Научный поиск вполне может разворачиваться на фоне веры: крепкой, сообщающей оному поиску большую осмысленность…
И даже интерес.
И речь не только о старых учёных: Ньютон – при всей своей гениальности ничего не мог знать о ДНК, расшифровка которой, вероятно, толкнула Дж. Уотсона на утверждение: С десяти лет я не получил никаких подтверждений существований Бога; речь о многих современных исследователях, совмещавших веру и науку.
Например, о – Борисе Раушенбахе.
Казалось бы – успешный советский физик: даже – сверх-успешный, один из основоположников советской космонавтики, лауреат основных советских наград, член КПСС…
Когда неведомые помавания крыл, открывающие бездны в душе, алкающей веры, прикоснулись к нему?
Он рано окончил школу, поступив сразу во второй класс; по окончание пошёл работать на Ленинградский авиационный завод №23.
Увлекаясь планеризмом, поступил в Ленинградский институт инженеров гражданского воздушного флота (ЛИИ ГВФ).
В эвакуации работал на оборонных заводах; вызванный повесткой в военкомат, был направлен, как немец, не на фронт, а в трудовой лагерь.
Жизнь его круто посолена: он узнал и репрессии, и всё, что им сопутствует.
Однако его золотой ум нужен был советской власти: освобождённый Раушенбах трудится в ОКБ-1 с С. Королёвым, выполняя пионерские работы по ориентации космических аппаратов и их движению в мире, лишённым тяжести.
С 60-х годов к нему приходит широкое признание: он получает звания, награды…
…по рождению и крещение принадлежа к Реформатской церкви, Раушенбах больше интересовался православным богословием и иконописью, вероятно, полагая правоту именно за этой ветвью христианства.
Раушенбах много общался с митрополитом Питиримом (Нечаевым) и за три года до своей кончины перешёл в лоно Православной Церкви.
Учёный пережил клиническую смерть: что открылось ему?
Но чин присоединение к Православной Церкви – после этого события – совершил над ним протоиерей Владимир Воробьёв.
Богословие Раушенбаха чрезвычайно интересно: оно представляет собой благодатное сочетание научной и религиозной мысли, обогащённых к тому же онтологическим, житейским опытом.
Так, Раушенбах утверждал, что в наличие Троицы нет никакого противоречия: и нет ничего, чтобы нельзя было представить: ведь мы живём в пространстве трёх измерений: которое едино.
Раушенбах считал, что оппозиция между наукой и религией началась в 18 веке, в эпоху энциклопедистов – которые, выступая против королевской власти, выступили и против церкви, стоявшей за корону.
Учёный полагал, что голое научное мировоззрение есть обкусанное мироздание, а необходима целостность мировосприятия.
Перспектива иконописи есть перспектива духовного мира, в котором всё подчинено отличной от нашей логике; Раушенбах хорошо показывал это.
А образ его самого – верующего академика Бориса Раушенбаха – хорошо показывает, какую цельность мировоззрения и глубину даёт вера, ничуть не противореча научному поиску и успешной научной работе.
