Человек – это часть культуры, её создатель и её создание. Журнал БЕРЕГА вполне осознанно следует этому философскому термину. Если рассматривать номер как представленный с точки зрения культурной антропологии, основателем коей является философ Эрнст Кассирер (1874 - 1945) г., то Архимедов рычаг, как ключ к самопознанию, является не символом, а естественной явью. Здесь тексты живут в естественном универсуме, они не символичны, а являются частью Вселенской культуры, ибо номер представлен такими именами, как Аминур Рахман, который является не только известным поэтом, но и литературным критиком, автором трёх прозаических книг. Он занимается также художественным переводом, является членом редколлегии ряда литературных журналов, редактором многих сборников, в том числе Антологии стихов и Антологии рассказов стран Ассоциации регионального сотрудничества Южной Азии. Аминур Рахман читал свои стихи во многих странах мира на литературных фестивалях, в университетах, на форумах культуры. Представлял Бангладеш на поэтических фестивалях в Индии, Ираке, Испании, Колумбии, Малайзии, Монголии, Никарагуа, Шри-Ланке, Японии. Его язык, как миф, а искусство, как религия - символические части Вселенной. По его мнению, именно в этой Вселенной и существует человек. По Кассиреру, человек до такой степени пронизан этим миром символов, живёт в языковых формах, религиозных обрядах, что не может знать и видеть себя иначе, чем через подключение этих искусственных сред.
ИЗВАЯНИЕ
Из покрова плотного тумана
Я леплю твоё тело
Без устали каждый день.
Я сижу, закрыв глаза,
Окутанный плотным туманом,
И иней ложится
На мои щёки, уши и нос.
Те же руки,
Те же глаза и губы, –
Я легко узнаю их –
Твоё тело плывёт в потоке,
И движение его подчиняется мне.
Твоё цветущее тело обретает свободу,
Оставляя за собой сияние солнца
И эфемерную оболочку тумана.
Ты сроднилась с моей душой,
Прорастая в ней глубоко своими корнями.
Мало что может сегодня задеть меня.
Объект моей печали будет жить вечно.
Моё одиночество пробуждает меня в полночь.
Я чувствую холод своих ног;
Мои открытые глаза смотрят
в безграничное пространство,
Которое включает пространство
существования.
Но это лишь твоя тень.
Отчего для обзора данного номера я прибегла к неологизму своей философии называемой цивилелитературизацией? Существует геоцивилизация, культурная цивилизация, а вот чисто литературной нет. Как вид чистого искусства, некой обнажённой правды. Вспомним, что в соответствии с учением Э. Кассирера, между человеком и миром находится посредник, и этим посредником выступает символ. Сама вселенная – символична, она идёт не извне, а изнутри. Отсюда, по Кассиреру, человек — это не столько Homo sapiens, — человек разумный, сколько Homo simbolicum — человек символический.
Вадим Терехин
Поговорим о символическом, как об объёмном и всеобъемлющем через обзор Вадима Терёхина –
литературного посла России на ФЕСТИВАЛЬ ПОЭЗИИ В ВЕНЕСУЭЛЕ:
«На открытии фестиваля Вадим Терёхин вручил лаковую миниатюру и флаг Союза писателей России президенту Боливарианской Республики Венесуэла Николасу Мадуро, который поблагодарил поэта на русском языке! В своём приветственном слове президент говорил о важности поэтического слова в достижении мира на земле…»
Жители латиноамериканских стран очень похожи на русских людей по менталитету – по высотам культуры и по темпераменту. Особенно на нас похожи кубинцы. Куба – любовь моя!
культуры и по темпераменту. Особенно на нас похожи кубинцы. Куба – любовь моя!
«Фестиваль, посвящённый национальному герою Латинской Америки, человеку, добившемуся независимости от испанского владычества, Симону Боливару и трагедии, произошедшей в Лас-Техериасе, собрал поэтов из 35 стран, а также проводился и в онлайн формате. В виртуальном пространстве прозвучало 300 выступлений. Все концерты и творческие встречи были превращены в центры помощи – места сбора средств для пострадавших от стихийного бедствия жителям…»
Это фестиваль мира о мире: «Фестиваль имеет хорошую традицию, каждый год выбирая своё поэтическое лицо из современников. В этом году им была поэтесса Анна Мария Овиедо Паломарес, а в 2023 году эта высокая честь оказана поэту Педро Руису из штата Трухильо. По предложению секторального вице-президента по коммуникациям, культуре и туризму Фредди Ньяньеса создаётся международная онлайн платформа для общения поэтов, публикации их произведений и освещения работы поэтических фестивалей мира…»
Следовательно, никакой отмены культуры, как присутствия её в сердцах людей читающих, не происходит и не произойдёт.
Как бы нас не стращала Европа.
О книге Сухейля Фараха
Далее, согласно Архимедову рычагу, плавно переходим к статье Лидии Довыденко «О цивилиографии Сухейля Фараха и его книге «Российская цивилизация: энергия пространства и человека». – Москва, ИД Академии Жуковского, 2022. Ибо ценность человека – это бескрайность!
Цивилизационное своеобразие России
Борьба за лидерство в духовных и творческих процессах – одна из актуальнейших тем мыслящей планеты, и автор книги «Российская цивилизация: энергия пространства и человека» Сухейль Фарах выводит Российскую цивилизацию на вершину духовного оформления человечества. Учёный, определяя характерные черты цивилизационного своеобразия и самобытности России, осмысливает «извечные, страстные, противоречивые стремления к духовности русского человека и народа в целом».
Российская цивилизация многотипная, обладает сложной структурой, в основе которой взаимовлияние энергий человека и энергии пространства самого большого в мире государства, одна из великих цивилизаций, повлиявших на весь мир. Каковы же истоки духовной энергии Российской цивилизации?
Третьим, чрезвычайно интересным и значимым направлением выступает религиозная антропология. В этом отношении наибольшее значение, пожалуй, имеют учения русской религиозной философии, где вопросы антропологии всегда занимали центральное место и неизменно подчеркивалась ценность человека».
Замечу, что в эпицентре русской религиозной философии, во всяком случае, большинства ее представителей: Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, Л. П. Карсавина, Н. О. Лосского, С. Л. Франка и других, неизменно стояла проблема человека, образа Бога в человеке.
Теперь перейдём к практике идеи Архимедова рычага:
«…путь длится. Мы прошли все его пороги, и вёсла не поломали. Мы были честны. Мы стали чище. Мы стали взрослее, хотя поэты никогда не состарятся. Мы стали собой. И стали всем. Мы
стали каплей. И стали вселенной.
Так рождается номер. Новый номер «Берегов».
Ибо берега безбрежны.
Но караван не замедляет ход. Всё так же дымится горизонт. Восходит жаркое, алое, круглое солнце.
И мы стали ближе.
И мы стали сложнее.
И нас уже любят везде.
Ибо путь - длиною в жизнь. А жизнь, как мы знаем, вечная. Горячая. Журчащая. Поющая».
Вторая идея — человек есть образ и подобие Божие;
как Бог вочеловечился, как явился в нас Сын-Бог от Отца-Бога через Бого-Матерь — Бог вочеловечился, т. е Сын Божий явился нам как Бог-Человек.
Александр Бойников и Елена Александренко
Передо мной труд А. М. Бойникова. Он литературовед, литературный критик, краевед, кандидат филологических наук, член Союза писателей и Союза журналистов России. Родился в 1960 году. Живёт в Твери. Работает доцентом кафедры журналистики, рекламы и связей с общественностью Тверского государственного университета: «…Но пока есть на нашей земле мастера и рыцари Слова, не устающие говорить о святом и вечном, заветном и благородном, доблести и честности, Россия будет не только жить, но и прирастать духовностью. Одна из них – Елена Александренко, поэт воистину русский. Стихотворение-камертон «Мой кругозор», открывающее эту книгу – предельно исповедальную и поразительно искреннюю, – сразу погружает в атмосферу созданного поэтом мира, в котором органично слиты властно влекущая стихия познания жизни с её страданиями и радостями, пылкое желание поймать «времени пёстрый ветер» и восхищённость полнотой существования. «Свойский» кругозор фокусирует в себе множество знакомых и незнакомых начал, психологических столкновений, беспокойных размышлений, предзнаменовательных примет. Сопрягаясь с широкой палитрой сокровенных порывов и предчувствий, они оборачиваются калейдоскопом единичных мироотражений, сходящихся в едином узоре бытия… «судьбу свою Елена Александренко подаёт с известной долей эпатажа, обыгрывая крылатое выражение: «Что судьба моя? Дырка от бублика – // Круг замкнулся, и я в том кругу…»
Осмысление себя и своей судьбы, как свыше данное, подходит под определение Н. А. Бердяева, считавшего необходимым создать новую философскую антропологию — христологию человека. С. Н. Булгаков пишет, что если теряется Бог в душе, то образуется «пустота, поскольку упразднив религию Бога, человечество старается изобрести новую религию и ищет ее кругом себя и находит то в культе борьбы, то в неком сверхчеловеке. Однако Бог приходит к человеку не извне, а изнутри, из глубины, — подчеркивают Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков и другие религиозные философы…»
Продолжаем обзор: «Столько раз я сгорала, нутром обожглась.
Столько раз я тонула, но всё же дышала.
Даже если с любовью судьба не сошлась –
Всё сгорело дотла, я осталась, осталась!
( )Элегические мотивы ухода, утраты, невозврата, бесспорно, в ней присутствуют. Стихи хмурятся, словно мрачные тучи «горемычной осенью», и уже чаешь просвета, и он появляется – сначала тонкой полоской, постепенно расширяясь на полнеба, чтобы опять помочь стоически встретить
и примириться с неизбежным:
Прощальный поцелуй в горячий лоб,
Мне слёзы жгучие острее бритвы...
Уходишь ты, не возвратиться чтоб,
Уже не слыша боли и молитвы.
Виталий Даренский и Лидия Довыденко
Через все книги Лидии Довыденко проходит мысль о величайшей ответственности поэта и писателя за судьбы Родины – ведь он, как мастер слова, способен повернуть ход истории, воздействуя, на души и сознание миллионов людей. В этом она находит своих единомышленников – тех, кто переживает распад исторической России в 1991 году: Эляна Суодене не снимает нашей вины: «Над собою верша беззаконие, мы лишились огромной страны». И, может быть, лишившись её, мы ещё больше любим её и жалеем, и эта любовь к Отчизне – наше духовное укрепление, как стезя, ведущая Берега № 6 (52) - 2022 к спасительному свету.
