Родина
В глазах твоих то ночь печальная,
То день ненастный, то привет,
То вдруг увижу в них венчание
Весенних дней и зрелых лет.
Но мне дороже те мгновения,
Когда из горькой немоты
На мир душа глядит в смятении,
Ища тепла и простоты.
* * *
За дорогами, где безбрежность,
Где сермяжная дремлет Русь,
Снилась мне бесконечная нежность,
Сквозь улыбку и тихую грусть.
Я бродил по светлым полянам,
Замирал от птичьих потех,
И, девичьим окликом пьяный,
Оглянулся на мягкий смех.
Лёгким ветром, мечты дыханьем,
Вся из трепета юных рощ,
Озарённая светом преданий –
Залюбуешься, пропадёшь.
Позвала лесными ручьями,
Млечной лентою звонких берёз,
Как прекрасную тайну, вручая
В снах лазури озёрный плёс.
А потом, замерев на мгновение,
В неугаданной тишине
Долгим-долгим прикосновением
Поцелуй оставила мне.
Я проснулся. Слушал безбрежность.
Шёл тропою, и тихая грусть
Уступала мне сердце … и нежность
Твоих снов, неиссякшая Русь.
После грозы
Протащится тяжёлый воз
Грозы по гулкой черепице,
И тихий свет сойдёт со звёзд,
И в каждой капле отразится.
Мы возвратимся на балкон,
Смахнём дожди со старых кресел.
Как тихо здесь – прозрачный сон
Покой миров уравновесил –
Как будто смыты рубежи,
И проговорены эпохи.
И в каждой капле мир дрожит,
И время замерло на вздохе.
В столыпине
Здесь всё как сотню лет назад:
Не спят соседи, спозаранку
Распотрошатся наизнанку
И водку русскую едят;
Под вечер стон – слезу роняя,
Простудой давится шансон;
В вагоне стужа ледяная;
Не смерть, а мука пред концом
Стаканом о стакан стучится,
А поезд мчится, мчится, мчится ...
Тут споры спорят, и на дне
«Дела давно минувших дней»
Мерещатся. Пусты стаканы.
Заходят речи о войне –
Они, как вечные туманы,
Плывут по этой стороне.
Соседи смолкнут и про совесть
Вдруг вспомнят:«Ведь была страна»,
И пьют, не чокаясь, до дна.
* * *
Я рощей шёл, и тихий август
От ранней осени принёс
На золоте глухую правду.
Швырнул листвою. И всерьёз
Какой-то древностью пророчеств
За горизонты уходя,
Взлетел над рощей гвалт сорочий,
Как будто он всему судья.
Как будто он всему причина
И окончание всему.
И где-то в нём моя кончина,
Уже известная ему.
Он словно звал у края бездны,
И слышалось издалека,
Что я , как павший лист, исчезну.
Теперь он бил наверняка.
И не было ему ответа.
И небо тяжестью рвалось.
И падал дождь в глухие ветви
Сквозь молнии и громы сквозь.
* * *
Повернёшь за холмом, и навстречу потянутся избы,
Тишиною оконных провалов глядят и глядят –
Вот идёт человек из неведомых далей отчизны,
Может, следом за ним и другие вернутся назад.
Словно старые люди, потянутся взглядом навстречу –
Может, кто-то родной? Может, будет ещё старикам
Напоследок тепла, и простой человеческой речи
За столом, где друзья и наполнен наливкой стакан.
Но кругом тишина, только вскрик потревоженной сойки,
Только шорох листвы, это осень вздохнула опять.
Просто ей на роду вспоминать и оплакивать – скольких
Мы теряем по жизни, едва успевая понять.
Тишиной, как молитвой пронизаны ветхие избы.
Осень сыплет листву ворожбою у тёмных окон.
Но сама ни во что уж не верит, а шёпота лишь бы
Ворожит по старинке, и плачет, не помня о ком.
* * *
Угасло алых солнц многоголосье.
Туманами пронизан день белёсый.
И долгим взглядом мы прощаем осень
За эти облетевшие березы,
Где немота простуженного сквера
Еще дрожит, дрожит на тонкой грани.
Не оттого ль так сумрачно и скверно
Больной душе в октябрьском тумане?
* * *
Забыться. И на звёздах ворожить.
Войти в ковчег мечты, подобно Ною,
И прочь отсюда, прочь за рубежи,
Отринув притяжение земное.
Отринуть всё, как отрясают прах,
Внезапным чувством обретая крылья,
И исчезают в солнечных ветрах
Диковинной легендой или былью.
Отринуть всё... . Ворочается высь,
Раскачивая мира коромысло,
И свет и тьма перетекают в жизнь
Подобием божественного смысла.
Подобием... , но нет первооснов,
Есть только время в бесконечном беге
И Божий сон над океаном слов
Как притча о мечте и человеке.
Безвременье
Деревья,
Стылая земля, –
Всё ждёт небес благоволенья,
Заворожённые, как тени,
Пред серой бездной тополя.
Не дрогнут.
Там,
За пеленою,
В лучах чарующая синь. …
Тревога, сумерки – родное,
Как тёмные глаза святынь.
И скверно.
Будто ждёшь подвоха.
И пламень в сорванном листе
Откликнется невольным вздохом.
И сердце сдавит в пустоте.
Дни, как один.
Замрёт природа.
Из года в год. Из века в век.
Печаль осеннего исхода.
Безвременье.
И белый снег.
* * *
Тишина. И свет усталый.
Снег идёт, ложится снег
На дороги, на кварталы,
На страну, которой нет.
Зачарованная снегом
Спит она, и снятся ей
Города под мёртвым небом
В блеске призрачных огней.
Снятся праздные витрины
И, от блеска в стороне,
Среднерусские руины
В нескончаемой войне.
Кто их вспомнит? Кто ответит?
Кто вернёт им день былой?
Снится им – февральский ветер
Снова бродит над землёй.
Снятся банки и вокзалы,
Телеграф и поезда ...
И над всеми свет усталый
Льёт погасшая звезда.
* * *
Не отступайся в одночасье.
Не осеняй напрасно лба.
Ищи потерянное счастье
Как жаждет вера и судьба.
И собирая по крупицам
Большое, всуе не забудь:
Не властьимущею десницей
Начертан человечий путь.
Вглядись, вглядись когда мир дремлет,
Какие россыпи горят!
И кровь услышит голос древний,
Так звёзды с сердцем говорят.
Так говорят леса и реки,
Так шепчут волны на песке,
О небесах и человеке
На позабытом языке.
* * *
Утолит заря всплеском нежности
Сердце путника – и тогда
Светлой пристанью в бесконечности
Долгожданная вспыхнет звезда.
Не привидится, не почудится –
Неизбывным покоем к душе
Прикоснётся тепло, и пробудится
Звук на явленном рубеже.
Отворятся небесные россыпи!
Истекая из вечных глубин,
Над пустынею белыми росами
Прозвучит: «ты храним и любим».
