Ты – в окне освещенной палаты,
Долго машешь рукой, в горле – ком…
Ты мне кажешься в пестром халате
Беззащитным слепым мотыльком.
Прилетела на свет, вот и бьешься,
Руки-крылышки к стеклам прижав,
Прикоснешься к окну, обожжешься,
Я уйду, ты затихнешь, дрожа…
Я в удушье проснусь среди ночи,
И под ложечкой больно кольнёт:
Как ты там, мотылек, мотылёчек,–
Продолжаешь шуршащий полет?!
И недоброе что-то почуяв,
Не усну, промечусь до зари,
Ничего не хочу, не хочу я,
Только ты не сгори… не сгори…
* * *
Я трещинки в стене пересчитал,
Я плитку на полу сложил, умножил,
Я загадал, – не вышло, ну и что же?
С каких-то пор я суеверным стал?!
Но тишина… пугает тишина…
И разговор там долог, слишком долог,
За дверью, где табличка "Кардиолог",
А там – жена…
Заклинание
Только сердца коснулся скальпель –
Ну, ни пуха – и – к чёрту!
Сгустком крови несколько капель
Прикипело к аорте.
ВЫДЕРЖИ!
Эти руки чисты – их не бойся
И доверься им!
Знаю, больно, но счастьем после
Станет лучшая версия.
ВЫДЕРЖИ!
Докажи, что не режут – спасают ножи,
Докажи!
ВЫДЕРЖИ!
Я прошу, постучи и от боли
Кровью не захлебнись.
Про Серёженьку вспомни и Олю –
Их глаза – это жизнь!
ВЫДЕРЖИ!
Чтобы резало, словно скальпелем:
Будешь жить!
А для этого надо капельку:
Выдержать!
ВЫДЕРЖИ!
Я на дверь, как икону молюсь:
Будешь жить!
Я прошу тебя и боюсь –
Выдержи!
ВЫДЕРЖИ!
* * *
Уж два часа глаза твои сомкнуты
За линией дверей, стерильных штор,
А мне остались пыткою минуты
За что?!
За то, что жизнь моя прошла не вдруг,
И мне теперь для счастья каплю надо -
Чтоб распахнулись двери, и хирург
В глаза мне посмотрел, не пряча взгляда...
* * *
Над Владимиром льется окрест –
Благовест!
Ах, как светятся главы «Успения»!
Там под сводами слышится пение,
Отпущенье грехов и спасение –
Это Вербное воскресение!
Я поставлю тебе три гвоздики
И от ветра придвину к стене,
Где иконами грустные лики
Смотрят в каждом больничном окне.
В этот миг я в тебя только верую,
Ты – мое Воскресение вербное!
* * *
Я гвоздИки кладу в изголовье,
Одеяло слегка подоткнув.
О твоём беспокоясь здоровье,
Подлетали синички к окну.
Спи, родная, и сил набирайся,
Чтоб пройти пять шагов до окна.
Я зимой за тебя испугался,
А теперь вновь бушует весна!
Там бушует Москва за окошком!
Снова бешено хочется жить.
Твой больничный халатик горошком
Пусть на стуле ещё полежит.
Спи, родная, недолго осталось,
И, как в сказке, что в детстве была,
Ты проснёшься и, сбросив усталость,
Скажешь: «Как же я долго спала!»
В БОЛЬНИЦЕ
Дремала няня в полумраке,
Так, сон - не сон, а всякий вздор,
Когда раздался крик: «В атаку!»
На весь больничный коридор.
Врач так влетел в палату лихо,
Что опрокинул сходу стул.
Минута, две - и стало тихо,
Лишь кто-то у стены вздохнул...
А утром доктор на обходе,
Присев к больному на кровать,
Сказал: «Иван Петрович, вроде
Ты ночью рвался воевать!»
* * *
Молния, вспыхнув, погасла,
В свете бестеневых ламп.
Скальпель, сверкнув, как по маслу
Грудь распластал пополам...
На две неравные части
Жизнь распахал, а не грудь...
Было ли тихое счастье?
Дальше ль продолжится путь?!
Африка мучила жаждой,
Снилась во сне ль, наяву,?!
Лишь, очутившись однажды
Дома... я понял – живу!
Счастье до света в окошке
Сузилось вдруг в берегах:
Книга на тумбочке... кошка –
Тёплым клубочком в ногах...
* * *
Теплынь. Распускаются клейкие почки,
И голову крУжит настоянный воздух.
Медсёстры гуляют в больничном лесочке,
И им выпадают минуты на отдых…
Им боли людской выпадает с лихвою,
Но сердце кольнёт вдруг томительно сладко!
…Гуляют медсёстры, белея средь хвои –
Четыре берёзки – в сосновой посадке…
Юрий ПАВЛОВ, г.Владимир