«Что такое Божественное «избранничество»? Может быть, тяжкий рок – это Господь даёт ношу по силам? Вера, столетие спустя, на новом круге даёт возможность уцелеть, удержаться, утверждать величие человека в противовес объявленным «конкуренции», «индивидуализму» и другим сомнительным ценностям» - пишет Виталий Даренский – профессор кафедры философии Луганского государственного педагогического университета, доктор философских наук. В МИРОВОЙ МИССИИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ (о книге Лидии Довыденко «Русская мысль и человечество». – К.: 2021) И это существование во времени и в пространстве одновременно и неотрывно, как Архимедов рычаг, «как дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир», и когда находится точка опоры настоящая в виде цивилелитературизации, как той матрицы, о коей мы все мечтаем: «В предваряющем эту книгу, - пишет Виталий Даренский, - эссе Людмилы Воробьёвой «Духовное преображение мира» сказано: «Тенденция нашего времени – всё более усиливающееся взаимопроникновение, слияние философии и литературы», и именно эта тенденция воплощена в творчестве Лидии Довыденко. А само название эссе – «Духовное преображение мира» – очень точно обозначает сверхзадачу её трудов на ниве осмысления жизнетворческих вершин русской культуры. В этой книге есть одна самая глубокая формулировка, которая приобщает этот высший смысл русской культуры – уже к высшему смыслу самого Бытия как такового, ради которого вообще был сотворён этот мир: «жизнеполагающий, внутренний выбор – русское слово и несение русской идеи как Креста Господнего». Русская культура – это не банальное «самовыражение», а аскеза и подвиг, это труд во славу Божию.
Сама Лидия Владимировна постоянно обращается к этой ключевой для себя мысли, которая пронизывает любую тему, о которой она пишет. Так, в эссе о книге Сергея Пылёва «А за окном – человечество…» она так определяет самый главный смысл литературного творчества: «Литература, становясь средством влияния на дух человека, инструментом его внутреннего преображения, одновременно превратилась в священный центр всей русской культуры. Поэт, писатель – это человек, стоящий между двумя мирами, видимого и невидимого, познанного и непознанного, тонко чувствует…»
Он чувствует божественное.
Он чувствует свою ответственность перед прошлым и грядущим одновременно.
Он чувствует ответственность за происходящее в обществе.
И предвидит.
Духовно. Пламенно. Всемирно.
То, что произойдёт с нами, с нашим государством, с нашим обществом и страной.
Все мы видели этот распад внутренний в культуре. В неком шоу-бизнесом окутанном мороке. В том, что всё на продажу: душа. Тело. Горсть твоей земли. Могилы отцов и дедов. Воевавших в Великой Отечественной войне. Дайте мне тему – я напишу все, что вы захотите. Я оправдаю фашизм. Я притяну вас к смертному греху. Я скажу, что насиловать детей – это классно. Я опишу вам, как едят человечину. Я расскажу, я покажу, я сумею.
Это и есть анти-Христос, анти-литература.
И если нас, писателей, возможно купить за гранты, за премии, если мы отзываемся на заказ, то мы выходим в чёрное адовое анти-цивилилитературное пространство. Если есть белое. Значит, есть где-то чёрное. Тёмное. То есть дьявол.
Берега Новроссии
Я плавно перехожу к подборке своих стихотворений в «Берегах Новороссии», здесь:
«Богатый, красивый такой, из варяг,
как раз по пути ко арабам и грекам.
Хочу это помнить всем сердцем, взатяг,
хочу это чувствовать! Именно это.
Лежат на земле шкуры лис да волков,
кувшины наполнены брагой веков,
доспехи: секира, ножи, булава
да острые копья – лети, голова!
Всё, как на картине В. М. Васнецова,
скирда, сноп и колос, солома, полова,
а далее – Ладога, Новгород. Пеший
маршрут был проложен сквозь дым и пожары.
Малюсенький Киев пред ним распластался,
и взял этот Киев Олег, званный Вещим.
Гой еси, гой если, отсель Древнерусье,
откуда у нас родословные ветви.
Мы все мироздания – чада, все – дети!
А после Владимир-град встал в лихолетье
столицей всея! В стольный день, мясопустный
не ешь нынче курицу в мятном рассоле,
не ешь нынче зайца в свекольном растворе,
не ешь ты баранину вкупе с капустой.
Рожай, Русь, князь Игоря – Рюрика сына,
на Ольге жени его! Как же красивы
князья на Руси! Боже, как все красивы:
усы, борода, в небе острые шпили.
Но Игоря зверски древляне убили…
А в Искоростень голубь, сойка вернулись,
на лапках огни, как берёзовый улей
пылали! И всем мщеньям – мщенье сверкало:
сожжён город был не людьми, не волками,
а птицами. Вот уж любовь, вот уж страсти!
На мщения Ольга княжна была мастер.
А Киев что? Маленькая деревушка,
она непокорна, сурьмна, непослушна,
дома деревянные, церковок главы.
Мне помнится Киев Печорскою лаврой.
А после Владимира тоже столица,
куда же князьям во престолы садиться?
Семьсот пятьдесят вёрст супротив Батыя:
а вот и Москва, бережища крутые,
столица Руси,
а теперь всей России.
Такая любовь. И дороги такие.
К холму припадаю, высокий он, в глине.
Кто там, под землёй? По чьему иду телу?
На чьих я крестцах, позвоночниках, спинах,
на чьих животах, на груди исполинной?
Ветра отпоют и постели постелют,
неся впереди свой живот, весь в прожилках
из трав, из суглинка да из иван-чая.
Такая любовь. И бескрайность такая!
Что хочется крикнуть им: вот вечно жить бы!
Сижу.
Закурить бы. Но я некурящая.
Сижу. Мне сто грамм бы. Но, нет, я не пьющая.
Внизу подо мною схоронены пращуры.
Красивые самые. Самые лучшие».
«Творчество, согласно Н А. Бердяеву, оправдывает человека, оно есть антроподицея». То есть мир не закончен. Он длится. Человек развивается. Его творчество растёт. Главное, чтобы были семена. Обосновывая эту идею, Н. А. Бердяев показывает, что мир существует во времени, а не только в пространстве, а это значит, что мир не закончен, не завершен в своем творении, что он продолжает твориться.
Мы меняемся. Иногда из гадкого утёнка становимся лебедем. Это конструктивно. Но трансформируясь, углубляясь, вынимая из себя заложенное не тобой, а твоим предназначением, образы и метафоры, так из малого становишься огромным, становишься частью литературизации и её цивилизационного сплава.
И есмь сын вечности, носитель Божественного Духа, наверное, прав в этом отношении историк русской философии В. В. Зеньковский (1881—1962), который писал, что философия Бердяева не есть возведение человека в предмет поклонения, а попытка оправдания человека.
В его поисках.
В его носимом пространстве.
«Это создало уникальность России – в своей трудной и славной многовековой истории она аккумулировала в своём эгрегоре неистощимую потенциальную, креативную энергию развития. Потому-то её и избрала, не избавив от всевозможных серьёзных препятствий, испытаний, страданий, противоборств, конфликтов и войн, непрерывная Планетарная Эволюция для движения к Новому Миру, когда индивидуальное сознание и интеллект, внутренняя духовность и нравственность людей станут соответствовать космическому сознанию и космической ответственности, Миру, за которым грядущее, ибо духовный разум непобедим. Реальная альтернатива ему одна – неминуемая гибель человечества, так как голый, циничный потребительский прагматизм, «делание денег» и безудержное стремление международного финансового капитала к тотальному господству над плане[1]той ни к чему хорошему привести не могут, противостоя, в том числе и природе Земли. Запад, согласно своей по определению антирусской природе, совершенно независимо от того, какие партии и лидеры будут стоять у власти (что ещё раз подтверждает их роль в качестве пешек в «большой игре»), будет предпринимать всё возможное и невозможное против России.
Яков Шафран
И непрекращающаяся глобальная война с целью любой ценой добиться унижения и разрушения Русского народа и Русской цивилизации, которые по традиции мужественно встают против открытого вызова, предъявленного всему человечеству (в отличие от предшествующего исторического периода упорного поиска «государством» благоволения «господ мира сего», что неминуемо привело к неслыханному унижению и потерям), явится последним, драматическим действием в данной вышеуказанной парадигме. Результатом же будет построение Новой Страны, Новой России, полностью соответствующей природе Русской Цивилизации» - пишет Яков Шафран.
И это ещё один камешек к опоре Архимедова рычага.
Ибо не дано нам предугадать:
Надо ли возносить себя в идеал. Когда есть то, что не есть идеал.
Можно ли заранее понять, куда пойдёт тот или иной писатель, исходя из его первых шагов в литературе?
Что есть ты и что есть твои окружающие?
Есть ли действительная любовь к текстам, если они слабы, но написаны давним другом?
Как сказать – нет или да, если более склоняешься к некому шёпоту, шороху, едва заметным штрихам?
Архимедов рычаг – это микрокосм и микротеос. Это значит, что человек включает в себя все силы мира, и он есть верховный центр бытия. С. Л. Франк, отвечая на вопрос, что есть человек, отмечает, что человек является «существом само преодолевающим, преобразующим себя самого. Разъясняя это положение, С. Л. Франк показывает, что человек является таким существом, которое способно дистанцироваться от всего, что фактически есть — в том числе и от действительности себя самого — смотреть на все фактически сущее извне определять его отношение к чему-то иному…Именно в акт самосознания, полагает С. Л. Франк, «человек сам смотрит на себя, судит и оценивает себя — имеет себя в двойном состоянии познающего и познаваемого, оценщика и оцениваемого, судьи и судимого. Вот почему, именно одному человеку присуща способность возвыситься над самим собой, идеально отрешиться от своей эмпирической природы и поднявшись над ней, судить и оценивать ее».
Это и есть преобразования во имя творчества. Творения. Это есть самосожжение и возрождение из пепла.
Эляна Суэдене
Эляна Суодене – доктор гуманитарных наук. Родилась в Минске в 1958 году в семье служащих. В 10 лет вернулась с матерью в её родную Литву, город Каунас. Окончила Вильнюсский государственный университет.
