Сегодняшняя лекция будет посвящена имущественному богословию. Тому русскому имущественному богословию, которое у нас бытовало в XIX в. и начале XX века. И лекция будет и по содержанию и по необходимости критическая. Дело в том, что Вы уже из моих предыдущих лекций поняли, что у нас с имущественным богословием есть определенные нелады. И в веках в учении Церкви, в учении наших богословов накопились определенные искажения по сравнению с евангельской истиной и святоотеческим учением. Особенно эти искажения проявились в России в XIX.
Поскольку это такой достаточно серьезный тезис, я должен его обосновать. А для этого я по необходимости кратко пройдусь по имущественному богословию XIX. И начнем мы с семинарских учебников. Это очень интересная область – семинарские учебники по нравственному богословию Они у нас существовали давно – с начала XIX в. писались новые учебники, заменялись старые, появлялись новые авторы.
Семинарский учебник нравственного богословия всегда был устроен следующим образом. Он делился на две неравные части. В первой, большей части содержалось очень много правильных, хороших, но немного бесполезных слов, о том, что нравственность – от Бога и Господь ее поддерживает. А во второй части, гораздо меньшей, уже приводились практические советы и излагалось, как христианин должен исповедовать нравственные нормы в христианской жизни и повседневной жизни. И там обычно приводился такой очень небольшой кусочек, касающийся имущественной этики, об отношении к собственности и богатству. Буквально один абзац, может быть два абзаца – не более.
И еще один интересный момент. Оказывается, практически все наши семинарские учебники списывались с западных – протестантских или католических книжек. Большой специалист по нашему нравственному богословию проф. А.А.Бронзов говорит как-то более мягко – о влияниях. Но на самом деле учебник делался так. Бралась иностранная книга, она была написана на латинском или на немецком языке. Она переводилась, из нее выкидывались все неправославные авторитеты – протестантские, католические. И собственно все – получался учебник. Поэтому неудивительно, что католическая и протестантская этика попадала в наши учебники и просто преподавалась нашим будущим батюшкам. И это имело место и в области имущественной этики. Причем, это «влияния» можно разделить на два больших периода. Первый период – протестантский, когда списывали с протестантских учебников. Сначала просто бесхитростно переводили протестантские книги. Затем стали поступать более изощренно. Причем в переводных книжках имущественное учение было таким. Например, «владение оным (имением – Н.С.) нужно в нынешнее время к сохранению нашему и совершенству. А поколику должны мы оное снискивать и умножать, сколько возможно. Христиане также обязываются (во как!) к снисканию и сохранению имений». Это из книги известного протестантского проповедника Геллерта. В 1821 г. вышла вроде–бы наша книжка: учебник о. Иоакима Кочетова «Черты деятельного учения веры или краткое учение о христианской нравственности, изложенное в духе православной греко-российской Церкви». Этот учебник о. Иоаким много улучшал, переиздавал под разными названиями. Он за него даже получил степень доктора богословия. После этот учебник пошел в наши гимназии. Оказывается, православное нравственное богословие во второй половине XIX в. преподавалось в наших гимназиях – интересный момент. Но имущественное учение там было таким же: «Иметь собственность и стараться о умножении оной не мало не предосудительно христианину, ибо обилие благ земных исчисляется в тех милостях, которыми Бог обещает благословлять праведников». Ну, это такая мысль из Ветхого Завета, что богатство от Бога, и отсюда недалеко до мысли, что чем более у человека имение, тем более его любит Господь. Проф. Бронзов отмечает, что «Черты деятельного учения», оказывается, почти точным переводом с латинского, правда нашего русского богослова Иннокентия Смирнова, который читал лекции в С-Пб духовной академии. Но оказывается и о. Иннокентий сам очень плотно пользовался книгами протестантских богословов Мосгейма и Буддея.
