Насколько Киевской была «Киевская Русь»?
Драматические события последнего времени между Украиной и Россией предельно ожесточили и до того далёкий от спокойной дискуссии идеологический спор, сводящийся по существу к одному единственному вопросу: кто является подлинным наследником Киевской Руси. Украинская идеология делает упор на то, что столица этого средневекового государства – Киев – теперь столица Украины, а российская на то, что за Россией осталось название этого государства. По сути спор является бессмысленным, так как и Киев не всегда был столицей средневековой Руси, и Российское государство далеко не сразу стало называться Россией, но главная бессмысленность в том, что априори предполагается, что условно называемая «Киевская Русь» была изначально чем-то монолитным, разделившимся с течением времени на несколько частей, а на самом деле она никогда не была этническим монолитом, который можно рассматривать как некий корень всех восточнославянских народов.
Русь возникла как торговое государство под властью варяжской княжеской династии Рюриковичей, контролирующее речные пути Восточной Европы. И даже не важна сама этническая природа варягов, а важно их основное занятие – контроль над торговлей и прежде всего водной. С этой точки зрения Российское государство является однозначным приемником Варяжской Руси на Балтике, а значит и его приемника Киевской Руси, но приемником именно как государство, а если учитывать изначальную этническую неоднородность «Киевской» Руси, то картина оказывается гораздо сложнее и интереснее, и самобытность Украины, в которой ей отказывают наиболее рьяные российские патриоты, также вполне обоснована.
В первую очередь следует вспомнить, что «Киевская» Русь возникла из объединения двух крупных и независимых друг от друга восточнославянских центров – Новгорода и Киева. Первый возник как дальняя восточная фактория балтийских варягов, а второй к моменту объединения был известен как крупный региональный центр Хазарского каганата на его северо-западной окраине. Следует заметить, что каганат до возникновения Киевской Руси контролировал значительную территорию, занимаемую восточнославянскими племенами – его северная граница доходила до Рязани. Под его контролем, в частности, находился торговый путь по Десне и Оке, соединявший Среднее Поднепровье со Средним Поволжьем, благодаря которому на Десне в земле северян появился и разбогател город Чернигов – самый крупный после Киева и Новгорода торговый центр Киевской Руси.
По сути, Киевская Русь возникла в конфликте с Хазарией за контроль над торговыми путями. Помимо контроля торговых путей хазары также сдерживали степных кочевников, что и было одной из главных причин признания их власти покоренными ими народами. Причем на территории каганата также жило много кочевников, которые подчинялись его законам и не беспокоили соседей своими набегами. Вообще, в находившемся на пересечении многих торговых путей и имеющим границы с разными цивилизационными ареалами Хазарском каганате проживали носители самых разнообразных религий и культур. Например, на Северном Кавказе и в Причерноморье, находившихся в зоне влияния Византии, было много православных христиан.
Изначально официальной религией этого каганата было тюрко-монгольское Тенгрианство, отличавшееся веротерпимостью, благодаря чему на территории каганата сосуществовало много разных религиозных общин, но постепенно все большее влияние получали именно авраамические религии – Христианство, Ислам и Иудаизм. Каган Булан принял Иудаизм не в талмудической его форме (по выражению самих израильских историков: библейской, а не раввинистической) и на первых порах общая политика веротерпимости сохранилась, но попав под влияние европейских талмудистов, каган Обадия провел религиозную реформу, одним из следствий которой стали гонения на иноверцев и прежде всего христиан.
Много христиан Хазарии были вынуждены бежать на северные окраины, где обнаружили зарождавшееся русское государство. Ситуативный союз христиан Хазарии с язычниками Руси стал одним из главных факторов победы Святослава над каганатом. После этой победы союз из ситуативного стал постоянным, и служба бывших жителей Хазарии русским князьям стала прообразом будущей казачьей службы.
Как в составе Хазарии, так и будучи уже столицей Киевской Руси, Киев был торговым центром, оказывавшем как экономическое, так и культурное влияние на большой регион, простирающийся от Карпат до Северщины – земли северян, центром которой был уже упомянутый выше город Чернигов. Современная украинская историография ничтоже сумняшеся объявляет этот регион Протоукраиной, хотя надо понимать, что население даже его (не говоря уже о всей Руси, включая северный Новгород) не было этнически единым: если население Правобережья Днепра было по сути чисто славянским, то жившие на самом Днепре поляне и на Левобережье северяне считаются славянами условно, с явным неславянским субстратом. Интересно, что в киевских летописях Прикарпатье называется Украиной, что лишний раз доказывает географический смысл термина – Окраина, а никак не этнический. К этому надо ещё добавить, что в скорости Чернигов стал самостоятельным центром, контролировавшим уже упомянутый внутренний торговый путь по Десне и Оке кроме небольшого участка в низовьях Оки, который оказался под властью возродившейся после Святославова разгрома Волжской Булгарии.
Линейная логика подсказывает, что Россия произошла от Новгорода, а Украина – от Киева, но реальность как всегда сложнее линейных схем. На самом деле заселение Владимиро-Суздальского княжества – будущего ядра Российского государства – шло с двух направлений: Новгорода и Киева (точнее сельской местности в его районе), причем новгородцы заселяли в основном города, а выходцы с Юго-западной Руси в основном сельскую местность, то есть Великороссия возникла как симбиоз двух изначальных центров Руси. Хотя Киев, как отмечалось выше, продолжал оставаться региональным центром Южной Руси, которая позднее стала называться Малороссия.
