Из блокнота журналиста
Радость и горе, жизнь и смерть, любовь и разлука, надежда и вера – все эти слова, помимо общего смысла, обретают уникальную конкретику, когда речь заходит о фронтовых письмах.
Думаю, мое убеждение для многих не будет каким-то особенным секретом – а я ратую за то, что посещение исторических музеев должно быть не формой досуга, а потребностью души. Прикосновение к подвигу предков, к великой многострадальной истории родного отечества, - это действительно событие, как для формирования молодой личности, так и для ветерана, память которого опалена войной… Для меня стало доброй традицией накануне Дня Победы обязательно посетить Музей истории Великой Отечественной войны на Поклонной Горе в Москве. И всегда, неспешно подходя к стендам, где хранятся под стеклом образцы оружия Великой Отечественной войны, вспоминаются строки краматорского поэта Станислава Лобинского, которые много лет назад запали в душу:
«Но это только так, на первый взгляд –
Оно и здесь, в тиши музейных залов,
Хранит любовь и ненависть солдат,
Оружие, которое стреляло.
Их вздох последний свято бережет
Любовь и ярость высшего накала.
Возьми его - и руки обожжет
Оружие, которое стреляло...»
Это то, что касается оружия. Но есть в наших музейных залах такие экспонаты, от прикосновения к которым обжигаются не только руки – обжигаются сердца и души. Я, конечно же, имею ввиду фронтовые письма. Вот, поистине, живые свидетели той человеческой трагедии, масштабы которой до смертельной схватки с фашизмом просто не испытывало ни одно из поколений. Это они, исписанные мелким почерком листы бумаги и свернутые в незамысловатые почтовые треугольники, дарили радость ожидания миллионам семей, были теми счастливыми весточками, несшими врачевание и исцеление стране, которая в смертельной схватке с фашизмом превратилась в кровавую рану… А здесь, в самый трудный момент – весточка из родного дома, весточка с фронта… Нет, фронтовые письма – это не холодный металл оружия, не репродукция карт стратегических операций и военных донесений. Это уникальный живой (подчеркиваю – живой!) свидетель, который впитал в себя не только грозное лихолетье, а и человеческие переживания, в которых вера, надежда, любовь. Вы прикоснитесь к фронтовым письмам, пропустите через сердце выцветшие со временем строки - и письма заговорят с вами…
В Музее на Поклонной Горе фронтовым письмам отведено два просторных зала, которые, если быть особенно внимательным, за один день обойти невозможно! Под стеклом хранятся уникальные почтовые треугольники, а на мониторе ты имеешь возможность прочитать текст любого фронтового письма, представленного в экспозиции. Поверьте, оторваться от такого чтения – просто невозможно. Смотрительница одного из залов, очень симпатичная старушка, поведала мне такую историю: «Раньше у нас работала аудиозапись. Через динамики посетители могли услышать текст фронтовых писем. Их озвучивали ведущие дикторы телевидения, известные артисты московских театров. И вот однажды к нам на экскурсию приехала делегация ветеранов из Курской области. Все шло, будто бы, нормально, но, где-то, через полчаса одной из женщин стало плохо. Оказывается, в это время звучало фронтовое письмо, в котором солдат рассказывал, как умирал на руках его раненый друг. Так вот этот погибший оказался старшим братом женщины из Курска! Родственники много лет искали его след и в семье он значился, как пропавший без вести… Такая вот история, которая произошла в нашем музее пятнадцать лет назад, накануне 60-летия Великой Победы. Сегодня, уже по времени, такое маловероятно… Но тогда об этом писали многие газеты, женщина побывала на могиле своего брата, а один известный актер даже заявил: «Ради еще одного такого случая я готов озвучить еще тысячу фронтовых писем!»