Во второй половине XIX в. произошли изменения. В 1867 была проведена церковная реформа духовного образования, и учебники были заменены. Причем основным стал учебник о. Павла Солярского «Записки по нравственному православному богословию». С выпуском этой книги у нас начался «католический» период, то есть учебники стали списываться уже с книжек католических. И эта книга о. Павла Солярского, как утверждают критики, была составлена по руководству католического моралиста Риглера. Но надо сказать, это был шаг вперед. Раздел имущественой этики был увеличен – уже несколько страничек. Начали приводиться там ссылки на святых отцов. Хотя мысль та же: «Иметь собственность и пещись об умножении ее Христианину не предосудительно». О. Солярский видит в богатстве много положительного. Во-первых, он упоминает аргумент о благотворительности, о котором мы много говорили. Этот аргумент первым сформулирован еще Климентом Александрийским в III в. Смысл его в том, что благотворить, давать милостыню – это большая христианская добродетель; но благотворить можно только из своего. Отсюда следует, что богатство и частная собственность просто совершенно необходимы для жизни благочестивых христиан. Кроме того, о. Солярский пишет, что «богатство дает возможность освободиться от тяжелого бремени труда, дает средства к образованию, позволяет приобрести любовь и уважение в обществе, оживляет чувство благодарности Богу (!) и, наконец, распространяет «здравые понятия и чистую нравственность». Однако в книге говорится и об отрицательных сторонах богатства – в протестантский период этого не было. Упоминается «мертвая петля» Златоуста, говорится о том, что в должное христианское учение входит момент не прилепляться к богатству; нужно помнить о его непостоянстве и избегать роскоши.
Католический период продолжался, вышло еще несколько подобных учебников. Но тут проявляется момент «отрицания отрицания» – появляется книга англиканского богослова Г. Мартенсена (в 1890 г.). Эта книга вводит в русское сознание и русское богословие новую идею: о личной свободе, в основе которой лежит частная собственность. Мартенсен пишет, что «Без личного обладания личная жизнь, собственно так называемая, совершенно немыслима». Такой типично протестантский аргумент наши богословы подхватывают, говоря, что «человек, с лишением прав собственности лишен был бы в некотором смысле и прав разумно-свободного существа» (прот. Н Стеллецкий) Это не удивительно – на дворе российского общества был капитализм, самый конец XIX в. И поэтому протестантские влияния были популярны.
В практике преподавания в семинариях и академиях встречался такой любопытный момент: семинаристам предлагали написать сочинение на тему: "Существовало ли в раю право собственности?" А их учили, что право частной собственности священно. И бедные студенты должны были так изощриться, чтобы доказать, что в раю тоже оказывается существовало право частной собственности – это у Адама и Евы. А как вы знаете у Адама и Евы вообще не было никакой не только частной, но и личной собственности, даже включая одежду. И только после грехопадения они обзавелись печально известными смоковными листьями, из которых сделали опоясания. Тем не менее, студенту надо было написать сочинение. Еще интересный момент: как я уже рассказывал во фрагменте нагорной проповеди от Луки сказано просто «блаженны нищие» без «духом». Однако в текстах – и церковнославянском тексте и в синодальном переводе было поставлено «блажены нищие духом», и это сильно дисгармонировало с дальнейшими словами Луки «горе вам, богатые». В наших семинариях учили, что в Евангелии от Луки и в этом случае пропущено слово «духом» – на самом деле надо читать «горе вам, богатые духом». Причем, это всерьез продолжалось в наших академиях.