Если бы Киевская Русь пробыла политически единой достаточно большое количество времени, то наверное произошло бы и этническое слияние населявших ее племен, но, увы, раздробленность наступила значительно быстрее, причем причина раздробленности была заложена уже в самом генезисе молодого тогда ещё государства: одержав в войне с Хазарией сокрушительную победу, Русь оказалась открыта нашествию степных кочевников, которых веками сдерживали хазары. Печенеги и половцы не смогли нанести серьезного урона непосредственно землям Руси, но они лишили Русь контроля за Черноморским и Азовским побережьем, что резко снижало транзитный потенциал пути «из варяг в греки» и соответственно доходы от транзитной торговли. Транзитными остались только Новгород, через который шла торговля остальной Руси с Балтикой, и Чернигов, находившийся в начале важного внутреннего торгового пути. Остальным княжествам осталось довольствоваться только контролем внутренней торговли.
Первое разделение Руси на уделы произошло сразу после смерти победителя Хазарии Святослава, но оно носило скорее административный, чем политический характер – князья сменяли друг друга во главе уделов, и все стремились сесть на Киевский престол. Новгород стал экономически самодостаточным, но на политическую независимость не претендовал – она свалилась на него после окончательного распада Руси вследствие монгольского нашествия, а первую реальную заявку на политическую независимость сделало Черниговское княжество: сначала сын Владимира Крестителя князь Мстислав, получив Черниговский удел, отказался подчиниться старшему брату Ярославу Мудрому, но удел вернулся под власть последнего, поскольку Мстислав умер бездетным; а потом внук Ярослава Олег, получив в наследство от отца – сына Ярослава Святослава – этот удел, окончательно отделил его от Киева, положив начало Черниговской княжеской династии Ольговичей, которая, несмотря на то, что ревностно оберегала суверенитет своего удела, тем не менее активно участвовала в борьбе за Киевский престол и другие уделы.
Но помимо княжеских усобиц у «сепарации» Черниговского княжества были и веские экономические причины: когда «междуморский» транзит из Балтики в Чёрное море значительно ослаб, то роль внутреннего водного пути, контролируемого Черниговом, значительно возросла, что и стало основой благосостояния Черниговского княжества, благодаря чему Черниговские князья выделяли немалые средства на оборону, содержа достаточно многочисленное войско, в котором служили в основном северяне – воинственное племя, населявшее бассейн Десны и распространившееся благодаря Черниговскому княжеству на верховья Оки и Дона.
Ещё одной особенностью географии этого княжества была его протяженная южная степная граница, открытая нашествиям кочевников. Для охраны этой границы была создана система пограничных застав, для службы на которых помимо северян привлекались и степняки бывшей Хазарии, многие из которых, как было отмечено выше, были православного вероисповедания. Из этой системы застав и родилась в будущем казачья служба.
Однако, помимо северян в Черниговском княжестве, на землях по нижней Оке, жили также вятичи и угро-финны мурома. В конечном итоге эти земли отделились и составили Рязанско-Муромское княжество, а Черниговское княжество осталось сугубо этническим княжеством северян, и его земли ограничились только непосредственно Северщиной (Черниговской, Курской и Брянской областями по-современному).
Проблема степной границы, правда не столь протяженной, была и у Киевского княжества, для решения которой они поселили степняков на реке Рось, на севере современной Черкасской области.
В историографии Киевской Руси распространено мнение, что деление на уделы не носило этнического характера, а только сугубо экономический: дескать князю было без разницы, какого племени его подданные, лишь бы хорошо платили подати. Князю, конечно, может было и безразлично, но сами подданные предпочитали при прочих равных иметь дела с соплеменниками в первую очередь. Да и местные ветви Рюриковичей достаточно быстро инкорпорировались в местную среду, как правило через жен.
Как хорошо видно на примере Черниговского княжества, уделы сначала возникли как экономические образования, но в конечном счёте превратились в этнические, среди которых можно также отметить Полоцкое княжество – прародителя современной Белоруссии и Галицко-Волынское – прародителя современной Западной Украины. Единственным исключением оказалось Владимиро-Суздальское княжество, не имевшее изначально этническую основу, и по сути ставшее первым в русской истории объектом освоения также, как спустя века будут осваиваться Сибирь, Дальний Восток или же, к примеру, Целина.
Таким образом, надо понимать, что никакого единого восточнославянского или древнерусского народа в природе не существовало, все население Киевской Руси было объединено политически одной правящей династией и религиозно одной юрисдикцией Православной Церкви. Также объединяющую роль играл Киевский престол, за который боролись князья, но при этом сама борьба было фактором серьезных междоусобиц. Перенос престола во Владимир значительно снизил накал междоусобной борьбы с одной стороны, но закрепил окончательно раздробленность с другой. Период русской истории под названием «Киевская Русь» начался, когда столица была в Новгороде, а закончился, когда была во Владимире, то есть название «Киевская Русь» является весьма условным.
Киев, Львов или Полтава?
Монгольское нашествие серьезно повлияло на этнополитический расклад в Восточной Европе, особенно на землях Южной Руси. Сильно пострадавший от нашествия Киев перестал быть экономическим, но остался религиозно-культурным центром этого региона, пользуясь также по старой памяти большим авторитетом во всех русских землях.