СТИХОТВОРНЫЕ ИМПРОВИЗАЦИИ
НА СТИХИ МАКСИМИЛИАНА ВОЛОШИНА
К 145-летию Максимилиана Волошина
16(28).05.1877 – 11.08.1932
1
«ГОЛОВА MADAME LAMBALLE»
1905–1906, Париж
«Пел в священном безумье народ»…
«Точно пламя гудели напевы»…
Немного времени пройдёт –
Всё повторится непременно,
И будет в излияньях скверны
Тонуть наш народ-богоносец
Под звук победной Марсельезы,
Повязку нацепив на очи,
Под речи грязные кликуш,
Увещевателей народных,
Не прогадавших жирный куш,
Сбивая русские иконы.
Поэт узрел оскал зверья
В камзолы светски облачённых.
По низкопробным кабакам
Катились сатурналий волны.
2
«Я ЖДАЛ СТРАДАНЬЯ СТОЛЬКО ЛЕТ»
1903
Зачем мы ждём мучительно страданья,
Как будто правда бытия
Предельна в полноте отчаянья,
Лишь только в ней оголена?
Зачем нам запредельность муки,
Когда нельзя и дня осилить
Без этой жажды поминутной,
Столь недостойной, некрасивой?
Зачем не могут нас утешить
Покоем дышащие дни,
И неизбывен зов безбрежный –
Страстей посланник роковых?
Итак, пойдём дальше по пространству, именуемому Архимедов рычаг:
Андрей Филин
«Особое внимание в русской религиозно-философской антропологии уделяется вопросу развития личности. Так, Н. О. Лосский считает, что весь мир состоит из личностей действительных и личностей потенциальных…»
Андрей Дмитриевич Филин – родился в 1971 году. Окончил МТУСИ
и сценарное отделение ВГИКа. Автор нескольких сценариев, одного игрового и нескольких документальных фильмов. Работал литературным редактором журнала «Киносценарии». Автор пьесы о Грибоедове «Газель» и нескольких стихотворных циклов. Работает инженером в ВГТРК.
ГЕНИЙ ПРАВДЫ
К 100-летию философа А. А. Зиновьева
«Стихотворный роман Александра Зиновьева «Мой дом – моя чужбина» – уникальное явление
в новейшей русской поэзии…»
Я училась у А. А. Зиновьева на ВЛК в 1999 году. Считаю себя счастливым человеком, ибо видела атлантов. Атлантов мысли…чувства…предвидения…
«Расстался с юностью, признаться, я с тоскою.
Зудит вопрос: а что ты есть такое,
И вышел из тебя хотя б какой‑то прок?
Бородка русая,
Грошовая зарплата.
Каморка куцая,
Зато ума палата.
Гастрит
От времяпровождения.
Острит
Для самоутверждения.
Критичность к строю
В самой скромной мере.
Порыв порою
К творческой карьере.
Но вместо строк
В собранье сочинений
Сплошной поток
Вопросов и сомнений.
Автопортрета прочие детали я
Вам дорисую постепенно далее…»
(А А. ЗИНОВЬЕВ)
Композиция поэтического романа А. Зиновьева обладает строгой структурностью. Первая часть романа – «Мой дом» – это рассказ некоего провинциального диссидента, поэта гомо советикуса.
Здесь, как и в «Зияющих высотах», социологические законы проговаривают через реплики героев, выражая тем самым свою диалектическую суть. Мнения декларируются, постулируется некая программа бытия, которая вдруг отрицается другой программой.
Это «единство и борьба противоположностей», это «отрицание отрицания» сквозят повсюду. Духом схоластики и диалектики пронизан весь текст первой части романа – и социологические законы, научно обоснованные константы, опять, как и в «Зияющих высотах», преподносятся здесь в художественной форме, предельно усиливаясь в метрике и рифме стихотворного текста.
Кстати сказать, рифма Зиновьева весьма своеобразна и глубока. Вот, к примеру, речь Русонелюба:
Узнать хотите, что есть русский,
Даю вам деловой совет:
Найдите рифмы к слову «русский»,
И вы получите ответ.
Возьмём, к примеру. Эти:
ПУСКИ,
НАГРУЗКИ, вечно ПЕРЕГРУЗКИ,
Как чуть чего, так ПЕРЕТРУСКИ,
Не миновать никак КУТУЗКИ,
Пить водку надо без ЗАКУСКИ.
Само собой, границы УЗКИ.
Простые русские слова.
Но слово есть лишь образ вещи.
Обдумай этот смысл зловещий,
Покуда цела голова.
Немного о русонелюбах и русофобах. От себя:
«Русофобия – это убийство царя, это объявление о культе личности вождя, это осуждение нашей истории, это неприятие победы, это нелюбовь ко всем нашим правителям без исключения.
Русофобия – это модно! Как норковая шуба, как омоложение кожи, как пластическая операция на теле, как новое платье, бриллиантовое кольцо.
Это всё можно надеть не на себя, а словно в себя надеть. И ходить с этим по всем социальным сетям.
Русофобия – это сопротивление, как ни крути, серой, будничной обстановке. Русофобия – это одиночество. Ибо человек, у которого много друзей, человек – любимый он менее русофобен. Русофобия, как движение, она объемлюща и до диковинности жестока. Она народна, как скоморошество. Ни один святой не был русофобом. Ибо он святой, он любит всех, он любит своих убийц. Он молится.
Русофобия – это антимолитва. Её не истребишь. Лишь вымолишь из себя. Через спасибо, спасибо, спасибо!
Мы сами взрастили свою русофобию до масштабных размеров. Мы – атланты, держащие мир, взвалили русофобию себе на плечи, на наши плачи, рассказы, молитвы.
Конечно, русофобия – это критичное восприятие жизни. Это ругаемые нами ЖЭКи, плохие дороги, чиновники, обман людей, который бывает долгосрочный, как низкая зарплата и краткосрочный, как временное помутнение рассудка.
Есть массовая русофобия и единичная.
Обратимся к истории: «В лето 6473 (965 год) пошёл Святослав на хазар. Услышав же, хазары вышли навстречу ему со своим князем каганом и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар».
Русонелюбы по Зиновьеву – это антицивилизация, как таковая.
И с точки зрения Н. О. Лосского, развитие личности представляет собой эволюционный процесс, бесспорно предполагающий переход «от потенциальной, воплощающей в себе образ Божий, к действительной личности — подобию Божиему. Подобие Божие — это цель развития всякой личности, и эта цель достигается собственными свободными усилиями личности, что составляет подвиг самой личности…»
«…составную структуру его социологического бытия.
Вторая часть романа названа автором «Моя чужбина»…
Необходимо напомнить, что роман в стихах создавался писателем в вынужденной эмиграции, в Мюнхене, в 1982–1983 гг. Это был очень сложный период в духовной жизни Александра Александровича. Примерно в это самое время философ и социолог работал над «Гомо советикусом», где в гротескно-сатирической форме «шпионского романа» автор представляет неминуемую экспансию коммунизма на Запад. Коммунизм покоряет Запад, а гомо советикусы под контролем недреманного ока вездесущего КГБ вершат своё лихое дело на ниве буржуазной демократии.»
(А. ФИЛИН)
А? Каково? То есть предсказание, что ЗАПАД СТАНОВИТСЯ КОММУНИСТИЧЕСКИМ!
Отлично! Супер!
Алина Чадаева
Алина Яковлевна Чадаева родилась в 1931 году. Её перу принадлежат: «Августейший поэт», «Православный Чехов», «Северные притчи» «Лествица Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны», «Князь Владимир Палей из рода Романовых». В журнале она представлена статьёй:
«НЕ ОСТАНОВИТЬ КРОВЬ ПОСЕЙЧАС»
Смертный грех цареубийства тяготеет над всем русским народом, а, следовательно, над каждым из нас.
Епископ НЕКТАРИЙ (КОНЦЕВИЧ)
По преданию, всякий день Пресвятая Богородица обходит вокруг Свято-Троицкого Дивеевского монастыря по канавке, протоптанной Её лёгкими стопами. В годы попрания христианских святынь канавка заросла травой и стала тропинкой. Посёлок Дивеево наступал на монастырские угодья сараями, заборами… Но приезжие паломники упорно и неустанно торили путь вослед незримой поступи Матери Божией. В их числе ходила и я, всегда останавливаясь возле зрелой лиственницы с приветливо-широкими ветвями. Знала, что посажена она была монахинями в честь судьбоносного для России события – рождения вымоленного наследника престола Романовых царевича Алексея 30 июля (по старому стилю) в 1904 году.
Однажды, после бурного ночного ветра, под столетней лиственницей я увидела сломанные упавшие сучья, подняла и увезла с собой. Тогда ли между мною и светлым отроком Алексеем – сквозь время – протянулась тонкая связь, будто сухая ветвь дерева с коричневыми розетками шишечек стала нашим связным. Потом случилось так, что шесть лет подряд я посещала в Крыму Ливадию, всякий раз с трепетом входя в покой царского дворца Романовых, где тогда ещё был жив музей семьи последних Романовых, а главное – их благодатный дух.
Давно, ещё до канонизации царственных мучеников, тогда сельский батюшка о. Борис Николаев говорил мне, что семья царя Николая Александровича и Александры Фёдоровны с их детьми по-христиански идеальна. Глубина их взаимной любви, понимания, сострадания друг к другу и неизлечимо больному гемофилией мальчику, чистота в воспитании детей – основа для создания их Жития, иконописный их образ. В царевиче Алексее, наследнике царского трона, уже в отрочестве угадывался идеал будущего государя, или – государя будущего. В последнее время со дна забвенья всплывают, объединяются в сборники воспоминания свидетелей детства и отрочества мальчика…»
И всё-таки «не остановить кровь сейчас» из-за болезни цесаревича? Или из-за иных, внутренних причин? Из-за отсутствия покаяния всего русского православного мира? Одновременно все должны взять и покаяться!
Каемся, люди мои, православные, каждой строкой, каждым словом, фразой, книгой, каждым шагом своим в литературе. Каждодневно. Еженощно!
КАЕМСЯ!
Иван Матвеев
Иван Юрьевич Матвеев – историк, генеалог и публицист. Историограф Дома Романовых. Занимается изучением истории русской аристократии и русской белой эмиграции. Автор книги «Хранитель истории династии. Жизнь и время князя Николая Романова» (2022 г.).
«РОССИЯ ЗАНИМАЕТ ОСОБОЕ МЕСТО В МОЁМ СЕРДЦЕ»
Интервью Ивана Матвеева с Её Высочеством княгиней Юлией Иосифовной
Её Высочество княгиня Юлия Иосифовна, урождённая Джулия Джима Креспи, является вдовой Его Высочества князя Михаила Андреевича (1920–2008), внучатого племянника последнего российского императора Николая II.
