Лишь бы не было войны

Много интересных людей встречал я на своём веку, со временем некоторых забываю, но об одном буду помнить, пока жив.

В семидесятые годы я учился в столичном вузе, готовился стать разработчиком аппаратуры для оборонительного вооружения. Дипломные работы мы делали в научно-исследовательском институте под руководством маститых учёных. Для успешной защиты диплома требовалось не только представить текст, но и изготовить действующий образец своего устройства. Этот важный и самый трудный для студентов этап мы выполняли в институтском опытном цехе под присмотром слесаря-наладчика. Это был сорокалетний крепкого сложения мужчина с речью и манерами интеллигента. У него было редкое имя – Виссарион, но все звали его «дядя Вася», и это его вполне устраивало. Говорили, что раньше он был научным сотрудником, и действительно, дядя Вася, иногда листая рукопись дипломной работы, делал весьма ценные замечания. А причину, по которой он предпочёл профессию слесаря, догадливые студенты объясняли тем, что у рабочего высшей категории заработок больше, чем у научного сотрудника.

Однажды, когда мы, четверо студентов, сидели с паяльниками, склонившись над платами, к нам подошёл дядя Вася с неожиданным вопросом:

– Ребята, вы, кажется, химию изучали, у кого-нибудь есть толстый, хороший справочник по химии?

Однокашники показали на меня, и на следующий день я эту книгу ему принёс. Справочник ему понравился, кое-что он меня спрашивал, и я пояснял, как мог…

После защиты дипломной работы мне предложили должность инженера в этом НИИ, и я согласился. Теперь мы с дядей Васей встречались как сослуживцы и постепенно подружились, несмотря на разницу в возрасте. Не знаю, чем я ему понравился, но однажды он пригласил меня на свою дачу:

– Хочу показать свои научные достижения. Пока ни кому не показывал, боюсь, что наши увенчанные лаврами доктора наук меня не поймут.

В субботу осенним солнечным утром мой новый друг повёз меня на своём «москвиче» по Ярославскому шоссе. За рулём он разговорился:

– Я ведь тоже начинал с инженера, как и ты, потом стал научным сотрудником. Хлопотливое это дело – противоракетная оборона. Бесконечная гонка вооружений! Американцы что-нибудь изобретут, а мы напрягаемся, тоже выдаём новое изделие. Тогда они поднатужатся, глядишь – нас переплюнули, значит опять дело за нами. И так без конца. Приеду измотанный в гости к родителям, они донимают «Будет война или нет?». Стала мне надоедать такая жизнь. Бросил я свою работу, перешёл на более спокойную – в наш опытный цех…

Старый просторный дом на окраине небольшой деревушки – вот что дядя Вася называл своей дачей. Участок зарос высокой травой, и лишь возле крыльца трава была скошена. Зашли в дом, и первое, что бросилось мне в глаза – множество икон, сплошь закрывающих угол. Я тогда ещё был неверующим, хотя к верующим относился с уважением. Мой друг перекрестился и, увидев мой интерес к иконам, сказал:

– Часть икон мне от родителей осталась, а часть я добавил. Без Бога жить трудно: человек может потерять совесть, нравственность, любовь к людям, к Отечеству.

Потом мы сидели за большим столом, пили крепкий чай, ели привезённые с собой бутерброды. Я с любопытством осматривал заставленную приборами комнату, похожую на лабораторию. Сидели молча, дядя Вася сказал, что за едой он не разговаривает. Когда закончили завтрак, он заговорил:

– Пришла мне в голову идея – как можно создать оборону без всяких огромных дорогущих радиолокаторов и противоракет. Ты первый, кому я решил изложить сущность своего изобретения и надеюсь, ты будешь хранить это в тайне.

Я закивал головой, дядя Вася внимательно посмотрел на меня и продолжил:

– Я придумал способ на расстоянии выводить из строя тротил – самое распространённое в мире взрывчатое вещество. Это позволяет обезвредить боевые заряды переносимые ракетами, самолётами и чем угодно.

– А как же ядерные заряды, или, как их в народе называют, атомные бомбы?

– Ядерные заряды взрываются только с помощью тротила, он является для них запалом, без него ядерное оружие не работает. А теперь слушай самое главное: как на расстоянии обезвредить тротил.

–Тротил состоит из ячеек, каждая из которых состоит из четырёх молекул. Я облучал тротиловый порошок радиоволнами и обнаружил, что на определённой частоте возникает резонансное поглощение энергии волны, а это приводит к развалу ячеек. Тем самым тротил теряет взрывное свойство. Причём это явление происходит даже при слабой интенсивности радиоволн, что позволяет уничтожать эту взрывчатку даже на больших расстояниях. Существенно, что резонансная частота принадлежит к сверхдлинному диапазону радиоволн, а волны этого диапазона обладают большой проникающей способностью, проходят даже сквозь толстый слой железа. Это значит, что ядерный заряд, находящийся даже в толстом корпусе, можно вывести из строя.

Мой друг встал и подошёл к приборам.

– Это открытие я сделал с помощью вот этого старинного микроскопа и этого радиопередатчика, мне его за ненадобностью подарили в воинской части. Долго не удавалось найти резонансную частоту, целый месяц я её искал, крутил вот эту ручку настройки. Хотел уже бросать это дело, но однажды частота явилась мне чудесным образом – во сне. Странный сон мне приснился, будто я летаю в небе, руками машу. Просыпаюсь, будто от толчка, а в голове число – то, что мне нужно.