В конце XIX в. и в начале XX в. в Россию проникла идея атеистического социализма. И подобные идеи стали очень быстро распространяться среди нашей молодежи и интеллигенции. Церковь на это отреагировала многочисленным антисоциалистическими статьями. У нас было достаточно много богословских церковных журналов – они издавались и в Москве, и в Петербурге, и в Казани и еще в нескольких городах. И чуть ли не в каждом номере стали появляться противосоциалистические статьи. С одной стороны, критике подвергался сугубо атеистический социализм – тот противник, который появился тогда. Но сама методика критики была выбрана неудачно. Посыл был такой: социализм ратует за общественную собственность, и чтобы социализм опровергнуть, надо действовать наоборот и ратовать за частную собственность. Поэтому эти статьи по большей части превратились в апологию частной собственности и апологию капитализма. Вот эти песни о том, что частная собственность священна, что она необходима для праведной христианской жизни – они на все лады повторялись. Однажды на лекции я рассказывал про лидера этого антисоциалистического движения о. Иоанна Восторгова. Это был такой интересный, очень искренний человек, который действительно видел в социализме заразу и старался с ней бороться. Целый ряд сочинений им был написан. Одно из них называлось даже «Противосоциалистический катехизиз» – в стиле такого церковного катехизиса, в стиле вопросов и ответов излагалось как бы руководство к действию. Излагались также сведения по социализму и социалистическим деятелям и предлагалась программа его критики. Там он пишет например: «Вопрос. Что говорят об отношении Иисуса Христа эти тексты Евангелия? Ответ. В этих текстах Иисус Христос подтверждает закон Моисея и в частности десятословие, (а десятословие охраняет частную собственность: «не укради 8-мая заповедь и «не пожелай Ни жены ближнего своего, ни вола его, ни дома его, и не пожелай всего, что есть у соседа твоего». Слова эти как бы нарочно направлены против социализма и его вожделений». Я уже приводил критику этих положений и не буду ее повторять и пойду дальше.
Отцу Иоанну Восторгову вторили многие и многие наши богословы.
Проф. Аквилонов:
«То несомненно, что по христианскому учению, право собственности священно».
«Отнимите сегодня частную собственность, - завтра же зашипят в нас не менее опасные змеи в виде самолюбия, честолюбия, зависти и подобных пороков».
Проф. проп. Н.Стеллецкий:
«Не уничтожая разности земных состояний, христианство всячески старается смягчить, сгладить возможные в данном случае крайности или резкости».
«человек при самом сотворении вместе с образом Божиим получил от Бога право собственности».
«по учению Христа, частная собственность не есть воровство, а законное достояние».
«Давать милостыню христианин должен в течение всей жизни своей, а для этого он должен иметь собственность». – это повторение аргумента Климента Александрийского.
Архим. Платон (Рождественский):
«Богатство должно служить не для моего личного наслаждения, а для общего благополучия. Достигается это благотворительностью».
Свящ Николай Загоровский:
«Частная собственность составляет сильнейшее побуждение к производительному труду».
И так далее, и так далее. В 1908 г. в России состоялся миссионерский съезд, на котором активно работала противосоциалистическая секция под руководством того же о. Иоанна Восторгова. И в качестве исполнения рекомендаций этой секции, в наших семинариях, начиная с 1909 г. стал читаться специальный курс «Опровержение социализма». Но идеи в нем были именно такие: раз социализм за общественную собственность, то мы, христиане, будем за частную собственность.
Наша академическая наука в этом вопросе была более разумной. Хотя и там были ярые апологеты частной собственности. В частности таким был проф. СПб академии Лопухин, кстати издатель полного собрания сочинений Иоанна Златоуста. тем не менее от считал, что Златоуст – апологет частной собственности, приводил цитаты из Златоуста и в общем-то доказывал, что Златоуст никогда не осуждал ни богатых, ни богатство, что уже ни в какие ворота не лезет.
Наше нравственное имущественное богословие сильно пошло в гору в связи с празднованием 1500-летия со дня смерти Златоуста. Это 1907 г. В наших богословских журналах появилось много статей о Златоусте. И том числе – о его имущественном учении. И в них впервые было открыто сказано, что темой номер один у Златоуста является вопрос богатства и бедности. Раньше это все тщательно замалчивалось. Очень интересную работу написал наш профессор Московской духовной академии Иван Васильевич Попов «Иоанн Златоуст и его враги». Может быть это лучшее, что было до сих пор написано о Златоусте. Замечательная работа. Он одним из первых в нашей литературе замечает, что концепция Златоуста носит не только личностный, но и социальный характер. Он пишет, что «В беседах Златоуста монашеский индивидуализм отступает на задний план, и выдвигается идеал социальный. Вселенский учитель стремится построить на христианских началах жизнь общества». Кстати, Иван Васильевич Попов канонизирован нашей Церковью как новомученик. Он был участником Собора 1917-1918 гг., не раз арестовывался, был в ссылке, и в 1938 г. в очень преклонном возрасте был расстрелян. Однако в этой работе есть свои недочеты. Потому что до конца имущественное учение Иоанна Златоуста так и не было понято. Попов считает, что у Златоуста как бы две имущественные теории: «Первый рекомендуемый святителем способ разрешения имущественного вопроса – добровольный коммунизм, второй – индивидуальный, но для каждого обязательный, отказ от части имущества в пользу бедных». Но казалось бы одно не противоречии другому и одно поддерживает другое. Но однако Попов говорит, что святитель обе эти теории «ставит их друг подле друга, не пытаясь примирить между собою». На самом деле вот такой отказ от имущества не просто совместим с коммунизмом, но просто это две стороны одной медали.