Эх, наши неугомонные характеры! Недавно зашел на сайт «Поисковое движение России» и увлекся одной идеей. Поисковики Ленинградской области, исследуя места боев, обнаружили ящик из-под пулеметных лент, набитый полностью фронтовыми письмами – по-видимому, армейский почтальон использовал его в качестве сумки. Эти предположения подтвердились – рядом были обнаружены останки убитой девушки-почтальона. К сожалению, эти письма так и не дошли до своих адресатов – солдат и офицеров Красной армии… Согласитесь, письма на фронт в таком количестве – находка уникальная. География отправителей – от Алтая до Москвы. Участники этого движения смогли расшифровать часть хорошо сохранившихся писем, а часть так и осталась безымянной. Вот именно с этой, второй частью, мне очень хотелось поработать, тем более обрывки фраз, все расшифрованное, было представлено на сайте. Я лихорадочно искал письма с обратным адресом отправителей – а вдруг среди десятков писем на фронт окажутся хотя бы один-два письма из Торжка или Тверской области? Наверное, они там были, но пока поисковикам удалось идентифицировать только процентов пятнадцать от общего количества писем.
Три дня я работал с этим уникальным фронтовым архивом. Каждое письмо – это судьба, переживание, надежда, вера… Приведу только небольшой фрагмент из письма Валентины Букреевой Ивану Федоровичу Галкину. Адрес, увы, не восстановить, но любой район России может этих людей считать земляками, их мысли созвучны чаяниям жителей и Твери, и Ленинграда, и Алтая, и Владивостока… «Ваня, я вчера получила от тебя письмо, за что благодарю тебя от всего сердца. Ванюша, о тебе я знаю, что ты учился в училище и теперь уже командир, по боевому завету выполняешь приказ нашего полководца товарища Сталина. Это хорошо, молодец, Ваня. Мсти за наших отцов, братьев, товарищей, за любимую Родину. И вот так Ванюша, не один ты. Сыны любимой родины, отомстите ненавистным людоедам гитлеровским оккупантам, которые посмели забрать жизнь и счастье молодых. От нашего родного города остались развалины, камни, от домов коробки. Дедушка так же погиб от руки фашиста – он здесь остался по болезни и по возрасту. Не пощадили, изверги, даже старика. Зина с мужем успела выехать в Ташкент. Остальное все без изменений. Ваня, пиши мне почаще. Валя.»
Анализируя фронтовые письма, можно вполне определенно говорить об особенностях этого святого эпистолярного жанра. В подавляющем большинстве все письма начинаются традиционной фразой, в которую вложена вся теплота солдатской души по отношению к родным и знакомым: «Здравствуйте, дорогие мои!..» и, зачастую, автор письма заканчивает свое повествование фразой: «Остаюсь жив и того вам желаю». А что касается географии…
Вспоминается, как на День Победы, в 1995 году, в одном из городов Донбасса, после совершения христианского обряда у Мемориального комплекса и Вечного огня, над людским морем зазвучал проникновенный голос Евгения Мартынова. Десятки тысяч горожан в торжественном молчании слушали песню своего земляка, стихи которой написал знаменитый сын Тверской земли Андрей Дементьев. Помните:
«…Это в сорок втором
Мой отец написал моей маме
Перед тем, как идти
В свой последний
Решительный бой:
«Дорогая моя,
На переднем у нас передышка,
Спят в окопах друзья,
Тишина на крутом берегу.
Дорогая моя, поцелуй
Ты крепче сынишку,
Знай, что вас от беды
Я всегда сберегу.»
Действительно, разве можно разделить по географическому признаку единый народный порыв, общенациональную боль, немеркнущую память –этот удел, эта героическая и, одновременно, трагическая ноша посильна только всему отечеству! На том памятном торжественном мероприятии многие обращали внимание на седую супружескую пару фронтовиков. Для четы Николая и Алевтины Князевых этот день стал юбилейным вдвойне! Ровно полвека назад, 9 мая 1945 года, они поженились. И помогли им в этом – фронтовые письма!