– А сейчас сядь-ка вот сюда и смотри в микроскоп, – скомандовал дядя Вася. – Там в качестве препарата заложен порошок тротила… Ну, что ты видишь?

– Вижу чёрные точки на жёлтом фоне и больше ничего.

– Всё правильно. Точки это и есть ячейки тротила. – Дядя Вася включил передатчик. – А теперь что видишь?

– Вижу, что точки исчезли.

– Всё правильно, ячейки развалились, взрывчатка потеряла своё свойство, – в голосе моего друга слышалось торжество победителя.

– А теперь представь себе такую систему обороны – простую, как хлеб. Возле охраняемой территории находится всегда включённый передатчик с антенной – и всё. Подлетает вражеская боеголовка, тротил в ней превращается в безвредный порошок, ядерный заряд падает, не взорвавшись… Сегодня я собираюсь вместе с тобой провести важный эксперимент, если ты не против.

Конечно, я был не против. Ещё бы – участвовать в эксперименте, который может избавить человечество от ядерной войны.

Мы погрузили в машину необходимое оборудование. На заднее сиденье дядя Вася положил металлическую коробку.

– Тротиловые шашки для горных работ, – пояснил он. – Выпросил у знакомого геолога. Разрезал их на части, нам ведь сильный взрыв не нужен.

Увидев, что я с опаской поглядываю на коробку, он успокоил:

– Тротил взрывается только с помощью детонатора, а так его хоть в огонь кидай, будет спокойно гореть, как дрова.

Мы поехали по узкой лесной дороге, добрались до открытого места, где можно было развернуть машину. Пошли в лес – светлый, сосновый. Дядя Вася нёс за плечом мешок с тяжелым передатчиком и корзину с пакетами, а я – бухту медного провода и лопату. Зашли далеко, я забеспокоился:

– Не заблудиться бы нам.

– Положись на меня, – хохотнул мой друг, – у меня имя Виссарион, это по-гречески значит «лесной».

Остановились. Дядя Вася поручил мне выкопать две небольших ямы подальше от деревьев, а сам стал растягивать на соснах медный провод – антенну для передатчика.

– А теперь учись взрывному делу, – сказал он и достал из коробки детонатор – маленький медный цилиндрик. Одним концом вставил его в тротиловую шашку, а к другому концу прикрепил огнепроводный шнур. Всё это он погрузил в яму и засыпал землёй. Меня он посадил у передатчика, метров в ста от ямы.

Огнепроводный шнур был короткий, всего два метра длиной. Дядя Вася спичкой поджег его конец, и побежал в мою сторону. Раздался взрыв, высоко взлетела земля.

Потом он заложил тротиловую шашку в другую яму и проделал то же самое, но с включённым передатчиком. Раздался щелчок. Мой друг обрадовано потирал руки:

–Детонатор сработал, а взрыва не было, значит, тротил вышел из строя. Всё правильно!

Проделали ещё три таких опыта, каждый раз увеличивая глубину ямы. Возвращались к дому в приподнятом настроении. Я сказал:

– Теперь вы можете подавать заявку на изобретение.

Мой друг покачал головой:

– До этого ещё далеко. Предстоит делать опыты с макетами боеголовок, надо определить необходимую мощность радиоволн и ещё много всего. Тут нужен коллектив учёных, и работать надо не тайком в лесу, а на полигоне.

***

Дядя Вася со своим проектом ходил к начальству института, потом выступал с докладом на заседании учёного совета. Однако одобрения он не получил. Можно сказать, заклевали его наши корифеи…

Мой друг заболел. Я побывал у него дома, он жил один в небольшой однокомнатной квартире. Познакомился с его сестрой, которая приехала ухаживать за ним, поскольку сильный сердечный приступ требовал постельного режима. Его бледное лицо и слабый голос испугали меня. Я решил ничего не говорить о работе, однако он заговорил сам:

– Я ведь через два дня после той публичной порки, что мне устроили на учёном совете, поехал на дачу. Смотрю, замок сорван, почти все приборы исчезли. Все мои бумаги тоже исчезли, в том числе, толстая амбарная книга, в которой я записывал результаты опытов. Иконы, правда, не тронули. Скорее всего, это орудовали наши, институтские. Решили поставить крест на моих исследованиях. Видно, испугались, что могут остаться без работы. Вот после этой поездки меня и схватило сердце.

Он полежал, тяжело вдыхая воздух, совсем не похожий на бодрого дядю Васю, которого я привык видеть. Потом продолжал:

– Мои опыты никто повторить не сможет, потому, что резонансную частоту знаю только я один. Это число было послано мне с небес, и я держу его в своей памяти. На всякий случай запиши его, вдруг найдётся мужественный человек, который захочет заняться нашей тротиловой проблемой.

Он продиктовал мне число и добавил:

– Тебе молодому, неопытному я не советую заниматься этим делом, ты рискуешь погубить свою жизнь.

Это были последние слова, которые я от него услышал. Через два дня он умер от тяжёлого инфаркта.

Его сестра оказалась женщиной верующей, она позаботилась, чтобы его отпели в церкви. На кладбище я сказал прощальную речь, последние слова в ней были такие:

– Он пострадал за то, что хотел избавить людей от ядерной войны.

Да, мне не хватило мужества продолжить дело моего друга, и на своём веку я не встретил человека, который бы смог поставить под сомнение сложившеюся у нас громоздкую и дорогую систему противоракетной обороны.

Октябрь 2021 г.