Другой исследователь Николай Петрович Кудрявцев, будучи еще студентом академии, тоже написал замечательную статью, в которой описывалось учение Златоуста о собственности и его социальный идеал. Очень хорошая работа , масса цитат из Златоуста. И он просто восхищен и удивлен тем богатством, которое ему вдруг открылось в имущественном учении святителя. Но и он считает, что Златоуст много напутал в своем учении, и что у Златоуста нету четкой терминологии. На самом деле я с этим совершенно не согласен. У Златоуста наоборот очень хорошо все продумано. Надо только иметь труд понять его учение. А Кудрявцев пишет: «Некоторая кажущаяся противоречивость во взглядах Златоуста на один и тот же предмет, по нашему мнению, обуславливается неточностью его терминологии».
В общем на разных уровнях вот это искажение евангельской истины, евангельского и святоотеческого имущественного учения безусловно было. И надо сказать, эти искажения просто превратились в некую систему. Это был грех, грех нашего богословия, который Церковь как бы не понимала и считала, что там все как надо. Такое учение поддерживала вся наша «профессиональная» Церковь, епископат, практически все наше духовенство, профессура академий, преподаватели семинарий и пр. Такое искажение систематически проповедовалось в церковной печати и проповедях наших священников с амвона. Понимаете в чем дело, к сожалению и сейчас то же самое. Наша современная Церковь проповедует ту же самую теорию. И неудивительно, что в начале XX в. Церковь по-прежнему была в союзе с государством, образовывала с государством симфонию (неравную) и вынуждена была поддерживать тот социальный строй, который был. Хотя до революции Церковь безусловно тяготилась этой симфонией. И многие церковные деятели хотели свободы, хотели освободиться от опеки государства, которое по их мнению мешало сводному распространению христианства. И поэтому когда монархия пала и образовалось Временное правительство, Синод нашей Российской Православной Церкви очень быстро издал манифест (синодальное послание) к народу, в котором он обеими руками поддержал Временное правительство.
А причина еще здесь в том, что капитализм оказывается выгоден Церкви. Точнее не Церкви как телу Христову и не Церкви как полноте всех верующих, а церкви как профессиональной корпорации, под которой к сожалению и понимают Церковь. Капитализм выгоден церкви чем? При капитализме Церковь получает ту самую вожделенную свободу, о которой она всегда мечтала. Опеки государства нету. Сейчас посмотрите – никакой опеки. Нету зависимости и перед другими общественными институтами, в том числе даже от верующих, которым наши священники произносят проповеди. Ибо Церковь финансируется вовсе не средствами верующих, не десятиной, а в основном благотворителями, православными предпринимателями, так сказать православными «олигархами». Но это в основном не настоящие олигархи, а богатые люди, православные предприниматели , которые финансируют во многом и текущую жизнь нашей Церкви, и строительство новых храмов, и деятельность наших Академий, Патриархии и проч, проч. Поэтому Церковь как бы не может проповедовать иную имущественную доктрину. Иначе она просто будет рубить под собой сук, на котором она сидит. Вот такая на мой взгляд печальная ситуация. В XX веке тоже было что-то подобное, но тогда Ц была все-таки государственной и священники получали государственную зарплату, а монастыри получали государственное довольствие. И тем не менее государственная опека считалась слишком обременительной. Она хотела вольности, хотела жить при таком нормальной капитализме. Но Господь Бог этого не попустил тогда.