Михаил Андреевич провёл своё детство в Виндзоре, воспитываясь в русском духе под строгим наблюдением своей бабушки великой княгини Ксении Александровны. До конца своих дней она была уверена, что Россия вновь призовёт на царство Дом Романовых, поэтому её внук должен был получить настоящее русское образование, чтобы в дальнейшем занять подобающее ему место в России. Во время Второй мировой войны Михаил Андреевич служил лейтенантом в королевском военно-морском флоте, а после демобилизации обосновался в Австралии, где и остался, работая простым инженером. Княгиня Юлия Иосифовна родилась в 1930 году в Италии, но большую часть своей жизни прожила в Австралии. После смерти в ноябре 2021 года главы Рода Романовых князя Андрея Андреевича (родного брата Михаила Андреевича), Юлия Иосифовна стала старейшим по возрасту членом Рода Романовых. С 2011 года она является почётным членом «Объединения членов рода Романовых».
Работая над биографией князя Михаила Андреевича, осенью 2022 года княгиня Юлия Иосифовна согласилась дать мне интервью для русских читателей.
– Ваше Высочество, расскажите о Вашей семье и предках…
Так начинается обзор ПОКАЯНИЯ
КАЕМСЯ ВСЕ! И читающие тоже!
Никита Лобанов-Ростовский
Отмечая, что человек - существо несовершенное, Н. О. Лосский утверждает, что совершенной реализации своей индивидуальности личность достигает только в Царстве Божьем. Расстояние между земным человеком и абсолютно совершенной личностью чрезвычайно велико.
И вот мы в земном пространстве. Никита Лобанов-Ростовский – это особое место журнала. Сам человек – уже книга. Имя его – название стихотворения!
«В числе приоритетов нашей деятельности будут оставаться и вопросы сохранения русского культурного пространства, и позиций русского языка в мире. Teм более что 2023 год объявлен в странах Содружества как год русского языка…
На мой взгляд, всё это будет способствовать консолидации русского мира на благо исторической Родины. С юбилеем поздравляю всех вас!
Спасибо.
Гасан Мирзоев, председатель Международного совета российских соотечественников:
Международный совет российских соотечественников – это первое всемирное объединение россиян, проживающих за рубежом. Он был создан 20 лет назад. Начало истории положил призыв нашего президента к консолидации Русского мира, прозвучавший на I Всемирном конгрессе российских соотечественников в 2001 году. Призыв был услышан, в разных странах мира стали возникать организации представителей российской диаспоры, объединившиеся затем в Между[1]народный союз неправительственных организаций. Ныне в соответствии с уставом избрано правление МСРС, руководство им доверено мне, исполнительным секретарём является М. Ю. Не[1]борский, почётным председателем – граф П. П. Шереметев, живущий во Франции. Председателем попечительского совета остается спецпредставитель президента РФ по взаимодействию с организациями…»
Андрей Шацков
Идём далее ступенями мира, ступенями самого Архимедова рычага:
АНДРЕЙ ШАЦКОВ
ВОИНАМ РОССИИ
Вдоль речки дымится порез
Не сомкнутых льдов по стремнине.
Никак не кончается лес
На русской бескрайней равнине.
В галопе крещенской пурги,
Под платом рождественской ночи,
Таятся в чащобах враги,
Мерцают разбойные очи.
Каким мне ключом запереть
Границу от края до края?
Россия – вселенская твердь,
Отнюдь не преддверие рая.
Какой заповедной строкой,
Пришедшей на память молитвы,
Хоть на год продлить твой покой,
Чтоб силы достало для битвы!?
Но нет, не расходится мгла
И рваные тучи теснятся.
На струганых досках стола
Харлуг и прадедовы святцы.
Застыли в углу образа
Небесным, летучим отрядом,
И сын поднимает глаза
И смотрит внимательным взглядом.
И дланью обнял рукоять,
Расслышав отцовское слово:
«Рождённым в России – опять
Средь поля стоять Куликова!
И падать от стрел и от смут
За Правду, средь бранного дыма…
А павшие – утром придут,
Ведь мёртвые сраму не имут!
Лишь просят включить в литию
Забытого воина имя.
И места всё меньше в строю
Осталось,
меж нами и ними!»
«– Я очень поздно пришел в большую литературу. Имея первое архитектурно-строительное образование (второе – философское), много мотался по стройкам (а на стройках в «лихие» 90-е порою даже постреливали), писал в стол и, по сути, оставался вещью в себе. Но все изменилось, когда в 1997 году решился вступить в Союз писателей и встретил там своего нового друга – на всю оставшуюся жизнь, любимого поэта Владимира Ивановича Фирсова. Он ввел меня в литературные круги, как ввел его когда-то Александр Трифонович Твардовский. Только Фирсову в момент «ввода» было семнадцать лет. А мне – сорок пять. Почувствуйте разницу. Но, имея такого друга за плечами и написанный почти за полвека материал, я стал другим человеком: все мгновенно изменилось. Я стал востребован (если о «востребованности» поэта можно говорить в наше время). Получил орден «Св. прп. Сергия Радонежского» за цикл «На поле Куликовом» из рук Патриарха всея Руси Алексия II, стал референтом нашего замечательного министра культуры России Александра Сергеевича Соколова, возродил, находясь в стенах министерства, наш старейший альманах «День поэзии», став его главным редактором. И не перестал его выпускать даже после ухода из министерства в 2008 году. А уже в 2013 году мой труд отметили Премией правительства России в области культуры. В прошлом году альманаху исполнилось 65 лет, и из них 15 последних эту ношу несу я вместе со своими друзьями» - рассказывает о себе поэт в одном из номеров Независимой газеты.
Лидия Довыденко. О книге Екатерины Фёдоровой
ОТЧЕГО ВДРУГ МНЕ ДЛЯ РАЗГАДКИ ВСЕЙ КОНЦЕПЦИИ НОМЕРА ПОНАДОБИЛСЯ АРХИМЕДОВ РЫЧАГ?
Смогу ли я удержать его, найдя, своими хрупкими руками?
Постараюсь. Хотя мне никогда не удавалось сделать это ранее.
ЛУЧШИЙ ДИПЛОМАТ В ИСТОРИИ РОССИИ
О книге Екатерины Федоровой
«Князь Алексей Борисович Лобанов-Ростовский – кузнец внешней политики». 2022 – здесь мы углубляемся в историю семейства, в его распахнутость и происхождение.
Исследователи жизни А. Б. Лобанова-Ростовского
Несомненным достоинством книги является привлечение источников – исследований современников А. Б. Лобанова-Ростовского, посвященных жизни и деятельности государственного мужа: В. Теплова, 1‑го секретаря посольства и самого близкого сотрудника и единомышленника Лобанова; А. Уманского, биографа многих великих фигур России; А. А. Половцова, государственного секретаря, сенатора и друга Алексея Борисовича, автора словарных статей многотомного издания биографий. Важны и публикация единственного современного систематического исследования деятельности дипломата, написанного И. С. Кушнаревым, а также указания на немногочисленные, но значимые выводы ученых постсоветского периода – исследование И.С. Рыбачёнок и многих других. В книге, посвященной А. Б. Лобанову-Ростовскому, активное участие принял потомок Алексея Борисовича, наш современник, известный коллекционер, меценат, в прошлом банкир Никита Дмитри[1]евич Лобанов-Ростовский, который ярко, образно и достоверно отметил заслуги своего родственника.
А кроме того, Никита Дмитриевич финансировал издание…»
Максим Лаврентьев
Оставим интригу для чтения. Не станем выдавать всю информацию. Отчего. Как и зачем. Ибо личность в истории и её процессе – связь с Россией, это кровная нить родового древа. И корни наши раскидисты по всему земному шару.
МАКСИМ ЛАВРЕНТЬЕВ:
Псалом Давида, сочинённый им
в четвёртый день недели: «Боже правый!
Восстань, судья земли, для мести злым,
яви себя, сияющего славой!
Доколе будут угнетать народ,
сирот и вдов лишая пропитанья?
Причину горя, корень всех невзгод, –
доколе будет окружать их тайна?
Но, горы обращающий во прах
и ветры посылающий на воды,
легко читает Бог в людских сердцах
и наказует целые народы.
Глупцы! Кто убедил, невежды, вас,
исполненных воинственного духа,
что не увидит тот, кто создал глаз,
что не услышит сотворивший ухо?!»
* * *
Иду я в бой – и Бог со мной в строю.
Мы делим с ним палатку на привале.
Он тут как тут, когда ложусь, встаю.
Он рядом, если в душу наплевали.
Не я один такой – на всех вокруг
хватает вовлечённости Господней.
Всевышний даже бремя вечных мук
страдальцам облегчает в преисподней.
Бог видит нас в утробе, с каждым он
при первом вздохе и при первом крике.
Жизнь от начала до конца времён
гремит, как хор, в его великой книге.
Антропология Слова
Русская религиозно-философская антропология СЛОВА едина в том, что духовность — это нравственный закон, внутренняя конструкция мысли и осмысление через ритмический строй.
БОСИКОМ ПО СТРОЧКАМ
Босиком по строчкам, как по лесенке,
Пробегу, появится вдруг стих.
В нём мои рифмушки и чудесенки.
И немного выдумок моих.
Сядут в строчки, будто бы на жёрдочку,
Разные-преразные слова.
Где смешные, где порой серьёзные,
От которых кругом голова.
И спешишь их на бумагу выплеснуть,
А иначе не дадут мне спать.
Я секрет когда-нибудь да вызнаю,
Как стихостихией управлять.
Как писать, чтоб рифмой околдовывать,
Грусть и радость пополам дарить,
И картины словом вырисовывать,
И сердца людские бередить.
(НИНА ПОДТУРКИНА)
К ЧЕМУ СЕЙ РАЗГОВОР?
Весна. Беспечно облака за горизонт спешат,
Сиренью пахнут холода и словно в дымке сад.
О вечности и бренности задумался старик:
Былое не переписать, ведь жизнь – не черновик…
У дочки дети взрослые, живут без баловства,
И правнуки отрадою, как вешняя листва.
Сын с головою в бизнесе, за хвост поймал свой шанс.
Его партнёр – в Германии, рыжеволосый Ганс.
И только грозы майские, вздыхая в стороне,
Прокручивают в памяти картины о войне…
На праздник в дом родительский заехал в гости сын.
Сказал почти эпически – жить деду лучше с ним:
«Нелёгкий путь ты прошагал. Уж тянут вниз года.
