Лейтенант Юзковец Владимир Степанович, отец автора
Мне, к счастью, не довелось воевать в ту великую войну, пожавшую кровавую жатву на нашей земле, прославившую в веках нашу Родину и наш многострадальный народ-победитель. Наши отцы и матери заплатили высокую цену за Победу. С помощью Божией перемогли, победили, сделали невозможное. Я жил рядом с теми, кто совершил этот подвиг, кто разорвал пасть ужасного нацистского монстра, очистил землю от нечисти и принёс жизнь, мир и свободу нашему Отечеству.
В этом нехитром рассказе всё правда. Правда о героических и трагических судьбах простых людей-творцов истории нашей страны, творцов нашей Победы. Здесь нет моих выдумок. Всё основано на свидетельствах людей, с которыми я жил и общался. Лично делал выписки из документов.
Богу помолясь, начнём наш рассказ.
На древлянской земле, в малороссийском Полесье, среди лесов и болот, на живописных берегах небольшой речки Ковч, между Коростенем и Белокоровичами с давних времён стоит село Калиновка. До 1946 года – Ковцькы (Колцкие). Здесь со времён седой старины живут люди. Я сам, когда мы с отцом пасли общественное коровье стадо в нашу очередь, на обрывистом берегу одного из протоков речки напротив урочища, называемого «Дворище» (видимо там когда-то был двор вождя или старейшины селения), нашёл каменный топор с просверленным круглым отверстием для ручки и несколько кремневых ножей явно древнего происхождения. Окрестные жители называли моих односельчан «ковчунами».
В селе есть православный храм. В архивах Волынской губернии в г. Житомире хранятся документы, где за 1898 года есть запись: «Церковь во имя Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня. Построена в 1871 году на средства казны при содействии прихожан. Деревянная, на каменном фундаменте. Копии метрических книг и исков хранятся с 1829 года. Крупные землевладельцы - поляки и немцы. Прихожан 1038 душ обоего пола. Проживают протестанты - 47 душ обоего пола, евреи - 120 душ обоего пола».
Когда-то здесь жили и поляки – католики. Останки старого заброшенного «лядского» (польского) кладбища с покосившимися крестами из серого камня существуют до сих пор. Первое письменное упоминание о селе относится ко временам хмельнитчины, когда упоминается количество душ крестьян, убежавших для участия в освободительной войне против польско-католического гнёта. Храм в селе стоит и действует до сих пор. Был закрыт только с 1938-го по 1941-й год. Благодаря этому в радиусе 1,5-2 километров от храма уровень радиации значительно ниже, чем в округе. Село находится в 120 километрах от Чернобыля.
Мы ещё общались с людьми старой России. В селе жили те, кто служил в дореволюционной Русской Армии, кто воевал в I-ю Мировую войну в её рядах, в гражданскую – в красной коннице, кто встречался с Г.И.Котовским, когда его кавбригада проходила через село, наступая на поляков.
Нашествия крымчаков (только в 1480-м году их было 4), тяжелая неволя у иноверцев и инородцев, казацко-крестьянские восстания, хмельнитчина, междоусобицы времён «руины», бунты польской шляхты, немецкая оккупация во время I-й Мировой войны, гражданская и польская войны, Великая Отечественная война и новая немецкая оккупация волнами прокатывались по этой истерзанной земле. Все эти события, так или иначе, хранились в народной памяти.
В селе издавна жили мои предки. Помню своего деда Юзковца Степана Сидоровича. Высокий, стройный, усатый. Курил самосад. Он воевал в 1 Мировую войну в драгунском полку на Юго-Западном фронте. У деда Степана было пятеро детей, в том числе и мой отец Юзковец Владимир Степанович.
Моя мама Шокун Евфросиния Акимовна родилась в селе Процев Бориспольского района Киевской области. Село распложено на левом берегу Днепра южнее Киева. Здесь издавна жили днепровские казаки – черкасы. В реестре Запорожского казачьего войска 1649 года числится наш предок Шокун Васко. Запорожцы именно в эти годы нанесли жестокий удар врагу Святой Руси – Речи Посполитой, от которого она уже не смогла оправиться. Отец мамы Шокун Аким Иванович был грамотным, работал в Киеве. Он воевал в 1 Мировую войну в рядах нашей Армии. После революции, вернувшись домой, вошел в состав сельского комитета незаможных селян в качестве секретаря. В 1921 году бандиты петлюровцы «батьки» Тютюнника, совершив налёт на село, прямо в доме на глазах жены и детей убили моего деда. Моя бабушка Марина Фёдоровна осталась вдовой с двумя детьми – с моей мамой и её старшим братом Василием.
