С лисом сидит, обнимая его за шею, глядя на песчаные барханы: спустившийся с другой планеты, не знающий ещё, сколь в ответе за тех, кого приручил…
Представлял ли авиатор и аристократ, сочиняющий детски-взрослую, сквозную, щемящую сказку, что разойдётся по миру немыслимым тиражом?
Добрая улыбка Сент-Экзюпери словно не подразумевает боли и страдания, наличествующих в мире, а смерть пилота-сказочника, подтверждая наличие физической, отрицает глобальную, ибо сам он, писатель, вместился всем своим большим сердцем в прозрачный, фантастический, детский текст.
Ребёнок жил в Экзюпери до конца: что подтверждают первые рисунки книги…
…шляпа там?
Или уда, проглотивший слона?
…маленький принц появляется ниоткуда, спускаясь к потерпевшему крах авиатору, чтобы скрасить его безнадежность: ведь, хозяин крошечной планеты с одним цветком безнадежности не знает.
Почему такой финал?
Зачем змейка, чей укус всякого может вернуть туда, откуда он пришёл?
Не печалься, авиатор, вспоминай своего принца, странствующего по звёздам, глядя на них, недоступные.
Змейка держит слово, кусая точно и один раз, имея власти больше, чем любые короли…
Экзюпери знал бессмыслицу накопления, пустые пласты богатства, раньше или позже змейка смерти укусит вас, и, если не накопили ничего, помимо косной материальности, туго вам будет уходить.
Он накопил – лётчик: целого маленького принца, большого, как мир, и – растворённого в мире.
Он накопил – чтобы поделиться со всеми, показав всем, как можно грустить и радоваться, объяснив, насколько все в ответе за всё.
Грустно?
Очень…
Стремился ли Экзюпери омыть души людские этой целительной сладкой грустью?
…кто его знает – к чему он стремился: аристократ, депрессант, писатель…
Получилось, как получилось.
Но мир, обогащённый маленьким принцем, двигается дальше теми же кроваво-огненными изломами, которыми шёл всегда.