Ведь будет некому помочь, случись с тобой беда».
Дед молча «Русскую» достал, огурчик покрошил
И, усмехнувшись, произнёс: «Поэтому и жив».
«Отец… – Сын рюмку пригубил: – У Ганса “фатер” есть,
Как ты – танкист, и всю войну провоевал он здесь.
Под Прохоровкой, где в огне вы встретиться могли,
Не угодили небесам – вас судьбы развели». –
«И что с того? – взглянул старик. – К чему сей разговор?
Я защищал свою страну, а он пришёл, как вор!» –
«Да я к тому, – смутился сын, продлив беседы нить, –
Он хочет встретиться с тобой, ну… И пивка попить!
Кто вспомнит прошлое – глаз вон, чтоб виделось едва». –
«А кто забудет, – дед вздохнул, – тому, сыночек, – два».
Он встал и подошёл к окну. Пьянил весенний сад.
И вспомнились глаза друзей и тот кромешный ад…
Не мог он прошлое предать, врага не мог простить!
И сыну с болью прошептал: «О чём с ним говорить?!»
(АЛЕКСАНДР ГАХОВ)
ВСЁ, КАК ОБЫЧНО
Всё, как обычно: закаты, рассветы,
Оттепель, морось, прохлада и зной,
Вечно куда-то спешащее лето,
Грустная осень пред долгой зимой.
Всё, как обычно: знакомые лица,
Встречи, разлуки, рожденье, уход…
Мчится во времени жизнь-колесница,
Жмётся к обочине прожитый год.
Рядом в пути безмятежность и грозы,
Беды, страдания, радость и смех,
Только чем дальше, тем больше вопросов:
Что за чертой, где кончается бег
Там, на просторах бескрайней Вселенной?
Что укрывают от нас облака?
Всё на земле быстротечно и тленно,
А в небесах спрессовались века.
Нам не проникнуть в сакральные тайны,
Не посвящает в них мудрый Господь,
Но понимаем: совсем не случайно
Духом питает он бренную плоть.
Стройной мелодии космоса внемлю,
Знаки ищу в ней опять и опять…
Нет, не напрасно приходим на землю,
Этот порядок должны мы принять!
В спальню проник аромат земляничный,
Сладко дурманил всю ночь до зари…
Пусть быстротечно, пусть всё как обычно,
Но коль родился, живи и твори
(ЛЮДМИЛА БЫКОВА)
У М. Шелера: человек главным образом духовное существо, выделяющееся способностью к "чистому созерцанию вещей".
Для А. Гелена и К. Лоренца человек предопределен к деятельной активности своей биологической природой и врожденными инстинктами.
Так объединяется необъятное.
Недаром каждый из поэтов как полярен, так и объёмен.
В поисках вечного Архимедова рычага.
НА ПУСТЫННОЙ ПЛОЩАДИ
На пустынной площади ночной
Тихий дождь беседовал со мной.
Всё вздыхал: «Не время для свиданий».
Всё шептал: «Опомнись и не жди!
В поздний час меж фонарей и зданий
Бродят только мысли и дожди».
Всё ходил за мной, не умолкая,
А потом смутился и исчез…
И огни последнего трамвая
Мне тебя доставили с небес.
Эльдар Ахадов
Эльдар Алихас оглы Ахадов – родился в 1960 году в г. Баку, в 1983‑м.
окончил Санкт-Петербургский горный университет, с 1986 года живёт в г. Красноярске. Пенсионер.
Биография человека…
Планета…
Огромная.
И вот мы вместе. Объединены.
Сошлись в одной точке. Мы некий собор. Сбор. Собрание.
Словно взялись за руки, чтобы вместе символично – подержаться за рычаг Архимедов. И понять его опору. Она тверда. Незыблема. Лирична.
ГОГОЛЬ
Душа кристальная с рожденья
Не подводила никогда,
Сам Городничий наважденьем
Его преследовал тогда.
Свой дух воистину Вселенский
Он к мёртвым душам обратил,
Но, к сожаленью, сэр Белинский
В нём жажду истины убил.
Уродство липких либералов
И бесовщину от сохи
Никола показал не сразу,
Но постепенно вник «в проказу»
И вдруг расстроился с тоски…
(ЮРИЙ БОГОМОЛОВ)
Здесь трудно обойтись без философичного взгляда:
Как учении о человеке…
ТРОСТНИК
Ты высоко над травами царишь,
Метёлок поднимая пух и зёрна.
Графическим рисунком ты, камыш,
Стоишь на фоне всех времён покорно.
Вот утреннее марево зари
Встречаешь ты, в безветрии застывший.
Вот – в час пожара с треском ты горишь,
Апрельский и сухой, до неба взмывший
Тяжёлым дымом, мётлами огня;
Ты остаёшься гарью, чёрной костью.
Как лезвием, ты полоснёшь меня
Своей листвой – непрошеную гостью.
В твоём шуршанье – шум дворцовых зал,
Парчи и шёлка плеск и оживленье.
Ты в небе и воде звезду достал,
На змей твоё похоже отраженье.
Ты – камышовок говорливых сад,
Немолкнущего пенья их свидетель.
Хирономѝд чуть видимый наряд
Малёк, приблизясь, на тебе заметил.
Ты – логово, постель для кабана,
Укрытие для хищного енота.
Ты – плотно перекрывшая стена
Обзор с реки и повод для работы.
О, как же человека ты спасал,
В строительстве надёжное подспорье.
Ты тёплой крышей – мáзанкою стал,
Сорняк полей, любитель акваторий.
Твоих метёлок пламя – серебро,
Ты строгостью и простотой пленяешь,
Зимой – охряный, в инее перо
Твоей листвы; ты бисер рос роняешь,
Как вся трава, как ива и рогоз,
Кудрявая прибрежная амóрфа.
Ты в паутинках – осенью стрекоз,
Листву и мотыльков качаешь мёртвых.
Ты прячешь гнёзда белых лебедей.
Ты сам красив, как акварель японца.
«Камыш» – ты в просторечии людей,
Тростник, – свеча, горящая на солнце!
(ЕЛЕНА РУСАНОВА)
Далее –
Сердце Волги сильнее столетий:
Что она не смогла пережить?!
Ах, какие мы глупые дети –
Не умеем беречь и любить.
Восклицает поэт.
Да, это верно. Точно в цель. И горько мне читать эту открытую взору правду.
Вообще, Елена Русанова родилась в 1964 году в г. Самаре. Детские и юношеские годы прошли в Астрахани и Астраханском заповеднике. С 1986 года жила и работала в Тюмени. Публиковалась в журналах и альманахах: «Нижний Новгород», «Врата Сибири», «Сибирское богатство», «Литературные знакомства», «Бийский вестник», «Александр», «Православный просветитель», «Земляки», «Русский орнитологический журнал», «Охота и охотничье хозяйство», на сайте «День Литературы» и др. Автор 13 книг поэзии и прозы, в том числе для детей, программы эколого-литературного воспитания школьников. В настоящее время живёт в Подмосковье. Член Союза писателей России.
Приятно мне читать автобиографию этого светлого человека. Она роскошно разметалась от Сибири-матушки до Самары, она повдоль реки-Волги, она рядом с нашими судьбами. Человек, кроме, как сапиенс, он Человек-поэтический, Человек-мыслящий. Он как дерево говорит с нами на акценте любви и познаний.
Это я смело могу отнести ко всем авторам данного номера.
И мы все – сестры-братья. Мы сородичи по Слову сказанному. И мы в ответе за то, что несказанно нами!
Игорь Тюленев
Долгожданная встреча с именитым русским поэтом Игорем Тюленевым:
«
Князю А. М. Горчакову
Опять завещанное море
Целует Русская Земля!
Крым за спиной, и в пене спора
Всплыла турецкая зола!
Кораблики смешные НАТО
Отскакивают от границ,
Как мячик теннисный… Не надо
Нам крови и чужих столиц.
Вам было, Горчаков, полегче,
Вы были просто поумней…
Но дураков не стало меньше,
А тёмных сил в сто раз темней!
С Европою противоборство
Не кончится и в этот век.
Но Правду Божию с упорством
Взыскует русский человек».
(ИГОРЬ ТЮЛЕНЕВ)
* * *
...А то, что имеет значенье для нас,
другим не понятно.
Другим непонятно, а бабочка жжёт
себя на лету.
Неси свою речь, взбивая её
конфеткою мятной,
чтоб шёл холодок
дымком вертикальным во рту.
А то, что имеет короткую жизнь
и звонкую скорость,
тогда веселило, сегодня – дыхание жмёт.
Теперь – я останусь.
Теперь – я поймала твою невесомость,
В которой никто не торопит
И бабочка ждёт.
(ЕЛЕНА БЕЗРУКОВА, Барнаул)
Виктор Фоменков
…Может меня не заметят. И моё слово растворится в общем потоке высказываний. Но меня запомнят по - иному, что наши ладони прикипают к рычагу – тому самому Архимедову. И нам вместе предстоит найти опору его. Найти изюминку. Точку. И поэтому – поэтам особо тяжело поврозь. Лишь вместе!
«В конце августа все трое, Марина, Юля и Илья, весёлые и счастливые, отправились в Санкт-Петербург. Навсегда. Их провожали тоже трое и тоже счастливых людей: бабушка Клава, дедушка Степан и мать Марины. Только у второй тройки глаза были на мокром месте, хотя и от счастья. Они волновались за будущее их родных. До асфальтированной дороги, где ходили рейсовые автобусы, добрались быстро в телеге, в которую была впряжена справная и шустрая лошадь Серуха. Уезжающих в Питер посадили в автобус. Когда он тронулся, они махали руками до тех пор, пока он не скрылся за холмом.
А деревня встретила проводивших неугомонным судаченьем.
– Проводили? Вот те и гулящая! Гуляла, гуляла, а такого парня отхватила! И красавец, и маляр!
– Не маляра! – поправляла другая женщина. – Художника!
– Вот-вот. Да ещё в такой городище подалась. Говорят, там и ночью светло как днём.
– Да ты что? Это как это?
– Вот так. Всё время день и день. Ночи нет совсем.
– О, Господи! А как же спать молодые будут? Когда?..»
Геннадий Гусаченко
Плавзавод. Курилы.
И немного интриги.