Советская власть не дала погибнуть семье моей мамы. Мама в 1936 году окончила Киевский учительский техникум и была распределена в семилетнюю школу села Колцкие, в будущем Калиновки. В то время это была пограничная зона, так как старая польская граница находилась всего в 50 километрах западнее. Недалеко проходил один из рубежей Коростенского укрепрайона.
Школа размещалась в бывшем доме помещика А.С.Боровикова, владевшего на 1913 год более чем 1300 десятинами земли. В школе учились мой отец, мои братья и сёстры, закончил её и я уже восьмилетнюю. В этой школе более сорока лет проработала моя мама.
Председателем колхоза в селе Колцки в конце 30-х года был киевский рабочий двадцатипятитысячник большевик Гаврилов Александр Сергеевич. Это он своим решением в 1938 году спас от разрушения церковь в нашем селе, забрав её под колхозный зерновой склад. В 1937 году умерла его жена Надежда, и через некоторое время Гаврилов А.С. женится на моей матери. Моя мама берёт на себя заботу о воспитании двоих его детей Галины и Юрия. В 1939 году рождается мой брат Владимир, а в 1941-м сестра Тамара. В 1939-м году Гаврилов по мобилизации участвовал в освободительном походе Красной Армии в Западную Украину. Моя мама, мой отец, односельчане, знавшие Гаврилова, говорили, что он был хорошим человеком, сильным, справедливым руководителем, заботливым отцом и мужем. С началом Великой Отечественной войны он ушёл в Красную Армию и уже после освобождения нашего села от фашистской оккупации мама узнала, что политрук батальона Гаврилов А.С. погиб смертью храбрых в боях под Харьковом осенью 1941 года.
В июле 1941 года в село пришла война. Мама рассказывала, что через село для усиления обороны Коростенского укрепрайона проходили части Красной Армии, в том числе и кубанские казаки. Сама казачка, мама по-особому описывала их. С блеском в глазах мама говорила, какими молодцами, с песней, по-казачьи, бодро и лихо шли в бой казаки. После боёв отходили их поредевшие, расстроенные колонны, было много раненых, везли убитых.
В здании школы располагался наш штаб. Немецкая авиация, господствовавшая в воздухе, обстреливала и бомбила наши войска. Между школой и домом, где жила мама с детьми, упала авиабомба и до сего дня на этом месте зияет огромная воронка. В лесах между нашим селом и сёлами Каменная Горка и Кривотын под ударами немецкой авиации погибли сотни наших бойцов. В августе 1941 года немцы согнали жителей окрестных сёл в эти леса – хоронить погибших. От стоявшего запаха там длительное время находиться было нельзя. Ещё долго у сельских ребят было много оружейного «добра» из окрестных лесов. Следы этой трагедии существуют до сих пор.
Уже в конце июля немцы подошли к Коростеню и наше село было захвачено. В период междувластия случилась большая беда. В трёх километрах от нашего села в селе Кремно находился завод, где из картофеля производили спирт, необходимый для производства каучука. Завод и его готовую продукцию не успели эвакуировать. Спирт вылили на землю. Он заполнил подвалы, канавы, ямы, попал в реку. Люди из соседних сёл и из нашего села бросились черпать спирт во всякие ёмкости и тащить по домам. Кто-то в подвале «подсветил», зажегши спичку. Полыхнуло всё. Объёмный взрыв паров спирта унёс жизни более ста человек, в том числе и жителей нашего села.
После начала оккупации школа в селе не работала. Колхоз не ликвидировали, заставили всех работать, а урожай отдавать оккупантам. В 1941-м году открылась церковь. Домой понемногу потянулись односельчане: окруженцы, дезертиры, попавшие немцам в плен (на первых порах немцы отпускали пленных за кем приходили родственники). Мама рассказывала, как один из таких пригнал домой две брички с армейским имуществом, а другие, переодевшись в бабью одежду, работали в своих хозяйствах, копали картошку. Был человек, который в 1942 году приходил в отпуск из немецкой армии и в СС-овской форме гулял по селу.