Но все не так плохо, не так печально. Никогда не бывает, чтобы все было плохо. Обязательно в недрах Церкви появляются люди, которые восстают против этого, и начинают исповедовать евангельскую правду. И вот таким человеком в начале XX в. был Василий Ильин Экземплярский –_замечательный человек, крупный богослов и пламенный христианин. О котором я вам в оставшееся время расскажу.
Василий Ильич Экземплярский был сыном архиепископа (!). Такое нечасто случается, но дело в том, что на самом деле об был сыном протоиерея. Но тот вдовел, постригся, быстро прошел все монашеские степени и в конце концов умер Архиепископом Иеронимом Варшавским в 1907 г. Сын епископа Иеронима Василий пошел по стопам отца, окончил семинарию, окончил Киевскую Академию (он всегда жил в Киеве), написал Магистерскую диссертацию, стал доцентом, затем экстраординарным профессором Академии, преподавал нравственное богословие. В общем-то обычная карьера русского профессора духовной Академии. Но это был человек необычный. Во-первых его отличала какая-то совершенно пламенная вера во Христа и любовь ко Христу. Он собирал коллекцию ликов Христа. Причем, даже не икон, а картин – русских и западных художников. Причем он настолько увлекался этим делом, что даже купил фотоаппарат – чтобы ездить за границу и там снимать. А вы знаете, что в конце XIX в. фотоаппарат – это такой ящик здоровый. Его коллекция насчитывала 10 тысяч экспонатов. Совершенно уникальная коллекция. Частично она сохранилась – часть экспонатов сейчас находится в музее Михаила Булгакова. Почему там? Потому что Экземплярский был очень хорошо знаком с отцом Михаила Афанасьевича, протоиереем Афанасием Булгаковым преподавателем Киевской духовной академии. И конечно знал юношу Булгакова. Кроме того, этот человек отличался какой-то удивительной честностью. Пламенно уверовав во Христа, он считал, что те заповеди, что написаны в Евангелии – они не для чтения и не для воздыхания, мол как хорошо и здорово написано. Нет, они для исполнения. Каждый христианин должен эти заповеди исполнять. Причем буквально исполнять. В своей жизни он неуклонно так делал. Но однажды он понял, что так делают далеко не все. Наоборот, многие только читают Евангелие, а живут совершенно не по Евангелию. Причем вся общественная жизнь – она не на Евангелии построена, а на каких-то совершенно иных принципах. И он начинает писать статьи. Причем этот период пришелся с начала 1905 г. Сначала он пишет статью о внешней политике, где говорит, что вся наша внешняя политика основана на принципе силы, а где здесь Евангелие-то ? Его нет. Как же так? Почему? После выходит статья о смертной казни, где он блестяще доказывал, что Евангелии о сметной казни вообще речи не идет. Это антихристианская вещь. И так далее, и так далее. После он стал возмущаться нашим русским богословием. которое совершенно не поддерживает те евангельские идеалы. В Евангелии написано одно, а наши богословы говорят другое. И наконец, в 1910 г. Экземплярским была написана замечательная книга: «Учение древней Церкви о собственности и милостыне». Это была первая в русском богословии монография, целиком посвященная проблемам богатства, бедности, собственности и милостыни – как понимает эти проблемы священное писание и как понимают святые отцы. Книга очень аргументированная – 300 ссылок на священное Писание и более 600 цитат святых отцов. В этой книге Экземплярский впервые в русском богословии излагает подлинно евангельский взгляд на предмет. Прежде всего, автор отмечает, что в древнецерковном учении нет какой-либо двойственности, оно, как пишет Экземплярский, "не знало различия во взгляде на предмет". Книга разделена на три главы. Первая глава – о праве собственности, вторая глава – о богатстве и третья глава – о милостыне. Вот что он пишет как итог первой главы:
"Право собственности не принадлежит к области благодатной христианской жизни, к сфере Божьего царства и потому не может быть рассматриваемо как святыня для христианской совести, и к нему не может быть прилагаем предикат "священное", но лишь "неприкосновенное". Это потому, что право частной собственности, как оно осуществляется в жизни людей, принципиально противоречит началу всеобъемлющей христианской любви, не знающей границ моего для другого; право собственности возникает, поэтому, не на основе христианского братства людей, но на основе недостатка такого братолюбия, когда человек противополагает себя и свое другим.(...) Христианская любовь, разрушающая эгоистические перегородки жизни, ставит идеалом своим не отобрание чужого, но свободное отдание своего на общую пользу (...) Ясно само по себе, что при таком отношении к началу личной собственности, идеалом устроения материальной стороны жизни членов христианской церкви должно явиться общение имуществ на основе свободной братской любви по примеру жизни первохристианской общины"
О богатстве и бедности:
"самый факт разделения людей на богатых и бедных не есть Божеский закон и богатство не есть Божий дар человеку, но такое разделение есть результат недостатка братской любви среди людей и обиды слабейших более сильными".