«Всецело полагаясь на верный компас, я мечтаю о тёплой каюте, о горячем чае, о шерстяном одеяле, под которое, приняв душ, заберусь и под дробный стук дизеля с нервным дребезжанием переборок провалюсь в глубокий сон, пока громыхающие на трапе сапоги матроса Ивана Буряка, идущего будить смену, не возвестят о начале новой вахты. В который раз я думаю о мужественных мореплавателях, ходивших этим проливом под парусами, без грохочущего дизеля, без радиолокатора и навигатора, без точных морских карт. Наяву ощущая, как в дикой качке палуба уходит из-под ног, мне не составляет труда представить бедственное положение тех моряков, застигнутых штормом.
Ночь… Ураганный ветер, треплющий, рвущий в клочья паруса… Неуправляемый корабль, относимый волнами на скалы… Прибой, с оглушительным гулом перекатывающий камни, разбивающий деревянное судно в щепки… Но более всего я мечтаю, чтобы прекратился свирепый шторм, чтобы утихомирилось море, стало гладким, как в тропических широтах, и тихим. Когда я вслух выразил эту мысль, штурман усмехнулся:
– Если бы в море была тишь да гладь, тогда бы здесь одни лодыри плавали и прочие хитрованы,
любители прохлаждаться на лёгкой работе… Это про них сказано: «Кто в море не бывал, тот горя не видал».
За семь путин по добыче рыбы я так и не привык к качке. Морская болезнь изматывает тошнотой.
Всякий раз, бросаясь к обрезу – жестяной банке из-под галет – с позывами рвоты, проклинаю день и час, когда поступил матросом на сейнер. В такие минуты уверяю себя, что всё, последний рейс и больше никогда не поднимусь на палубу, пропахшую рыбой. В глубине души знаю: вернёмся в порт, поброжу по твёрдой земле, широко расставляя ноги и тоска по морю вновь приведёт на причал, за[1]ставит взойти на борт, встать к штурвалу траулера, где нет выходных и праздничных дней, где все работают как одержимые, где нет места боли, усталости, унынию, страху, отчаянию. Я с затаённой завистью смотрю на вахтенного помощника капитана, не подверженного морской болезни. Со спокойным видом, словно и нет ревущего шторма, Мельников развалился в кресле, привинченном к полу.
Прикрывая лицо полой плаща, штурман поглядывает на репитер компаса и, скорее по привычке, чем по необходимости, бросает короткое: – Не рыскать на руле!
– Есть не рыскать! – отвечаю, хотя и так изо всех сил стараюсь держать надоевшие мне 270 градусов на верхней отметке компаса.
Мельников спускается в штурманскую рубку…»
С точки зрения самого определения это бытийный рассказ, это прямая линия от человека.
Человеку.
От МОРЯ В МОРЕ
«…засмеялся стармех. – Раздумает наш капитан бросать якорь на берегу, как узнает, что Митрич назвал его трусом.
Вечером в кают-компании сейнера собралась команда на скудный ужин. С унылым видом моряки взрезали банки с надоевшей камбалой в томатном соусе. Неожиданно в дверном проходе появился сияющий капитан, пропустивший вперёд себя привлекательную женщину.
– Вот вам новый кок… Как обещал… Из ресторана «Золотой рог»… Дарья Шуваева… Прошу любить и жаловать… Идёт с нами в путину… А сейчас, Даша, пройдите на камбуз и займитесь своим делом.
Капитан обвёл рыбаков торжествующе-пристальным и властным взглядом.
– Через час по местам стоять! Время пошло! Отдаём швартовы и берём курс на Шикотан! С Чёрными Братьями потом разберёмся… Ну, Митрич! Ну, замолол! Не пройти мне в шторм проливом Сноу с полным трюмом!
…Мельников поднялся с кресла, запахнулся в плащ.
– Вот такая забавная история приключилась на сейнере «Кальмар», – закончил рассказ штурман, поднимая к глазам бинокль. –Ладно… Пойду в радиорубку, запрошу, каким бортом будем подходить. Вдали мерцали огни плавбазы.
Конечно, было бы явно недостаточно рассматривать человека лишь в качестве объекта, как вещь среди вещей. Бытие человека необходимо рассматривать во взаимосвязи и единстве с бытием общества, других людей. Иначе говоря, человек в философской антропологии должен исследоваться не только как часть природного и социального мира, но и как существо, особым образом созидающее и воплощающее в себя весь этот мир…»
И помни – ты море.
Помни – ты суша в море.
Ты – и то, и иное.
Ты – ищущий основу, опору. Ты ищущий Архимедов рычаг.
О!
Вплавь. Посуху. Пеше. На корабле.
И это так.
Александр Субетто
Вернёмся к началу журнала, к его послетитульной странице:
Перед нами Александр Иванович Субетто – директор Центра ноосферного развития Северо-Западного института управления – филиала РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, который представлен произведением: «ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ ПРАВДА» Эпохи Великого Эволюционного Перелома – в Ноосферном прорыве человечества из России.
Здесь мы находим ответы на многие вопросы культурного пространства:
«Россия – как «цивилизация Правды», евразийская цивилизация – центр устойчивости / неустойчивости мира и является историческим предиктором, постоянно указывающим на направленность онтологической правды. Так было в 1917 году, когда она стала пионером Социалистического Прорыв, так было в 1945 году, когда она в лице СССР разгромила гитлеровский режим в Берлине, так было в 1957–1961 годах, когда она совершила Космический Прорыв человечества. Теперь она призвана совершить Ноосферный Прорыв человечества.
Онтологическая правда получает в XXI веке ноосферное измерение. Стихийная в последние столетия, в рыночно-капиталистическом формате, история закончилась. Начиная с рубежа 80–90-х годов ХХ века она превратилась в «онтологическую ложь», то есть в «нечто», не имеющее будущего.
«Онтологическая правда», то есть продолжение истории человечества на Земле и в будущем – в Космосе, – это управляемая социоприродная или, что то же самое, Социо-Биосферная Эволюция на базе общественного интеллекта, научно-образовательного общества и ноосферного социализма. Прогноз о переходе Биосферы в Ноосферу В. И. Вернадского приобретает реальность и новые основания. Но для этого Человек, его Разум должны подняться на Высоту Ответственности за Будущее всей Мегасистемы Жизни на Земле, которая и есть Научное Управление суперсложным объектом – Социо-Биосферной Эволюцией, с соблюдением законов-ограничений, отражающих действие гомеостатических механизмов Биосферы и планеты Земля как суперорганизмов. Это и есть Роды Действительного Разума в лице человечества на Земле, это и есть та планетарная ноосферная революция, которая наступила. За этим стоит преодоление «Барьера Сложности», с которым столкнулись в стихийной, рыночной форме развития человечества наука, культура, образование, совокупный интеллект обществ стран мира, о котором, по-своему, написал в книге «Расставание с простотой» (1998) Н. Н. Моисеев.
В России сложилась не только мощная Научная Школа философии хозяйства С. Н. Булгакова – Ю. М. Осипова, но и не менее мощная Русская Ноосферная Научная Школа, не имеющая аналогов в мире, – и это всё выдвигает общественный интеллект, или коллективный Разум, России на «передний край» в свершении Ноосферного Прорыва человечества, вне которого будущее для человечества не существует, – и «точку невозврата» мы можем перейти до 2050 года.
Проводимая спецоперация на Украине – это только начало мощного подъёма России, её Ренессанса, который взыскует к этой, автором обозначенной, великой ноосферной миссии.
Россия призвана всей логикой истории, своей исторической сущностью – как Цивилизация Правды с доминирующей ролью Закона Кооперации (из-за высокой энергостоимости воспроизводства жизни и из-за «холодного климата» и суровых условий ведения сельского хозяйства) – стать Лидером Ноосферного Прорыва Человечества, – и это есть «правда об эпохе», которую мы переживаем».
Виктор Владимирович Аксючиц
– философ, публицист, религиозный и политический деятель. Родился в 1949 году в Белоруссии, служил в Военно-морском флоте. Окончил философский факультет МГУ.
«ИДЕОЛОГИЯ ПОБЕДЫ
В смертельной борьбе выстоять невозможно без осознания: кто мы и для чего в этом мире. Это основа национальной идеологии. Бешеная русофобия врага указывает на наш стержень и сущность: мы – русские.
Но российская власть так и не решается на основополагающий акт самоидентификации. Русский народ всегда побеждал, ведомый национальными идеалами, которые ныне отсутствуют. В этом основная причина наших ошибок и потерь. Без русского стержня в России невозможна идеология как самосознание национального духа, без национальной идеологии не будет победы.
Бог и Отечество – формула русской идеи, наделяющая непобедимым чувством патриотизма, общенационального долга и ответственности. Земное Отечество дано для поисков спасения, для обретения Отечества Небесного, чем определялась историческая миссия народа. Русский народ образовывал российское государство со всеми народами и для всех народов страны. Поэтому у нас, вокруг этнического стержня великороссов, малороссов и белорусов, русские – это все, думающие по-русски, говорящие по-русски и считающие себя русскими вне зависимости от этнической принадлежности. Русский народ выживал в суровевших пространствах, цивилизовал шестую часть суши, отстроил самую большую государственность, сохранив при этом все народы северо-востока Евразии, создал великую цивилизацию и культуру.
На основаниях русской соборности формировались уникальные формы социального общежития.
Государство впадало в смуту только из-за предательства властными слоями национальных духовных основ. Русский народ побеждал всех врагов и выходил из всех катастроф более сильным. При этом явлена формула русской победы: УГРОЗА СУЩЕСТВОВАНИЮ; ОСОЗНАНИЕ ЭТОГО ЭЛИТОЙ И ОБЩЕСТВОМ; ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ИДЕАЛА; ПРИЗЫВ ВЕРХОВ[1]НОЙ ВЛАСТИ К НАЦИИ; СВЕРХМОБИЛИЗАЦИЯ НАРОДА; ПОБЕДА!
Так было в Смутное время, в Отечественной войне 1812 года, в Великую Отечественную.
Ныне смертельная угроза Русской цивилизации осознаётся обществом, которое подвигает к этому правящие слои. Обращения президента Путина о СВО – только начало полноценного призыва Верховной власти к национальной мобилизации».
Но призыв – найти свою идеологию в политическом её обосновании теряется, словно в вопросе, оставленном в космосе. Наша идеология – это в данный момент идеология победы. Писатели почувствовали это первыми, ещё в 2014 году. Некоторые это поняли раньше. И поэты тоже. Каждый по-своему.