Большинство евреев, живущих в селе, не успело убежать. Да они и не стремились. Рассуждали: немцы – нация цивилизованная, да и опыт первой германской войны говорил им, что и при немцах жить можно. Они глубоко заблуждались. Уже в августе их вывезли в неизвестном направлении, и не стало их. По всей видимости в акциях участвовал и один из наших односельчан, молодой парень по фамилии Вахович. Мама говорила, что его видели приходящего домой под утро пьяным и в окровавленной одежде.
Сейчас множество «писаний» о кровожадности «сталинского режима». Но вот реалии. Тот, кто разгуливал по селу в СС-овской форме, каким-то образом искупил вину, вернулся домой живым. Его дети были членами партии, закончили ВУЗы и работали на хороших должностях. И Вахович остался жив. Он отсидел 20 лет в лагерях и вернулся в село. Работал ездовым в колхозе. Я видел его. В лагерях он отморозил пол ступни и её отрезали. Отличался молчаливой угрюмостью, жестоким обращением с лошадьми и какой-то неизбывной тоской в глазах.
Мама с четырьмя детьми выживала только за счёт земельного участка, который сама обрабатывала. Фактически было натуральное хозяйство. Люди помогали друг другу.
После Сталинграда мужики потянулись в леса к партизанам. В регионе действовали партизанские отряды А.Сабурова, И.Фролова, С.Маликова, рейдами проходили отряды С.Ковпака, А.Фёдорова. Наши односельчане участвовали в совершении диверсий на железнодорожных путях вокруг крупного коммуникационного узла Коростень и в других акциях.
Ужасные события для жителей села и для моей мамы лично развернулись ранним июньским утром 1943 года. Село окружили немцы, мадьяры, полицаи. Согнали всех жителей – и старого и малого на площадь перед церковью. Из толпы выхватывали членов семей партизан с детьми и отводили в здание бывшего сельсовета на допрос. Одновременно оккупанты забирали молодых людей, сгоняли их в отдельную колонну для отправки в Германию. Женщины и дети плакали. В хозяйствах ревели не доеные коровы, над селом нависла беда. Взяли в управу и мою маму, так как у врагов была информация, что её муж был коммунистом, председателем колхоза, служил в армии и мог быть оставлен для организации партизанского отряда. Мама на допросе сказала, что после того как её муж ушёл с армией, она его не видела и не знает где он и что с ним. Мама с дрожью в голосе рассказывала нам: «За себя страшно не было. Было страшно за детей. С кем они останутся? Что с ними будет?!».
Один молодой полицай всё её успокаивал. Он неоднократно говорил ей по-русски, чтобы она не волновалась, не переживала, что всё для неё закончится хорошо.
Немец спросил через переводчика: «Есть ли дети и где они?». Послали и привели детей. Галине было уже 9 лет, она несла на руках маленькую Тамару, а остальные дети шли за ней гуськом. Мама говорила, что, когда привели детей, у неё всё похолодело внутри, она отчаялась и как бы заживо умерла.
Начали выводить тех, кого предназначили к казни. В последний момент староста села (это был чужой человек, не наш односельчанин), по всей видимости под влиянием того полицая, что успокаивал маму, вошёл в комнату допросов и сказал старшему, что до сего дня о Гаврилове нет никаких известий, в селе и округе он не появлялся, значит он не в партизанах. Немцы посовещались и отпустили маму с детьми в толпу сельчан. Так Промыслом Божиим мама и дети спаслись от гибели.
Скоро со двора управы вывели отобранных на расстрел. Старики и взрослые обращались к людям: «Люди добрые! Простите нас, если кого обидели». «Пусть Бог простит!» - гудела в ответ толпа. Их вывели за село и в балке у поворота реки расстреляли. 23 человека. Женщины, старики, дети, в том числе грудные младенцы. Мальчишки-пастухи в полдень прибежали и сказали, что нашли убитых. Их только слегка присыпали землёй. Мама рассказывала, что когда их перезахоранивали на сельском погосте, то увидели на теле грудного младенца 6 пулевых отверстий. После акции немцы, мадьяры и полицаи подожгли во всех концах села хаты партизан. Село заволоклось дымом. Более двухсот юношей и девушек немцы угнали в неволю в Германию.
После пережитого мама почти 2 месяца не могла спать, вдобавок заболела малярией, похудела. Одна бабушка дала ей корень какого-то растения (мама его название забыла). Она заваривала его и пила и понемногу поправилась.
