошел на покой в Борисо-Глебский монастырь на Устье, Ярославской епархии. Он скончался в монастыре и был там погребен.
Архиепископ Тихон, отмечают летописи, − муж был «жития чистого и добродетельного».
Андрей Александрович Титов в своем «Чтении» о Тихоне Малышке после приведенных биографических данных отмечает далее: «С личностью епископа Тихона, основателя Воскресенского Карашского монастыря, связана история вдового священника Ростовской Всехсвятской церкви Георгия Скрипицы.
В 1503 году в Москве был собор, воспретивший служение вдовым священникам. Между рукописями Московской Духовной Академии есть послание этого попа Георгия Скрипицы, в котором он сильно жалуется на жестокость и несправедливость соборного определения11. Поп Георгий обратился к собору помимо епископа Тихона».
И вот с этого момента и начинается самое интересное. Титов далее говорит, что «по поводу этой истории существует рукописная легенда в нескольких вариантах. Две из них были напечатаны: одна в Современных Известиях за 1880 год, а другая в Ярославских Епархиальных Ведомостях за 1883 год. Одну из них, находящуюся в нашем собрании, мы приводим».
Легенда, которую вернее назвать преданием, действительно стоит того, чтобы мы узнали о ней. По этой легенде-преданию оказывается, что поп Георгий Скрипица [в рукописях везде пишется Георгий Скриница] был князь Георгий Петрович Шубин, прямой потомок Ростовского святого Петра Царевича Ордынского, а архиепископ Тихон ‒ Ростовский князь Иван Васильевич Голенин, по прозвищу Ушатый-Большой, или Голенин Ушатый.
И вот какая похожая на сказку история с этими князьями случилась[4].
[1] Шереметевский В.В. Тихон Малышкин. //Русский провинциальный некрополь /Издатель вел. кн. Николай Михайлович. — М.: Типо-лит. Т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1914.
[2] Авдеев А.Г. Надгробие архиепископа Ростовского и Ярославского Тихона. //Вестник ПСТГУ. 2011. Сер. II. История. История Русской Православной Церкви. № 4 (41). С. 99-104.
[3] Дмитрий Иванович Внук (10 октября 1483 − 14 февраля 1509) − сын Ивана Ивановича Молодого и Елены Волошанки, старший внук Ивана III, с 1498 по 1502 год формальный соправитель деда.
[4] Дальнейшее изложение следует «Тихону Малышке» А.А. Титова с небольшими сокращениями и уточнениями.