Эдуард Семёнович Демиденко
– академик Международной академии информатизации (в Генеральном консультативном статусе при Экономическом и Социальном Совете ООН) и Российской экологической академии, профессор, доктор философских наук, пишет:
«В данном случае – и Джо Байден, начиная с персонального лая против мирной Югославии и с воем 400 тыс. тонн бомб, упавших на Сербию в конце ХХ века войне способствовал. Тогда он полаял как советник по уничтожения Югославии. А первым же лающим псом в то время был Бил Клинтон, он организовал и вой бомб как президент США. А вторым лающим и воющим псом стал испанец глава НАТО Хавьер Солана. Благодаря приходу на папский престол предельно честного Франциска, появились и предельно честные названия мировых убийц в их тварной сущности. Сегодня другие псы у власти – президент США Джо Байден и глава НАТО Йенс Столтенберг с европсами, убивающими стариков и детей моей общей Родины – России и Украины
Я же прошу прощения, что псами обзываю этих взбесившихся господ, но я всего лишь согласился с весьма уважаемым в мире понтификом. Не думаю, что он слово «лай» относил к пролетающим воронам. Я называю, в отличие от понтифика, их совсем по-человечески – убийцами, мировыми бандитами, а не какими‑то мафиози регионального значения типа «Коза Ностра», а уже глобальными убийцами, заслуживающими глубокого презрения и научного исследования, пока они не уничтожили жизнь на Земле. Откуда же эта мировая банда появилась на свет и какие же последствия для человечества ожидаются в недалёком будущем от их лая вперемежку с пушками и воровской социально экономической их деятельностью? Да и чем они отличаются от собак, которых кормили детскими телами их дьявольские прадеды при бандитском освоении Америки?»
Итак, три кита, три точки для опоры нашего Русского Архимедова рычага прозвучали в этих изначальных статьях.
Вячеслав Куприянов
и его «Орден полярной звезды» звучит в ореоле обозначенных статей – здесь происходит снежно-полярное действо, объём его составляет приключенческую основу. Мы продвигаемся по телу повествования ввысь. Мы оказываемся в космосе: «Он различал своих наложниц по дыханию, смеху и стону, по вкусу губ и языка, но видел их в отдалённой и смутной перспективе воздухоплавания, он любил их и боялся – и потому зажмуривал
глаза, чтобы уравновесить любовь и страх. Хотя, что было толку закрывать глаза, когда по ночам и без того темно.»
Если говорить о том, что это фантастика, то она более напоминает нам океанное пространство, древо, половодье звёзд.
«В этих сухих искусственных искрах ничто не напоминало о женском волшебном тепле, которое не измерялось никакими приборами. Ночной полёт обещал только то, что этой ночью он пребудет на высоте, но без возможной возлюбленной. Эти полёты над политической географией считались для него важными, ибо ему придётся ориентироваться среди ночных звёздных роев, он может оказаться в положении ночной бабочки, наколотой на случайный острый луч, если не будет начеку, сознавая, что у каждой, даже самой тусклой, звезды может быть своя коварная политика, а то и просто страсть к накоплению мимолётностей. Иногда ему намекали, что Вселенная, скорее всего, женственна и ему предстоит изведать, имеет ли она женское тело, или женскую душу, или то и другое…»
Женщины, женщины – летящие, обволакивающие, космические, темнокожие, светлоглазые. Женщины. Везде сущее – есмь женское плавное начало. Изначалие.
«Он получил в руку телефонную трубку, в которой услышал взволнованный голос незнакомого наставника, и он узнал, что он похищен неизвестными с целью выкупа, они требуют миллиард долларов в купюрах образца не ранее 1990 года, выплата должна быть произведена немедленно, похитители знали уже, – а он этого ещё не знал, – что уже назначен его запуск, если запуск сорвётся, то его придётся перенести на неопределённый срок, а человечество будет продолжать прозябать под угрозой неотвратимого безвременья…»
Интрига и её развязка. Ибо просто так оказаться между небом и землёй. В неком куполе, закрытом пространстве нелегко. И вопрос – выкупят ли Его за такие деньги образцом 1991 года? ТО есть купюрами иного поколения. Ах, нет, мы ошиблись – выкупщикам нужны доллары: «Но тут всех неожиданно настигло сообщение, что пробил его час. Слух о похитителях распространялся по всем каналам массовой информации, и, хотя они должны были быть мертвы, ссылаясь на них как на источник, был назван день и час его грандиозного запуска. Некоторые выражали мнение, что ему уже небезопасно оставаться на Земле, поэтому, чем скорее, тем лучше, и не только для него самого, но и для всего человечества…»
Млечный путь. Магелланово облако. Звёзды. И всё-таки земля…
Альфа-Центавра. Сапоги Сталина. Мерзкая рожа Гитлера.
Мир потусторонний – открывшийся глазам главного героя.
«…го толкнули напиравшие сзади, толкнули навстречу этому магическому имени, он потерял в этом мире привычное равновесие, его сбили с ног, и тотчас по нему неумолимо пошли чужие чёрные сапоги, он в последний раз отразился в их чёрном блеске, свет погас в его втоптанных в родную землю глазах, тяжесть, не сравнимая с тяжестью взлёта, с хрустом смяла его последнее тело, и длилось это невыносимо долго, пока он с облегчением не почувствовал, что где‑то на небывалой высоте над ним разбирают крышу…»
Есть земля. Есть почва. И есть крыша. Так заканчивается эта тягучая, кругосветная повесть.
Юрий Павлович Вылегжанин
Родился в апреле 1947 года. Окончив истфак ВГУ, работал в школах и в ВУЗе. Кандидат исторических наук. Начиная с 2007 года, занимается преимущественно литературной работой: живя в небольшом районном городке Боброве Воронежской области, с помощью местной администрации выпускает литературный альманах «Битюг».
РАССКАЗ «ЯКУТ» актуально звучит, если вспомнить высказывание папы Римского о народах России – бурятах, осетинах…
«опытный вояка, тянувший фронтовую лямку с самого июня сорок первого, майор, только мельком взглянув на неровную шеренгу, сразу понял, что этот народ пороху не нюхал вовсе, что большая часть – мальчишки, и возни с ними будет немало. Однако, как поднаторевший в общении человек, майор держался бодро-весело, рассыпал шуточки, старался, чтобы люди с первого дня фронта не напугались страшно, до ужаса, а приняли реальность той, как она есть: здесь очень опасно, но жить можно, если, конечно, иметь голову на плечах.
Однако внутри, в душе, майор всерьёз загрустил. Опять прислали не обстрелянных, неопытных, прислали ещё только материал, из которого в полку будут делать бойцов. Если этим людям удастся подзадержаться на этом свете. И он спросил – громко, стараясь не показать в голосе безнадёжности:
– Из вас кто-нибудь стрелять толком умеет?»
Перед нами настоящий крещёный, православный якут!
«Назавтра ночью Якут с объёмистым вещмешком за плечами, одетый тепло, но легко, в сопровождении двух сапёров выполз на нейтралку, посреди которой сапёры повернули назад, а Якут двинулся вперёд. Он очень точно понимал смысл задачи, которую должен был решить: к полудню завтрашнего дня, никак не раньше и не позже, он должен быть готов и находиться поблизости от немецкого военного банно-прачечного заведения, потому что в двенадцать дня с нашей стороны должен был последовать энергичный огневой налёт средствами дивизионной артиллерии. А дальше придётся действовать по обстоятельствам. Во всяком случае, он определённо знал, что у него будет минут десять, в течение которых он должен был положить «фрицев» как можно больше. А когда огневой налёт закончится, или даже лучше, чтобы тот ещё минуту-две продолжался, он, Иван, должен быстренько покинуть свою позицию и – дай бог ноги – как можно быстрее оттуда уйти. Хорошо, если немцы не сразу хватятся и у него будет время уйти подальше. Тогда полегче будет. Если же немецкая полевая жандармерия быстро придёт в себя и начнёт наступать на пятки, то он должен где‑то затаиться, переждать, пропустить погоню вперёд и далее уже действовать по обстоятельствам. Во всяком случае, немецкий трофейный «вальтер», смазанный и снаряжённый, лежал у Ивана в нагрудном кармане телогрейки и предназначался для стрельбы напоследок. Причём последнюю пулю он должен был использовать для себя»
Рассказ заканчивается простым фабульным приёмом: воевал. Потерял руку. Был снайпером.
Но орден! Так не бывает, что родина забыла своих героев.
И в обыденном всегда есть высочайшее.
Михаил Попов
И вот ещё одна долгожданная встреча: Михаил Константинович Попов (02.08.1947) – уроженец Русского Севера с берегов реки Онеги.
«Раечка легла в то место, которое сама себе и определила. Это произошло как раз на Покров, едва выпал первый снег. Могила – глина да супесь – на фоне белого сеянца выглядела странно, как‑то неправдоподобно и неправильно. Недоумение, возникшее при виде разверстой среди белизны ямы, было привнесено в дом, куда тихой чередой возвратились те, кто провожал Раечку. Помянуть покоенку собрались редкие вообще, а в эту пору особенно, порядовые соседи, Раечкины товарки – бывшие доярки и телятницы да несколько помятых мужиков, коих ещё не доконала палёная водка. Поминальный стол готовила Манефа Гаревских, старшая Раечкина подруга. Конечно, не одна – с помощницами, но заправляла всем именно она – крепкая, осанистая, широкой кости баба. А чтобы всё вышло ладом да по-людски, Ульяна не поскупилась, накупила всего, что водилось в окрестных магазинах. Поминали покоенку ласково и со слезой, искренне и сердечно. А Манефа даже заголосила по-старинному. Иные заплачки были столь стары по языку…»
Что вообще такое – писатель? Чем примечателен? И все ли могут называть себя так, имевшие большой опыт изложения?
ОТВЕЧУ: писатель – это свой собственный стиль. Язык. В первую очередь РЕЧЬ. И умение зацепить читателя. Это полнокровно у Михаила Попова прослеживается. Своей речью, он облепляет, уволакивает в глыбы повествования.
ЕЩЁ: пишущих много. Но истинных мало.
«А ведь тягунок, похоже, услышал её. И слова её услышал, и даже мысли. Кульбит через голову – и он очутился спереди, крыло его легко смахнуло слёзы и высушило лицо. И тут до Ульяны наконец дошло. Не пихал он её в ряд. К другому побуждал. И она вняла. Она смиренно склонилась над могилой матери и испросила прощения. За всё, за всё. Тягунок стих, исполненный свершённым. Ульяна выпрямилась. И тут дрогнула рябинка, качнув алой гроздью, словно на неё порхнул невидимо-видимый снегирь. «Ма-ма», – выдохнула безмолвно Ульяна…»
Восхитительная русская речь. ГОВОР МИХАИЛА ПОПОВА завораживает, притягивает.
