Александр Радищев стал одной из самых противоречивых и трагических фигур в истории эпохи Просвещения в России. Писатель, увлечённый либеральными идеями, открытый противник самодержавия — ещё при жизни он заработал славу первого русского революционера.
Александр Николаевич Радищев родился 31 августа 1749 г. в небольшом селе Верхнее Аблязово в Саратовской губернии (ныне Пензенская область).
Конец 1750-х — начало 1760-х гг., время обучения Радищева в Москве, были годами брожения умов и подъёма литературной борьбы. В Москве издавались журналы, собирались литературные и научные общества, кружки; в культурных дворянских домах и кабинетах разночинцев шли споры о правительстве, крепостном праве, о бюрократии, образовании, поэзии.
Во время торжеств в Москве, связанных с коронацией Екатерины II, 25 ноября 1762 г. императрица «пожаловала в пажи» 13-летнего Александра Радищева. Он был зачислен в Пажеский корпус в Санкт-Петербурге. В начале 1764 г. двор вернулся в Петербург, а за ним и пажи — в том числе «новопожалованный» Александр Радищев.
Четыре года Радищев учился в корпусе, и, бывая во дворце, мог наблюдать нравы двора. Пажеский корпус представлял собой в ту пору аристократическое военное учебное заведение, куда определяли «исключительно детей дворянских достоинств» — наследников «столбовых» дворян, князей и графов.
В Пажеском корпусе занимались главным образом муштрой и военной выправкой. Кроме маршей и парадов здесь изучали генеалогию древних дворянских родов, геральдику, церемониалы и пр. Сверх всего этого питомцы корпуса должны были уметь сочинять «короткие и по вкусу придворному учрежденному комплименты».
Учителей не хватало, и француз Морамбет выносил всю программу корпуса на своих плечах. Сами же пажи проводили время не столько за книгами, сколько в дворцовых приёмных. Они провожали и встречали императрицу и были её непременными спутниками на царских обедах, придворных балах и концертах. Естественно, что прежде всего от них требовалась выправка, изящество, опрятность и благопристойность.
Пажеский корпус с его кастовой замкнутостью и военной дисциплиной, подавляющей всякую живую мысль, мог дать Радищеву одностороннее и весьма скудное образование. Это была плохая почва для духовного роста молодого человека. К счастью для себя, он скоро вырвался из этой казармы на свежий воздух светского европейского образования: за выдающиеся способности, проявленные в Пажеском корпусе, он был выдвинут кандидатом для отправки в Лейпцигский университет.
В 1765 г. Екатерина повелела отправить в Лейпциг 12 молодых дворян, в том числе шестерых пажей, из наиболее отличившихся поведением и успехами в учении, чтобы там они обучались в университете и, став образованными юристами, смогли впоследствии служить в правительственном аппарате. Среди них был и Радищев. При отправке студентов за границу, в конце сентября 1766 г., была дана инструкция относительно их занятий, написанная собственноручно Екатериной II. В этой инструкции указывалось следующее:
«1. Обучаться всем латинскому, французскому, немецкому и, если возможно, славянскому языкам, в которых должны себя разговорами и чтением книг экзерцировать;
2. Всем обучаться моральной философии, истории, а наипаче праву естественному и всенародному и римской истории и праву. Прочим наукам обучаться оставить всякому по произволению».
На содержание студентов были назначены огромные по тем временам средства — по 800 рублей (с 1769 г. — по 1000 рублей) в год на каждого.
В течение почти пяти лет Радищев слушал лекции в Лейпцигском университете (в то же время, но курсом старше, там учился Иоганн Вольфганг Гёте), особенную склонность он проявил к естественным наукам, особенно к химии и медицине.
После получения образования в Германии, где молодой человек попал под влияние французских энциклопедистов и философов-материалистов, он близко сошёлся с масонами. По мнению известного русского философа Н. Бердяева, Радищев является «первым русским интеллигентом».
Александр Николаевич вернулся в Россию в 1771 г. и перевёл для масонского издательства «Размышления о греческой истории» — сочинение Габриэля Бонно де Мабли, одного из самых радикальных представителей французской «просветительной философии». Причём употребляемый Мабли термин «деспотизм» Радищев переводит как «самодержавство», то есть сознательно искажает значение самодержавия.
«Самодержавство, — пишет А. Радищев в примечании, — есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние. <...> Если мы уделяем закону часть наших прав и нашея природныя власти, то дабы оная употребляема была в нашу пользу; о сём делаем с обществом безмолвный договор. Если он нарушен, то и мы освобождаемся от нашея обязанности. Неправосудие Государя даёт народу, его судии, то же и более над ним право, какое ему даёт закон над преступниками. Государь есть первый гражданин народного общества».
Материал подготовлен Музеем истории российского кадетства
Николай Гурьевич Антипов, директор Музея истории российского кадетства, член ICOM Россия, академик Евразийской Академии телевидения и радио