В основном книга построена на цитатах из Иоанна Златоуста. Но активно используются и другие святые отцы: Василий Великий, Амвросий Медиоланский, Киприан Карфагенский, Григорий Богослов, блаженный Августин, блаженный Иероним и многие, многие другие. По замыслу Экземплярского эта книга должна была стать его докторской диссертацией. Она была напечатана, как должна быть напечатана у нас в России любая докторская диссертация – это было правилом. Но защитить как докторскую в Киевской Академии эту книгу не удалось – диссертационный совет стал тянуть с защитой. А весной 1912 г. произошла катастрофа. Неожиданно Экземплярский прочитал о себе в газетах, что он уволен из Академии, уволен без всяких объяснений. И только задним числом он выяснил, что собственно произошло. Руководство Академии и Священный Синод давно были недовольны Экземплярским. И только искали повод для его увольнения. Повод нашелся. Как вы знаете, в 1910 г. умер Лев Толстой, и наша интеллигенция решила составить сборник статей в память о нем. Пригласили Экземплярского. И он представил статью, в которой он как бы сопоставлял учение Толстого с учением Иоанна Златоуста. Экземплярский был, конечно, профессиональным богословом, и он отлично понимал всю еретичность воззрений Толстого о Церкви и христианстве. Но нашел в Толстом и положительное – то, что для Толстого заповеди, которые тот прочел в Евангелии, являются руководством к жизни, а не просто какими-то отвлеченными идеальными нормами, до которых невозможно дотянуться. И он возьми и напиши, что у Златоуста эта мысль выражена гораздо ярче, гораздо более обоснована, и что нашей интеллигенции лучше бы читать не Льва Толстого, а Иоанна Златоуста. И вот эта-то статья и послужила поводом к его увольнению. Ректор академии написал бумагу в Синод и там быстро, буквально за 10 минут все было решено. Написали определенное решение, где было сказано, что проф. Экземплярский «дерзнул сопоставить великого учителя Церкви святого Иоанна Златоуста с отлученным от Церкви за отрицание ее и ее учения писателем графом Львом Толстым ". И что он наше богословие обзывает «казенным» и «официальным» (это так и было, он так и говорил). Так что таким не место в наших Академиях, они ничему хорошему наших студентов научить не могут. Понимаете, для человека, который всю жизнь посвятил Академии, преподаванию в Академии это был страшный удар. тем более, что в газетах писали, что Экземплярский уволен за антиправославную литературную деятельность". Кроме того, он просто потерял элементарный заработок – как профессор академии, он больше нигде не работал. И начался его очень тяжелый период. С 1912 по 1917 г. Экземплярского не печатают (или печатают с большим трудом). Но надо сказать, общественность его поддерживает. Сергей Николаевич Булгаков написал в поддержку Экземплярского заметку. Интеллигенция Киевская в пику Академии выбрала его председателем Киевского Религиозно-Философского общества. В 1916 г. на Киевской кафедре появился другой митрополит – Владимир (Богоявленский), ныне канонизированный как новомученик. При нем Экземплярский получил определенную свободу – ему позволили издавать христианский журнал – «Христианская мысль» он назывался. И два года 1916-1917 он этот журнал издавал. Это был лучший христианский журнал в то время. Там было опубликовано масса интересных статей, в том числе и такая замечательная статья Экземплярского «Христианское юродство и христианская сила», где чувствуется такой умудренный годами и гонениями взгляд на жизнь. Он говорит, что быть настоящим христианином в нашем обществе на самом деле можно только единственным образом – став юродивым. И по сути дела он и был таким юродивым профессором, правдолюбцем, который писал то, что думал.