31 декабря 1943 года село освободили бойцы Красной Армии. На окраине была стрельба. Потом сельчане закопали там трупы двух убитых немцев. Всех мужчин и парней мобилизовали в армию, разбирались с дезертирами и предателями. Открылась школа. Мама рассказывала, что из-за отсутствия бумаги писали на старых газетах. Восстанавливалась мирная жизнь.
Весной 1944 года к маме пешком из села Процев (более 200 километров) пришла её мама, моя бабушка Марина Фёдоровна. Она осталась одна. Её сына, брата мамы Василия, за подпольную борьбу против оккупантов немцы казнили в городе Борисполе. Бабушка не знала обстоятельств деятельности своего сына. Можно лишь предполагать, что Шокун Василий Акимович входил в состав подпольной разведывательно-диверсионно группы своего земляка-односельчанина Героя Советского Союза Ивана Кудри. Моя бабушка Марина была глубоко верующим, воцерковлённым, православным, очень добрым человеком.
Мы с сестрой в детстве с любопытством рассматривали старый бабушкин паспорт, где была регистрационная отметка оккупантов с диковинной печатью. В центре – тризуб, а по окружности надпись: «Украiньска полицiя Бориспiльского району». Та печать абсолютно идентична современным печатям нынешнего оккупационного режима на Украине.
В 1944 году на фронте погиб старший брат моего отца Юзковец Александр Сидорович. Осталась вдова и двое детей.
В 1939 году в СССР был принят закон о всеобщей воинской обязанности. Согласно закона армия страны значительно возросла. По этому закону в сентябре 1939 года в армию был призван мой отец. По милости Божией отец не попал в мясорубку войны с первых её дней. До марта 1942 года он служил в 3-й Отдельной железнодорожной бригаде в г. Горьком (ныне Нижний Новгород). Бригада обеспечивала функционирование железнодорожной магистрали от центра страны до Владивостока. Отец рассказывал, что на дрезине он проехал от Горького до границы с Монголией. Служил отец исправно. Был лучшим гимнастом бригады. Я сам видел, как батька в 50 лет без правой ноги (с протезом) и с повреждённой кистью левой руки на турнике делал подъём переворотом.
С марта 1942 года по май 1943 года отец – курсант Московского военно-инженерного училища. А потом – лейтенант и Действующая Армия. Западный, 2-й Белорусский фронт.
Передо мной архивная справка из центрального архива МО РФ с послужным списком отца.
Скупые, лаконичные строки: - с 20.05.1943 г. по 23.03.1945 г. лейтенант Юзковец Владимир Степанович – командир сапёрного взвода 1-й Гвардейской Отдельной штурмовой инженерно-сапёрной бригады РГК.
Потом бригада стала именоваться: - 1-я Гвардейская Отдельная Могилёвская орденов Красного Знамени и Кутузова II ст. штурмовая инженерно-сапёрная бригада.
За неполные два года непрерывных боёв в Белоруссии, Польше, в Восточной Пруссии, Померании отец с лихвой отдал свой долг Отечеству.
Штурмовые сапёрные бригады РГК были созданы весной 1943 года как новые ударные инженерно-сапёрные соединения наступательного типа для штурма и прорыва мощных оборонительных рубежей немецких войск.
Задачи перед штурмовыми частями ставились очень серьёзные и брали туда ни абы кого. Фактически это был штурмовой инженерно-сапёрный спецназ. Набирали в этот спецназ крепких, здоровых и сообразительных молодых бойцов и офицеров до 40 лет.
Все должны были быть специалистами в той или иной как военной, так и инженерной области (минёры, сапёры, снайперы, огнемётчики-«роксисты», пулемётчики, автоматчики, мастера рукопашного боя, взрывники, строители и т.д.).
Штурмовые подразделения вооружались значительно лучше линейных пехотных частей. Штурмовые группы имели на вооружении ручные пулемёты, огнемёты, разного вида и предназначения взрывчатые и зажигательные вещества и устройства. Каждый боец-штурмовик вооружался пистолетом-пулемётом (ППШ или ППС), финским ножом, заточенной сапёрной лопаткой, в том числе и для рукопашного боя, 4-6 противотанковыми и противопехотными гранатами, приспособлениями для резки колючей проволоки. Штурмовиков, единственных во всей Красной Армии, вооружали тогдашними бронежилетами – стальными кирасами-нагрудниками. Наши называли их «советскими кирасирами», а немцы «панцирной пехотой».