Але было 16 лет, когда в ноябре 1941 года ее любимого учителя физики, Николая Ивановича Князева, призвали в Красную армии. Девчонка нередко плакала ночами от досады, что на прощание не успела сказать Николаю Ивановичу хотя бы несколько нежных слов, намекнуть ему о своих сокровенных чувствах. Как тут быть? Решение пришло неожиданно. Князев написал несколько коротеньких весточек на коллектив школы и Алевтина сумела узнать его фронтовой адрес.
А потом были письма… Десятки, сотни писем! Аля писала: «Дорогой Николай Иванович, я часто вспоминаю , как вы, сразу после института вошли в наш класс, помню, как я буквально трепетала от каждого звука вашего голоса…» Князев отвечал: «Алечка, ты не представляешь, какое это счастье здесь, на фронте постоянно получать весточки из родных мест. И если по каким-то причинам нет от тебя письма – начинаю серьезно беспокоиться. Вот такой я у тебя непутевый учитель!» Когда девушка узнала, что Николай, как он сообщил, «немного поцарапан» и находится в госпитале в Белоруссии, - немедленно засобиралась в дорогу. Встретились Алевтина и Николай в конце апреля 45-го, 9 мая поженились и уже ничто не могло их разлучить. Князевы прожили долгую и счастливую жизнь – она бережно хранится в благодарной памяти детей, внуков и правнуков. А те фронтовые письма потомки Князевых берегут как самую дорогую семейную реликвию. Небольшая часть фронтовых почтовых треугольников передана в местный исторический музей.
По всей нашей многострадальной земле, в столичных музеях и сельских школьных комнатах Славы обязательно главными экспонатами, которые наглядно рассказывают о войне, являются фронтовые письма. Многим известна судьба простого солдата из Новосибирска Бориса Ручьёва. О нем недавно был волнующий рассказ на одном из центральных телевизионных каналов. Он маме, Варваре Сигизмундовне Ручьёвой, написал ровно 99 писем с фронта. Боже, что это были за письма! В них и юношеская бесшабашная поэзия, и сыновьи лирические откровения, и суровая фронтовая философия. А потом было страшное, роковое сотое по счету письмо… В нем фронтовой товарищ сообщал матери о гибели Бориса. Случилось это в Восточной Пруссии за 12 дней до Победы… С тех пор Варвара Сигизмундовна жила с письмами сына, словно с самим сыном. В каком-то смысле для матери в этих 99 письмах Борис продолжал жить. Кто может посчитать, сколько раз влажные материнские глаза скользили по строчкам сыновьих писем, сколько бессонных ночей провела женщина в тихих беседах с Борисом, положа руку на его фронтовые весточки…
Приступая к написанию данной статьи, задался целью рассказать читателям как встретили Победный Май 45-го в тылу и на фронте. И не просто рассказать, а найти такие эмоциональные строки во фронтовых письмах. И, вы знаете,- нашел! Два любящих человека -Иннокентий Киселев И Антонина Васильева - 9 мая 1945 года, наверняка в одно и то же время писали друг другу о своих ощущениях в первый победный день. Читайте этот уникальный документ – он никого не оставит равнодушным!
Письмо от Иннокентия: «9 мая 1945 года. Госпиталь, г.Казань. Тонюша, родная! Сегодняшний день записан в историю! Нас разбудили в три часа ночи. Весь госпиталь на ногах, пели песни до 7 утра. Вспоминали боевые дела прошедших дней, боевых друзей, отдавших жизнь за Родину родную. Теперь принесли водки, отметим Победу, помянем погибших. Родная, пока. Привет родным. Крепко-крепко тебя целую, твой Кеша.»
Письмо от Антонины: «9 мая 1945 г. г.Москва. Здравствуй, любимый! Пришел желанный день Победы, весть о котором вихрем ворвалась к нам в три часа носи… Пришел тот день, которого все народы так ждали! Ведь почти четыре года. Родной мой, Кеша, я не нахожу слов выразить эту радость, которой охвачено все мое существо, но ты поймешь меня, родной! Если бы ты был около меня, не знаю, что бы с тобой сделала, и, конечно, крепко-крепко поцеловала! Мы все спали и как только услышали позывные, то сразу же проснулись и что же мы услышали, родной: «Подписано соглашение о безоговорочной капитуляции». Война окончена и теперь все человечество свободно вздохнет и будет продолжать свою спокойную и счастливую жизнь.
