ОБРАЗ ВЕЧНЫЙ
Замела снеговейная замять
Время прошлое, было — и нет...
Но хранит стариковская память
Первопутья устойчивый след.
Всё забылось, потускло, погасло
Там, куда я уже не вернусь.
Над одним только годы не властны —
Над сельцом в стороне подсаянской,
Что мне видится чётким и ясным
До последней избушки и прясла,
В простоте деревянной прекрасным
И манящим, как Древняя Русь.
И до каждого словно бы вживе
Дорогого, родного лица —
Землячков из ребячьей дружины,
Кровных братьев, сестёр и отца.
А всех чаще видением прочным
Предстаёт незабвенная мать,
Та простая крестьянка в платочке,
Что Марией Васильевной звать.
Дай мне Бог до конца и не мельком
Видеть это и в сердце носить,
И сойти своим часом в земельку
С этим образом вечной Руси.
ПРИЧИНА КРУЧИНЫ
Грусть, тоска, печаль, кручина —
Сердобольный женский род, —
Вы зачем меня, мужчину,
Нынче взяли в оборот?
Я не юноша влюблённый
На семнадцатом году,
Что, какой-нибудь Алёной
Бредя, сохнет на виду.
И не ратник тот усталый
От походов на войне,
Что вздыхает на привалах
О детишках и жене...
В грудь мою иное жало
Век отпущенный вонзил:
Мне обидно за Державу,
Да помочь ей нету сил.
С болью вижу, Русь ослабла,
Но чтоб гнать её врагов,
К Пересвету и Ослябе
Встать в дружину не готов.
Равно как и в полк Боброка,
В тот засадный, запасной,
Что до огненного срока
В чаще кроется лесной.
Я недужный старичина
На пороге... на краю...
Верно, в этом вся причина
Грусть-тоски, печаль-кручины,
Душу жалящих мою.
СВЕРСТНИКУ
Неразумно, бесполезно
Размышлять на склоне дней,
Тосковать, мой друг любезный,
И печалиться о ней,
Пролетевшей, словно скорый
Поезд, воя и гремя,
Жизни нашей, от которой
Что там, эха окромя?
Тень туманных ощущений
Бывших планов и потуг,
Да ошибок, упущений
Боль фантомная, мой друг...
Лучше будем жить минутой,
Мигом нынешнего дня,
Данным свыше почему-то
Для тебя и для меня.