Отец рассказывал, что кирасы в открытом бою, в атаке многих спасали от гибели. Он говорил, что сам не один раз после боя выковыривал из ватника, одетого поверх кирасы, по нескольку немецких пуль.
Первую боевую награду – орден Красной Звезды отец получил в начале операции «Багратион». Его взводу было поручено создать искусственный брод на реке Проня в районе Рясно в Белоруссии 20-23 июня 1943 года. Это та самая река Проня, где немцы создали эшелонированный оборонительный рубеж, который не могли прорвать войска нашего Западного фронта в ходе тяжёлых боёв с октября 1943 года по июнь 1944 года. За эти неудачи командующий фронтом генерал армии В.Д.Соколовский был снят с должности.
Из наградного листа Юзковца В.С.: «Под ураганным огнём противника взвод упорно и настойчиво продолжал укладывать мешки с песком и камнями на дно реки Проня. Задание выполнено в исключительно тяжёлых условиях, стоя в воде на протяжении 4-5 часов в двухстах метрах от врага. Личным примером, находясь всё время в реке, воодушевлял бойцов на выполнение боевого задания. Получив контузию, продолжал оставаться в строю».
Батька был крутым, серьёзным, немногословным мужчиной. О войне вспоминать и рассказывать не любил. Иногда что-либо прорывалось у него, да и то не очень страшное. К примеру, как зимой в Августовских лесах. «Заели, - говорит, - нас вши. Сил не было уже терпеть. Я выскочил из землянки. Снял полушубок, бросил его на бруствер окопа и с ненавистью начал поливать его очередями из автомата. Ребята выскочили, встревожились. Начали спрашивать, что произошло. А я, - говорит отец,- показываю им на полушубок, а он, расстрелянный, шевелится на бруствере от копошащихся в нём вшей».
Орденом Отечественной войны II степени отец был награждён в январе 1945 года. Из наградного листа: «В ночь с 13 на 14 января 1945 года на участке 194-й сд проявил храбрость, мужество и бесстрашие. Находясь в 35-40 метрах от противника, взводом проделано 3 прохода в минных заграждениях для пропуска танков и артиллерии, обезвредив и сняв 150 мин летней установки. Когда противник обнаружил и открыл сильный артминомётный и ружейно-пулемётный огонь, ранив 3 красноармейцев, - т. Юзковец организовал эвакуацию раненых и своим личным примером воодушевил бойцов на выполнение боевой задачи. Во время наступления пропустил через проходы 35 танков без единого случая подрыва».
Иногда, когда мы вместе что-либо делали, и я не отставал от него со своими расспросами, он вспоминал: «Пистолет ТТ был не очень надёжным оружием, особенно зимой из-за смазки. У меня был «наган» и в ближнем бою он не раз меня выручал, а потом был у меня трофейный «браунинг», но его у меня уже в госпитале особисты забрали». А ещё отец ни один раз говорил: «Страна (имеется в виду Союз) держится на русских и победа досталась нам в основном русской кровью. Если бы не русский Иван, не было бы ни страны, ни Украины, не было бы нас, не было бы ничего». Уже в наше время я нашёл фактические подтверждения этих слов отца. Доля русских в населении СССР в 1939 году составляла 51,8 %, а погибло русских на фронте 66,5 % от всех потерь нашей Армии.
Война для отца закончилась 23 марта 1945 года во время боёв в Померании по прорыву мощных укреплений немецкого Данцигско-Гдынского оборонительного укрепрайона при штурме защищённого дотами и артпозициями стационарного немецкого аэродрома (Берлинские бетонные полосы).
Отец рассказывал: «Подо мной разорвался немецкий фугас. Сознание я не потерял. Лечу. Вижу - полы шинели оторваны, на правой ноге нет сапога. Пригляделся, а и ноги нет. Только белая кость торчит».
За этот бой отец был награждён орденом Отечественной войны I степени. С марта 1945 года по июнь 1946 года отец находился в госпиталях, где ему 3 раза делали операцию. Всё гангрена возобновлялась. Кроме тяжелого ранения в правую ногу, с её утратой, у отца была ещё осколком раздроблена кисть левой руки. Её кое-как собрали. Отец был ранен три раза. Один раз легко и два тяжело. Была ещё сильная контузия с временной утратой слуха и речи. Но он остался живой.