Из всех южнорусских княжеств только Галицко-Волынское смогло оказать монголам серьезный отпор – некоторые города монголы так и не смогли взять, поскольку они уже были измотаны кровопролитными штурмами крупных городов от Рязани и Владимира до Киева и Чернигова. Однако, имея угрозу на западных границах от Польши, князь Даниил Галицкий по примеру Александра Невского сам съездил в Орду и договорился о протекторате со стороны последней. Это помогло княжеству на первых порах серьезно усилиться и даже претендовать на доминирование во всей Юго-Западной Руси: одно время его князья даже пытались получить контроль над Киевом, но проиграли соперничество молодому Великому княжеству Литовскому, которое захватило в конечном счете и Киев, и Чернигов, и даже Волынь со столицей Галицко-Волынского княжества Владимиром. Сама Галичина со столицей уже Львовом была захвачена Польшей под предлогом защиты от Литвы. И именно вынужденная война на два фронта - против Литвы и Польши - и побудила князя Даниила искать союза с Западной Европой в виде принятия Унии в большей степени, чем ордынская угроза, как это принято считать в современной историографии.
Захватив Киев и Чернигов, Литва столкнулась с их старой проблемой - степной границей, только в Степи уже хозяйничали татары. Собственно, и решение проблемы оказалось таким же - создание пограничных застав. При этом оказалось, что в Орде уже была создана казачья служба, которая занималась патрулированием и обслуживанием степных дорог и была также мобилизационным резервом для легкой кавалерии, причем большинство служивших на этой службе - казаков - было православного вероисповедания, поскольку брали на нее монголы тех же самых степняков, которых до этого привлекали к охране границ Киевские и Черниговские князья. Став заложниками раздирающих Орду распрей, казаки с удовольствием переходили на службу христианским государствам - Великому княжеству Литовскому и Великому княжеству Рязанскому, которому достались восточные земли бывшего Черниговского княжества в верховьях Оки и Дона, а вместе с ними и проблема степной границы.
Для защиты степных рубежей Великий князь Литовский Витовт признал внука темника Мамая, воевавшего против Дмитрия Донского на Куликовом поле, удельным князем Глинским, чей удел соответствовал приблизительно современным Полтавской и Черкасской областям. Князь Глинский привлек в свое войско казаков, которые после потери Золотой Ордой своих поднепровских владений, перешли на вольные хлеба, и организовал с их помощью пограничную службу. В украинском эпосе он сохранился под именем казака Мамая. Однако, вольную жизнь казаки тоже не забыли, и часть их продолжало ее вести в степях за днепровскими порогам, которые стали известны как Запорожье.
В северной части удела, современной Полтавщине, было достаточно многочисленное славянское сельское население, состоявшее в основном из северян. После перехода князя Михаила Глинского на сторону Москвы, княжество было упразднено, а центром этого края стала Полтава, край же стал называться Украиной, то есть, как выше отмечалось, окраиной. Интересно, что Украиной в то время называлось и современное российское Черноземье, что ещё раз свидетельствует о чисто географическом смысле названия, которому за уши пытаются притянуть этнический смысл, изобретя мифический народ «укров».
Поскольку с упразднением Глинского княжества проблема степной границы не была упразднена, то Великий князь Литовский и по совместительству король Польский Сигизмунд I поручил Каневскому старосте Остапу Дашкевичу возродить казачью службу. В современной украинской историографии именно Дашкевича называют основателем Запорожской Сечи, чтобы умалить славу князя Димитрия Вишнивецкого-Байды - истинного ее основателя, который был лоялен Москве и лично царю Ивану Грозному. Дашкевич действительно создал укрепление, оборудованное по последнему на тот момент слову военного дела, и по образцу которого вольные казаки в Запорожской степи начали создавать свои. Но та, воспетая народным эпосом и великими литераторами Запорожская Сечь, была основана именно легендарным Байдой, который создал не просто укрепление, а Православный степной рыцарский орден, который, согласно своему уставу, назывался Запорожский Кош, а Сечью называлась лишь его столица, периодически менявшая свое положение.
Территория Коша простиралась от Днестра до Кальмиуса или по-современному от Тирасполя до Донецка и делилась на паланки - административно-хозяйственные части. Причем формально эта территория относилась к Крымскому ханству, и сами запорожцы с издевкой называли себя подданными хана при том, что именно это ханство было главным объектом их набегов. Фактически Кош был абсолютно независим политически, а Дашкевич пытался создать именно подчинённую Литве структуру.
Про казачью же службу, созданную Дашкевичем, после его смерти нет никаких упоминаний, но правда казаки после этого начали активно наниматься на службу малороссийским феодалам и должностным лицам, а порой и Великому князю Литовскому напрямую. Более того, сами представители малороссийской знати нередко уходили к казакам в Запорожскую степь, что создало встречное влияние Малороссии на казаков. На фоне разворачивающегося православно-католического религиозного конфликта и предательства части православной знати именно казаки становились опорой Православия в Малороссии.
Следует заметить, что похожие процессы протекали и на Дону, где часть казаков перешла на службу Рязанскому княжеству и позднее от нее произошли верхнедонские казаки, а часть осталась в вольных степях, положив начало нижнедонским. В южных землях Рязанского княжества, известных сейчас как российское Черноземье, казаки также смешивались со знатью, но в виду малочисленности последней они чаще сами и становились местной знатью. Верхнедонские казаки появились после присоединения Рязани к Москве, как часть рязанских казаков, не захотевших переходить на новую службу и переселившихся на пока еще не подконтрольные Москве земли южнее. Вместе с нижнедонскими они создали Всевеликое Войско Донское, заключившее оборонительный союз с Иваном Грозным, который признал за этим войском широчайшую автономию во внутренних делах. Донские казаки великолепно зарекомендовали себя в войнах, которые вела зарождающаяся империя, на что безусловно обратили внимание в Речи Посполитой, когда шла Ливонская война.