Книга «Учение древней Церкви о собственности и милостыне».имела такую довольно печальную судьбу. Она больше не переиздавалась. После, когда у нас началась перестройка, я в течение 20 лет пытался так или иначе эту книгу переиздать, и всегда неудачно. У нас сейчас переиздано все – любая приличная церковная книга. которая была издана до революции теперь переиздана – кроме этой книжки. И только совсем недавно на Кубани в Краснодаре наконец-то эта книга издана. Но к сожалению в Москве я нигде не видел, чтобы она продавалась. Но у меня есть емайл Краснодарского издательства, с ним можно списаться и как-то эту книгу получить. Помню, что когда я ее впервые прочитал в библиотеке ИНИОНа (видимо в России ее осталось 5-6 экземпляров), она на меня произвела потрясающее впечатление. Так что я ее рекомендую вам.
Наступила революция, падает монархия, приходит новая власть. Экземплярский имеет теперь реноме мученика царского самодержавия, его восстанавливают в Академии. Правда, его место уже занято и он становится вторым профессором нравственного богословия. Тем не менее он начинает преподавать, сразу окунается в жизнь, пишет многочисленные статьи, публикует в своем журнале. Намечается церковный Собор 1917 г., он пишет статьи, где он предлагает свою программу церковного Собора и свою программу преобразований в Церкви (об этом я не буду сейчас говорить). Но наступает гражданская война. В Киеве делается Бог знает что – то одна власть, то другая, то третья. В общем в результате от голода Экземплярский начинает терять зрение, и уже в 20-х годах это полностью слепой человек, который живет в Киеве у себя на квартире, но не сдается, а проводит там частные богословские лекции. Удивительное дело, из этих лекций составилась целая книга – лекции записывали, присутствовавшие на них люди, слушатели. Эта книга «Жизнь и свет» – она сейчас тоже издана. И еще один замечательный момент: одна из слушательниц Зинаида Бокалинская настолько восхитилась этим человеком, что решила его взять себе. В общем, они обвенчались. А до этого Экземплярский жил такой монашеской жизнью. Бывают такое жертвенные женщины, которые когда видят такого супер-неординарного человека, они решают посвятить ему жизнь. Но счастье было недолгим – буквально полтора года. Наверно уже во время лекций он был уже безнадежно больным. И в 1933 г. он у себя на квартире умирает.
На этом я лекцию окончу. Прошу вопросы.
***
Вопрос. А кто финансировал Церковь в советские годы?
Ответ. В советские годы церковь финансировалась за счет торговли – свечками, иконами. Она жила на свечной торговле. И еще многие церкви получили статус памятников архитектуры. За счет этого наши батюшки их реставрировали. Я понимаю вот так.
Вопрос. На данный момент у Церкви большая статья доходов от предпринимательской деятельности. Вот интересно, насколько она была развита в дореволюционное время. Я имею в виду продажу различных вещей, . которые производились, реклама, риэлтерские услуги.
Ответ. И тогда тоже предприниматели жертвовали на Церкви, причем достаточно активно: многие монастыри на этом жили, многие храмы. Но я должен подчеркнуть: было и государственное финансирование.
Вопрос. Я немного не то имел в виду – занималась ли сама церковь предпринимательской деятельностью?
Ответ. Сама Церковь? Я что-то таких явных сведений не имею. Я только слышал, что наши епископы имели достаточно большие капиталы. И они были в курсе, как эти капиталы вкладывать, в какие акции, с какими банками иметь дело. А вот что касается чисто предпринимательской деятельности самой церкви – здесь я не в курсе.