В селе Калиновка за годы войны погибло 164 человека, из них 122 на фронте. Мужчин стало значительно меньше, а работы больше. Отец вернулся в село. Как инвалид войны 2-й группы он получал пенсию – 70 советских рублей. Но он работал. Работал в колхозе, в органах Советской власти, участвовал в общественной жизни села. Он строил, косил, пилил, рубил, молотил, сеял, сажал, копал... – просто в селе без этих работ не выживешь. Он не кичился, не вырывал положенные ему льготы. Жил как весь народ.
Мой отец и моя мама знали друг друга и до войны. Они были ровесниками. После войны в ходе проведения различных общественных мероприятий познакомились поближе, полюбили друг друга и поженились. Скоро родилась моя старшая сестра Валентина, а потом и я. Родителям пришлось много работать, чтобы вырастить и вывести в люди шестерых детей. Помню, отец строил новый дом (для того, чтобы продать старый, а вырученные деньги отдать старшим детям для устройства жизни). Каждый вечер, поздно, он снимал свой протез с натруженной конечности и смазывал какими-то снадобьями натёртую до крови культю, а утром опять надевал и шёл работать. Отец умер в 1982 году от рака лёгких.
Все шестеро детей выжили, выросли, выучились, получили профессии, разъехались по всему Союзу, стали нормальными достойными людьми.
Для меня наибольшим авторитетом был мой старший брат Владимир Гаврилов. Я его очень любил. Он был добрым, весёлым, во многих сферах талантливым человеком. Хорошо пел, рисовал, играл на музыкальных инструментах. Он и в жизни добился успехов. Окончил полиграфический институт. Это он ввёл в строй и много лет был директором крупнейшего в Союзе издательско-полиграфического комплекса «Идел-Пресс» в г.Казани. После ГКЧП новые власти возбудили против него уголовное дело за печатание на его предприятии документов ГКЧП, сместили с должности. Правда, на улицу не выбросили. Брат до самой смерти работал исполнительным директором на своём предприятии. Он умер от инфаркта в 2004 году. Уже после его смерти мы узнали, что за свою работу он был награждён орденом Трудового Красного Знамени.
Мы жили дружно. Даже после разрушения Союза, до страшного «майданного» переворота систематически встречались в Калиновке. Стержнем, центром нашей семьи была наша мама. На ней всё держалось. Она прожила тяжелую, сложную, но одновременно и героическую жизнь. Каждый её день был наполнен тяжёлым трудом. Школа, ученики, семья, дети, муж, дом, хозяйство, участок, домашняя живность…
Мы, конечно, помогали, но всё же основная тяжесть ложилась на мамины хрупкие плечи. Я часто видел, как мама после полуночи засыпала за столом, проверяя тетради учеников, готовясь к предстоящим урокам.
И наша мама безропотно, смиренно и терпеливо несла свой крест. Несла ради детей, ради людей, ради Бога. Сотни её учеников и мы, её дети, безмерно благодарны ей за её тихое, скромное служение. За её доброту и милосердие, за молитвы и слёзы, за заботу и любовь, за её жизненные правила, по которым она жила сама и учила нас жить по совести.
Наша мама, прошедшая через ужасы войны, расстрелы и потерю близких, через страшные жизненные испытания сохранила в себе лучшие человеческие, материнские качества – своими трудами, молитвами, самим своим существованием помогавшая нам – и сегодня – я верю – наш ангел-хранитель.
Мама умерла 27 сентября 1998 года в престольный праздник нашего села День Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня.
Мне повезло ещё и тем, что и родители моей жены также активные участники Великой Отечественной войны. Тесть Гадалин Василий Тимофеевич, мой земляк, воевал в Дальней Авиации авиамехаником. Награждён медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды. После войны он продолжал службу в Дальней Авиации на Дальнем Востоке, дослужился до майора и в 1961 году, в ходе хрущёвского разгрома Армии, был уволен. Мне врезались в память его слова: «Я не был на передовой в окопах и не видел всех ужасов войны, но и того, что я видел и пережил, достаточно чтобы её возненавидеть».
Его родители, братья и сёстры также оказались на оккупированной немцами территории. Они жили в селе Рудня – Радовельская в 30 километрах западнее нашего села. Отец Василия Тимофеевича – Тимофей Прокопьевич, офицером Русской Армии воевал в 1-ю Мировую войну. В годы революционной смуты, чтобы не участвовать в братоубийственной бойне и чтобы просто выжить, бросил всё и из Москвы уехал в Полесскую глушь, женился на местной девушке и там достойно прожил свою жизнь.