Первая часть Ливонской войны была успешной для Москвы и неудачной для Речи Посполитой. Боевые действия велись на территории Великого княжества Литовского, которое, по сути, потерпело военное поражение, и для своего спасения вынуждено было отказаться по условиям Люблинской унии от своего суверенитета с южными малороссийскими землями в придачу в пользу Польши. Причем перехода под прямую власть Варшавы очень добивалась та самая предательская часть малороссийской знати, получившая, правда, как и вся остальная знать, шляхетский статус со всеми его привилегиями. Но вместе с Малороссией, в Польшу попала и Украина с казаками, которые теперь стали головной болью Варшавы.
Не имея возможность уничтожить это явление, поскольку казаки могли укрыться в Запорожских степях, и, глядя на военный опыт Москвы в использовании донских казаков, Польша решила создать свою казачью службу, правда привлекла к ней в большей степени православную шляхту Малороссии, чем собственно казаков. Хоть украинские казаки и приняли участие в польской интервенции в Москву в Смутное время, тем не менее, Православие на Украине полностью оказалось под их защитой, так как оставшаяся верной часть православной шляхты была в том или ином виде с казаками связана. Кстати, по результатам той интервенции, Польше отошла юго-западная часть Северщины со столицей городом Черниговом, который еще за 100 лет до этого перешел под власть Москвы вместе со всей Северщиной.
Именно в это время восходит звезда первого гетмана Запорожского войска Петра Сагайдачного, весьма почитаемого на Украине и плохо известного в России деятеля. Побывав в течение нескольких лет на Запорожской Сечи, и даже став один раз её кошевым атаманом, он, став затем гетманом реестровых казаков, провозгласил реестровое войско Запорожским, претендуя на объединение Сечи и реестровых казаков. Это объединение не состоялось, но появился прецедент признания Запорожской Сечи в качестве арбитра в делах Украины. Кстати, и название Украина на всю Малороссию было распространено именно при гетмане Сагайдачном. По сути, гетман является основателем Украины как этнополитического образования, объединившего малороссов и казаков при явном приоритете последних, и численном преимуществе первых.
Когда в середине 17-го века пришедшие к власти в Польше иезуиты развязали прямую религиозную войну, то на защиту Православия поднялись именно реестровые казаки, находившиеся на польской службе, во главе с гетманом Богданом Хмельницким. Им удалось взять под свой контроль Левобережную Малороссию и в первую очередь ту самую Полтавщину - колыбель Украины, которая стала главной базой восстания, а также ставший из северского уже тоже украинским город Чернигов.
Поляки предприняли в ответ карательный поход и начали зверствовать в Правобережной Малороссии, часть население которой переселилась с разрешения московского царя Алексея на слабозаселенные земли между Средним Подоньем (Воронежской областью по-современному) и Северщиной, которые получили названия Слободской Украины или Слобожанщины (по-современному: Харьковская область и части Воронежской, Белгородской, Луганской и Сумской). Из переселенцев было создано Слободское казачье войско, правда, в отличие от Донского без широкой автономии и под административным контролем, что, однако, не помешало некоторым его представителям поддержать позднее восстание Степана Разина.
Предчувствуя тяжелую войну, Богдан Хмельницкий обратился за помощью к московскому царю Алексею с просьбой о защите и принятии в подданство. Самое интересное, что никакой территориальной автономии у Украины в составе Польши не было и положение гетманщины Богдана Хмельницкого было вполне аналогично положению ДНР и ЛНР в 2014 году - самопровозглашенное государство. И именно так ненавидимая украинскими националистами Переяславская Рада («Переяславская Зрада» по их выражению) стала институционным актом Украины как субъекта международных правовых отношений, так как до этого такого субъекта просто не было и никто никаких союзов и договоров с ним никогда не заключал. Согласно этой «Зраде» Украина под названием Малороссия и самоназванием Гетманщина получила статус московского протектората с даже более широкой, чем у Дона автономией. Россия была вынуждена вступить в затяжную войну с Польшей, которая окончилась с небольшим перевесом в ее (России) пользу: в частности, Россия смогла получить имеющий столь большое символическое значение Киев.
Однако, польская верхушка сумела сделать выводы из поражения и в первую очередь отодвинула от власти иезуитов и вернулась к более веротерпимой внутренней политике. Видя неизбежность самоорганизации православного населения, она создала так называемую Правобережную Гетманщину во главе с гетманом-изменником Выговским на пока еще подконтрольной территории. Целью создание этой Гетманщины была попытка привлечь левобережную старшину на свою сторону перспективой перехода Левобережной Гетманщины снова под власть Польши, но с сохранением предоставленной Москвой автономии. И надо сказать, что расчёт оказался верным: среди левобережной старшины началось брожение, переросшее в Руину - затяжную гражданскую войну на Украине, когда простой народ и казаки в конечном счете защитили решение Переяславской рады от интриг старшины.
Надо правильно понять, что представляла из себя казачья старшина. Обычно Руину объясняют бунтарским духом казаков, но дело в том, что старшина состояла как раз не из казаков, а из шляхты, и вела себя точно также, как и московская аристократия в Смутное время или, например, петербургская при Восстании Декабристов. Казаки же, как раз выступили на стороне Москвы. Очень показателен в этом смысле конфликт правой руки Богдана Хмельницкого природного казака Ивана Богуна и сына Богдана Юрия, такого же родовитого шляхтича как его отец, пытавшегося перейти на сторону Польши. Вообще, сам институт старшины совершенно не свойственен демократическому духу казаков, а появился вследствие их включения в феодальную систему. Бунтарский дух днепровских казаков толкал их скорее на поддержку Булавина, Разина и Пугачева, выступавших против власти не с прозападных позиций, а с как раз антизападных, то есть власть, по их мнению, была слишком прозападна.