Дело за твоей поправкой, после чего наши мечты будут осуществлены. Если бы ты знал, как я жду дня нашей встречи. Знай, что я жду тебя. Только тебя одного. Скорей поправляйся и приезжай. В 21-00 слушали Сталина и пили чай. в 22-00 выходили смотреть салют Победы. Кеша, родной мой, какая прелесть! Трудно даже передать словами, ибо нелегко это сделать, не обладая художественным словом, но я все-таки постараюсь немного описать. Все небо было озарено прожекторами. Лучи их образовывали пучок. Фейерверки разных цветов взвивались, опускаясь на землю, гасли. Салют – 30 залпов из 1000 орудий. После этого зрелища темное спокойное московское небо было нарушено шумом моторов. Самолеты пускали ракеты разных цветов. В общем, жал, что ты не мог быть рядом со мной и наблюдать эту картину. Настоящий праздник!
Ничего, в следующий праздник 9 мая 46 года, Кеша, будем вместе. Дома все в порядке. Здоровье мое хорошее, настроение не может быть плохим, потому что друг Кеша не забывает своего друга Тоню, шлет ей письма почти каждый день. От этого она в восторге. Кеша, теперь дело только за тобой. Поправляйся быстрее, а там все будет на отлично. Желаю тебе от всего сердца быстрейшего выздоровления и нашей встречи. А как мы ее ждем оба! До скорой встречи! С искренним приветом, твоя Тоня.»
Как иногда в жизни все бывает жестоко и несправедливо… Оптимизм, радость, надежды этих двух молодых людей на бумаге запечатлены навечно. Даже через 75 лет, читая эти строки, явно представляешь себе мужественного и рассудительного Иннокентия, мечтательную эмоциональную Антонину… Вот была бы семья! Какими бы светлыми в душе и чистыми в помыслах росли бы в ней дети! Но… Не встретила следующее 9 мая 46 года, как мечтала Тоня, вместе с Кешей – капитан 102-й стрелковой Дальневосточной дивизии Иннокентий Киселев в конце войны получил ранение и в мае 1945 года находился на лечении в эвакогоспитале г.Казани. 26 мая во время очередной операции у бойца остановилось сердце…
В майские дни Победы в каждой семье обязательно вспомнят своих родственников – дедов-прадедов - участников Великой Отечественной войны. В этот торжественный момент обязательно открывается заветная шкатулка, где бережно хранятся семейные реликвии – боевые награды, старые фотографии, фронтовые письма… Может так случиться, что эти военные почтовые треугольники в жизненной суматохе затерялись безвозвратно? Бывает… Но неужели кто-то будет сомневаться, что к любому фронтовому письму, даже если оно написано незнакомым человеком, каждый из нас, ныне живущих испытывает духовное родство!
В памяти всплывают тексты 99 писем к матери сибирского паренька Бориса Ручьёва Особенно почему-то взволновало одно, очень короткое и почему-то незаконченное. Вот его текст. «Оказывается, как ни зажимай в себе любовь к живому, она прорвётся обязательно! Ведь, чтобы победить, вовсе не требовалось окаменеть сердцем, напротив. Это у врагов сердца были каменные, мы же побеждали их потому, что несли на наших знамёнах... »
На этом текст обрывается. А что, если устроить в своей семье эдакий нравственный урок истории? Как думаешь, читатель? Пусть сын, внук, брат, да любой домочадец, попробует двумя-тремя фразами дописать прерванное фронтовое письмо. Кто знает, может быть подобное откровение займет достойное место в вашей заветной шкатулке с семейными реликвиями. Ведь если по большому счету, это – непрерывающаяся связь поколений.