В годы оккупации семья Василия Тимофеевича пережила большое горе. Его старший брат Владимир был партизаном. При совершении диверсии на железной дороге в районе Олевска был ранен, схвачен фашистами и после страшных пыток повешен в одном из сёл недалеко от Рудни - Радовельской. Он не назвал себя и не выдал своих. Фашисты не разрешали снять тело казнённого. Весть об этой трагедии дошла до Тимофея Прокопьевича. В одну из вьюжных ночей, а была зима, он с родственником на конных санях поехали в то село и похитили тело повешенного сына. Следы замело снегом и они избежали гибели. В Рудне-Радовельской были на станции немцы, а в селе полицаи. Несколько дней тело казнённого фашистами сына лежало в току, прикрытое сеном. Невозможно себе представить горе этих людей, когда твой сын, твоя кровинушка лежит мёртвый, закоченевший и даже не в доме и не под образами, а ты долго не можешь по Божиему Закону придать его земле. Лишь когда из села на очередную акцию уехали немецкие прихвостни, патриота-партизана Гадалина Владимира Тимофеевича похоронили на сельском кладбище.
Моя тёща Гадалина (Желиба) Галина Павловна прошла дорогами войны от Сталинграда до Праги, воевала против Японии на Дальнем Востоке. Была медицинской сестрой. Награждена медалью «За отвагу» и орденом Отечественной войны II степени. Помнится её рассказ о боях под Сталинградом: «Земля горела. Вокруг взрывы. Наши ползут вперёд. Ползу и я за ними. Наткнулась на раненного капитана. Большой, красивый мужчина. Перевязала его, перекатила на плащ-палатку, схватилась за неё зубами и ползу обратно. Он весь в крови, всё меня уговаривал бросить его. Еле-еле дотащила до наших окопов. Но он не дождался, был уже не живой. Так жалко было».
Другой её рассказ особенно запал в душу. Это было на Западной Украине. Проходили через освобождённое село, и Галина Павловна увидела чудовищную картину. На заборных колах висели насаженные на них дети - младенцы. Так бандеровцы поступили с детьми тех, кто ожидал прихода русских.
У южных славян есть народная мудрость: «Потуреченный злее турка». К бандеровцам применимо выражение: «Заражённый нацизмом злее фашиста». Сами немцы, отъявленные палачи и те ужасались жестокости, с которой бандеровцы совершали свои злодеяния даже против своего народа. За сребренники пытали, убивали, насиловали, жгли, прикрывая свои низменные жалкие желания лозунгами о «свободе Украины». Отдавали народ Украины в немецкое рабство за возможность быть надсмотрщиками, «капо» в концлагере, который готовили фашисты для всех жителей завоёванных ими территорий.
Бандеровщина – это порождение ада. Это человеконенавистническое движение могло родиться и родилось в среде раскольников, еретиков-униатов и по наследству поддерживается и подпитывается сегодня новыми раскольниками. Повреждение человеческого духа, ума, психики. Лживый инфернальный миф о превосходстве «галицаев», «укров» над всеми людьми, особенно русскими.
Малороссия-Украина – это древняя русская земля, это первоисточник России и Русского народа. Отсюда «есть пошла Русская земля». «Киев – мать городов русских». Малороссы-украинцы – это русские люди, которых хотят сделать нашими врагами.
Православная Россия, Православный Русский народ, Православная Русская Церковь – духовно-нравственный «удерживающий» мир от гибели, от воцарения в нём единого правителя, человеконенавистника, названного в Священном Писании антихристом.
«Москва – Третий Рим, а четвёртому не быть». Силы мiрового зла делают всё, чтобы уничтожить «удерживающего». В том числе путём разрушения единства русского народа, раскола Русской Православной Церкви. Антихристовы слуги сознательно это делают. Порошенко-Вальцман неоднократно заявлял и гордился тем, что «томос» для ПЦУ – это удар по Третьему Риму.
Майдан, бандеровщина – результат грязной работы антихристовых сил, воплощённых в объединённом Западе и их прихвостней на Украине. Наши братья малороссы-украинцы из-за своей гордыни и самомнения обольстились и, повредив свой разум, свои души - «заскакали». Ибо действительно устами младенца глаголет истина: «Кто не скачет тот нормальный, а кто скачет тот…».