Де-факто украинскую автономию отменил Петр I, а де-юре Екатерина II. Обычно ликвидацию украинской автономии путают с разгоном Запорожской Сечи, что свидетельствует о крайней запутанности вопроса в историографии, в том числе и украинской, которая спекулятивно включает Запорожский Кош в состав исторической Украины, хотя Украина, как уже было отмечено, представляла из себя именно симбиоз казаков и славян, а Запорожская сечь была чисто казачьим феноменом.
Во время восстания Богдана Хмельницкого Запорожский Кош его поддержал, но в Переяславской Раде участия принимать не стал и сохранил свою независимость. Позднее запорожские казаки поддерживали восстания Разина и Булавина, и многие их участники смогли найти убежище в Сечи. В 1720 году войска Петра I разгромили независимую Сечь и завоевали центральную часть территории Коша, а остальное было тут же подобрано Крымским ханством, бывшим номинальным хозяином этих земель. В 1734 году Сечь была воссоздана с позволения императрицы Анны Иоанновны, но уже в составе Империи и с предельно урезанной территорией Коша, которую смог удержать Петр I, и получила в истории название Новая Сечь. Именно из Новой Сечи запорожцы были переселены сначала на Днестр, а потом на Кубань, положив начало знаменитому впоследствии Кубанскому казачьему войску. Ликвидирована Сечь была по причине поддержки восстания Пугачева.
После измены Мазепы Империя ввела прямой административный контроль над Украиной и институт Гетманства превратился в декорацию, но после того, как среди казаков была массовая поддержка Пугачева, правительство Екатерины II упразднила Украинское Гетманство, называвшееся на тот момент Малороссийским, и Слободское войско, введя на их территориях, также как и на причерноморских и приазовских бывших землях Запорожского Коша, всё-таки отвоеванных у Крымского ханства вместе с самим Крымом, стандартную губернскую систему Империи. С этого момента заканчивается героическая эпоха в истории Украины и начинается мемориально-спекулятивная, продолжающаяся до наших дней. В той эпохе центром Украины выступал Полтавский край, Киев принимал косвенное участия, а Львов не принимал вообще никакого, разве что «отец Украины» гетман Сагайдачный был его уроженцем.
Малороссия, Украина или УССР?
В составе Империи началась, если так можно выразиться, «деукраинизация» Малороссии, особенно поддерживаемая в малороссийской городской среде, которая помимо традиционного антагонизма города и села, испытывало неприятие оседлого населения к носителям степной культуры казакам. Еще при царе Алексее официально в документах Гетманщина именовалась Малороссией, но наряду с этим широко употреблялось и неофициальное название Украина. Петр I, лишив Малороссию автономии де-факто, убрал из официальных документов название Украина, а Екатерина II, упразднившая автономию де-юре, ввела негласный запрет на любое использование такого названия, но в народе оно продолжало использоваться.
Малороссийская казачья служба не была, однако, ликвидирована, вместе с автономией, а была преобразована по образцу казаков-однодворцев Черноземья, в которых превратились рязанские служилые казаки. После завершения Кавказской войны малороссийские казаки, вместе с черноземными однодворцами были переселены на Кавказ и включены в состав Терского казачьего войска для его укрепления. После выселения запорожцев на Кубань и украинских казаков на Терек, казаков на территории современной Украины не осталось, хотя следует принять во внимание то обстоятельство, что расказачивание практиковала и царская власть, и многие украинские казаки были переведены в крестьянское сословие при ликвидации Малороссийского гетманства. А на бывшей территории Запорожского Коша до сих пор есть села, жители которого возводят свое происхождения к запорожцам, то есть определенное казачье наследие современная Украина в себе все-таки сохранила, но оно не имеет ничего общего с той идеологической химерой Козацькой Украины, которую камлает современная украинская пропаганда.
Вообще бывшая территория Коша, получившая название Новороссия, активно осваивалась и заселялась имперской властью. В первую очередь был организован мощный поток переселения из Великороссии, но также имперская власть способствовала переселению представителей балканских народов, страдавших от турецкого гнета. В частности, греческие переселенцы основали на берегу Азовского моря многострадальный город Мариуполь, а сербские - не менее известный сейчас Славянск. Когда на Донбассе был найден уголь, а в Кривом Роге железная руда, то начала развиваться мощная индустрия этого региона, которая до сих пор является его лицом.
Казачья старшина активно инкорпорировалась в российское дворянство, а малороссийская интеллигенция в общероссийскую. Ассимиляция, как правило, проходила безболезненно и сейчас многим уже невдомек, что такие великие деятели русской культуры, как Некрасов, Достоевский, Чайковский, Репин, ученые Остроградский, Вернадский и многие другие выдающиеся деятели имеют малороссийские корни. Ассимиляция более успешно проходила в городской среде и среди знати, но практически не затрагивало село, которое сохраняло малороссийское наречие и свою культуру.
Но стремившееся создать под впечатлением европейских революций политическую нацию в России царское правительство решило тотально унифицировать русскую этнографию с целью чего начало в первую очередь всеми силами ограничивать использование малороссийского наречия, а также других отличительных черт Малороссии, стараясь ее привести к общерусскому этническому стандарту. И как ни странно, в общем это не вызвало большого сопротивления в Малороссии, но возникло культурно-просветительское движение в защиту малороссийского наследия, не столько даже этнографического, сколько вообще культурного, которое у Малороссии действительно очень богатое.
