Кто преступник?

  Писатель Борис Земцов стал классиком жанра литературы о преступлениях и наказаниях. Его предыдущие книги быстро разошлись. Уверен, от того, что в них читатели увидели ту правду о лагерях и тюрьмах, которая открывается только для лично испытавших все тяготы несправедливого заключения. Теперешние люди перекормлены детективным чтивом и киношным перепроизводством о бравых следователях, полных умения распутывать сложнейшие преступления. Как правило, книги и фильмы эти - это как отходный промысел для деятелей кино и писателей. В них не просто много фальши, почти все они - фальшь.

    У нас могут посадить любого. Вспоминаю подлинный случай из своего знакомства с пеницитарной системой. Это было давно, но уже при демократии. Я тогда писал свой «Тюремный рассказ», и меня офицер из МВД приводил  в тюрьму. И я был свидетелем разговора о киномеханике. У него закончился срок отсидки, но ему год добавили, придравшись к какому-то его проступку. Но и этот год прошёл, надо отпускать. А как же кино  - важнейшее из искусств по выражению гегемона революции? И что сделано было? Элементарно: попросили своих знакомых офицеров «с воли» посадить киномеханика. Правда, жалко было, что не холостой, но ничего, два-три года жена потерпит, а он от неё отдохнёт. И втравили человека в драку и обвинили, и посадили.  И кино в зоне есть кому показывать.

     Всё-таки поправлюсь: не совсем любого могут посадить, того, кто может откупиться, не посадят, а вообще-то  любого. Был бы человек, статья найдётся. Когда  в предвоенные годы был осуществлён грандиозный рывок в оборонной промышленности, кто его свершил? Кого сажали в закрытые лагеря? Кто строил Беломор-канал, Магнитку, тракторно-танковые  заводы Урала? Правильно, зэки. Не просто зэки, а специалисты. К которым относились по-человечески и которые понимали  необходимость своей работы для государства. А теперешние зэки понимают свою необходимость для начальства над тюрьмами и лагерями. Нашумевшие изъятия средств из законопослушных граждан путём обманов через сотовую связь красноречиво говорят об этом.

     И вся система наказания сейчас до крайности бесчеловечна. Стукачество, доносительство, деление на «козлов - рогатую сволочь», занявшую «хлебные места»,  и «мужиков», поощрение избиений несогласных, отнимание передач - это страшно, но это уже норма для тюрем периода демократии. «Блатные» содержат «мусоров». У «мусоров» неистребимая любовь к «халяве». От «блатных» к «мусорам» бегают «шныри». Свой язык, свои порядки. А где человек? Как личность? Он стёрт и перемолот всей этой бесчеловечностью тюрьмы. Какой тут патриотизм, какая любовь к Родине?  «Да я за головку лука родину предам», - говорит автору книги сосед по камере. Все искренние чувства попираются и осмеиваются.

     Кто выдерживает издевательства теперешних тюрем? В которых постоянны случаи, когда заключённые «вздёргиваются», «вскрываются», то есть кончают жизнь самоубийством,  по научному суицидом. Кто всё это выдерживает, сохраняет душу? Правильно: только верующие. Но и опять же. Батюшка, приходящий к заключённым, говорил мне: «Пока сидят, молятся. Вышли из тюрьмы, и церковь забыли. Не все, конечно, но большинство». Запоминается из книги, как автор и его сокамерник отметили Крещение Господне обливанием водой из «полторашки» во время прогулки. И как нахлынули воспоминания из детства, из поездки в Святую землю и погружение в Иордан.

    Но это крохотное светлое пятно. И в книге, и в жизни. В основном безпросветность. Кто эти несчастные? Что они такого натворили?  Как сказал поэт, «все они убийцы или воры». А как ими стали?  Преступления сейчас по большей части провоцируются  пьянкой, наркотой, а пьянки и наркота от неуверенности в жизни, от отсутствия работы. От понимания, что правительству они не нужны, а нужны всяким Сороса и Гейтсам как материал для уничтожения, сокращения населения.

     Кто более виноват в том, что перевёрнутый мир стал нормальным, кто? Палач или жертва? Охранник или охраняемый? Они, живущие при «диктатуре чёрного цвета» (выражение автора), перед забором или за ним, за решёткой или перед ней, кто?  Все они невольники, но невольники не чести, а глухой непробиваемой системы, в которой очутилась Россия, сдавшаяся демократии в 90-е годы. Сейчас постоянен барабанный бой по поводу снижения потребления алкоголя,  уменьшения преступности. Может, оно так и есть,  а как  дела на зоне? На режимах общем и строгом?

     Такие мысли вызываются прочтением книги Бориса Земцова «Неволя путинской эпохи» (М.: Книжный мир, 2021).

    Немного утешает меня воспоминание о Богослужении в Бутырской тюрьме. Знакомый батюшка, отец Константин,  пригласил туда на Литургию. Я  видел  лица молящихся, лица очень разные, но всё-таки не замечал в них полной безотрадности. Видел, с какой радостью принимали они иконочки-образочки  и бережно помещали их  в нагрудные карманы своих чёрных курток с нашитыми номерами.

   Нет, что-то же всё-таки должно поменяться в этом зазаборном мире, в котором объявленная всеми Конституциями мира главная ценность - человеческая жизнь - растоптана.