Нынешний режим на Украине является прямым наследником наймитов германского нацизма, которые пролили реки человеческой крови на древней многострадальной малороссийской земле. И мои родители, родители моей жены родом с Малороссии-Украины. Разве за такую долю своей родной земли воевали они? Они нынче страдают в Вечности, видя происходящее на своей малой Родине, за свободу и жизнь которой они проливали свою кровь. Враги Русского Православного мира, враги Третьего Рима использовали преклонение населения Малороссии – Украины перед подвигом победителей фашизма и сначала прилепили подлых прихлебателей Гитлера – бандеровцев к истинным героям, изощрённой ложью и подтасовками об их якобы борьбе с немецкой оккупацией искусственно создали современный культ почитания палачей-бандеровцев, а затем и заменили этим уродливым симулякром почитание подлинных героев, изобразив их «оккупантами», «москалями», «комуняками», «ватниками» и т.д.
Нынешние укронацисты – прислужники новых оккупантов – объединённого западного Евроатлантического сообщества, как и те бандеровские бандиты, что были холуями немцев, объединивших в «крестовом походе» на Святую Русь всю Европу.
Враги Третьего Рима – «вальцманы» и иже с ними, разрушившие Союз, захватившие экономику, культуру, СМИ и в России и на Украине, делают многое для того, чтобы углубить пропасть между двумя ветвями единого русского народа. Это явно видно по телеэфиру и в РФ и на Украине.
Но что их потуги против Высшей Воли! Мы уверены, что кровь, пролитая нашими отцами - не напрасна. Она даст добрые всходы. Пройдёт этот морок с нашей общей русской земли, падёт иго сначала на земле Великой России, а затем и Малороссия сольётся с ней в единое могучее Русское государство – «Третий Рим», удерживающий мир от гибели.
Наше село Калиновка в начале 80-х годов 20 века начало процветать. Хмелесовхоз экспортировал хмель в Чехословакию, в Китай и в другие страны. У односельчан появилась возможность приобретать такие вещи, которые в России могли позволить себе только номенклатурные работники: импортные мебельные гарнитуры, ковры, хрусталь, даже видеомагнитофоны производства Воронежского радиозавода. Здание старой школы бездумно разрушили. Построили новую двухэтажную среднюю, новый Дом культуры и т.д. Жители Украины и тогда и сейчас не знали и не хотят знать, что их хорошая жизнь строилась, в том числе, за счёт обдирания русской глубинки. Но грянул Чернобыль, а затем разрушился Союз и всё пошло прахом. Сегодня село вымирает, как и вся Украина.
Тяжелая жизнь и огромные тяготы, выпавшие на долю тех людей, некоторые эпизоды жизни которых я попытался здесь изложить, не сломали их, не сделали их злыми, бездушными, скверными. Наоборот. Жизненные испытания очистили их, они стали лучше, добрее. Они сами пережили и видели нечеловеческие скорби, страдания, смерть. Они ощущали быстротечность жизни, её хрупкость. Живя полноценной жизнью, помогая другим, они утверждали торжество жизни, её победу над смертью. Это их волей, их трудами была восстановлена наша великая Родина – СССР. И не их, а скорее уже наша вина, что предатели и клятвопреступники разрушили и разворовали её.
Наши родители были награждены медалями «За Победу над Германией» с профилем Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина на ней, в том числе и моя мама. У неё на обратной стороне медали была надпись: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Галина Павловна была ещё награждена медалью «За Победу над Японией».
Герои этого рассказа и мои старшие братья и сёстры (кроме сестры Валентины, которая живёт на нашей малой Родине) уже ушли в Вечность. Да упокоит Милостивый Господь их души в числе праведных и святыми их молитвами помилует и нас.
В этом материале затронуты некоторые эпизоды жизни двух семей, а ведь война затронула миллионы наших людей. И их жизненные истории может быть были более трагичные. Нам понятно, от чего избавили нас наши отцы и матери. От страшной участи, мучений и смерти. Мы в неоплатном долгу перед ними.
Я благодарен Промыслу, за то, что у меня такие родители и родственники, что я жил рядом с ними, общался с ними, что я их плоть и кровь. Пусть память о них и их делах, пусть и дух победителей живёт в нас, в наших потомках, в нашем великом народе. Это будет одним из условий возрождения нашей великой общей Родины – России.
Мы помним! Мы никогда не забудем!
Александр Владимирович Юзковец, председатель общественной организации «Кубанское братство имени святого благоверного великого князя Александра Невского», капитан 2 ранга в отставке