На волне этого движения появилось Кирилло-Мефодиевское братство среди молодых преподавателей Киевского и Харьковского университетов, в число которых входил будущий русский историк Николай Костомаров, а также к ним примкнул будущий поэт Тарас Шевченко. Братство стояло на панславистских позициях, отвергало сепаратизм и общалось с московскими славянофилами. По каким-то причинам «деятельность», а точнее говоря круг тем кулуарного обсуждения братства начал политизироваться и приобретать либеральную направленность, у Шевченко доходившую до откровенной революционности, в результате чего оно было разгромлено Жандармским управлением, а его члены арестованы и сосланы.
Костомаров через некоторое время вернулся к научно-преподавательской деятельности и обогатил русскую историческую науку своими ценными исследованиями и серьезными трудами, всю жизнь оставаясь на с самого начала обозначенной им позиции - самобытная Малороссия в составе единой России. Будучи потомком слободской казачьей старшины, он рассматривал всю Малороссию целиком как прямого наследника Киевской Руси и ее (Малороссии) население называл «южнорусским народом».
Шевченко же озлобился и примкнул к РУССКИМ революционерам, правда, добавляя к социально-политическому антагонизму этнический. Однако, выступая за освобождение Украины от русского самодержавия и крепостничества, он не выступал за освобождение от России как таковой и искренне ненавидел общих врагов России и Украины по войне 17-го века - польских панов. Еще особенность украинства Шевченко состояла в том, что Украиной он считал только Левобережье, то есть историческую Гетманщину, и категорически отвергал претензии Правобережья тоже считать себя Украиной, и по выражению поэта «примазаться к казачьей славе». В его понимании Украина была феноменом именно казачьей в первую очередь природы, и казаками он считал именно тех, чьи корни уходили в вольное Запорожье, а не тех, кого назначила таковыми польская власть.
Стихотворный сборник «Кобзарь» стал первым многотиражным изданием на малороссийском наречии, которое сам поэт предпочитал называть украинским языком, хотя если сравнить язык этих стихотворений с современными литературными нормами украинского языка, то этот язык сейчас скорее назовут суржиком, то есть немного украинизированным вариантом русского языка, что вполне укладывается в представление о малороссийском наречии, как диалекте русского языка. Однако, увидев в стихах Шевченко явную революционную пропаганду, царские чиновники начали тотально запрещать всякое издательство на малороссийском наречии, которое фактически сами и признали украинским языком, а поскольку этим наречием пользовалась и Правобережная Малороссия, и Слобожанщина, то все эти земли в будущем превратились в Украину, причем именно с подачи царской власти, де-факто признавшей малороссийское наречие украинским языком, как того и хотел Тарас Григорьевич.
Реакция западных партнеров не заставила себя ждать: во Львове, перешедшем из-под польской власти в австрийскую, через 12 лет после смерти поэта было создано «Научное общество имени Тараса Шевченко», причем на пожертвования проживавших в России представителей малороссийской знати. Сначала общество занималось популяризацией малороссийской культуры и запрещенным в России издательством на малороссийском наречии, но однажды оно начало издавать труды молодого профессора Львовского университета Михаила Грушевского, фактического творца современного украинского национального мифа, вокруг которого возникла кровавая тоталитарная секта, против которой современное российское государство вынуждено проводить военную операцию.
Вместо общепринятого в историографии термина «Киевская Русь», он ввел термин «Украина-Русь» и однозначно отождествил Украину с Киевской Русью. Он постулировал этнополитическое единство региона влияния Киева до Рюриковичей как уже сформировавшуюся Украину, которая лишь на некоторое время назвалась Русью, чтобы оцивилизовать дикие болота Приладожья и Верхневолжья, которые по своей природной неблагодарности ее потом и поработили. Украина же в его представлении уходила в седую древность.
На самом деле ничего экстравагантного по тем временам в этой теории не было, так как после открытия феномена родства индоевропейских или «арийских» народов историки всех этих народов пытались вывести свой народ как прямого наследника древних индоевропейцев, а остальные индоевропейские народы, как происходящие от него. Для примера можно почитать труды историка Егора Классена, производившего все индоевропейские народы от русского или польского историка Фадея Воланского, на которого ссылался Классен по части славянского первородства среди индоевропейцев, но который такую центральную роль отводил польскому народу. Над всем этим можно было бы посмеяться как над профессорским чудачеством, если бы это «чудачество» в случае с Германией и Украиной не привело бы к таким тяжёлым политическим последствиям.
Другим моментом в учении Грушевского было представление о запорожских казаках, как производного Украины, что на самом деле тоже вполне укладывается в до сих пор актуальное представление о казаках, как о беглых с Украины и России. В представлении Грушевского, а за ним и современных теоретиков Украинства, запорожские казаки произошли от украинцев, а донские от запорожских. Среди российских патриотов сейчас преобладает точка зрения, что донские казаки произошли от русских, а запорожские от донских, что тоже является элементом спора о первичности Украины или России. Точка зрения, что казаки появились сами по себе, точнее в Золотой Орде, но НЕ ОТ Орды, а при взаимодействии с Россией стали донскими, а при взаимодействии с Украиной запорожскими, одинаково отвергается как украинскими, так и российскими идеологами. И если в случае с Украиной, претендующей на моноэтничность, это ещё можно понять, то со стороны постоянно подчёркивающих многонациональность россиян выглядит более чем странно. То есть идеология украинского национализма родилась во вполне благоприятной среде распространенных на тот момент, да и сейчас, не только среди украинцев исторических мифов.