Ответ из зала. Я просто хочу пояснить молодому человеку, что до революции Церковь была на государственном содержании, и епископы получали серьезные государственные пособия, и они не были заинтересованы в какой-либо предпринимательской деятельности – по своему статусу. А насчет сегодняшнего дня какие-то там такси или риэлтерские услуги – они никакого отношения к Церкви не имеют. Навряд ли. Тут должно быть благословение епископа или благочинного, но это мало вероятно. Скорее всего это делается в целях рекламы.
Вопрос. А Вы сами не боитесь разделить судьбу профессора, о которой Вы только что рассказали относительно увольнения из академии.
Ответ. Меня уже уволили отовсюду, откуда только можно. Я был преподавателем Свято-Тихоновского гуманитарного университета. А теперь я больше не преподаватель. И в общем-то я знаю как и почему это делалось, но не хочу здесь это все раскрывать. Понимаете, мне нечего терять. Я инвалид второй группы. Книги мои в церковных издательствах никто не издаст. Поэтому я считаю, что имею право говорить то, что думаю.
Вопрос. Значит, принципы вам намного дороже, чем конформизм.
Ответ. Понимаете, это должно быть дороже для любого христианина. Это настолько очевидно, что и обсуждать нечего. Потому что конформизм – это просто глупо. Ведь Будет суд Божий, мы перед всеведующим Богом встанем.
Вопрос. Пытались ли люди типа Экзеплярского выстроить смычку межу коммунизмом, который был в их время официальной идеологией, и христианскими идеями?
Ответ. Нет, Экземплярский вообще не был социалистом. Он говорил, что социализм. который к нам пришел с запада, нужно критиковать – в принципе это правильно. Только надо критиковать совершенно иначе, не так, как это делали современные ему богословы. Надо критиковать, высвечивая подлинную красоту и высоту евангельского идеала. Тогда идеалы атеистического социализма сами померкнут, никто не будет за ими бежать. В советское время он был против обновленчества, очень резко критиковал декларацию митрополита Сергия 1927 года, и вообще никаких контактов с советской властью он старался не иметь. По некоторым сведениям, он был как бы духовным вдохновителем катакомбной церкви, которая появилась у нас в советское время. Это такая тайная церковь, не официальная, она после сошла на нет.
Вопрос. Богословие владыки Никодима Ротова Вам не знакомо? и если знакомо, то какое мнение о нем?
Ответ. Честно говоря, нет. Я никогда не читал его трудов. Поэтому не хочу сказать о нем ни плохого, ни хорошего. Но вообще мое впечатление о богословии советского послевоенного времени таково: была возможность у русских богословов как-то создать учение о христианском социализме. имелась такая возможность. Но ничего подобного не было создано. Говорилось о борьбе за мир, что-то такое. Но это только мое впечатление, я с этой литературой подробно не знаком.
Вопрос. Между старообрядцами, которые финансировали большевиков, и большевиками шел какой-то разговор о переходе к новым формам собственности? Или это исключительно месть никонианам?
Ответ. Я думаю вот как. Что касается старообрядцев. Они, конечно, не были никакими коммунистами, никакими христианскими социалистами. Но они, безусловно, как некое религиозное меньшинство, гонимое, жили очень сплоченными общинами. И как религиозное меньшинство, они должны были выживать. Некоторые из старообрядцев активно занимались предпринимательской деятельностью. Так что они были очень богатыми людьми и много средств отдавали на поддержание своей старообрядческой общины. Старообрядцы, естественно, финансировали большевиков, с тем чтобы большевики как бы уничтожили противника – большую Церковь никонианскую. Я вот так понимаю это дело. Я ответил на Ваш вопрос?
Вопрос. Да. Единственное, что хотелось бы узнать: то, что сделали большевики, старообрядцы считают нарушением договора? Что они как бы «пожали» и тех и других.
Ответ. Конечно. Большевики, по-моему, таких договоров не исполняли никогда. Классовая мораль не предполагает, что это надо исполнить.
Январь 2014
