Алхимия звука и магия смысла – альфа бытования поэзии Тарковского: сияющая пластина его мистической визитной карточки.
Он был мистиком – безусловно.
Мистиком – в плане далёком от современных спекуляций – но: очевидно столь тонко чувствовавшим струи и лучения космоса, что это, преображая его стих не здешним светом, слово показывало меру возможностей слова:
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят.
Двойной аккорд в названии стихотворения – «Жизнь, жизнь» - свидетельствует о силе восприятия феномена, в котором мы находимся.
Тарковский пишет так, что веришь – смерти нет!
А предчувствия…слишком они бывают связаны с человеческими фантазиями, с мерой выдавать желаемое за действительное, плюс множатся, порой, на приятное ощущение собственной значимости…
Космос бессмертен: мы – элементы космоса, соответственно, делайте выводы: элемент не может погибнуть без потери целым целостности – значит и смерть есть часть бессмертия.
Великое стихотворение завораживает: и звучанием своим, и глобальным ощущением всеобщности:
Живите в доме - и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Каждый отражается в каждом: и пятилучие руки-звезды словно простёрто в вечность.
И даже попытка жизнью заплатить за что-то – нереальна: ведь ведёт именно её, жизни, вектор: в бессмертие, из века в век:
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
Мерцает эта игла, священен полёт её, и стихотворение, введённое в явь космосом, переданное через А. Тарковского сверкает мудростью звёзд.