Но до революции исторические мифы были уделом благородной профессорской публики и как-то мало касались простого народа. Недолюбливавшие «москалей» за лишение пусть даже формальной автономии Гетманщины украинские селяне Левобережья тем не менее вполне спокойно жили и старались по возможности своим детям дать именно великорусское образование, а на Правобережье украинская тема волновала только стремившуюся к оригинальности и фронде революционную интеллигенцию, остальной же народ считал себя однозначно русским, даже в сельской местности, где продолжало господствовать малороссийские наречие, и, более того, именно Правобережье стало главным оплотом черносотенно-монархического движения во всей Империи. А на оккупированной Австрией Галичине бурно развивалось русофильское движение за воссоединение в перспективе Галичины с Россией, и многие его деятели по началу искренне считали, что «Научное общество имени Тараса Шевченко» и профессор Грушевский хотят того же самого.
Но к сожалению западные политики и русская революционная интеллигенция совершенно игнорировали мнение простого народа, хотя на словах очень за этот «угнетаемый» народ переживали. Австрийские спецслужбы в лице своих польских офицеров начали активно вытеснять русофильское движение в Галичине украинским ещё до Первой мировой, а после ее начала стали открыто помещать активистов-русофилов в первые в мировой истории концлагеря под предлогом их сочувствия враждебной стране. После распада Австро-Венгерской империи по итогам этой войны была создана Западно-Украинская Народная Республика.
На территории Малороссии активно развивающееся революционное движение помимо социальных, выдвигало этнические лозунги борьбы за счастье угнетенного украинского народа, хотя сам народ в большинстве своем был ещё не в курсе насчёт своего «украинства». После событий февраля 1917 в Киеве собралась Центральная Рада – изначально как конференция украинских национальных партий, которые при этом все были и революционными. Конференция решала вопросы политической организации украинского национального движения в условиях общероссийских политических изменений, но видя полную неадекватность Временного правительства, имеющего к тому же общую с Центральной Радой революционную природу, в одностороннем порядке провозгласила украинскую автономию в составе России. Временное правительство, не обладавшее ни нужной легитимностью, ни авторитетом, ни профессионализмом было вынуждено признать Центральную Раду наряду с другими национально-революционными образованиями на окраинах, кругами казачьих войск, а также Советом всяческих депутатов и Солдатскими комитетами в армии. Тем не менее Временное правительство смогло отвергнуть претензии Центральной Рады на Новороссию, признав за ней только Малороссию.
После большевистского переворота в октябре 1917 Центральная Рада объявила о независимости Украины, как и Круг Войска Донского объявил о независимости Дона. Начала формироваться украинская армия под руководством Симона Петлюры, который идейно был последователем профессора Грушевского и социализма эсэровского толка. «Триумфальное шествие» Советской власти после относительно быстрой победы в Центральной России столкнулось с серьезными сопротивлением на периферии, что вызвало первый акт Гражданской войны, наложившейся на Первую Мировую. Сначала большевикам удалось захватить Новороссию. Опираясь на нее, большевикам удалось захватить Дон и Украину военным путем. Однако, после заключения сепаратного Брестского мира с Германией, немцы смогли захватить Украину с Новороссией, где создали марионеточную Украинскую державу под властью гетмана Павла Скоропадского. На Дону же вспыхнуло антибольшевистское восстание, в результате которого возникло независимое государство Всевеликое Войско Донское, заключившее тесный союз с Германией и подвластной ей Украиной. Если донская власть опиралась на служивых казаков, то украинская на русский офицерский корпус, далеко не все представители которого были этническими украинцами. Вообще Скоропадский, по сути, воссоздал в своей “державе” порядки Царской России и даже украинский язык не сильно навязывал, поскольку очень многие его просто не знали. Русское светское общество Малороссии и в первую очередь Киева в общем сочувственно относилось к деятельности гетмана, но было несколько дезориентировано его декоративным украинством, да еще и под немецкой оккупацией, с которой связывало свое благополучие гораздо больше, чем с “невсамделишным царством”, как в шутку между собой называло “державу” гетмана. После капитуляции Германии гетман попытался вновь обратиться к теме русского патриотизма, но не был услышан обществом и офицерским корпусом в первую очередь, вследствие чего эвакуировался вместе с немцами, оставив Украину Симону Петлюре, возродившему УНР. Донская власть сохранилась, но была вынуждена признать свое подчинение Деникину, т.к. только с Деникиным Антанта желала иметь дело и всю помощь оказывала только через него.
Петлюра опирался на мелких собственников Левобережья и селян в первую очередь. Он начал борьбу с тем самым светским обществом под лозунгами борьбы с москалями, хотя охотно принимал на свою службу тех его представителей, которые готовы были перейти. В городской среде его авторитет был минимальным, но пользуясь авторитетом в сельской среде, он способствовал распространению украинского самосознания на села Правобережной Малороссии. Именно во время захвата власти Петлюрой возникла Западно-Украинская Народная республика, с которой было проведено показательное объединение, известное сейчас в истории как “Злука”. Объединение оказалось чисто символическим и единого государственного аппарата создать не успели, т.к. большевики вскоре захватили большую часть УНР, которая сократилась до Правобережной Малороссии. В результате наступления ВСЮР почти все земли Малороссии кроме удерживаемых Петлюрой и вся Новороссия перешли под власть Деникина, а после его поражения опять под власть красных, которые в конце концов захватили и остатки УНР. ЗУНР была вскоре захвачена возродившейся по итогам Первой мировой Польшей. Так закончилась вторая попытка (если первой считать Гетманщину Богдана Хмельницкого) создания независимого Украинского государства.