Можно выцепить и применить тысячу старинных фольклорных слов, можно самому придумать тысячу неологизмов – обрясков. Но…так чтобы за сердце цеплять – редкий дар. И читается легко. И это не просто деревенская проза. Это высота!
Далее, следуя за Ариадновой нитью сюжета, мы оказываемся среди обыденных дел Ульяна (гл. героини повествования) – город и снятая квартирёшка, далее деревня, презентация некого проекта и приезд шведской делегации.
СЫН – у Ульяны был он, как фон, и чудо материнское, обращался сын с Ульяной через смс-ки. И вдруг женщина решила, поеду к нему сама. И куда? В Израиль. Это судьба многих русских женщин. Она живёт у себя в деревне. А дети по заграницам на заработках. И чудно. И грустно одновременно.
«…Эта поездка ознаменовалась тем, что в течение всего учебного семестра её обхаживал один еврей – выходец из России, которого вывезли на историческую родину в юношеском возрасте. Шлёма – так звали его – на третий день признался, что Ульяна – копия его первой любови, оставленной в Витебске. Через неделю он заявил, что Ульяна вновь вернула его в юность. А потом стал молить о взаимности, обещая порвать со всем, что у него сейчас есть, – с семьёй, традициями и обычаями, чего она только не пожелает…»
Чем закончилась для Ульяны встреча с сыном, с Сергеем?
«В аэропорту, уже прощаясь, Сергей протянул матери чёрную пластиковую папку. «Почитай, мами, – сказал он. – Просветись на досуге…»
К иронии сына Ульяна уже привыкла, но тон опять задел. Наверное, поэтому сразу и не раскрыла ту папку. Наткнулась на неё спустя месяц, когда стала собираться из Хайфы домой. Рейс на Москву задержали, вот тогда, в ожидании самолёта, Ульяна и достала папку из чемодана. И что же она обнаружила? Это были распечатки статей и интервью на английском и на русском языках, которые были объединены одной темой – ювенальная юстиция. Ульяна помешкала – читать не читать? – но всё же не отказалась и выбрала несколько коротеньких.»
И…
Оказывается, это обращение по поводу отбора из семей Финляндии детишек. Скандинавия – она такая «детеотбирющая…»
Известный горестный факт.
И тут – дочь Лариска рожает двойню!
Вот бы возрадоваться Ульяне! Но, увы…
«… знобило, полная смятения, она поднялась в свою горенку. Присела возле темнеющего окна.
С улицы доносились резкие голоса, чужой, нездешний смех. Из утробы зверообразного джипа раздался тяжёлый рок – музон для людей с тяжёлыми комплексами. Ульяна задёрнула занавеску, включила свет. Взгляд её потянулся к картине Петра Григорьевича. Она как-то потускнела, померкла, словно подёрнулась болезненной дымкой, пеплом. С чего бы? Взгляд Ульяны скользнул ниже. Там темнело пятно. На этом месте висела репродукция, а теперь темнел прямоугольник невыцветших обоев. А где же картинка? Сергей! Да, прошлым летом он мимоходно обмолвился, что взял какую-то картинку.
Что же тут висело? Она обежала взглядом репродукции и вспомнила: Дали. Это была репродукция с картины Сальвадора Дали, и называлась она «Горящие жирафы». Ульяна похолодела. Она повесила работу Петра Григорьевича – портрет родного дома – над этой репродукцией? Собственными руками повесила? Не может быть! И сама же себя осадила: может, Ульяна! Всё так и было: и репродукция, привезённая много лет назад в родной дом; и папушка при виде неё, скорчившийся от боли; и портрет дома, повешенный как раз над «Горящими жирафами»…
Стало совсем зябко и муторно. Кутаясь в шаль, старую вигоневую материнскую шаль, Ульяна вышла из избы. Гремела канонада хеви-металл. Почудилась война. Опять вспомнился папушка.
Ульяна вышла за калитку. На пути к ангару она обратила внимание на палатку, от которой приторно пахло. Сейчас она устремилась туда. Палатка стояла на остатках фундамента молочного склада. Сюда в детстве Ульяна сносила излишки молока. Пеструнюшка обильно доилась. Теперь пришельцы устроили здесь склад ГСМ. Ульяна отогнула полог и включила фонарик. На бочках красным по жёлтому полыхнула надпись. Это был авиационный бензин…»
Вот как бывает – не иначе 90-е годы, когда детей по миру раскидало…
Трагедия человека так обширна, что её характерность почти галактическая. Русские дети за границей – не лучший способ любви. Но разве сама заграница не притулилась у нас? Через Болонскую систему, через ЕГЭ? Разве эта заграница только за границей? Разве не наше стремление –це Европа, це рай не потянуло нас в сторону тлетворного Запада? Не мы ли сами наивные, аки дети сломя голову ринулись за лучшими благами – колбасой, туалетной бумагой? Отчего на родине не оставили детей наших? Не дали им исконное, земляное, привязку к могилам предков? А? Вот и хлебаем теперь…по полной программе с кровью слёзы.
А книги наши? А искусство? Кому отдали. Кому поверили.
Обманщику сказали – верю тебе.
Врагу и убийце сказали – друг ты мой.
Так это или нет так, поглядим. Если живыми останемся после всего, что с нами происходит. Если «до последнего украинца не перерастёт до последнего русского»!
Галина Чудинова
ПЕРЕХОДИМ к следующему автору - Галина Васильевна Чудинова – прозаик, литературовед, публицист. Кандидат филологических наук. Автор нескольких книг. Кавалер ордена Достоевского III степени (2013). Член Пермской краевой общественной организации СП России с 2015 года.
«Плывущие против течения
Рассказ
С превеликой радостью смотрела Марина Сергеевна на каждого, кто входил в церковь поздно вечером 31 декабря 2021 года. Знакомые, родные лица! Вот престарелая мать с болящим сыном приехали за восемьдесят километров, а вот – весь родственный клан с противоположного берега Камы, из Закамска. Лёгкой походкой вошёл студент-выпускник, все годы учёбы проживший при Храме, совмещавший учёбу с работой да помогавший при этом многодетной родительской семье в Шамарах. Прибыл уставщик и певчие-крылошане, появились оба батюшки – протоиерей Никола, настоятель Храма во имя Святителя Стефана Пермского и священник о. Георгий. Раскатисто зазвучал-загудел колокол: ровно в десять вечера началось полунощное бдение, ставшее для многих прихожан уже доброй традицией.
Молились в эту ночь Святому мученику Вонифантию, исцеляющему людей от пьянства и прочих
грехов. Мысленно попыталась Марина Сергеевна представить себе его Житие. То было порубежье с третьего на четвёртый век новой эры от Рождества Христова, времена правления императора
Диоклетиана. Вольными были нравы тогдашнего Рима, однако тайное учение Христа, входя в силу, уже противостояло всем видам разврата…»
Заключение
…чудесные, роскошные авторы представлены гл. редактором Лидией Довыденко в этом номере.
Цельная картина жизненного этапа получилась. Панорамная.
Здесь:
Размышления о геополитике, геолитературе, геокультуре.
Здесь известный русский вопрос «кто виноват» и «что делать».
Извечная русская бабья наша боль и раскаяние.
Битва за святое, попранное, отъятое.
И попытка вернуть всё на свои места. Как было.
«ночь на первое января года две тысячи двадцать второго Владыка Евфимий молился в больничной палате Святому Вонифантию.
– Отдохнул бы, батюшка, поспал, – с укоризной молвил заглянувший к нему доктор. – Сердечко у тебя слабое, понадобится ещё одна операция.
– На всё воля Божия! – продолжал молитвы Владыка, вспоминая непростой свой путь к истинному Православию. В кратких перерывах между молитв видел он себя мальчонкой из села Шатки Горьковской области. Отец его содержал семью, работая научным сотрудником в ядерном центре: воспитанием детей, старшего Жени и младшего Саши, в основном занималась мама – медсестра профессии, с детства привившая сыновьям трудовые навыки. Школу Евгений окончил в Арзамасе в 1976 году и сразу же устроился токарем на электромеханический завод. Ему – как не вступившему в комсомол молодому парню – поступление в институт было закрыто, пришлось полтора года поработать токарем. Зато узнал, что такое рабочая специальность и как дороги заработанные своим трудом деньги. Следующей вехой на его жизненном пути стала армия, сначала сержантская школа под Симферополем, потом полтора года под Евпаторией. Служба в Крыму отнюдь не оказалась синекурой.
– Все отдыхают, – вспоминал Владыка, – а мы бегаем взводом по жаре тридцать два километра.
Бывало, из тридцати человек выдерживало десять…»
Упрямый мы народец. Лихой. И очень вежливый. На «вы» со всеми там, где с нами уничижительно на «ты» гуторят!
И хватит молиться на этот Запад, на эти Штаты и Мексику.
На Русь молитесь, товарищи мои!
Таков мой краткий обзор.
Похожий на путь пеше. Ибо уже и ноги до мозолей сбила я. И ботинки сносила. И вот, присев на взгорке, раздумываю.
А где же он тот самый Русский Архимедов рычаг? В чьих руках? Хорошо, что в наших. Писательских.
Кто управляет рычагом этим: чтобы не захватили его враги, мы противостоим.
А враг известно кто – о том весь номер журнала исподволь, прямо, косвенно об этом говорит нам. Повествует.
Не будем показывать пальцем. Ибо мы укажем рукой путеводяшей. Рукой крепкой. Рукой нашего редактора. Нашего знаменосца. Нежной, женской.
И до слёз рада я, что есть такая у меня великолепная космическая преданность – видеть, слышать, созерцать.
Вот всю ночь читала данный номер. И поняла суть всея – держись Русского Корня. ОН и есть твой Русский Архимедовый рычаг. Не выпускай его.
Иди.
Иди через космос.
Иди через горы.
И помни – ты океан! Ты бьёшься о скалы препятствий. Ты отталкиваешь волнами корабли. Ты вонзаешься седьмым валом в небо.
И вот скоро-скоро Бермудский треугольник печалей наших. Потонем ли. Или преодолеем бездну?
На эти вопросы отвечает сам журнал. Моё дело лишь штрихами обозначить его мягкое нутро, его тёплый ежиный живот, его капли материнского млека. Его открытое пространство. До щедрот.