Далее начинается история Советской Украины, которая замечательна конструированием “украинской нации” всей мощью советского административного аппарата. Вплоть до революции, как отмечалось выше, украинство оставалось уделом образованной и революционной публики, которая, поднявшись на революционной волне, сразу стала навязывать его всему населению Малороссии. Во время гражданской войны более всего украинизаторы достигли успехов на селе, которое, как известно активно поддержало революцию, правда скорее из социально-экономических, чем этнических посылов, но опытные революционные манипуляторы смогли направить социальное недовольство в этническое русло. При создании УССР большевики включили в нее также индустриализированную и русифицированную Новороссию, что стало важным подспорьем в деле украинизации Малороссии, население которой не отождествляло себя с первой и поэтому согласилось на украинскую самоидентификацию для сохранения своей идентичности вообще. И вдобавок к этому коммунистическая пропаганда начала активное украинское национальное мифотворчество на базе учения Грушевского, но переработанного в марксистском ключе, причем к этой работе был привлечен сам Грушевский. Также начались усиленные лингвистические изыскания с целью конструирования литературного украинского языка, к которым также были привлечены профессора лингвистики еще дореволюционной школы. Эта деятельность была остановлена только во второй половины 30-х гг., когда в советской культурной политике наметилось частичное возвращение к имперскому наследию. Она была остановлена, но результаты ее отменены не были, хотя советская пропаганда и усиленно прославляла национально-освободительную войну Богдана Хмельницкого и Переяславскую Раду, но концепция Украины как некой окончательно сформировавшейся этнической общности, в которую помимо все-таки хоть немного имевшего отношения к Гетманщине Правобережья, было включена и вообще никогда к ней отношения не имевшая Галичина, присоединенная к УССР в самом начале Второй мировой войны, была официальной концепцией советской национальной политики. В таком виде УССР просуществовала до самого развала СССР.
На момент обретения современной Украиной независимости русскоязычное население Новороссии не считало себя украинцами, и даже возникали движения за воссоединение с Россией, но они были быстро подавлены сначала номенклатурным аппаратом, а потом уже и набиравшей силу промышленной олигархией. Основные активы украинских олигархов находятся именно в Новороссии. На первом этапе, до 2014 года, олигархи вели политику так называемой многовекторности. Понимая, что их активы рентабельны только при экономической кооперации с Россией, они позволяли и даже поощряли некий уровень пророссийских настроений в Новороссии, желая привлечь Россию к экономическому сотрудничеству, но, не желая перехода Новороссии к России, они также активно поддерживали националистические движения на Западной Украине и поощряли их агитационную деятельность в Новороссии, а сами выступали в роли “арбитров”, следя за тем, чтобы и “овцы были целы, и волки сыты”. Но самым главным фактором украинизации бывшего русского населения стало стремление последнего приобщиться к западному и в первую очередь европейскому сообществу, которое все время провоцировалось разговорами о скором вступлении в НАТО и ЕС. Именно поэтому главными носителями украинства на Украине стали не немногочисленные националистические организации, а сформировавшееся за 30 лет поколение хипстеров, убежденное, что они живут в европейской стране и главным препятствием на их пути в Европу является Россия. Националисты просто выполняли роль пропагандистского актива, заливая головы новоиспеченных украинцев самыми невероятными мифами о многотысячелетней Украине и такой же по времени ее онтологической вражде с Россией.
В 2014 году теряющий гегемонию в мире англо-саксонский мир в попытке сохранения этой самой гегемонии заставил украинских олигархов сделать резкий крен в сторону Запада, что привело к протестным настроениям в Новороссии, и прежде всего в Крыму и Донбассе. Россия была вынуждена открыто поддержать этот протест, чтобы не допустить критически опасного укрепления НАТО в Черноморском регионе, в результате чего Крым был присоединен к России де-юре, а Донбасс де-факто при формальном признании суверенитета Украины над ним. Чтобы подавить эти протестные настроения, олигархи отказались от многовекторности и “арбитража” и спустили с цепи самую оголтелую националистическую пропаганду, порой доходящую до откровенного нацизма, и начали войну на Донбассе. Содержащаяся олигархами пропаганда начала накачивать общество антироссийской истерией, выдавая вынужденную самозащиту России за акт многотысячелетней агрессии. Благодушное общество хипстеров, ранее в полушутливой форме использовавшее антимосковскую риторику в досужих разговорах, вдруг резко превратилось в тоталитарную секту украинского мифа, в котором главную роль стала играть не “многотысячелетняя история Украины”, а ее “европейский выбор”, активисты же националистических движений стали жрецами этой секты. Культ стал требовать кровавых жертв в виде расправы с инакомыслящими и войны с непокорным Донбассом. В течении 8 лет Россия пыталась решить этот конфликт миром, но украинская военщина, подогреваемая националистической идеологией, распалялась все больше и больше, и Россия в конце концов была вынуждена начать военную операцию по демилитаризации и денацификации Украины.
Нынешняя Украина, являясь прямым наследником Украины советской, не имеет никакого отношения к героической борьбе Богдана Хмельницкого против католического гнета, а является совместным продуктом западных и советских политтехнологий по уничтожению наследия православной цивилизации на этой земле.
Артур Строев, публицист
